Эго, как и сознание, тоже выходит за пределы конкретного содержания, находящегося в «комнате» сознания в любой конкретный момент. Эго – это фокус в пределах сознания, его центральный элемент и, возможно, его наиболее постоянное свойство. Вопреки мнению, господствующему на Востоке, Юнг утверждает, что в отсутствие Эго сознание само ставится под сомнение. Однако верно то, что некоторые функции Эго можно приостановить или даже упразднить, не разрушив сознания полностью и что люди имеют реальную возможность хотя бы в течение короткого периода пребывать в своего рода «сознании без Эго», когда почти не проявляются признаки волевого центра Я.

Для Юнга Эго является главным центром сознания и фактически в значительной степени определяет, какое содержание останется в пределах сферы сознания, а какое будет пропущено и попадет в бессознательное. Эго ответственно за хранение содержания в сознании, и оно также может, прекратив отражать содержание, удалить его оттуда. Если воспользоваться термином Фрейда, который Юнг находил приемлемым, Эго может «вытеснять» содержание, которое кажется ему неприятным, нестерпимо болезненным или несовместимым с другим содержанием. Оно может также восстановить содержание из его хранилища в бессознательном (то есть из банка памяти), коль скоро оно: а) не заблокировано механизмами защиты, такими как вытеснение, удерживающими невыносимые конфликты за пределами досягаемости сознания, и б) имеет достаточно прочную ассоциативную связь с Эго – оно достаточно хорошо «изучено».

В своей основе Эго не состоит из приобретенного содержания сознания и не определяется им, как, например, мимолетными или даже хроническими идентификациями. Оно подобно зеркалу или магниту, что удерживает содержимое в фокусе осознанности. Но оно также проявляет волю и действует. Будучи животворным центром сознания, оно предшествует обретению языка, персональной идентичности и даже осознаванию личного имени. Более поздние приобретения Эго, такие как узнавание собственного лица и имени, относятся к содержанию, тесно примыкающему к этому центру сознания, и, в свою очередь, они определяют Эго и увеличивают сферу его контроля и самосознания. По сути, Эго – это виртуальный центр осознанности, который существует, по крайней мере, с рождения, око, которое смотрит и всегда смотрело на мир из этого пункта наблюдения, из этого тела, с этой индивидуальной точки зрения. Само по себе оно ничто, то есть не нечто. Вот почему оно так неуловимо и неосязаемо. Иногда его существование вообще отрицается. И все же оно всегда присутствует. Оно не продукт воспитания, роста или развития. Оно является врожденным. И хотя оно может принимать тот или иной вид, развиваться, становиться сильнее, проходя через столкновения с действительностью (см. ниже), его ядро – это данность. Оно появляется вместе с новорожденным.

Согласно описанию психики у Юнга, существует некая сеть ассоциаций между различными содержаниями сознания. Все они прямо или косвенно связаны с центральным штабом, с Эго. Эго – не только топографический, но и динамический центр сознания. Это энергетический центр, который движет содержимым сознания и распределяет его в порядке значимости. Эго – центр принятия решений и свободной воли. Когда я говорю: «Я собираюсь на почту», – мое Эго принимает решение и мобилизует физическую и эмоциональную энергию, необходимую для выполнения задания. Эго направляет меня к почтовому отделению и встречает меня там. Оно – руководитель, который устанавливает приоритеты: «Иди на почту, не отвлекайся и не поддавайся желанию пойти прогуляться по парку». Эго можно рассматривать как центр «эгоизма», но оно является также центром альтруизма. Внутри и вне себя Эго, как понимал и описывал его Юнг, является нравственно нейтральным, это не «что-то плохое», как слышится многим при его упоминании в обычной речи («ах, какое у него Эго!»), а необходимая часть психологической жизни людей. Эго – это то, что отличает людей от других живых существ, тоже наделенных сознанием; оно также отделяет одного человеческого индивидуума от других человеческих существ. Это фактор индивидуализации в человеческом сознании.

Эго фокусирует человеческое сознание и придает нашему осознанному поведению постоянство и целеустремленность. В силу того, что у нас есть Эго, мы обладаем свободой принимать такие решения, которые могут бросить вызов нашим инстинктам самосохранения, размножения и творчества. В Эго содержится наша способность управляться с большим количеством материала в рамках сознания и манипулировать им. Это мощный магнит ассоциаций и организационный посредник. Именно из-за того, что люди владеют такой силой в центре сознания, они способны интегрировать большие массивы данных и управлять ими. Сильное Эго способно овладевать большими количествами содержаний сознания и произвольно перемещать их. Слабое Эго не слишком приспособлено к работе такого рода и легче уступает импульсам и эмоциональным реакциям. Слабое Эго легко отвлекается, и, как следствие, сознанию недостает концентрации и мотивации.

Люди вполне могут оставаться сознательными, приостановив многие обычные функции Эго. По собственной воле мы можем оставаться пассивными и бездействующими, просто фиксируя все происходящее вокруг и внутри, как кинокамера. Однако обычно невозможно длительное время сохранять волевым усилием созерцательное состояние сознания, потому что Эго и вся психика быстро вовлекаются в объект созерцания. Например, при просмотре кинофильма, поначалу мы можем просто следить за игрой актеров и сюжетом. Но вскоре мы начнем отождествлять себя с тем или иным персонажем, и наши эмоции оживятся. Эго готовится к действию, и, если вы испытываете трудности в различении образов кинофильма и реальности (еще одна функция Эго), у вас появится искушение совершить что-то реальное. Тогда тело мобилизируется, а Эго выбирает и определяет конкретное направление действия. В действительности кино построено так, чтобы зрители эмоционально принимали чью-либо сторону и поддерживали все, что бы ни делал или чувствовал конкретный персонаж. Вовлеченное таким образом в действие Эго, как центр желания, надежды, а, возможно, и намерения, приходит в активное состояние. Вполне вероятно, что кто-то может принять самое главное решение своей жизни во время просмотра кинофильма под влиянием чувств и мыслей, вызванных его образами. Люди покидают кинозал, преисполнившись силы или вожделения. Эго оказывается захваченным эмоциями, идентификациями и желаниями и включает свою направляющую функцию и энергию, чтобы действовать.

Очевидно, свобода Эго весьма ограниченна. Оно легко поддается влиянию как внутренних психических импульсов, так и внешних стимулов окружающей среды. Эго может ответить на угрожающий стимул, защищая себя с оружием; а может прийти в состояние активности под влиянием острой потребности творить, или любить, или искать возмездия. Оно может также ответить на эго-импульс, то есть отреагировать нарциссически. Например, оно может быть захвачено жаждой мести.

Таким образом, бодрствующее сознание фокусируется посредством того, что Эго регистрирует внутренние стимулы, внешние события и приводит тело в движение. Возвращаясь к истокам Эго, отметим, что они предшествуют самому раннему детству и младенчеству. Даже младенец замечает вокруг себя какие-то образы, некоторые из них кажутся ему приятными, и он тянется им навстречу. Эти самые ранние сигналы интенциональности организма – свидетельство раннего происхождения Эго, ощущения Я.

Размышление о природе и сущности этого Я приводит нас к глубоким психологическим вопросам. Чем является Эго в своей основе? Что такое Я? Юнг сказал бы просто, что Эго – это центр сознания.

Я чувствует, возможно, наивно, что оно существовало всегда. Даже упоминания о прошлых жизнях иногда воспринимаются с готовностью. Изменяется ли Я существенным образом на протяжении жизни, остается открытым вопросом. Разве не то же Я, которое плакало по маме в возрасте двух лет, плачет об утраченной любви в сорок пять лет или об ушедшей супруге в восемьдесят? Хотя очевидно, что многие свойства Эго развиваются и изменяются, особенно те, что касаются познания, самопознания, психологической идентичности, компетентности и т. д., одновременно что-то остается неизменным в самом сердце Эго. Многие люди предпринимали активные попытки найти «внутреннего ребенка». За этим стоит признание, что тот ребенок, которым я был когда-то, – это тот же самый человек, что и я взрослый. Возможно, ядро Эго не изменяется в течение жизни. Может быть, именно на этом основаны интуиции и стойкие убеждения многих людей, что ядро Эго не исчезает вместе с физической смертью, но отходит в место вечного отдыха (небеса, нирвана) или рождается повторно в другой жизни на физическом плане (реинкарнация).

Впервые ребенок говорит «я» приблизительно в двухлетнем возрасте. До этого момента он говорит о себе в третьем лице или по имени: «Тимми хочет» или «Сара идет». В тот момент, когда ребенок становится способен сказать «я» и мыслить саморефлексивно, сознательно помещая себя в центр своего личного мира и обозначая это положение специальным местоимением первого лица, он совершает огромный прыжок на пути к сознанию. Но не это является моментом рождения Эго. Еще задолго до этого сознание и поведение сосредоточивалось вокруг реального центра. Эго с очевидностью существует до того, как становится воспринимаемым сознательно и рефлексивно, а процесс осознавания разворачивается постепенно и продолжается всю жизнь. Рост самосознания – это процесс, который проходит через многие стадии, начинаясь в младенчестве и заканчиваясь во взрослой жизни. Одну из таких стадий Юнг довольно подробно описывает в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях», где он рассказывает, как в тринадцать лет, выйдя из тумана, он вдруг впервые осознал: «Теперь я сам по себе»^[11].

Именно наличием этой способности достигать высокого уровня самопознания и самосознания, то есть саморефлексивного Эго, человеческое сознание отличается от животного, насколько нам это теперь известно. Это различие относится не только к человеческой речи, дающей возможность говорить о себе «я», зная, что имеем в виду себя, и таким образом делать его более сложным, но и к очевидной функции отражения, существующей в человеческом сознании. Эта функция является доречевой и послеречевой. Это знание того, что некто существует (а позднее, что некто умрет). Именно в силу наличия Эго – этого встроенного в сознание зеркала – мы знаем, что мы есть, и знаем, какие мы. Очевидно, что другие виды животных тоже хотят жить, управляя окружающей средой, они проявляют явные признаки эмоций и сознания, а также интенциональности, исследования действительности, самоконтроля и многого другого, что мы относим к эго-функциям. Однако в сознании животных отсутствует или же присутствует в очень слабо выраженной форме именно эта отражающая функция. У них очень мало Эго. Знают ли они, что каждый из них умрет, что они – отдельные индивидуумы? Вряд ли. Поэт Рильке говорил, что животные относятся к смерти не так, как люди, и это дает им преимущество более насыщенной жизни в каждое мгновение. Животные осознают себя не в той степени, что люди, и, не имея языка, они не способны ни проявить даже ту самоосознанность, которой обладают, ни отделить себя от других, как это делают люди при помощи речи^[12].

Начиная с определенного момента в развитии, Эго и сознание человека в значительной степени формируются миром культуры, в котором личность растет и воспитывается. Это внешний уровень, или оболочка эго-структуры, которая окружает центр Эго. По мере того как ребенок взрослеет в мире культуры, изучает ее формы и обычаи в процессе семейного воспитания и школьного образования, оболочка Эго становится все более мощной. Говоря об этих двух составляющих Эго, Юнг называет их «личность № 1» и «личность № 2»^[13]