Цитаты из книг автора «Мия Шеридан»

– Ладно, – говорю я. – Ну все, концерт окончен. Почему ты таскаешься за мной? – Я снова прищуриваюсь. Но, честно говоря, ничуть не беспокоюсь. Никаких опасных импульсов от этого парня не исходит. А я ведь сталкивалась почти со всеми вариантами человеческого блядства. Я, можно сказать, эксперт по блядству. Тут он делает нечто вконец обезоруживающее. Он проводит рукой по густым карамельно-каштановым волосам, опускает голову, смотрит на меня исподлобья и приподнимает брови – вид у него при этом смущенный и неуверенный, однако жутко сексуальный. Я чуть в обморок не грохнулась. Это, как видно, его коронный номер. Уверена, от такого взгляда любая девушка в городе готова сбросить трусики, не сходя с места. Я выпрямляюсь в шоке от собственных мыслей. Обмороки – не моя фишка. И трусиков я просто так не сбрасываю.

– Ничего, не расстраивайся. Нужно немного поучиться, и дело пойдет на лад. Есть же обучающие видео, или, может быть, поищешь книжку на эту тему? «Шпик-извращенец, пособие для чайников»? Я поднимаю бровь. Несколько секунд он стоит неподвижно, не произнося ни слова, а потом разражается смехом. – Ну, черт возьми, ты просто нечто! – В его голосе звучит восхищение. И смех… Вау, его смех действительно хорош.

Многие годы я изо всех сил старалась любить эту девочку. И Господь знает, что это так. Но, как я ни желала и ни старалась, я не смогла спасти Иву. И думаю, никто не мог, потому что, как это ни грустно, Ива не хотела, чтобы ее спасали. Когда-то ей внушили, что ее никто не любит и не полюбит, и она вплетала эту ложь в свою душу, пока не стала жить и дышать ею. Это стало объяснением каждого ее поступка и каждого сердца, которое она разбила, включая мое.

Я рассматривала его и через щель в жалюзи с помощью стратегически расположенного зеркальца от пудреницы, и через витрины магазина, в которых он отражался, и мне было почти неловко за его смехотворные навыки слежки. Очевидно, что он никогда не станет ценным приобретением ни для одной организации ниндзя.

Это мой первый поцелуй, и я знаю, что для Лео он тоже первый. И это совершенство.Внезапно я чувствую что-то мокрое и холодное на своих щеках, и это возвращает меня к реальности. Я открываю глаза, и он тоже, и мы оба осознаем, что вокруг нас падают большие пушистые снежинки.Мы оба смеемся от удивления. Как будто ангелы устроили это шоу только для нас, чтобы этот самый памятный миг нашей жизни стал еще волшебнее.

– Боюсь, не смогу я без тебя жить, Эви, – говорит он, будто сдерживая слезы.Я хлопаю его по плечу.– Прямо мелодрама, тебе не кажется, Лео? – поддразниваю я, пытаясь выжать из него улыбку. Сработало.Но улыбка тут же исчезает, и он проводит рукой по лицу. И, помолчав минуту, продолжает:– Нет. Так оно и есть.Я не знаю, что сказать. Как я могу утешить его, если чувствую то же самое?Он снова смотрит на меня, и наши глаза встречаются.– Чего уставился? – спрашиваю я, зная, что он поймет. Это были первые слова, которые я сказала ему.Выражение его лица не меняется, но затем на него медленно наползает улыбка.

И ее любовь обнимала меня, держала меня, была моим парусом и моим якорем, напоминая мне, что самые громкие слова – те, которые мы проживаем.

– Плохое случается с людьми не потому, что они этого заслуживают. Это так не работает. Это просто… жизнь. И неважно, кто мы и какие мы. Мы должны принимать то, что с нами происходит, и иметь с этим дело, как бы ни было погано, и стараться изо всех сил, чтобы в любом случае идти вперед, любить, надеяться… Верить, что в нашем путешествии есть смысл.

Однажды, – сказал я, – когда мы станем старыми и седыми, я посмотрю, как ты лежишь рядом со мной, совсем как сейчас, я посмотрю тебе прямо в глаза. И я буду знать, что всегда и навечно была лишь ты. И это, Бри Прескотт, станет моей величайшей радостью в жизни.

Но я готов отстаивать свою логику. Мне кажется, любовь – это образ, и у каждого человека свое слово, чтобы его выразить. Мое слово для любви – Бри.