Печатается с разрешения Open Court Publishing Company, a division of Carus Publishing

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается.

Перевод с английского Ю. Данько (Введение, гл. 3, 8, 9), Д. Залесского (гл. 2, 7), Н. Литвиненко (гл. 7), А. Некрасовой (гл. 1), К. Слепака (гл. 4), А. Стембовской (гл. 6), М. Щаповой (гл. 5)

Под редакцией Ю. Данько

© «Когито-Центр», перевод на русский язык, оформление, 2010.

© Carus Publishing Company, 1998

* * *

Благодарности

Эта книга не увидела бы свет без терпеливой помощи Линн Волтер, выполнившей работу по ее набору и редактуре. Я хочу поблагодарить ее за преданность и неиссякаемый оптимизм. Я хочу также поблагодарить Яну Марлан за ее активную поддержку и одобрительные замечания о моей работе. Те, кто посещал мои лекции на протяжении многих лет, смогут распознать свой вклад во многие детали изложения, которых не было бы в тексте книги, если бы не их вопросы и наблюдения. Всем вам большое спасибо.

Введение

Вы можете осторожно продвигаться вдоль берегов Африки на юг: направляясь же на запад, вы обнаружите там только ужас; это неведомое, не «наше море», а Море Тайн, Mare Ignotum.

Карлос Фуэнтес. Погребенное зеркало

В лето, когда умер Юнг, я готовился к поступлению в колледж. Это было в 1961 году, когда человечество вступало в эру исследования космического пространства и умы были захвачены соревнованием между Америкой и СССР: кто первым из них достигнет поверхности Луны. Все взоры были прикованы к этому великому приключению – покорению космоса. Впервые в своей истории люди смогли оторваться от terra firma^[1] и направлялись в путешествие к звездам. В то время я еще не понимал, что наше столетие в равной мере отмечено прорывом внутрь человека, эпохальным исследованием внутреннего мира, предпринятым Карлом Юнгом в те десятилетия, что предшествовали старту спутников и «Аполлонов». Значение Юнга для открытия нашего внутреннего космоса можно сравнивать с ролью, которую сыграли Джон Гленн и Нейл Армстронг в исследовании космоса внешнего.

Юнг тихо почил в своем доме неподалеку от Цюриха, в комнате с окнами на запад, на спокойное озеро. К югу оттуда видны Альпы. За день до ухода он попросил сына помочь ему добраться до окна, чтобы бросить последний взгляд на любимые горы. Всю свою жизнь он исследовал внутренний мир и рассказывал об этих открытиях в своих книгах. В тот год, когда Нейл Армстронг ступил на поверхность Луны, я отправился в Цюрих учиться в Институте Юнга. И то, чем я хочу поделиться с читателями этой книги, – квинтэссенция моего тридцатилетнего знакомства с юнговской картой души.

Цель этой книги – рассказать об открытиях Юнга, представленных в его трудах. Поначалу прикосновение к Юнгу может показаться чем-то подобным проникновению в «Море Тайн», о котором писал Фуэнтес, имея в виду первопроходцев, отправлявшихся в плавание из Испании через Атлантический океан. Именно такое чувство – восторг, смешанный со страхом, – рождается, когда приближаешься к неведомым берегам. Я вспоминаю мое первое впечатление от работ Юнга. Я был настолько захвачен открывающимися перспективами, что с некоторым беспокойством обратился за советом к своим университетским профессорам. Я боялся, не слишком ли «это» опасно. Написанное Юнгом было настолько привлекательно, что, казалось, не могло быть правдой! Вдруг я забудусь, заблужусь, потеряюсь? К моему счастью, учителя дали мне «зеленый свет», и с тех пор я странствую, открывая все новые сокровища.

Собственное путешествие Юнга было гораздо более пугающим. Он действительно не был уверен, найдет ли сокровища или окажется за пределами этого мира, в открытом космосе. Бессознательное на самом деле было Mare Ignotum, когда он впервые погрузился в него. Он был молод, бесстрашен и полон решимости для того, чтобы открывать новое. И он отправился в путь.

Юнг часто называл себя пионером и исследователем тайны, для которой не существует карты, – тайны человеческой души. Видимо, в нем жил дух авантюризма. Для него – как все еще и для нас – психическое представляло собой обширную территорию, большей частью еще не изученную. Она была тайной, бросающей вызов храбрецам, маня их обещанием сокровищ, а робким угрожая безумием. Для Юнга изучение души имело огромное значение, ибо, как он однажды сказал, весь мир висит на единственной нити и этой нитью является psyche – человеческая психика. Потому так важно, чтобы мы все ближе ее узнали.

До сих пор остается неразрешенным вопрос: можно ли познать человеческую душу, проникнуть в ее глубины, начертить карту ее ландшафтов? Пионеры глубинной психологии, такие как Юнг, Фрейд и Адлер, считали возможным определить невыразимую и совершенно непостижимую человеческую душу. Не исключено, что ими руководили остатки былой самонадеянности XIX века, когда они пытались сделать это. И они отправлялись в Mare Ignotum, и Карл Юнг был Христофором Колумбом внутреннего мира. XX век стал эрой прорыва и технологических чудес во всех сферах; но он является также и эрой глубокой интроспекции и исследования нашей общей человеческой субъективности, а результат этого исследования воплотился в том, что сегодня известно нам как глубинная психология.

Единственный путь знакомства с психическим – это изучение его карты, нарисованной и доступной нам благодаря усилиям ее великих первооткрывателей. В их наследии мы можем найти множество ориентиров, они вдохновляют нас на дальнейшие исследования и новые открытия. Юнговская карта души, какой бы предварительной и незавершенной она ни казалась, как и все попытки картографирования неведомых земель, все же может быть важным подспорьем для всех вступающих во внутреннее пространство, в мир психики: его карта дает возможность не потеряться в этом мире.

В этой книге я предлагаю познать роль исследователя и картографа, которую Юнг взял на себя, этот образ сопровождает меня, когда я знакомлюсь с его теорией. Психическое – это неведомая страна, которую он исследовал; его теория – это карта, созданная, чтобы рассказать, какой он видел эту территорию. Я попытаюсь нарисовать в этой книге карту души по Юнгу, ведя тебя, читатель, сквозь его наследие. Я предлагаю карту, которая, надеюсь, поможет тебе в дальнейшем самому путешествовать по жизни Юнга и его работам.

Как все картографы, Юнг пользовался теми инструментами и знаниями, которые были в распоряжении в его время. Родившись в 1875 году, в 1900-м он закончил изучение медицины в Базельском университете в Швейцарии, а в 1905-м – психиатрическую подготовку в клинике Бургхельцли в Цюрихе. С 1907 по 1913 год он сотрудничал с Фрейдом, что сыграло первостепенную роль в его жизни, затем несколько лет занимался углубленным самоанализом, пока, наконец, не выступил с собственной психологической теорией. Он назвал ее аналитической психологией и впервые представил миру в 1921 году в книге «Психологические типы»^[2]. В 1930-м он, 55-летний, уже в основном сформулировал свою теорию, хотя многие ее положения нуждались в уточнении. Их разработкой он занимался все последующие годы, дополняя и развивая ее вплоть до смерти в 1961 году.

План научного изучения человеческой психики возник у Юнга достаточно рано. Его первое официальное исследование изложено в докторской диссертации «О психологии и патологии так называемых оккультных явлений»^[3]. В ней давалась психологическая оценка внутреннего мира одаренной молодой женщины, которой, как мы теперь знаем, была его кузина Хелен Прейсверк. В отрочестве она обладала необычными медиумическими способностями общения с духами умерших. Юнг был заинтригован, попробовал понять и проинтерпретировать это загадочное явление психики. Он использовал ассоциативный тест, чтобы раскрыть невидимые свойства психического ландшафта, не классифицированные ранее. Его выводы были опубликованы в многочисленных статьях, которые теперь помещены во втором томе его собрания сочинений (Collected Works). Вновь открытые свойства бессознательного он назвал «комплексами», этот термин прижился и сделал его известным. После этого он взялся за две животрепещущие психиатрические проблемы – психозы и шизофрению – и написал книгу «Психология dementia preacox»^[4], которую послал Фрейду как пример использования идей психоанализа в области психиатрии (сам Фрейд работал в области неврологии). Получив от Фрейда теплый, полный энтузиазма отзыв, он вступает с ним в переписку, вскоре знакомится лично и очень быстро становится одним из лидеров зарождавшегося психоаналитического движения. Одновременно он начинает изучение теневых сторон невротических состояний, исходя, в конечном итоге, из открытых им более или менее инвариантных, универсальных фантазий и паттернов (архетипов) в области глубинного психического, которым он дал название «коллективного бессознательного». Описание и детальное рассмотрение архетипов и коллективного бессознательного становится его уникальным вкладом в психологию, благодаря этому его карта оказывается в одном ряду с картами других великих исследователей глубин психического.

1930 год делит профессиональную деятельность Юнга на две почти равные половины: начав в 1900-м практику и психиатрические исследования в Бургхельцли, в 1961-м он умер мудрым стариком в собственном доме в Кюснахте на Цюрихском озере. Ретроспективно можно видеть, насколько плодотворными были первые тридцать лет его профессиональной деятельности. На протяжении этих лет он заложил основные элементы монументальной психологической теории, а также отразил главные научные вопросы своего времени. Вторая половина его творческой жизни, возможно, дала не так много новых идей и теоретических конструктов, но по объему выпущенных книг оказалась даже более продуктивной, чем первая. Это были годы углубления и переоценки выдвинутых ранее гипотез и интуитивных догадок. Он развил свою теорию, дополнив ее исследованиями в области истории, культуры и религии и отыскав ключевые связки с современной физикой. Клиническая работа Юнга с психиатрическими пациентами и анализандами была более продуктивной и интенсивной в первой половине его профессиональной жизни; она сократилось до минимума после 1940 года, когда война прервала нормальную жизнь в Европе, а сам Юнг пережил сердечный приступ.

Подход Юнга к изучению психического был крайне личностным. Его исследования бессознательного основывались не только на работе с пациентами и на экспериментальных данных. Он анализировал и самого себя, на какое-то время фактически сделав себя основным объектом изучения. Тщательно наблюдая свои собственные сновидения и развивая технику активного воображения, он находил путь ко все более глубоким и скрытым областям внутреннего мира. Чтобы лучше понимать своих пациентов и себя самого, он разработал метод интерпретации, основанный на сравнительном изучении культур, мифов и религий; фактически он пользовался любыми материалами из мировой истории, имевшими отношение к психическим процессам. Этот метод был назван им «амплификацией».

Источники юнговской мысли до сих пор до конца не изучены. В своих работах он отдает дань многим мыслителям, среди которых Гете, Кант, Шопенгауэр, Лукреций Кар, Хартманн и Ницше; существенно, что он помещает себя в один ряд с античными гностиками и средневековыми алхимиками. Самым авторитетным философом для него был Кант. Влияние диалектики Гегеля на его теоретизирование также очевидно. Фрейд тоже оставил свой след. Хотя мысль Юнга развивалась на протяжении всех лет его деятельности, в ней заметна преемственность основной интеллектуальной ориентации. Некоторые читатели Юнга обнаруживают семена его позднейших психологических теорий уже в первых университетских сочинениях, прочитанных им в студенческом обществе и опубликованных под названием «Зофингианские лекции». Он написал их до 1900 года, будучи студентом-старшекурсником Базельского университета. Историк Генри Элленбергер берет на себя смелость утверждать, что «ростки аналитической психологии Юнга можно обнаружить в его выступлениях в Зофингианском студенческом обществе и в экспериментах с кузиной-медиумом Хелен Прейсверк»^[5]. Зофингианские лекции показывают, как рано Юнг увлекся основными вопросами, занимавшими его впоследствии всю жизнь, такими как отражение религиозного и мистического опыта в научном эмпирическом исследовании. Совсем молодой Юнг доказывает, что подобные материи должны быть открыты для изучения и к ним следует подходить без предубеждения. В 1909 году он встретился в университете Кларка с Уильямом Джеймсом, который занимал точно такую же позицию и написал свой классический труд «Разнообразие религиозного опыта», исходя из тех же предпосылок.

На основе своих исследований и опыта Юнг начертил карту человеческой души. Это карта описывает психику во всех ее измерениях, таким образом Юнг пытался прояснить ее внутреннюю диалектику. И все же он всегда сохранял уважение к последней тайне психического. Его теория может быть воспринята как карта души, но это в то же время карта тайны, которую невозможно до конца изложить в рациональных терминах и категориях. Это карта живой, меркурианской сущности – Psyche.

Читая Юнга, необходимо иметь в виду, что карта не есть сама территория. Знание карты – это не то же самое, что переживание глубин души. В лучшем случае карта может быть полезна для ориентировки и планирования пути. Для потерявшегося она может быть спасительной. В иных она пробудит жажду собственного опыта, которую описал Юнг. Впервые прочитав Юнга, я стал записывать свои сновидения. Позднее я даже отправился в Цюрих, чтобы четыре года учиться в институте Юнга. В результате анализа и личного соприкосновения с бессознательным я достиг непосредственного знания того, что было открыто Юнгом. И все же мой внутренний мир не совпадает с его миром. Его карта может указать путь и дать общие очертания, но не раскрывает конкретного содержания, которое каждый должен открыть для себя сам.

Многие свойства этой карты основаны на научной интуиции Юнга и удивительно живом воображении. Современные ему научные методы не могли доказать или опровергнуть, например, его гипотезу о коллективном бессознательном. Сегодня мы ближе подошли к ее обоснованию. Но Юнг был художником, он использовал творческое мышление для воссоздания картины внутреннего мира. Подобно тем прекрасно иллюстрированным картам античности и эпохи Возрождения, появившимся еще до того, как картография стала наукой, карта, созданная Юнгом, иллюстративна, а не абстрактна. Здесь мы находим русалок и драконов, героев и злодеев. Как ученый-исследователь, он, безусловно, был обязан проверять опытным путем свои наития и гипотетические построения. Но и после этого в них оставалось достаточно места для воображения.