Глава 11. Доверие

В переулке Крысьего короля Медея не встретила. Видимо, тому важнее убраться подальше от апперов, чем найти человека, направившего на него дуло. Спускаться Медея решила по одному из старых туннелей. Вариант опасный, но она считала, что иначе на Парвусе ее встретят приспешники Грязного, а быть вновь пойманной, казалось хуже, чем отбиваться от мелких группировок или крота.

Медея несколько часов ждала Пса в убежище. Время тянулось бесконечно. Она была уверена, что пуля в нее не попала только по той причине, что Пес ударил по руке товарища.

Когда Медея пришла в убежище, то не находила себе места. Она наворачивала круги по маленькой кухне. Лишь захотев пить, отправилась в мастерскую и тут же вспомнила, что на прошлых выходных Пес был один. Без нее он доделал душ.

Она любовно осматривала, что Пес сделал в ее отсутствие. На верстаке царил порядок, но инструменты лежали немного по-другому. Медея тяжело вздохнула. В голову лезли плохие мысли, что Пес не появится, потому что его либо убили, либо посадят за то, что он ее спас, либо накажут.

Прождав еще несколько часов, Медея стала успокаивать себя чаем. Он не особо помогал, но она не знала, чем еще заняться в одиночестве. С Псом они как-то паяли непонятную ей схему. Тот не объяснял, для чего это нужно. Медея помогала по мере возможностей: подавала, приносила, убирала. Была подмастерьем. Но без Пса в мастерской для нее не было ничего занятного.

Спустя еще миллион минут, перетекших в долгие часы ожидания, беспокойная Медея, вконец обессилев, протопала в спальню. Она завалилась на матрас в защитном костюме, но с открытым шлемом. Подумала, что если Пес придет, она услышит, как сдвигается камень у входа. Однако рисковать спать без костюма она не стала, предполагая, что не выдержит и при появлении Пса сразу бросится к нему, забыв, что не хочет показывать тому свое лицо.

Медея долго ворочалась в полумраке. Она оставила одну лампу на кухне включенной, чтобы зайдя, Пес понял, что его ждут. Подушка с вышитым цветными узорами колола щеку Медеи, смотрящей на слабый свет, тянущийся в спальню из прикрытой двери.

С кухни Медею не должно быть видно. Медленно веки слипались. Неглубокий сон прервался резко. Она подумала, что совсем не спала, но отлежавшееся тело говорило об обратном. Под шум сдвигаемого камня она села, пытаясь сообразить, что происходит.

Воспоминания прошедшего дня навалились разом. Медея вздрогнула и мгновенно закрыла шлем.

Ноги понесли ее в соседнюю комнату. Когда она распахнула дверь, Пес уже осматривался на кухне. Генератор кислорода жужжал слишком громко. Медея хмурилась, глядя на одетого в свой обычный защитный костюм человека.

– Успел забежать переодеться? – возмутилась она. – Ты же и так догадался, что я тебя узнала, иначе не стал бы отдавать приказ не стрелять.

Медее казалось, она ждала в убежище не много часов, а пару лет.

– Расхаживая по пустыне в белой форме, я бы всех бандитов собрал, – произнес Пес, делая шаг навстречу. – В тебя не попали?

Она отшатнулась. Медея пыталась понять, что значит его работа на поверхности в форме аппера, если Эйкен на Парвусе занимался совсем другим. Закрадывались сомнения, что она правильно сопоставила все факты.

«Но передо мной точно тот самый человек, что помог мне вернуться в академию». Медея думала, что Эйкен работает лично на Велиора. Именно к такому выводу она пришла, слушая его не особо подробные рассказы о буднях.

Глядя на него сейчас, до Медеи дошло, что тот никогда не упоминал место, где проходили его задания. Она знала, что Псу периодически приходится куда-то вламываться, вести допросы и предотвращать массовые волнения. Но она не думала, что все это касается жителей Внешнего города, а не Парвуса.

– Почему ты мне не сказал, что Пес – это твой позывной? Я же могла не при тех людях так тебя назвать. – Медея судорожно вспоминала, не обмолвилась ли она Крысьему королю, что изобретателя называли Псом.

Она испытывала ужасное чувство вины, что, возможно, раскрыла Грязному, что изобретатель слайдера и аппер с позывным «Пес» один и тот же человек. Хоть люди похожего телосложения и гуляли по поверхности, но Медея сомневалась, что все из них представлялись Псом.

– Прозвище знают единицы. А ты вечно зовешь меня «мистер умник» или «мистер зануда». В крайнем случае «крысий Пес», но это похоже на обычное ругательство, так что понять по твоей речи никто ничего не мог. Скорее по моему телосложению, – успокаивал он.

Медея понимала, что главной его отличительной чертой была не внешность, а манера вести бой. Непривычно ловкие, грациозные движения для здоровяка. Они и убедили Медею, прижавшуюся на площади к стене, что перед ней важный для нее человек.

– И все равно ты рисковал! Нужно было придумать что-то еще!

– Кто бы говорил про риск! – шипящий голос из маски Пса стал громче. – Додумалась стрелять из нарезного пистолета при апперах! Я его отдал для твоей защиты, а не для моей! В тебя почти попали!

– И что?! Нужно было дать тебе умереть?! – возразила она, распаляясь все сильнее.

– Не нужно меня спасать ценой своей жизни!

Медея вздрогнула от прогремевшей на кухне фразы. Пес же выругался и провел рукой по шлему. Он мотнул головой, словно пробежал глазами по маленькому пространству кухни и, переступив с ноги на ногу, уже спокойней продолжил:

– Мы больше не будем встречаться с тобой на поверхности. Ты рискуешь просто так. Мы насобирали тебе яда на год вперед. Нужды подниматься сюда каждые выходные нет.

В душе Медеи поднималась горечь. Она в два шага оказалась возле обидчика и залепенила ему со всей дури по широкой груди:

– Крысий Пес, ты что хочешь от меня избавиться?!

Ждать ответа Медея не стала. Она собиралась оставить обидевшего ее человека одного. Уйти не успела, Пес схватил ее за локоть и вернул обратно.

– Стой, мы могли бы видеться на Парвусе, – прозвучало едва слышно.

Он разжал ладонь, когда почувствовал, что Лиса остановилась. Медея смотрела на него в панике. Она совершенно не думала о таком варианте. Пес давно ассоциировался у нее с пустыней. Поэтому и планы на него были связаны с поверхностью.

– Помню, что ты просила дать тебе год. Но неужели ты до сих пор не веришь, что я не причиню тебе вреда? – Пес осторожно сжал ее плечи.

Слова про год были всего лишь шуткой. Медея не думала, что он воспринял их настолько серьезно. За последние полгода, которые они провели совместно, гуляя по пустыне, Пес ни разу не попытался открыть ее шлем или узнать подробности жизни, имеющие возможность навести его на мысли о ее личности.

Она так ему доверяла, что когда руки того оказывались близко к ее шлему, Медея не отшатывалась и не отдергивала их. И Пес никогда не нажимал на кнопку, не врывался в комнату, если она была без костюма, не включал свет, когда они пили чай. Даже в темноте не прикасался к ее лицу.

Стоя рядом с ним, с тяжелыми руками Пса на плечах, Медея вдруг поняла, что, возможно, он специально не оставался с ней в убежище надолго, чтобы случайно не перейти черту, установленную ей.

Сердце сжалось. Она аккуратно убрала его ладони с себя и прошла к столу, где стояла лампа. Свет погас. Пес молчал. Она вернулась к нему на ощупь, в полной темноте. Рука Медеи легла на шлем замершего перед ней человека, а затем плавно спустилась к кнопке открытия.

Дыхание Пса она услышала лишь после того, как открыла и свой шлем. Медея приподнялась на цыпочках и притянула лохматую голову ближе. В темноте не сразу удалось попасть в нужное место. Губы уколола жесткая щетина, а щеку обожгло дыханием.

К моменту, когда их губы нашли друг друга, у Медеи бешено колотилось сердце. Вдохи, направленные на нее, становились все порывистее, а сильные руки беспощадно трогали все закрытое защитным костюмом, что попадалось на пути.

Медея чувствовала, как Пес прижимает ее все сильнее. Она висела в его объятиях. Ноги больше не касались пола. Казалось, что из-за крепкой хватки Пса, еще немного и она не сможет вдохнуть приятный запах, который поднимался от него, словно пар, идущий от кружки горячего чая.

Она стянула с себя перчатку и запустила пальцы в волосы человека, удерживающего ее на весу. Он замер, а Медея немного отстранилась, с наслаждением изучая его лицо ладонью. Ей хотелось потрогать его с того самого момента, как она впервые увидела Эйкена.

Губы шершавые, кожа грубая. Медея водила пальцами по жесткой щетине, думая, что после поцелуя с Псом у нее на лице должны остаться шрамы. Довольная она вновь приблизила губы к нему. Его грудь приподнялась в шумном вздохе. Пес ослабил хватку, так и не дав Лисе поцеловать его снова.

Ботинки Медеи коснулись каменного пола. Она свела брови. Пес уткнулся носом в ее макушку и прошептал:

– Прости, не хочу, чтобы ты потом жалела.

Медея покрылась мурашками от звука его голоса, не искаженного маской. Он отстранился и закрыл ее шлем. Она поняла, что он собирается сделать. Она в оцепенении стояла на месте, пока Пес приближался к столу, на котором находилась лампа.

Спустя долгое мгновение свет медленно разлился по помещению. Медея прикрыла глаза от напряжения, продолжая стоять спиной к ожидающему, пока его увидят, человеку. Голос Эйкена она узнала сразу, и он ей нравился так же сильно, как и когда Медея его впервые услышала.

Под звук пульсирующей в ушах крови она подобрала с пола перчатку и, выпрямляясь, натянула ту на руку.

– Нельзя, будучи аппером, раскрывать свою личность незнакомке, – сказала грустно Медея и обернулась.

Эйкен смотрел на нее прямо. Ярко-желтыми глазами, что пугали большинство людей, с которыми ему приходилось знакомиться.

– Это делается для безопасности, а я не боюсь умереть от твоих рук. – В его тоне не было и намека на шутку. Он продолжил: – И ты не незнакомка.

Медея наблюдала, как он по привычке отвел взгляд и уставился на стол. Лампа подсвечивала лицо, изможденное нагрузками последних дней. Каждая морщинка казалась еще глубже от залегших теней. Тянущаяся с шеи до скул, татуировка словно пыталась поглотить ее владельца обратно в спасительную темноту, где они с Медеей целовались всего минуту назад. Он выглядел старше, чем при первой встрече на Парвусе.

– Ты милый.

Эйкен свел черные брови, услышав это, а затем уголки его губ едва заметно приподнялись.

– Ну да, а чего я еще ожидал от тебя? – Он качнул головой, пряди волос упали ему на глаза. – Ты любишь дедов и ничего не боишься, с чего бы тебе сейчас напугаться старого страшного желтоглазого?

Медея сделала аккуратный шаг вперед и возразила:

– Ты не старый и не страшный. Глаза у тебя безумно красивые.

Пес едва слышно ответил:

– Сложно верить, что ты не урод, когда люди от тебя отшатываются.

Медея слушала это с болью в груди, о подобном рассказывал Нил. Хотя она прекрасно понимала, что ситуация на Парвусе с желтоглазыми стремительно менялась, как раз из-за того, что те получали хорошие должности благодаря своим физическим данным. С Псом она не была уверена, что дело только в его глазах, хоть те и были странноватыми, даже для выходцев с поверхности. Пес выглядел опасным. И зная о его навыках, чувство это Медея считала оправданным.

– Теперь мы можем дальше целоваться, или ты еще поговорить хочешь? – уточнила она, подойдя к нему.

Эйкен поднял на нее глаза. Он внимательно всматривался в темное стекло, скрывающее Лису.

– Почему? – выдал он простое, проведя рукой по ее шлему.

Медея, стараясь не дрожать от страха, что он нажмет на кнопку открытия и узнает, кто она, прошептала:

– Не сегодня. Последние сутки были слишком волнительными, чтобы еще сильнее нервничать.

Медея потянулась к лампе, что была у Эйкена за спиной. Когда свет погас, ее захлестнуло облегчением, и она добавила:

– Хороший вечер. Давай, не будем его портить?

Пес осторожно приобнял Медею и чуть бодрее сказал:

– На улице уже день.

– Тогда не порть отличный день, – сказала она, задирая голову.

Двое, ругавшихся несколько минут назад, смотрели друг на друга в темноте. Эйкен обреченно вздохнул и печально произнес:

– Рисковала своей жизнью, чтобы спасти. И все же, не доверяешь мне.

Медея не могла объяснить ему, что дело не в этом. Она до ужаса боялась быть отвергнутой обнимавшим ее мужчиной. Единственное, чего ей хотелось, – это проводить с ним все возможное время.

– А ты мне доверяешь? – поинтересовалась Медея лишь для того, чтобы провернуть возникший в мозгу план.

После секундного молчания Эйкен ответил серьезно:

– Ты не представляешь, насколько мне сложно доверять людям. Но ты вытянула меня из такой глубокой ямы, сама того не замечая, что я готов верить всему, что ты говоришь, даже если все окажется ложью.

Медея хлопнула его по плечу и недовольно протянула:

– Мистер зануда, нельзя так рассуждать. Звучит ужасно.

Она отлепилась от Эйкена. Ей нужно было пространство, чтобы иметь возможность вклинить руки между ними.

– Своими серьезными рассуждениями ты не дал мне пошутить! – ворчала Медея, надеясь поднять ему настроение.

Пес рассмеялся. Она заулыбалась от приятного звука. Эйкен притягивал ее обратно, но Лиса отпихнула его. Она с трудом нашла замок на костюме Пса и потянула тот вниз, успев лишь приоткрыть его. От неожиданности Эйкен вздрогнул.

Медея не видела его в темноте, но ей казалось, что она напугала Пса. Стянув с себя перчатку, она приложила ладонь к колючей щеке, стараясь его успокоить. Он накрыл ее руку своей и еле слышно произнес:

– Не нужно. Если ты мне не доверяешь, то лучше не заходить еще дальше. Я и так только и делаю, что жду выходных.

Медея на буднях занималась тем же. Все мысли вращались вокруг предстоящих встреч с Псом. Она стянула вторую перчатку и уверенно проговорила:

– Значит, пути назад уже нет. И, пожалуйста, не включай свет, не хочу об этом думать сегодня.

После открытия шлема она не разговаривала. Мысленно она похвалила себя, что поднимается на поверхность с собранными в хвост волосами. Распустить их в таком случае куда легче.

Длинные пушистые пряди рассы́пались по спине. Медея была уверена, что они понравятся Эйкену. Пока она снимала свой костюм, в темной комнате царила идеальная тишина, нарушаемая лишь генератором кислорода и шуршащей одеждой. Казалось, стоящий рядом Пес не дышит. Медею же охватило приятное волнение.

Сброшенный на пол костюм она отпихнула ногой подальше. Из-за долгого молчания на секунду Медея подумала, что Пес убежал. Она вытянула руку и, наткнувшись на широкую грудь, довольно улыбнулась.

– Знаю, ты просила без этого, но у меня для тебя есть подарок. Может, хочешь посмотреть? – выпалил он, отклоняясь.

Она закатила глаза. Один раз Эйкену удалось так от нее отделаться. И это сместило дату их первого поцелуя на несколько месяцев, поэтому вестись на его уловки Медея не собиралась. Она поймала его мощную руку, которую Пес отводил за спину.

Стараясь быть понежнее, Медея потянула ту к себе и сняла с нее перчатку. Положив горячую ладонь к себе на щеку, она почувствовала, как Пес подался немного вперед. Его рука заскользила вдоль ее скулы.

Она наслаждалась тем, как он тщательно изучает ее лицо и иногда запускает пальцы в волосы, словно не может решить, что ему интереснее. Медея стянула перчатку со второй руки Эйкена. Он больше не сопротивлялся.