Эта пещера, созданная когда-то давно человеком, обладала притягательной, мистической силой и влекла загадочной красотой, скрытой от чужих глаз. Одетта осторожно посмотрела в сторону заброшенной штольни, вход в которую напоминал огромный рот беззубой рыбы.

Одиллия до сих пор помнила то мучительное томление, родившееся, когда они приблизились к вратам. Девушка испытывала необъяснимый трепет, хотя и не смела себе в этом признаться.

– Мы так и будем сомневаться или всё-таки войдём? – Стас подтолкнул Одетту к входу, но она замерла в нерешительности.

– Меня ничем не напугать! – воскликнула Оди и первой вошла в штольню.

Её обступили мрак, холод и тишина. По телу прокатилась нервная дрожь, вселявшая в разум липкое чувство ужаса. Следом шагали Стас и Одетта. Ощутив их присутствие за спиной, девочка успокоилась. Белов держал фонарик, но его серебряный свет был слишком блёклым. Энтузиазм Одиллии поубавился, когда она запнулась, не заметив в темноте сталагмит.

– Я замёрзла, – зябко поёжившись, Одетта скрестила руки на груди.

– Тут темно, – буркнула Одиллия и снова споткнулась.

– Уж эти девчонки! С вами каши не сваришь, – проворчал Стас.

Он чувствовал себя непобедимым супергероем, которому всё по плечу. Однако это был юношеский максимализм, скрывавший неуверенность в себе и желание нравиться.

– Сейчас мы остановимся на минутку и выключим фонарик, – предложил Белов и встал на месте.

– Это ещё зачем? – насторожившись, поинтересовалась Одетта.

– Выключай! – скомандовала Одиллия и дерзко улыбнулась сестре.

– Чтобы глаза привыкли, – пояснил Стас и нажал на кнопку.

Свет погас, и пещера погрузилась в кромешную мглу, которая сделалась осязаемой. Через пять минут Стас вновь включил фонарь, и свет теперь не казался таким тусклым. Он разливался перед ними, указывал дорогу и таял в нескольких метрах от безрассудных подростков, осмелившихся заглянуть в недра заброшенной штольни.

– Ну и где наш подарок? – нетерпеливо спросила Одиллия.

– Может, уйдём отсюда, – робко взмолилась Одетта, цепляясь за руку сестры.

– Раз уж мы здесь, то оторвёмся на полную катушку, – пообещала она, отстранившись от близнеца.

Луч света падал на пол штрека. Красный, как засохшая кровь или ржавчина. Кварцевый песок покрывал всё вокруг, казалось, что они очутились на Марсе. Воздух был спёртым. Неожиданно раздался пронзительный крик Одетты, который улетел вглубь подземного лабиринта и растворился там.

– Что это, Господи! На меня набросилось чудище! – кричала она, размахивая руками.

Изловчившись, Оди поймала это чудовище. Маленькое мохнатое существо испуганно уставилось на неё блестящими бусинами глаз.

– Глупенькая, это всего лишь летучая мышь, – рассмеявшись, Оди поднесла ушана к сестре-близнецу. – Милая мышка. Подари ей поцелуй.

Одетта громко завизжала, закрыв лицо руками.

– Безголовые курицы, – обругал их Белов.

Одиллия отпустила ушана, и он выпорхнул из штольни. В глубине шахты послышался нарастающий гул, словно разом взлетело множество голубей.

– Своим визгом переполошила летучих мышей, – с укором сказал Белов. – Сюрприз испортила!

– Какой такой сюрприз? – интересовалась Одиллия.

Любопытство не давало ей покоя. Стас дотронулся до её руки и пригласил идти дальше. Одетта нерешительно поплелась за ними, то и дело оглядываясь. Выход остался позади, а впереди ждала манящая неизвестность. Подростки прошли пятьсот метров по извилистым тоннелям, прежде чем на их пути возникла развилка из нескольких тесных ходов с низкими сводами, оставшимися от разведочных работ. Перед ними, будто из пустоты, появился узкоколейный путь, уводивший вглубь, туда, где царила абсолютная тьма, откуда веяло холодом. Стены и арки, украшенные ребристыми сталактитами серого цвета, привели девочек в восторг.

– На право пойдёшь, трилобита азафуса увидишь, – пробормотала Одетта.

– Нам налево, – бросил Стас.

Свет фонаря скользил по затейливо разрисованным самой природой стенам. Иней мерцал в полумраке. Оставляя после себя следы, Оди легко касалась пальцами стен, выдолбленных горняками. Древняя энергия, что пронизывала минералы, передавалась ей. Для подпорки сводов шахтёры делали колонны из горных пород. Импровизированный потолок поддерживался деревянными перекрытиями. Балки прогнили. В любой момент мог произойти обвал. Одетта с опаской поглядывала по сторонам.

– Вот и один из моих сюрпризов! – объявил Белов и как фокусник сделал широкий жест.

То, что увидели девочки, показалось им настоящим волшебством, неподвластным времени. Они попали в сказочный мир, где пространство переливалось всеми цветами спектра. Штрек докуда хватало света, был усеян кристаллами разных размеров.

– Как красиво! – восхитилась завороженная Одетта.

Особенно её удивили внушительные сверкающие кристаллы, что росли в хаотичном беспорядке на стенах пещеры, покрытых инеем. В штольне круглый год держалась одна и та же температура – плюс три градуса. Одетта прикоснулась к кристаллу, который походил на большую искрившуюся снежинку. На ощупь он был холодным и шершавым, и Ода почувствовала энергию, исходившую от него, должно быть, хранимую столетиями.

– Спасибо, это самый необычный подарок, какой мне когда-либо делали, – призналась Одетта и поцеловала Стаса в щёку.

То был скромный дружеский поцелуй. По лицу Белова скользнула самодовольная ухмылка. Одиллия вдруг ощутила укол ревности, хотя и не признавалась себе, что влюблена в юношу. Для неё это стало неожиданностью. Даже когда они флиртовали, девушка думала, что это всего лишь невинная игра. Однако тогда, увидев Станислава с сестрой, Одиллия поняла, что влюбилась. Она с неодобрением посмотрела на них и недовольно вздохнула.

– Мы сюда целоваться пришли? – закатив глаза, буркнула она.

Одетта зарделась и отпрянула от Станислава. Он тоже смутился, но только на мгновение.

– На этом сюрпризы не заканчиваются, – возвестил Стас и загадочно улыбнулся. – Но для того, чтобы получить свой подарок, вам предстоит пройти по ещё одному тоннелю.

Близнецы переглянулись, предвкушая новую авантюру. В этом возрасте многие подростки воспринимают жизнь, как волнующее приключение. Они не предполагали, чем закончится день рождения.

– А как называется эта пещера? – спросила любознательная Одетта.

– Это не пещера, – поправила её Одиллия, – а штольня.

– По области раскидано несколько таких штолен. Эта носит название "Красная звезда", – Стас проводил экскурсию, как истинный гид. – Двести лет назад здесь начали добывать кварцевый песок для стекольной промышленности. Чистейший песок без примесей, прошу заметить.

Примеси всё-таки имелись, они образовали причудливые узоры на стенах.

– Ты погляди, Оди, это же доисторические рисунки! – удивленно воскликнула Одетта.

Белов направил фонарь на стену и перед именинницами возникла картина охоты на мамонта. Рисунок был схематичным, выполненным белой краской, словно бы его малевал ребёнок. Могучие мамонты и люди с копьями навсегда застыли в памяти времён. Монохромные изображения, казалось, действительно нарисованы древними художниками. Однако их сделали туристы, и они не идут ни в какое сравнение с наскальной живописью, найденной учёными в Альтамире.

– А ещё здесь обитает призрак спелеолога, погибшего в начале восьмидесятых годов, – шёпотом поведал Стас замершим в ожидании чудес девушкам. – Ууу, берегись.

Одетта почувствовала гнетущее волнение, не отступавшее ни на секунду. Ей хотелось очутиться вдалеке от шахты.

– Может быть, уйдём отсюда? – шепнула Ода на ухо Одиллии, которая лишь дерзко рассмеялась.

Она не любила поворачивать назад на полпути. Так поступают только трусы, не способные одержать победу над собственным страхом. Оди повела за собой сестру-близнеца.

Подземные своды были низкими, и пока Одиллия не привыкла нагибаться, она несколько раз ударилась головой.

– Долго нам ещё идти? – сердито спросила она.

– Терпение, – ответил Стас и усмехнулся. Он умел создать интригу. – Слышите?

Они замерли, вслушиваясь в тишину. Её нарушало звонкое журчание. Грунтовые воды собирались в ручей и стекали в небольшое подземное озеро, которое, как говорили путешественники, имело голубоватое свечение, будто бы там располагались врата, ведущие в неизведанную Вселенную. Чуть дальше, когда подростки миновали несколько узких ходов, дорогу им преградила яма.

– Странно, ещё недавно её не было, – почесав затылок, произнёс Белов.

– Как это? Когда ты был здесь в последний раз? – спросила Оди.

– Возможно, мы свернули раньше, чем полагалось, – предположил он.

– Великолепно, мы заблудились! – подытожила Одиллия.

– Нет, здесь невозможно заплутать! Все тропинки ведут к подземному озеру. Оно волшебное! Мы преодолеем эту преграду, – предложил Стас и заглянул в тёмные недра.

– Мне холодно, давайте вернёмся, – хныкала Одетта.

Иногда она бывала такой нежной, как роза из оранжереи.

– Не бойся, сейчас согреемся, – обещал Стас и немного попрыгал на месте, разминая мышцы.

– Ты что намереваешься прыгать? – спросила Одиллия, пряча испуг за неуверенной улыбкой.

– Конечно, это маленькая ямка, – сказал Стас, пожав плечами.

Оди наклонилась и взглянула в глаза бездны. Ямка оказалась немалых размеров. В неё с легкостью мог поместиться целый дом. В глубину десять метров не менее.

– Не страшно! – крикнул Стас, наклонившись.

Из ямы донеслось гулкое злобное эхо, будто там жил могучий великан, ожидавший освобождения. Одетта нерешительно посмотрела в мрачную пропасть. Казалось, что в неизмеримой глубине таятся древние секреты человечества.

– Думаю, не стоит, – неуверенно промолвила Одетта.

Стас оставался глух к доводам рассудка. Он отсчитал больше двух десятков шагов, чтобы увеличить расстояние для разгона. Затем разбежавшись, перепрыгнул через огромную расселину, которая возникла у них на пути, и приземлился вдалеке от бездны.

– Ты сумасшедший! – воскликнула Одиллия.

– Повторишь?! – Стас бросил ей вызов.

Она медлила, долго всматривалась в тьму и неизвестность, что ждала впереди. Оглянувшись, Оди увидела тусклый свет. Следовало покинуть это странное пугающее место, но девушка не могла отступить, не могла струсить. К тому же чуть поодаль замерла в нерешительности её сестра-близнец. Представился шанс утереть ей нос…

– Гордыня ещё никогда не доводила до добра, – назидательно заметил настоятель, прогнав призраков прошлого.

Одиллия кивнула в знак согласия и закашляла.

– Не знаю, что двигало мной тогда, – хрипло произнесла она, – но я стеснялась показать свой испуг, боялась подорвать авторитет в глазах сестры. Поэтому я разбежалась, как заправский легкоатлет, и прыгнула. Опустилась в нескольких миллиметрах от рваного края ямы…

…Вспомнив тот момент, Оди вновь ощутила прилив адреналина. Стас поймал её за руку и помог выбраться. Она победила себя. Страх остался на другой стороне гигантской впадины.

– Теперь ты, – велел Белов.

– Это неоправданный риск, – пробормотала Одетта.

Стас не любил рисковать, но пустить пыль в глаза был не против. Он всегда стремился быть впереди Одетты. Очевидно, эту схватку она проигрывала.

– Ты что боишься? Трусиха, – подначивала сестра.

– Нет, – твёрдо заявила Одетта.

Стало заметно, что она сомневается и робеет. Но как спортсменка, Одетта привыкла преодолевать препятствия.

– Трусишка в беленьких штанишках, – продолжала дразнить Оди.

– А ещё чемпионкой мечтает быть, – подзадоривал Стас.

Одетта упрямо поджала губы. Она всегда принимала вызовы.

– Чёрт бы вас побрал! – тихо прорычала Одетта и застегнула толстовку.

Она решила прыгать с разбегу, как это сделала сестра-близнец. Лучше бы Ода спасовала и покинула проклятую шахту, но она была упорной. Отошла дальше и побежала. Одиллия вздрогнула от напряжения, когда наблюдала прыжок.

Одетта приземлилась на цыпочки у самого края глубокой ямы, но подействовала неумолимая сила притяжения. Ода выгнулась назад, её будто магнитом тянуло вниз.

– Помогите! – испуганно вскрикнула девочка.

Одиллия рванулась к ней, однако Стас преградил ей дорогу. Он схватил Одетту за руку, но внезапно отпустил. Девушка, потеряв равновесие, упала в пропасть. Её отчаянный крик эхом разнёсся по пустынной штольне. Через миг послышался глухой стук, и крик оборвался.

– Одетта! – Одиллия рухнула на колени. – Ода, как ты?

Но кроме своего взволнованного голоса Одиллия не различила ничего. Она застыла и прислушалась. Зловещая тишина повисла над ними подобно острому мечу.

– Что ты наделал? – она бросилась на Стаса с кулаками.

Он крепко прижал её к себе, лишив возможности двигаться.

– Осторожно, – прошептал мальчик. – Ты рискуешь отправиться за Одеттой.

В отчаянии Оди замерла, прислонившись к его груди. Тягостное безмолвие нарушало быстрое биение сердца Стаса.

– Пойдём, уже всё закончилось, – сказал он и увлёк девушку за собой.

Ноги не слушались. Одиллии хотелось вернуться и спасти сестру-близнеца. Душа рвалась на мелкие клочки. Там на дне этой бездны осталась её часть. Её лучшая часть.

– Погоди, а вдруг Ода жива. Ей нужна помощь! – воскликнула девочка, сжав его руку. – Я не могу её оставить.

Стас торопился сбежать. Он не слушал Оди, но всё же резко остановился, словно передумал уходить.

– Её уже не вернуть! У нас возникнут серьёзные проблемы, если ты проболтаешься о том, что здесь произошло, – предостерёг он.

– Это ведь Одетта – моя сестра. Разве ты не понимаешь? Я не могу бросить свою сестру, – она вырвалась.

– Мы никому не расскажем, как погибла Ода. Ты ведь не хочешь неприятностей? – Стас угрожающе сверкнул глазами.

Он взял её за локоть и повёл за собой. Сил сопротивляться не нашлось. Оди была оглушена мучительной скорбью и позволила себя увести.

Когда подростки нашли выход из штольни, на краткий миг их ослепило солнце, клонившееся к закату. После полумрака пещеры яркий свет подчёркивал нереальность произошедшего. Жмурясь и прикрывая глаза ладонью, Одиллия смотрела на залитый солнечным отблеском горизонт. В подземелье время жило по неведомым законам. Казалось, минула целая жизнь, но прошло всего лишь три часа.

– Исполнилась твоя главная мечта – ты станешь лучшей во всём, – пробормотал Стас.

Одиллия обессилено, опустилась на валун, что лежал у входа в штольню. Она не ощутила ничего, словно бы умерла.

– Ты убил мою сестру, – прошептала Оди.

Горе разом навалилось на неё и отняло способность громко говорить.

– Она сама упала, – возразил он.

– Я видела, как ты отпустил её руку!

– Тебе показалось. Было темно, ты ничего не разглядела, – утверждал он. – Мало ли что тебе привиделось.

– Я расскажу родителям, – пообещала Одиллия.

– Лучше молчи, говорить буду я, – велел он ей. – Ты даже не подозреваешь, чем нам грозит эта невинная шалость.

– Шалость? – удивленно переспросила девочка.

– Не цепляйся к словам! Хочешь, чтобы нас наказали?

– Я ничего дурного не сделала, – оправдывалась она.

– Правда? Значит, тебе не о чём беспокоиться, – проговорил Белов и недобро усмехнулся.

Теперь Одиллия боялась Стаса, потому что не знала, что от него ожидать. Он был непредсказуемым и очень упрямым юношей. Чуть позже, когда их допрашивали, он искусно изображал непонимание и испуг, менял маски так быстро, словно был актёром в столичном драмтеатре.

***

Очутившись дома, Одиллия застала родителей на кухне. Мама мыла посуду, отец вытирал тарелки и составлял их в буфет, по размеру и цвету, как положено. Он был ревностным сторонником порядка и требовал от своих домочадцев, чтобы они подчинялись правилам, установленным им. Все тарелки должны быть составлены по величине, ручки кружек повёрнуты в одну сторону, тапочки стоять ровным рядом. Правил было великое множество.

Дочь застыла на пороге, наблюдая за тем, как воркуют родители. Заметив Оди, отец поставил блюдо в шкаф и спросил:

– Почему вы убежали? Заскучали?

В его круглых серых глазах промелькнула обида. Присутствие всей семьи на празднике – незыблемое правило. Обычно он придерживался строгого распорядка и того же ждал от детей.

– А где Одетта? – нахмурился он.

Мокрая тарелка выскользнула из рук матери и разбилась. Осколки, как в замедленной съёмке, разлетелись по полу. Одиллия отрешенно разглядывала линолеум, машинально считая количество черепков.

– О ничего, милая, это к счастью, – успокоил отец, а мама принялась собирать осколки.

Если бы эти никчёмные приметы работали! Если бы разбитая тарелка могла вернуть ей сестру, Одиллия бы перебила гору посуды.

– Не знаю, где Одетта, – прошептала Одиллия.

Занятые уборкой, родители не услышали ответа.

– Вот чёрт! – выругалась мама, порезавшись.

Валерий Михайлович зажал ранку полотенцем. Он всегда заботливо обходился с женой, боготворил её, а она только позволяла любить себя. Папа обладал неказистой внешностью: носил очки с толстыми линзами и рано облысел. Однако он отличался сильной волей и искромётным чувством юмора, чем компенсировал все недостатки.

– Наверное, Одетта уже в детскую ушла, – предположила мама и облизнула порезанный палец.

– Я не знаю, где она, – робко повторила Одиллия. – Не знаю, не знаю.

Будто в трансе девочка произносила эти слова снова и снова. Ей было холодно, дрожь пробирала до самых костей. Отец закрыл распахнутое окно, накинул дочери на плечи кофту, но и она не подарила спасительного тепла. Оди переживала и боялась. Колени дрожали, она едва стояла на ногах. Отец подхватил её на руки, отнёс в комнату и положил на кровать.

– Что стряслось, Оди? – волновался он. – Где Одетта?

– Не знаю, – бормотала Одиллия.

– Вы вместе сбежали. Поругались? – нахмурив брови, расспрашивал папа. – Она обиделась?

– Я не знаю! Не знаю! – сорвавшись на крик, она накрыла голову подушкой.

Хотелось спрятаться ото всего мира, а особенно от родителей. Они оказались не готовы к такому удару. Да и кто готовится к исчезновению родного человека? Всю ночь после трагической гибели Оды они не ложились спать. Отец ушёл в центр города, взяв с собой фотографию Одетты. Он подходил к немногочисленным прохожим и спрашивал у них, не видел ли кто девочку. Нетрудно догадаться, что Валерий Михайлович так и не нашёл дочери.

Мама не выходила из комнаты Одетты, всё ждала, что она вернётся. Одиллии той ночью не спаслось. Постоянно слышался предсмертный крик сестры, всплывали её странные слова.

– Хочу раствориться в жизни, – произнесла Одетта, улыбнулась и исчезла в её памяти, как призрак.

Утром Одиллия решила заглянуть в комнату сестры, ожидая увидеть её там. Вдруг ничего страшного не случилось. Произошедшее обернётся ночным кошмаром, который когда-нибудь станет смутным воспоминанием. Оди замерла у двери.

"Ты никогда не узнаешь, если не войдёшь" – сказала она себе.

Глубоко вздохнув, Одиллия отворила дверь. На кровати сжав простыню, хранившую запах Одетты, лежала мама. Она устремила на Одиллию немигающий взгляд, полный надежды. Конечно, она хотела бы увидеть старшую дочь. Оди была готова поклясться, что заметила, как в глазах матери мелькнуло разочарование. Короткий миг, до сих пор отдаётся болью в её сердце.

– Где же твоя сестра? – тихо спросила мама.

***

– Её напугали летучие мыши. Одетта закричала и выскочила из пещеры, я побежал за ней, но когда очутился снаружи, её нигде не было, – сообщил Стас милиционеру, который допрашивал его.

Краем уха Одиллия слышала, что он говорил. Голос Стаса звучал уверенно, так, будто он рассказывал правду.

Чуть позже пришла и её очередь. В сопровождении матери и отца Оди зашла в кабинет следователя – маленькую каморку с немытыми окнами, сквозь которые пробивался яркий весенний свет. Девушка робко села на стул, стоявший напротив милиционера. Родители устроились позади неё на скамейке. Серые глаза сотрудника милиции, окруженные паутиной морщин, тут же впились в девочку. Чувствуя вину, она опустила голову и смотрела на свои тонкие пальцы.