Губы Дмитрия опустились вдоль шеи девушки. Баратов чувствовал, как трепещет гибкое тело в его руках, когда он чуть прикусывает нежную кожу, пропитанную ароматом жасмина. Как сладко подается навстречу и как разочарованно стонет, когда он всего лишь расстёгивает крючки, не притрагиваясь к спине.
Елена осторожно обняла Баратова за поясницу и, прижавшись к нему, потёрлась о бёдра. И Дима ничуть не сомневался, что они оба хотят продолжения, когда стягивал с плеч Елены бретельки платья. Баратов опустился на колени, чтобы покрыть поцелуями напряжённо трепещущий под его прикосновениями живот. Прижался щекой, наслаждаясь едва заметным ароматом женского тела, и принялся освобождать Елену от белья. Крепкие и упругие бёдра девушки оказались в его широких ладонях, и Елена протяжно застонала, когда Дима поцеловал нежную кожу на внутренней стороне бедра. Баратов привстал, прослеживая губами путь от маленького пупка к самому горлу, опустил ладонь на затылок Елены и потянул её за волосы, заставляя запрокинуть голову. Припал к уязвимой впадинке между ключиц и внимательно изучил языком то место, где, как ему казалось, трепетала сама жизнь Елены. Затем подтолкнул девушку к постели и проследил, как грациозно опускается поперёк кровати хрупкое тело. Елена послушно рухнула на кровать и позволила снять с себя остатки белья. Баратов отстранился и сам стал раздеваться. Жаждущий восхищённый взгляд светло-серых глаз, устремлённый на него, обжигал и притягивал, заставляя спешить.
Елена с таким же наслаждением скользила взглядом по выпуклым сухим узлам мышц. Сила Баратова не была искусственной, приобретённой в спортзалах и на тренировках, она шла изнутри и присутствовала в этом человеке всегда.
– Перевернись, – шепнул Баратов, и сам тут же склонился над ней, проследил пальцами дорожку позвонков, убегающую в восхитительную ложбинку между двумя округлыми ягодицами. Дима запечатлел поцелуй на самом верхнем, чуть выпуклом позвонке, и скользнул рукой в эту ложбинку, сходя с ума от её напряжённого жара.
Елена ахнула и сжала бёдра.
Баратов убрал руку, прошёлся пальцами по пояснице и снова поцеловал выступающий позвонок. Огладил ягодицу и чуть стиснул. Она оказалась напряжённо поджатой, и прикосновение не принесло ни капли удовольствия.
Дима чуть приподнялся и нахмурил брови.
– Краевская? – спросил он в некотором недоумении. Ещё минуту назад Дима не сомневался, что Елена будет согласна на всё, и неожиданный финт неприятно остудил его возбуждение.
Елена не отвечала, но Баратов заметил, как сжимают пальцы девушки шёлковое покрывало, пуская по глади ткани глубокие складки.
– Краевская, отзовитесь, – повторил Баратов недовольно и переместил ладонь на её плечо. Тело Елены тут же сотрясла дрожь.
Баратов крепче ухватился за плечо и резко перевернул её, не давая времени спрятать чувства под привычную маску отстранённости.
Губа Елены была закушена. Под ресницами поблёскивала влага.
– Елена? – это лицо, ставшее совсем прозрачным и словно бы истончившееся всего за пару минут, лишило Диму всякого самообладания. Пальцы всё ещё ощущали изгибы горячего тела, плавящегося в руках, но вместо страстной и отзывчивой любовницы перед Баратовым лежала сейчас заплаканная девчонка, дрожащая и испуганная, как кролик.
– Продолжайте… Всё… Хорошо… – Елена смотрела сквозь него, и Баратову показалось, что Краевская прилагает невероятные усилия, чтобы не броситься прочь.
Баратов перекатился на кровати, облокотившись на стену, и потянул абсолютно покорное тело на себя, устраивая на груди. Елену всё ещё сотрясали беззвучные рыдания, которые она никак не могла спрятать за своей ледяной маской. Лишённая защиты одежды она вдруг ощутила себя абсолютно уязвимой, но ещё минуту назад ей хотелось этой уязвимости, хотелось отдаться во власть Баратова целиком и до конца. Она хотела этого и сейчас, и потому, почти не скрываясь, льнула к большому горячему телу, пытаясь насытиться его силой. Прошлое всполохом пронзило её на миг, но этого мгновения хватило, чтобы волшебство ночи исчезло, рассеялось, изорванное жестокой реальностью.
– Тебе настолько неприятно? – Дима кривил душой, задавая этот вопрос, потому что тело девушки говорило абсолютно откровенно. Он мог лишь предположить, что напугал её своим напором в последний момент, но Дима слабо представлял, что сделал такого, что могло напугать Елену до слёз. Сейчас он просто хотел успеть выудить Краевскую из раковины, в которую та уже начинала понемногу возвращаться.
Елена закусила губу. Выждала какое-то время и покачала головой. Она почти совладала с собой и слабо дёрнулась, пытаясь отстраниться, но Баратов не пустил.
– Простите. Я помню, что должна, просто не смогла. Вам не стоило обращать на это внимания.
В глаза Баратову Елена не смотрела.
– Не надо, – Дима притянул Елену ещё ближе и поудобнее уложил на груди, не давая, тем не менее, ни малейшего шанса вывернуться из объятий.
Баратов размышлял. Елена желала его. В этом не было сомнений. И хотя Дима мог взять своё прямо сейчас, ему абсолютно не хотелось видеть в постели это холодное, зажатое существо. Он хотел ту Елену, которая стояла на балконе в свете луны, изысканную и гордую.
Баратов снова вгляделся в лежавшее у него на плече лицо. Елена уже целиком справилась с собой, и теперь даже рука её на груди Дмитрия не цеплялась за него, а лежала изящно, лишь слегка соприкасаясь пальцами с кожей.
– Ты же это не специально?
Елена вскинулась, с новой силой попытавшись вырваться, и Баратов без слов понял – нет, Елена не пыталась испортить ему удовольствие. Сама мысль об этом задевала её гордость.
– Лена, успокойся, – попросил Баратов тихо.
– Я спокойна, – голос Елены звенел льдом.
– И не говори со мной в таком тоне.
Елена бросила на него испуганный взгляд, словно её только что застали за чем-то запрещённым.
– Простите, господин Баратов. Мы можем продолжить, я не буду мешать.
Баратов поморщился, но решил, что с этой чрезмерной вежливостью сможет разобраться и потом.
– Я не собираюсь тебя насиловать.
Елена дёрнулась, как от удара. Это движение не ускользнуло от внимания Димы, но он пока что мог лишь догадываться о том, что оно значит. Сама мысль, что кто-то мог прикоснуться к этому телу, изломать его… Была ирреальной.
Дима аккуратно отодвинул в сторону волосы Елены и осторожно поцеловал белокурый висок.
– Я могу позволить себе немного подождать. Но тебе лучше смириться с тем, что ты принадлежишь мне.
– На три года, – ответила Елена машинально, потому что эта мысль уже посещала её.
Баратов промолчал.
***
Елена проснулась со странным чувством и не сразу поняла, что именно происходит. Ей хотелось кофе. Хотелось выпить горячего и бодрящего напитка, зажмуриться и насладиться его горьковатым послевкусием. Она попыталась припомнить, где находится и что должна сделать сегодня, как делала это всегда – обычно она просыпалась настолько разбитой, что не сразу узнавала собственную спальню.
Едва обрывки воспоминаний о прошедшей ночи всплыли в голове, как Елена резко села, оглядела помещение, в котором оказалась. Спальня была пуста. Её платье, заметно помятое и неуместное с утра, висело на стуле. Баратова не было.
Елена закрыла глаза и застонала. Вечером ей простили вольность. Простили… Глупость. Истерику. Она сама не знала, как могла так расклеиться, тем более на глазах у этого абсолютно чужого мужчины. Мужчины, которому нужно было лишь развлечение на несколько ночей.
Баратов простил её однажды, но Елена и думать не хотела, что произойдёт в следующий раз.
Елена прикрыла глаза, вспомнив, как медленно засыпала в кругу сильных рук, не отдавая себе отчёта в том, что изо всех сил прижимается щекой к груди Баратова, и застонала ещё раз.
– Краевская? – дверь открылась. Баратов стоял на пороге во всей красе. В отличие от помощницы он не забыл взять с собой утренний костюм.
– Господин Баратов… – сохранить самообладание, сидя в чужой постели обнаженной, оказалось неимоверно трудно. Одеяло сползло, и пальцы Елены дрогнули – девушка не знала, что будет менее позорным, сидеть так или подтянуть его хотя бы до пояса. К тому же она не сомневалась, что Баратов не преминёт оценить всё то, что открыло предавшее её постельное бельё – узкие бёдра, обтянутые абсолютно гладкой кожей без единой родинки, и маленькую тугую грудь.
Баратов скользнул глазами по обнажённому телу, но на самое сокровенное пялился не так уж долго. С едва заметным сожалением перевёл взгляд выше и как-то ласково, но без привычной жажды, скользнул по нежным округлостям груди и тонким плечам.
– Одевайтесь. Через двадцать минут нам надо быть в аэропорту. Я уже думал, мне придётся нести вас на руках.
Елена вспыхнула и торопливо потянулась к платью. Рука её замерла, переводя взгляд с одежды на Баратова.
– Мне что, выйти? – Баратов усмехнулся, демонстрируя, что делать этого не собирается ни под каким видом.
– Дело не в этом, – сказала Елена спокойно и прокашлялась. – Хотя и это было бы вполне уместно. Просто… Могу я пройти через чёрный ход?
Баратов поднял брови.
– У меня всего одно платье, господин Баратов. Как вы верно заметили, я не могу…
– Потрясающе. Пока что от вас больше проблем, чем пользы, госпожа Краевская. Надеюсь, когда мы вернёмся в Москву, вы всерьёз подойдёте к тому, чтобы обеспечить себя всем необходимым.
Елена промолчала. Баратов постоял ещё несколько секунд и, видимо, сжалившись, бросил:
– Жду вас в машине через пять минут.
С этими словами он исчез в дверях, а Елена глубоко вдохнула воздух, ещё пахнущий ночными цветами, и потянулась.
Третье её открытие за утро состояло в том, что ей было интересно узнать, что готовит ей этот день.
Баратов смотрел, как Елена усаживается в автомобиль – помятая с ночи и не успевшая принять душ, она выглядела ещё более соблазнительно, чем обычно. Оторвать от неё взгляд было трудно, но, глядя на неё, Дима никак не мог сосредоточиться на делах, так что он заставил себя отвернуться и посмотреть в окно.
Визит сюда не имел особого смысла. С самого начала Дима знал, что эти люди, делавшие вид, что хранят традиции прошедших столетий, практически утратили влияние. От них была одна польза – они мастерски умели распускать слухи. Однако соблюсти формальности было необходимо, и абсолютно неожиданно он нашёл способ извлечь из этих формальностей выгоду – теперь слухи о том, что Дмитрий Баратов тесно сотрудничает с семейством Краевских, начнут ретранслироваться со скоростью, превышающей скорость самого быстрого самолёта. Уже к окончанию поездки все его возможные партнёры как внутри Федерации, так и во Франции, должны узнать новость. Наверняка узнает её и Дезирэ, которая своим поведением свела на нет всю практическую пользу от их брака.
Баратов ухмыльнулся, представив её лицо, когда одна из подружек нащебечет ей о новой любовнице мужа. Чтобы там ни писали жёлтые газетёнки, этих любовниц было не так уж и много, но каждую Дезирэ воспринимала как личное оскорбление. Что, впрочем, не мешало ей водить собственные шашни на стороне.
– Господин Баратов, – услышал Дима негромкий голос Елены. Девчонка умела разговаривать так, что даже скромность выглядела заносчивостью, и это так… заводило. По крайней мере, после той неудачной ночи, что они провели вместе.
– Да, госпожа Краевская.
– Мне неудобно говорить об этом… Но у меня нет возможности остановиться в Москве.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я знаю, что уже взяла у вас кредит, и было бы странно, просить ещё и аванс…
– У вас нет жилья.
– Я вообще редко выбиралась из Франции.
Баратов застонал и потянулся за телефоном.
– Чего у вас ещё нет, говорите сразу? – бросил он, набирая номер. Ответить Елена не успела. – Господин Заворски, будьте добры подберите мне квартиру в Москве, где-нибудь, поближе к офису. Да, бизнес класс… И знаете, что, я пришлю к вам девушку. Да, вы знаете, что нужно сделать.
Елена вспыхнула. Это самое «вы знаете, что нужно сделать» неприятно резануло по нервам.
– Вам часто приходится поручать секретарям такие дела? – спросила она ровно, отворачиваясь к окну.
Баратов смотрел на неё всего секунду.
– Обычно мои любовницы хорошо одеты, если вы об этом.
Баратов тоже отвернулся. Препираться с собственной секретаршей было бы совсем глупо.
***
До конца поездки Елене пришлось присутствовать ещё на четырёх встречах. Две из них были вполне деловыми. Присутствовал на них и Шувалов. Основную работу выполнял он, а Елена по приказу Баратова понемногу осваивалась и входила в курс дел. Ей были не слишком понятны экономические тонкости переговоров, зато с самими переговорами всё было ясно: она много раз видела, как общаются родственники, и разницы было немного. Разве что та, что Баратов ничего не делил. Он резал грубо, в любых спорных ситуациях прямо заявляя о пределах своих интересов, и очень редко сдавался, только если предмет торга был ему неинтересен. Елена заметила и ещё одну его привычку – Баратов часто предъявлял практически невыполнимые требования, чтобы прощупать готовность партнёра идти на уступки, а затем во втором круге переговоров снижал их до вполне разумных с точки зрения его бизнеса, но всё равно трудновыполнимых. На этом его уступки заканчивались, и больше он не отступал.
На третий день путешествия у Баратова снова был назначен приём – на сей раз более приватный и менее светский. Находиться здесь Елене было даже отчасти приятно, потому как на приёме оказалось довольно много молодёжи и в целом общение шло куда более непринуждённое. Баратов к тому же не прессовал её слишком сильно и не таскал на сей раз под локоть. Они даже поговорили немного, когда Дмитрий вырвался из цепких рук очередного сырьевого магната – эту категорию гостей он всегда предпочитал другим.
Елена, пользуясь тем, что разговор затянулся, отошла на пару шагов и опустилась на диван. Поймав пробегавшую мимо официантку, она взяла с подноса бокал вина и безо всякого удовольствия пригубила. На её вкус вино было слишком сухим. Она откинула голову, позволяя ей упасть на спинку дивана, и прикрыла глаза – как ей показалось, всего на миг.
Следующим, что она почувствовала, была рука Баратова, с силой тряхнувшая её за плечо. Елена тут же вскинулась, немного испугавшись, что позволила себе лишнего и уж точно отвлеклась от своих обязанностей, но сидевший рядом Баратов выглядел вполне умиротворенно.
– Устала? – спросил он, убирая руку и поворачиваясь к Елене.
– Просто не привыкла, – отговорилась Елена, хотя и правда едва могла стоять на ногах. Сон в самолёте не шёл ни в какое сравнение с нормальной кроватью, пусть даже и в самой дешевой гостинице.
– Остался ещё день. Завтра переговоры с партнёрами из «Эрхана». Там ты будешь нужна сильнее всего.
Елена кивнула. На сей раз язвить ей не хотелось, видимо, сказывалась усталость.
– Мне нужно будет что-то делать?
Баратов сжал губы в плотную линию.
– Пока, полагаю, нет. Просто сделай вид, что ты папенькина дочка, а я – твой управляющий.
Елена усмехнулась, представив, как просто всё было бы, если бы это в самом деле было так.
– Это не трудно, – сказала она вслух.
Какое-то время оба молчали. Затем Елена решилась спросить.
– Господин Баратов…
Баратов, до сих пор смотревший куда-то в глубину зала, обернулся.
– Это всегда так?
Баратов поднял бровь.
Елена приподняла уголок губ.
– Если честно, у меня мелькало чувство, что это какое-то боевое крещение.
Баратов нахмурился.
– Это всегда так, – сказал он чуть резко. – Шувалов, правда, не посещает со мной приёмы. И в целом я стараюсь чередовать секретарей – через раз со мной летает госпожа Дашкевич.
Елена приподняла и второй уголок губ.
– А вы?
– Что я?
– Вас кто-то чередует?
Баратов прокашлялся.
– Не вижу в этом необходимости, – Баратов отвернулся. Брови его едва заметно сползлись к переносице, и он приподнял подбородок, – там господин Воронов, полагаю, нам нужно поздороваться.
Елена попыталась встать, но Баратов её остановил.
– Сиди. Я справлюсь один.
Елена осталась в одиночестве. Она неторопливо опустошила фужер и поднялась, чтобы отыскать официанта. Молодой человек в форме стюарда обнаружился у барной стойки в конце зала, и Елена стала осторожно пробиваться к нему. К счастью, внимания на неё никто не обращал.
– Хотела вернуть, – она протянула бокал стюарду, и тот улыбнулся. Улыбка у него оказалась неожиданно приятная и совсем не дежурная.
– Хотите ещё чего-нибудь?
Елена покачала головой.
– Разве что выбраться из этой клетки и побегать по траве.
Молодой человек негромко, но звонко рассмеялся.
– По секрету: этого хочет половина присутствующих.
– А как же вторая половина?
– А вторая мечтает убить первую.
Елена подняла брови.
– Почему же сразу убить? Разве человечество так и не выросло из штанишек каменного века?
Стюарт пожал плечами, выставляя на поднос очередной фужер, и улыбнулся.
– Тут вы правы, теперь появился второй способ – купить.
Ответить на эту реплику Елена не успела, потому что стальные пальцы впились ей в плечо.
Елена в недоумении развернулась, собираясь ответить на неожиданную грубость колкостью, и тут же врезалась в полный ярости взгляд Баратова.
– Господин Баратов? – Елена постаралась произнести это имя спокойно.
Официант отодвинулся и отвернулся, делая вид, что не замечает чужой ссоры.
– Госпожа Краевская, – процедил Баратов сквозь зубы, – будьте добры отойти со мной на пару минут.
Елена огляделась, чтобы удостовериться, что никто не видит происходящего. Она собиралась вырвать плечо, но секунда размышлений обошлась слишком дорого – Баратов уже тащил её прочь.
Он остановился только в коридоре, резко припечатав Елену спиной к стене.
– Что вам не понятно в пункте: никаких личных контактов?
Елена сморгнула.
– Простите, то есть мне и с билетером в кинотеатре нельзя говорить?
– С билетером в кинотеатре вам говорить нет нужды, – процедил Баратов. – Вы обращаетесь к Шувалову – он покупает вам билет. Хотя я лично против посещения вами публичных мест.
Елена всё ещё смотрела на него с недоумением. Она опустила ладонь поверх пальцев Баратова и попыталась их отцепить, но тот лишь стряхнул её руку.
– Послушайте, господин Баратов, это абсолютно смешно. Во-первых, в отличие от вас я не могу все вопросы решать через секретарей, поскольку сама – всего лишь референт. Во-вторых, вы наняли меня на работу, а не купили в качестве рабыни. Ни одно законодательство в мире…
– Ни один адвокат в мире не докажет вашу правоту, госпожа Краевская, – Баратов чуть склонился к ней и сжал пальцы ещё сильней. – Вы знали обо всём, когда подписывали контракт. Теперь вы моя – с потрохами. Так извольте выполнять мои правила. И если вам интересно, этот мужчина мало походил на билетершу кинотеатра.
Елена ещё раз моргнула и расхохоталась. Баратов смотрел на неё как на сумасшедшую. Краевская согнулась бы вдвое, если бы не удерживавшая её у стены ладонь.
– Простите… господин Баратов… – проговорила она, справившись наконец с собой. – Я не сплю с официантами. От этого случаются дети, а у меня хватает других проблем.
Баратов продолжал сжимать её плечо, но ярость в его взгляде заметно поутихла. Дмитрий начинал чувствовать себя глупо.
– Какими бы идиотскими ни были ваши правила, суть я их, кажется, поняла, и в данном случае даже не думала нарушать. Просто попросила бокал вина.
Баратов промолчал и опустил руку.
О проекте
О подписке