День восьмой. Перед выпиской

(16 февраля 2015 г.)

Я повезла согласие на усыновление в мою опеку.

Было занято, я сидела и ждала в коридоре. Выглянула девушка, которая делала нам заключение.

– Ой, а вы же девочку искали? У меня появилась девочка двух месяцев. Будете смотреть?

– Нет, не будем, – ответила я.

Она удивилась.

– Мы уже нашли дочку! Вот принесла документы, завтра забираем под опеку и сразу будем удочерять.

Она искренне порадовалась за нас и побежала по делам, забрав документы.

Я поехала в Дом ребенка на последнее свидание с Васей перед отъездом домой.

Мы с ней погуляли, поиграли, няня отдала мне фотографию Василины со шкафчика. На ней была приклеена бумажка с фамилией Василины, фотография с этой фамилией так и осталась в нашем альбомчике.

Вечером привезли коляску, домработница еще раз тщательно помыла всю квартиру перед приездом Васи. Завтра должна была приехать мама, мы давно договорились, что она заберет Максима на каникулы в Самару (когда мы покупали билеты, мы еще с Василиной не были знакомы, вот так получалось, что бабуля приезжает в день выписки дочки из Дома ребенка).

День аиста. Мы дома!

В этот день я встала рано. К 9 мне нужно было заехать в опеку за личным делом и документами, потом в Дом ребенка, к 12 часам должен был приехать Денис и забрать нас с Василиной домой.

В 8:30 я была у опеки, подождала, мне отдали все документы, попрощавшись, поехала в Дом ребенка. На руках у меня была официальная бумага, что я теперь опекун и представитель Василины.

Прошла в кабинет к соцработнику, она передала мне личное дело, медицинские документы, карту с указанием, что у Василины нет прививок. Также я узнала, что ее не крестили, потому что свидетельства о крещении в личном деле не было. Мне отдали пару фотографий, пожелали удачи и отправили в группу за ребенком.

Я пришла в группу, воспитатель вынесла Васю.

– Ну что, пока, Васек! Будешь с мамкой теперь, вот и твоя очередь наконец пришла, давай, веди себя хорошо.

– Ох, и не думали, что Васю-то кто-то заберет, – запричитала няня.

– Почему? – спросила я.

– Ну, девочка-то не красавица, да и с особенностями. Кому нужна-то?

– Нам нужна, она же такая милая, – сказала я.

– Ухо-то как торчит, – продолжала няня.

– Как у моей старшей, – сказала я, – тоже левое. Красавица!

Няня посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

– Ну, ну… Памперс принесли? Мы отдаем детей голенькими.

– Да, конечно, у меня все свое, – сказала я, доставая на пеленальный стол всю одежду.

– Ну, как принцесса поедешь! Счастливо тебе, Васек! – и няня пошла в группу.

– Мы тут папу подождем, он к 12 за нами приедет.

– Да ждите сколько хотите. Так давайте мы ее тогда обедом-то накормим, а то, что голодная-то поедет. А где у нас тут нагрудники-то новые были? Давай-ка нарядим что ли, на последний обед Васи.

Няня полезла в шкаф, порылась там, потом в другом, потом еще. Ничего не нашла.

– Ладно, в старом поест.

Прошла женщина с кастрюлей.

– Опять одна морковка, лук и вода, хоть бы картошку кинули.

Детей стали рассаживать за шестиугольные столы, придвигая стулья так, чтоб они не могли упасть.

– Хлеба раздай!

Няня взяла кусок хлеба, стала отщипывать маленькие мякиши и класть деткам в рот.

– Васе не клади, она жевать не умеет. Ладно, уже положила, дай Бог не подавится.

Мне сказали, она пьет из чашки и ест ложкой самостоятельно.

Перед детьми поставили тарелки и дали в руки ложки. Я вышла, дверь закрыли, но не прошло и пяти минут, как Василину вывели и сообщили, что ребенок наелся.

Памперс у Василины висел ниже колен (видно, с ночи не меняли), поэтому я решила начать переодеваться. Мы сняли казенные одежки и памперс и нарядились в домашнее. Только сандалики пока позаимствовали, чтобы погулять по коридору, пока ждем папу. Вася рвалась за дверь, она была возбуждена, и все ей было интересно. Мы рассматривали картинки на дверях, фотографии детей, приклеенных в паровозик на стене. Поднимались по лестнице и обратно. Мимо шла женщина в больничном халате, она вела слепого мальчика, жутко худого, он все время стонал.

– Вот, хороших детей забираете, а нам оставляете инвалидов. Ладно, мы и этих вам выходим, а вы потом забирайте.

Сегодня был переезд детей из группы в группу. Их периодически переводили в другие группы к другим воспитателям, чтоб они не привыкали, странная практика, на мой взгляд.

Позвонил Денис, что он приехал. Пока он проходил, я одела Василину в комбинезон и вышла ему навстречу. Проводить нас никто не вышел, только молодой охранник, мимо которого мы ходили с Васей уже целый час, улыбнулся, помахал и пожелал удачи.

Как только мы вышли на улицу, у Василины опять стало каменное лицо, как будто это был не тот ребенок, с которым мы час бродили по коридорам Дома ребенка, смеялись и бегали за ручку. Это опять была замороженная кукла.

Нас еще ждала поездка в машине. Было время дневного сна, и я надеялась, что Василина сразу уснет на ручках, но я не учла, что засыпает она, качаясь в кроватке, а заснуть на ручках ей было очень тяжело, но для меня это все было впервые, как и для нее. Мы сели в машину, и Вася начала тихонько ныть. Она была напугана, в машине она ездила, наверное. Ее же на чем-то возили в больницу, но, кажется, это была Скорая помощь (потом она очень характерно реагировала на сирену, всегда вздрагивала и пугалась).

Я стала ее потихоньку качать и петь. Она вся извивалась, елозила, но в конце концов от перенапряжения заснула. Не доехав 15 минут до дома, Вася открыла глаза и тихо заплакала, крупные слезы катились у нее по щекам.

– Ну тише, тише, моя хорошая. Тебе жарко, давай снимем шапочку и расстегнемся, садись.

Вася села, слеза все еще катилась по щеке, но она уже не плакала. Так мы доехали до дома. Подходя к подъезду, встретили Полину, она шла на тренировку, подергала Василину за ручку, сказала, что опаздывает, и убежала.

Дома нас ждали Максим, бабуля и наша собака Джессика. Это была маленькая собачка шпиц, но очень громкая. Такой стресс (от собаки) в первый день Вася бы не выдержала, и было принято решение закрыть Джессику у Полины в комнате.

Мы зашли, мама взяла Василину, чтобы я разделась. У Василины скривился ротик, и она начала тихо завывать так же, как когда я приходила и мне ее отдавала воспитатель. Сейчас я была здесь единственный немного знакомый человек. Новая квартира, новый дом, лифт (в лифте мы, конечно, тоже порыдали от страха). Я забрала Васю, и она успокоилась. Мы разделись, Вася повисла на мне.

Мы развели кашу и стали кормить. Каша все время вылезала у Васи изо рта, держать ложку она не могла, тем более попасть ею себе в рот. Как она сама ела в Доме ребенка, для меня до сих пор загадка. После того как Вася съела всю кашу, мы расстелили коврик, посадили на него Василину и положили игрушки. Вася легла на спину и начала раскачиваться из стороны в сторону, вытянув руки впереди над собой. «Наверное, спать хочет», – подумали мы с мамой и понесли ее в спальню.

Я начала качать Василину на ручках и петь песню. Вася вытаращила на меня глаза! Еще немного покачав, я поняла, что-то не так. Инстинктивно положила ее в кроватку, и кроватка заходила ходуном. Вася, как мотор, качалась, а вместе с ней качалась вся кровать, при этом она была на тормозах, еще она чмокала языком и пела себе монотонно «а-а-а-а-а-а».

Я показала маме, мы с ней были в легком шоке. Я, конечно, знала, что дети в Доме ребенка качаются, но не представляла, что так! Она вся скукожилась и, размахивая ручками, с бешеной амплитудой и скоростью вертелась туда-сюда. Примерно минут через 10 амплитуда уменьшилась и, забросив ногу за ногу, Вася заснула. Мы пошли пить чай. Я с утра ничего не ела, хотя и есть особо не хотелось (в то время я сбросила где-то 4 кг).

Василина проспала 2 часа. Проснувшись, звуков не подавала. В очередной раз заглянув в комнату, я просто увидела, что она лежит солдатиком и рассматривает белый потолок.

Я взяла Васю на руки, она не сопротивлялась, и мы пошли есть творожок. 100 г оказалось мало, Василина продолжала открывать рот и съела две пачки. Не сказала бы я, что ребенка трудно накормить, просто, наверное, ее нужно было кормить, а не давать на пять минут ложку в руку. Но, как мне было сказано, у них не санаторий, а лечебное заведение, главное помыли, поели и спать положили, все по режиму. А Вася у них не вписывалась в этот режим с самого начала, поэтому часто проводила время в больнице. Малышка была слабенькая, много есть не могла (а часто и не давали), поэтому недоедала, вес не набирала, одним словом, забитый, затюканный ежик.

После еды минут двадцать было бодрствование, потом Вася опять завалилась и начала раскачиваться. Купать ее мы пока не решались, тем более в 7 часов она в очередной раз поела и уснула на всю ночь. Ночью Василина не просыпалась. Правда, когда мы пошли спать, она закачалась с закрытыми глазами, кроватка стала биться об стенку и нашу кровать, пришлось придержать ее, пока Вася не перестала качаться и уснула.

Часть третья. «Мы просто очень хотели дочку!»

Первые недели дома

(февраль – март 2015 г.)

Утром Василина проснулась первой и, как обычно, тихо лежала. Я открыла глаза и увидела, как бортик медленно отодвигается и на меня смотрят два больших глаза. Увидев, что я не сплю, Вася резко спряталась за бортиком.

– Кто это тут проснулся?

Вася лежала на животе лицом вниз, в пижамке в цветочек она выглядела совсем домашним ребенком.

Мы проснулись и первым делом пошли завтракать. Ела Василина каждые 2–3 часа, в перерывах она спала, видимо, проходила период новорожденности.

Днем мы пошли на первую прогулку. Все для Василины было новым. В лифте тихо поныла, и мы поехали на улицу. Вася с интересом рассматривала людей и машины, которые проезжали мимо нее. На улице она вцепилась мертвой хваткой в соску, хотя дома ее не сосала, но спала, зажав ее в кулачке. Мы погуляли около часа и пошли домой, потому что, когда подходило время есть, Василина начинала хныкать.

Дома все для нее было новым. Шум чайника пугал, мы пока запретили нашей домработнице пылесосить.

Домработница работала у нас на пятидневке: убиралась, стирала, гладила, готовила и два раза в неделю водила Максима в музыкальную школу. Было очень удобно на тот период, когда все внимание было посвящено новому члену семьи. Домработницы у нас были уже на протяжении трех лет и периодически менялись. Когда-то после переезда в большую квартиру передо мной встал выбор кого нанять – няню или домработницу, и я решила, пусть лучше это будет домработница, а детьми я сама буду заниматься. Полину я не могла доверить никому, потому что без меня она долго не справлялась самостоятельно, я везде была с ней. Максима, если не было соревнований или тренировок, я тоже водила сама, но, когда мы уезжали с Полиной, меня подменяла наша домработница. Няню для Васи я не хотела однозначно, я хотела заниматься с ней только сама. Когда мы взяли Василину, Полина уже самостоятельно ходила на тренировки и в школу. Максим ходил в частную школу, где уроки и занятия были расписаны в течение дня; они ездили на экскурсии, участвовали в конкурсах, делали в школе домашнюю работу. Он очень любил свою школу, маленький класс, профессиональный подход. Это было самое подходящее время для того, чтобы взять ребенка в семью, тылы были прикрыты со всех сторон, возможно, поэтому та страшная адаптация не коснулась нас как приемных родителей.

Каждый день Василина познавала новое, в ее 1,5 года для нее все было в новинку. Сначала ей было страшно самостоятельно передвигаться по квартире, из комнаты в комнату мы носили ее только на руках.

Первые два дня она только ела и спала, была очень вялая, как ребенок после тяжелой болезни, не проявляла никакой активности, единственная активность была во время еды, тут она вела себя не как больной ребенок, ела часто и много. Мы решили, что ей нужно отоспаться и отъесться.

Через день мама с Максимом уехали на каникулы в Самару, а мы вечером решили первый раз попробовать искупать Василину. Ванна была большая, для крохи практически бассейн. Мы набрали воды и потихоньку стали опускать Василину в водичку. В ШПР нас предупреждали, что дети из дома ребенка боятся купаться, потому что их там часто моют в ледяной воде. Василина с большим интересом стала разглядывать воду, все-таки она купалась в ванне в Доме ребенка. Она не боялась, растопырила пальчики и стала медленно погружать ладошки в воду, потом стала интенсивнее хлопать по воде, через пять минут по всей ванной летели брызги, Вася смеялась в голос. Потом она повернулась и увидела воду, льющуюся из крана, долго смотрела, потом пальчиком аккуратно потрогала струю воды, потом вторым пальчиком, потом пыталась взять струю в кулачок, вода выливалась вокруг ручки, было весело. После купания я завернула Василину в детское розовое полотенчико с уголком, как малыша после первого купания, и понесла одеваться. Вася захватила резиновую игрушку из ванны и интенсивно ее жевала, волосы от воды стали кудрявыми. Какая же она красивая, наша Василина!

Через три дня Василина пошла! Пошла без поддержки, но качаясь и на растопыренных ногах, руки Вася складывала за спину и ходила по кругу, как заключенные в тюрьме. Единственное слово, которое мы от нее слышали, это «на».

Еще Вася брала пульт и прикладывала его, как телефон, к уху.

Горшка Вася боялась как огня, как только я пыталась ее на него усадить без штанишек, она начинала плакать. Василина подходила пару раз и садилась на горшок в штанишках, но просто играла с ним. Горшок мы убрали до лучших времен, так как процесс вызывал у нее испуг и истерику.

Ночами Василина спала хорошо, только периодически качалась. Я совсем не уставала. Денис же видел Васю только в выходные, так как в 20:00, когда он приходил с работы, она уже спала, а утром он в 8 часов уезжал с Максимом в школу, Василина просыпалась где-то в 9:30.

К собаке Вася тоже быстро привыкла и вскоре просто перестала ее замечать.