Цитаты из книг автора «Н. Дубовицкий»

власть держателям самой надежной и прочной из всех знаковых систем в стране, силовикам, вернуть самое мрачное, что было в СССР, или передать власть тому, кто сможет предложить стране радикальную альтернативу. Тот, кто хочет сорвать эту операцию, должен будет находиться в кабинете с Драконом в тот момент, когда Столетов постучит в дверь…

Силовики рассчитывают на нарастание насилия, потому что это развяжет им руки. Они делают ставку на то, что Дракон объявит чрезвычайное положение. В случае чрезвычайного положения вся власть переход в руки МЧС, действие конституции приостанавливается. Но на насилие рассчитывают и люди, объединившиеся вокруг Столетова. В определенный день и час Столетов войдет в кабинет Дракона и предложит сделать цивилизационный выбор – уступить

превратить свою реальную власть в символическую, возникнет вакуум власти, а потом схлопывание. Так действует вакуумное оружие – сперва взрыв создает вакуумное пространство, а потом хлынувший со всех сторон воздух уничтожает все постройки. Когда лопнет реальная власть Дракона, вакуум власти заполнится случайными символическими построениями, и наступит уже не экономический, а политический кризис, потому что все они не интегрированы одна в другую. А то, что есть, разрушила сеть call-центров, которую организовали где-то на уровне Совбеза.

Меня привлекали к одному проекту по созданию новых типов общественной связанности. И хотя наши взгляды на будущее проекта разошлись, я понимаю глубокий смысл тех, кто решил инвестировать в этот проект. Когда уйдет Дракон, не сумевший за двадцать пять лет

Когда мы контролируем нашу безопасность, мы не производим знаки, а скрываем их. Поэтому для человека немыслимо причинить вред другому, у кого нет знаков, так как знак – это предлагаемый формат обмена информацией, драка. Человек, озабоченный деньгами или вниманием, демонстрирует знаки власти над деньгами или вниманием, но это лишь предложение формата обмена информацией, а не власть.

Проявленное насилие… в самом широком смысле – как власть… подстраивает под себя знаковую систему, а не спрашивает у знаковой системы дозволения. Поэтому судят не тех, кто на самом деле преступил закон, а тех, кто не смог подвести под преступление убедительной знаковой системы. Те, кто в знаковой системе наделен властью и правом на насилие, как правило, на это насилие не способен и законодательно зарегулирован. Когда мы контролируем нашу безопасность, мы не производим знаки, а скрываем их. Поэтому для человека немыслимо причинить вред другому, у кого нет знаков, так как знак – это предлагаемый формат обмена информацией, драка. Человек, озабоченный деньгами или вниманием, демонстрирует знаки власти над деньгами или вниманием, но это лишь предложение формата обмена информацией, а не власть.

В мире, где все договорились структурировать общество с помощью теоретического насилия, все возлагают большие надежды на президента, как на главного носителя теоретического насилия, и очень боятся террористов, как на носителей реального насилия, не приемлющих символизм. Иногда президент бывает носителем реального насилия, это называется – государственный террор.

Обобщенно принцип их выглядит так: «Или не делай, или не говори», – породолжил он. – Но, распознавая это, мы можем идти дальше и воздерживаться от излишнего производства знаков – потому что знаем, что власть разменивает себя на свои символы. Не производя символы, мы сохраняем власть или создаем симуляцию следующего уровня. Пока люди разменивают свою власть на символы, мы не производим лишних символов, и все чувствуют, что это власть, так как не получают символов чтобы успокоиться. Тогда принцип должен звучать так: «Если не делаешь, не говори, если делаешь, говорить уже не нужно». Сэкономленные знаки идут в копилку власти или ее присутствия.

Народная мудрость говорит в таких случаях: «Делай, что обещал» или

Человек никогда ничего не контролирует полностью, а реальна лишь власть, а не ее символизм. Поэтому в какой-то сфере каждый из нас имеет часть власти и молчит об этом, а также части неподконтрольности. И он говорит, производя символический обмен, симулирующий власть.