Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию.
2 Пет. 3, 9
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Радость и покаяние… Сколь несовместимыми кажутся на первый взгляд эти понятия!
Когда святой Иоанн Креститель проповедовал покаяние, отовсюду к нему спешили толпы людей. Почему так торопились все эти люди? Ведь они шли не на праздник, а на позор: склонить головы, обнажить свои пороки перед суровым пустынником. Казалось бы, куда лучше остаться дома, жить среди привычных будней и развлечений. Но нет! Многие тысячи людей устремились на зов Предтечи Господня. Их звала к себе высокая радость покаяния.
Грешные, падшие, преступные люди жаждали крещения Иоаннова. Со слезами радости открывали они великому пророку язвы душ своих и погружались в воды священной реки. Так замаранный болотной тиной спешит омыться в чистом источнике. Так раб при первой возможности сбрасывает со своих плеч постылый груз. Так больной, покрытый коростой и гноем, принимает от врача целебную мазь. Покаяние обещало освобождение от цепей сатанинских. Встречу с Господом Милующим предвещало оно покаявшимся грешникам.
Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное, – так взывал Предтеча Господень, так возвестил Сын Божий, о том же ныне возглашает песнь церковная (Мф. 3, 2; 4, 17). Миру, в котором властвовали мерзость и насилие, ложь и смерть, открылось Царство добра и справедливости. И так мало требуется от падших людей, чтобы войти в это вечное Царство! Неоплатна вина наша перед Богом Правосудным, но нам не сказано: «Искупите». Сказано только: «Покайтесь». Какое легкое, для каждого исполнимое условие, и какая величайшая награда от Всевышнего!
Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1, 5). Греховный мрак, в который совратилось человечество, стал непроходимой стеной между людьми и Пресветлым Создателем. Но спасающей Премуд ростью Божией, всепрощающей любовью Господней даровано нам покаяние – лествица, по которой мы можем вернуться в Отчее Царствие.
Радость покаяния! Радость очищенных! Радость помилованных! Радость освобожденных! Радость прощенных! Радость приговоренных к смерти и воскресающих к вечной жизни!
Злой терзается собственной злобой. Обманщик бьется в сетях собственной лжи. Оскверненный задыхается от собственного смрада. По слову преподобного Ефрема Сирина, «если бы не было покаяния, давно бы погиб род человеческий». А покаяние дарует нам доброту и чистоту, познание истины и любовь Божию. В праздничных одеждах, обновленными, освященными, светло украшенными предстают души тех, кто совершил покаянный труд.
Небесное пиршество, небесное торжество, небесное празднество – вот что такое покаяние. На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии, – говорит Господь (Лк. 15, 7).
Да, Вселюбящий Бог хочет спасения каждому созданию Своему. Радуются земные матери, услышав крик родившегося ребенка. Такова же радость Божия, когда в покаянных слезах возрождается для вечности Его дитя – человек. И Ангелы торжествуют, видя, как из нечистоты, из злого двуногого животного через покаяние рождается им новый собрат. Духи добра и света – Ангелы – сорадуются счастью восставшей из праха души человеческой.
Мы тоскуем подчас о юных годах своих и то время называем «золотым детством». Вспомним же об истинно золотой юности человечества, еще не соблазненного коварным змием, еще не падшего. И мы поймем: покаянные слезы – это то, что осталось нам от райского счастья, от первобытной невинности, когда люди еще были любящими детьми Всещедрого Бога. Горька утрата, но живоносна тоска об утраченном. Вознесем же к Небесному Отцу чистый младенческий плач, возвращающий нас к райскому состоянию.
В покаянии – сила Божия, оно всемогуще. Как бы низко ни пал человек, какие бы страшные дела ни совершил, в каких бы мерзостях ни погряз, его, кающегося, восставит рука Спасителя. Верен Господь, обещающий: Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1, 18).
Покаемся! И все наши заботы и беды, проступки и преступления, все, что тяготит и мучает нас, – все это исчезнет без следа. Стихнут метели скорбей, растают ледники злобы под лучами Солнца Правды. Все покроет и всех обоймет любовь Небесного Отца, зовущего нас к покаянию и спасению.
Но увы! Чаще всего мы прислушиваемся не к зову Отчему, а к зазыванию вражию, к лукавству мирских соблазнов. Разудалым хороводом кружатся несчастные люди над бездной, и хохочет над ними отец лжи, тайный дирижер этой пляски смерти. Беспощаден враг-человекоубийца: нет спасения тем, кто не разгадает его коварства, не успеет покаяться и обратиться ко Господу Человеколюбцу.
Что нужно для истинного покаяния? Смирить себя во всем и отвергнуться от обманчивых благ мира сего.
Мы живем в мире кривых зеркал и поддельных ценностей. Мира, в котором обманщики преуспевают во зле (см. 2 Тим. 2, 16). Здесь черное называют белым, злое – добрым, безобразное – прекрасным, гнусное – великим. Здесь клевещут на высшие чувства, именуя любовью нечистоту, почитая мудростью безумное противление Создателю. Соблазном дышат изящные искусства и философские теории уподобляющиеся зазывалам публичных домов. Здесь людей приучают гордиться пороками и скрывать добрые движения души. Нажива и комфорт, чревоугодие и блуд, жестокость и тщеславие – вот идолища века сего: Гортань их – открытый гроб… яд аспидов на губах их (Рим. 3, 13). Всевозможная мерзость изливается слугами лукавого с телеэкранов, со страниц книг и газет. С детства затопляет человеческую душу этот мутный ливень, цель которого – взрастить змеиный посев, семя первородного греха. Вселенская злоба стремится превратить нас в нравственных калек, сынов погибели, обреченных адскому пламени.
Христианам известно, кто главный «пропагандист и агитатор» греховных страстей, – это сатана. Сущность же диавольского замысла ясна Богопросвещенному разуму святых отцов. Так, святитель Феофан Затворник поучает: «Поставь грех в отношении к диаволу и смотри, какого безобразного друга и деспота ты приобретаешь грехом. У диавола спор с Богом. Он как бы говорит Ему – Всещедрому: “Ты все им даешь, но они отступают от воли Твоей; я же ничего не даю, но они мне одному работают с такой неутомимостью”. Он льстец. Теперь ввергая в грехи, обещает за них некоторую сладость, а потом их же со злобною насмешкою будет выставлять в обличение наше, если не покаемся. Он трясется от злобной радости, если кто попадется в его руки. Помяни все сие, авось почувствуешь и сам неприязнь к сему ненавистнику нашему и делу его в нас – греху».
А преподобный Ефрем Сирин восклицает: «Долго ли будешь терпеть нечистого врага своего, бесстыдно выполняя волю его? Он хочет ввергнуть тебя в огнь. Вот о чем его старание! Вот дар его тем, которые любят его! Он воюет со всеми людьми, поражая их худыми и нечистыми пожеланиями, – и он же, скверный, покорившихся ему доводит до отчаяния, ожесточает сердце, иссушает слезы, чтобы грешник не пришел в сокрушение. Всемерно отвращайся от него, человек, питая ненависть и омерзение к тому, что ему любезно».
Внутренняя духовная порча человека сочетается с соблазнами лежащего во зле мира. Каждого из нас манят к себе бесовские ловушки, «лужайки» запрещенных Богом удовольствий. Это болота греха: сверху – зеленая травка, цветочки и ягодки, а под ними – засасывающая трясина, где прожорливые чудовища поджидают новых жертв.
Ступив на такую опасную «лужайку», человек шаг за шагом вязнет в болоте: от единичного греха – к пороку, от порока – к страсти, жалким рабом которой он становится. Из этого гибельного плена несчастный уже не вырвется, если Милостивый Господь не пошлет ему сурового, но спасительного вразумления.
Опомниться в глубине нравственного падения человек способен только через скорби, болезни, бедствия. Гнойники и опухоли души, возникающие от порочной жизни, требуют резания, прижигания каленым железом. Но счастлив тот, кто вовремя опомнился и с благодарностью принял помощь Небесного Врача, – ему еще не поздно спастись.
Горе тому, кто погряз в трясине порока и отталкивает руку Спасителя, твердя: «Мне и здесь хорошо! Мне и здесь приятно и мягко!» Грехолюбец не хочет понять, что болотная жижа скоро сомкнется над его головой и свирепые демоны начнут терзать его вечно длящейся пыткой.
Господь никого не спасает насильно. И поистине горестно видеть самодовольных грешников, внешне процветающих, пресыщающихся земными благами, вызывающих зависть у невежд. Горше горечи участь этих погибших – духовных мертвецов, покинутых Всевышним.
«Когда не осталось в содомлянах искры покаяния, по суду Божию они стали добычей огня», – говорит преподобный Макарий Великий. Ужас духовной слепоты, ужас упрямой нераскаянности да не постигнет нас среди беззаконий наших. Пока щадит нас Долготерпеливый Господь, еще не поздно нам самим пощадить себя – проливая теплые слезы покаяния, стать чужими диаволу и родными Богу Вселюбящему.
С чего начинается путь к истинному покаянию? Слово Божие учит: Испытаем и исследуем пути свои (Плач. 3, 40).
Зрение своих грехов есть дар духовный, милость человеку от Господа. Житейская пыль слой за слоем оседает на зеркале нашей совести, и уже не собственную душу, а некий призрак мы видим в этом туманном стекле. Тщеславные слепцы, мы настолько сроднились со своими пороками, что не устрашаемся ядовитых «аспидов», притаившихся в наших сердцах. А нравственное зловоние наших мыслей кажется нам изысканным ароматом. Медяки нашего тщеславия мы принимаем за золото добродетелей. Мы смотримся в радужные мыльные пузыри своего самолюбия и любуемся фальшивыми нашими достоинствами. Но мыльный пузырь лопнет, и что тогда? Человек может обмануть самого себя, но как солжет он перед Господом Сердцеведцем?
От сплетников и сквернословов, пьяниц и любодеев приходится слышать наивный вопрос: «А в чем мне каяться?» Так глубоко вкореняется в человеческую душу мерзость самооправдания.
Самодовольный грешник подобен собаке, которая лижет острый нож. Неразумная тварь не понимает, что ранит и калечит себя. Собака упивается собственной кровью – ей вкусно и сладко. А затем приходит жестокая боль.
Если нет на совести явных злодеяний, люди уже почитают себя хорошими. «Не украл, не убил, чего же еще?» – вопрошают они. Но не уголовным кодексом измеряется Правда Божия. Разве не обкрадываем, не убиваем мы души ближних раздражением и гневом, осуждением и клеветой?! Разве не обворовываем, не губим мы собственные души, услаждаясь ядом порока, тщеславия и гордыни?!
И человек, чье поведение внешне безукоризненно, может оказаться крашеным гробом с мерзостным содержимым. Пусть не в делах, но в мыслях и чувствах своих лицемер предается пороку. Воображение рисует перед ним картины сладострастия, роскоши, торжество его зависти, мстительности, честолюбия. Человек, развративший таким образом свою душу, при случае способен на любое преступление. Такими были иудейские фарисеи, распявшие Господа нашего Иисуса Христа. «Фарисейская закваска» – склонность к грязной «мечтательности» при показном благочестии – есть в каждом из нас.
Святой апостол Иоанн Богослов свидетельствует: Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1, 8). Это утверждает любимый ученик Спасителя, с юности сохранивший чистоту сердца, совершивший великие подвиги и чудеса. Первородный грех исказил человеческую природу, его тень падает даже на святых потому они смиренно почитали себя «последними из грешников». И в опаснейшем, в душепагубном, состоянии находятся те, кто думает о себе: «Мне не в чем каяться». Каждый человек – ложь перед Пречистым Богом, каждый нуждается в покаянии и прощении.
Господь испытывает сердца. От Него не спрячешься ни в ночной темноте, ни в закоулках своего сознания. Мы красуемся перед собой и людьми, нам хочется казаться хорошими и добрыми. Но Всещедрый Создатель требует не казаться, а быть прекрасными.
Не в мыльные пузыри собственных жалких умствований должны глядеться мы, испытывая себя, но в строгое чистейшее зеркало Закона Божия. Заповеди, данные нам Всевышним, просты и ясны: в них нет места вывертам лукавого рассудка. Каждый поступок, каждое слово, каждый помысел свой должен судить христианин беспристрастным судом высшей справедливости.
Кое-кто пытается извинить свое беззаконие, заявляя: «Я не хуже других – все вокруг так делают». Что ж, в аду достаточно места для всех духовных самоубийц. Безумна ссылка на «общественное мнение» падшего мира, представляющее собой лесть бесовскую. Пороки времени и общества являются губительнейшими из соблазнов. Именно грехи общие, которые «все вокруг» творят, – они-то и переполняют чашу гнева Господня. Такими преступлениями были вызваны воды всемирного потопа, огненный дождь на Содом и Гоморру, крушения могучих держав. Соучастие в «грехе времени» – не оправдание, а страшное усугубление нашей вины.
Многие считают свои прегрешения «легкими, простительными грешками». Откуда человеку знать что легко, а что тяжело на весах вечности? Всякое пятно на нашей душе может нести с собою смерть. Святые отцы говорили: «Не все ли равно погибшему, кто умертвил его – огромный лев или маленький скорпион?»
Не совершая явных грехов, мы уже почитаем себя праведниками. Между тем то худое словечко срывается с губ, то скверная мыслишка закрадывается в ум, то недобрым чувством вспыхивает сердце. Такие дозы яда, накапливаясь, могут отравить душу, если вовремя этот яд из нее не вывести. Но самое страшное даже не в этом, а в самолюбовании мнимого праведника, доводящем его до демонстративной гордыни.
Чем гордиться человеку? Все наши добрые дела замешаны на грехе тщеславия. Все наши высокие порывы осквернены блужданиями ума в нечистых пожеланиях и мечтаниях. Как ничтожен любой человек в сравнении с Всесовершенным! Как бесконечно далеки мы от Небесного Отца! И только всепрощение Божие может вознести, возвеличить нас. Но нет прощения тому, кто не желает видеть своей виновности.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Страшно не признать себя грешником! От непризнающего себя грешником отрекается Иисус. Ибо Я пришел призвать не праведников, – говорит Он, – но грешников к покаянию (Мф. 9, 13).
Все святые считали себя недостойными Бога – этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении.
Все самообольщенные считали себя достойными Бога – этим они явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть.
Блаженна душа, которая осознала себя вполне недостойною Бога, которая осудила себя как окаянную и грешную! Она – на пути спасения, в ней нет самообольщения.
Не наследовал я покаяния, потому что не вижу греха моего. Я не вижу греха моего, потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом и позволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца».
Всякий грех гнусен сам по себе. Мы должны почувствовать, что в нем – тошнотворная слизь и трупная вонь. Должны понять, что под прельстительной оболочкой – смертельный яд. Должны расслышать за ласковыми нашептываниями соблазна жуткую поступь диавола – он идет убивать нас, жаждет насладиться нашими стонами и воплями, истязая нас в кошмарной преисподней. Мы должны увидеть в грехе своего врага, испытать к нему омерзение и ужаснуться ему. Тогда Господь сподобит нас благодатного дара – зрения грехов наших, открывающего перед нами путь покаяния.
Встань, спящий, и воскресни из мертвых (Еф. 5, 14).
Пробуждение от греховного сна – вторая ступень на небесной лествице покаянного труда. Бывает так, что человек видит непотребство своей жизни, сознает нужду в исправлении – и все же не восстает из греха своего. Он похож на упрямого ленивца в рушащемся доме. Началось землетрясение, трескаются стены, вот-вот на голову несчастного обвалится потолок – а он только поворачивается с боку на бок, не желая проснуться даже от ощущения грозной опасности. Кто виноват, если его жилище станет ему могилой? Не лежать, а бежать из сатанинского плена должен человек, разгадавший коварство вражие.
О проекте
О подписке