Цитаты из книги «Большое путешествие Эми и Роджера»

– Эй, – сказала я, – отлично выглядишь. – Ты тоже, – ответил он с улыбкой. Я хотела было отмахнуться от этих слов, сказав, что это одежда Бронвин, или обратить все в шутку, но вместо этого улыбнулась: – Спасибо. – Пойдем? – спросил он, предложив мне руку. Я приняла ее, и наши пальцы переплелись. – Агась.

– Господи, – пробормотал он, уткнувшись в мои волосы. Быть может, прошло десять минут, а может, час. Я потеряла счет времени. Он пригладил мои волосы. – Как давно я об этом мечтал. – Правда? Мне было страшно в это поверить. – О да, – сказал он. – По меньшей мере с Канзаса. – Коктейль? – спросила я и протянула ему стакан. Он отпил немного, поцеловал меня снова, потом сделал еще глоток. – Идеально, – улыбаясь, сказал Роджер и сделал еще глоток. Свободную руку он положил мне на колено.

– Привет, – сказал он с улыбкой и снял очки. – Есть что-нибудь для меня? – Кажется, да, – ответила я, стараясь не замечать, как сильно колотится мое сердце. А потом, не давая себе времени опомниться и передумать, я наклонилась к Роджеру и поцеловала его.

Роджер надел солнцезащитные очки (хотя день был пасмурный) и все так же сидел, болтая ногами. В мгновение я почувствовала, как что-то во мне изменилось. Такое же ощущение появилось у меня, когда я объявила, что мы едем в Йосемити. И когда подбежала к «джипу» и села за руль. И когда закинула ногу на подоконник и забралась в окно «Исполненного обещания». То есть всякий раз, когда я собиралась сделать что-то безрассудное.

Между нами была центральная консоль, но он потянулся через нее и обнял меня так просто, будто делал это уже не в первый раз. Все, о чем я могла думать, так это о том, как приятно, когда тебя обнимает кто-то, кто не собирается тебя бросить. Уткнувшись лицом в его плечо, я наконец-то позволила себе расплакаться, не беспокоясь о том, что могу испортить ему футболку. Я была уверена, что он все вытерпит, что будет рядом столько, сколько мне потребуется.

Мысль о том, что это не моя вина, что меня не в чем обвинить, что не было ничего, кроме невезения и цепочки неконтролируемых событий, поразила меня. Последние опоры, на которых держалась плотина моего самобичевания, рухнули, и я разрыдалась, выпуская наружу все чувства и эмоции, которые так старательно сдерживала. Я чувствовала облегчение, но еще сильнее – печаль. Печаль из-за того, что держалась за эту мысль, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Тебе понравится, – сказал он, перематывая на несколько треков вперед. Секунду спустя зазвучала All That I Am. – Чудесно, – я улыбнулась ему. – Люблю эту песню. – Я знаю. Ведь ты моя дочь, дитя моего сердца. С минуту мы ехали молча, слушая тихий и проникновенный голос Короля. – Тыковка, – немного помолчав, добавил отец, – надеюсь, именно под эту песню все будут танцевать на твоей свадьбе. Как тебе такой план? – Папа, – сказала я, закатив глаза. – Это ужасно. К тому же, думаю, до этого события еще несколько лет.

– Вот почему, Риз, я советовал тебе одеваться, если уж ты собрался заниматься йогой. – Я увидела брата, который сидел в кресле в другом конце комнаты, будто ожидая меня. – Никогда не знаешь, когда моя сестра захочет к нам заглянуть.

Похоже, сеть закусочных Krystal стала для Роджера его собственной версией рая. Они и правда были хороши. В них подавали мини-бургеры, картошку и сладкий чай. Мы ели, сидя сзади в открытом багажнике и болтая ногами. Перед нами открывался вид на огромный магазин фейерверков «Теннесси – Алабама», и я заметила, как заинтересованно Роджер смотрит на него.

Заметки: В Кентукки ПРЕВОСХОДНАЯ еда. Пять баллов за сладкий чай, «хот браун» и дерби-пай. Ноль баллов за напитки, которые на вкус как гнилой пень.