ПОДРУГЕ

За смоль эбеновых волос,

За эти кудри завитые

Я б волны отдала густые

Своих тяжелых русых кос.

И детски– звонкий лепет мой

Отдам за голос незабвенный,

Твой голос, – низкий и грудной,

Как шепот страсти сокровенной.

Мой взор горящий каждый раз

Тускнеет, встретясь с долгим взором

Твоих печальных темных глаз,

Как перед мрачным приговором.

Очей твоих немая ночь

Смущает тайною своею…

Я не могу тебе помочь,

Я разгадать тебя не смею!..

Но если злобы клевета

Тебя не минет, верь – едва ли

Тебя осудят те уста,

Что так недавно целовали.

1892

ПОД ЗВУКИ ВАЛЬСА

В корсаже голубом, воздушна и стройна,

Как светлый эльф, явилася она

И стала посреди арены…

Весь блестками усыпан тонкий стан,

Скрывает бледность слой румян,

И гибкие трико обтягивает члены.

Послав небрежный публике привет,

К трапеции, под гром рукоплесканья,

Она приблизилась… Лазурный, мягкий свет

Был брошен на нее, как лунное сиянье;

Одной рукой взяла она канат

И тихо подыматься стала,

Слегка откинувшись назад,

Все выше, выше… Нежно зазвучала

В оркестре арфа; страстно ей вослед

Певучих скрипок несся лепет знойны

И лился трепетно лазурный, мягкий свет…

И вот на высоте с улыбкою спокойной

Над бездною повиснула она,

Вся из лучей как будто создана…

Но из толпы беспечно-равнодушной,

Не отрываясь ни на миг,

Чей взор следит ее полет воздушный?

Знакомый взгляд, знакомый лик!..

И вспомнила она тенистые аллеи,

Гирляндами плюща увитый старый дом,

Дерновую скамью у мраморной Психеи

И кущи белых роз, разросшихся кругом…

На бархат и атлас в таинственном покое

Струится лунный свет с небесной высоты,

Бледнит его лицо безумно-дорогое,

Прекрасные и гордые черты…

Но близок час зари, редеет мрак алькова,-

И с шелестом ветвей, и с щебетаньем птиц

Врывается в окно луч утра золотого,

Свевая сладкий сон с опущенных ресниц.

И дрогнули они в минуту пробужденья,

Огонь двух черных глаз зажегся страстью

вновь…

О, где ты, сон любви, блаженные виденья,

Где запах белых роз, и солнце, и любовь?

И думою терзаясь беспокойной,

Склоня головку на плечо,

Она забылася… И несся горячо

Певучих скрипок лепет знойный…

И вскрикнуть ей хотелось: – О, прости!

В прощенье лишь возможно мир найти…

О, вспомни радость прежних дней,

Волшебный сон былого счастья,

Всю страсть, весь жар любви твоей,

Все упоенье сладострастья!

О, вспомни боль тоски немой,

Минут тяжелых испытанья,

Покорность в ревности самой,

В самом безумии страданья!..

О, вспомни светлые мечты,

Все, что слилось с душой моею,

Все, что забыл так скоро ты

И что забыть я не умею!

Под тихий вальс очнувшися опять,

Качаясь с грацией свободной,

Она старалася поймать

Тот взгляд пытливый и холодный.

И взоры встретились… Что нежные глаза

В глазах знакомых прочитали,

Осталось тайною, и жгучая слеза

Страданье выдала едва ли…

Но выше лишь качавшийся канат

Под легкой ношею вздымался…

Еще один последний взгляд -

И… крик пронзительный раздался

Средь наступившей тишины…

И что-то светлое, как чистый луч луны,

Мелькнуло в воздухе… Под шум и ликованье,

Окончив путь тяжелый испытанья,

Как яркая падучая звезда,

Она, блеснув на миг, – померкла навсегда…

10 ноября 1892

ПЕСНЬ ТОРЖЕСТВУЮЩЕЙ ЛЮБВИ

Мы вместе наконец!.. Мы счастливы, как боги!..

Нам хорошо вдвоем!

И если нас гроза настигнет по дороге,-

Меня накроешь ты под ветром и дождем

Своим плащом!

И если резвый ключ или поток мятежный

Мы встретим на пути,-

Ты на руках своих возьмешь с любовью нежной

Чрез волны бурные меня перенести,-

Меня спасти!

И даже смерть меня не разлучит с тобою,

Поверь моим словам;

Уснешь ли вечным сном, – я жизнь мою,

с мольбою,

С последней ласкою прильнув к твоим устам,

Тебе отдам!

20 ноября 1892

«Поймут ли страстный лепет мой…»

Поймут ли страстный лепет мой,

Порывы пламенных мечтаний,

Огонь несбыточных желаний,

Горячий бред тоски больной?

Ужель твоя душа одна

Мои стремленья не осудит,

И для тебя лишь ясной будет

Туманных мыслей глубина?

Быть может – да, быть может – нет,

Но сердце ждет с надеждой вечной -

Иль здесь, иль в жизни бесконечной

Желанный услыхать привет.

7 декабря 1892

«Что ищем мы в бальном сиянии…»

Что ищем мы в бальном сиянии,

Цветы и алмазы надев,

Кружася в чаду ликования,

Под нежащий вальса напев? -

В чарующем сне упоения,

Под говор, веселье и смех -

Забвения, только забвения,

Мы ищем средь шумных утех!

Что жаждем мы в жарком лобзании,

В блаженстве и муках любви,

Когда безрассудство желания

Огонь зажигает в крови?-

Отбросив тоску, и сомнения,

И смерти мучительный страх,-

Забвения, только забвения,

Мы ищем на милых устах!

Пусть манят нас грезы чудесные

В волшебный неведомый край,

Восторги сулят неизвестные,

Дарят нам потерянный рай,

И в сладостный миг вдохновения

Нам шепчут пленительный стих,-

Забвения, только забвения,

Мы ищем в мечтаньях своих!

6 января 1893

«Нет, мне не надо ни солнца, ни яркой лазури…»

Нет, мне не надо ни солнца, ни яркой лазури,

Шелеста листьев и пения птиц не хочу я;

Все здесь изменчиво, все здесь коварно

и ложно,-

Дальше от мира – от зла и страдания

дальше.

Будем мы жить в глубине недоступной

пещеры,-

Камнем тяжелым задвинется выход за нами,

И, вместо факелов брачных, огнями цветными

Вспыхнут во мраке рубины, сапфиры,

алмазы…

Там не коснутся земные тревоги и бури

Нашего счастья, – его мы ревниво сокроем,

И среди ночи немого подземного царства -

Будем мы двое, и будет любовь между нами.

Тайну открою тебе. О, вглядися мне в очи!

Знаешь, кто я? – я – царица подземного

мира!..

Мне же подвластны прилежные старые

гномы,-

Это они нам в скале прорубили пещеру…

6 января 1893

СРЕДИ ЛИЛИЙ И РОЗ

Я искала его среди лилии и роз,

Я искала его среди лилий…

И донесся из мира видений и грез

Тихий шелест таинственных крылий…

И слетел он ко мне, – он в одежде своей

Из тумана и мглы непросветной,

Лишь венец серебристый из лунных лучей

Освещал его образ приветный…

Чуть касаясь стопами полночных цветов,

Мы летели под сумраком ночи;

Развевался за ним его темный покров,

И мерцали глубокие очи…

Мы скользили над зыбкой морскою волной,

Обнимаясь четой беззаботной; -

Отражался в воде его лик неземной,

Отражался в ней образ бесплотный.

Выше, выше, к созвездьям далеких светил,

Мы неслись над зияющей бездной,-

Он о вечном блаженстве со мной говорил,

Говорил мне о жизни надзвездной…

Но лишь первой улыбкой зари золотой

Занялись снеговые вершины,-

Мы спустились на землю влюбленной четой

Над обрывом бездонной пучины.

И где бурные волны, дробясь об утес,

Бьются с ревом бесплодных усилий,-

Он пропал, он исчез… легкий ветер унес

Тихий шум его реющих крылий…

И безумной слыву я с тех пор, оттого

Что незримого друга люблю я,

Что мне с ветром доносится шепот его,

Дуновенье его поцелуя…

Пусть непонятой буду я в мире земном,-

Я готова страдать терпеливо,

Если рай нахожу я в безумье своем,

Если бредом своим я счастлива!

Ах, не плачьте!.. Не надо мне вздохов и слез…

Вы – тоскуя, как я, – не любили!..

Схороните меня среди лилий и роз,

Схороните меня среди лилий…

Он склонится, развеет таинственный сон

Среди лилий и роз погребенной,

И воскресну тогда я бесплотной, как он,

И сольюсь с ним душой окрыленной!

4 марта 1893

ЭЛЕГИЯ

Я умереть хочу весной,

С возвратом радостного мая,

Когда весь мир передо мной

Воскреснет вновь, благоухая.

На все, что в жизни я люблю,

Взглянув тогда с улыбкой ясной,

Я смерть свою благословлю -

И назову ее прекрасной.

5 марта 1893

ОКОВАННЫЕ КРЫЛЬЯ

Была пора, когда могла

Я жить, паря в лазурной дали,

Когда могучих два крыла

Меня с земли приподымали.

Но вот я встретила тебя…

Любви неодолима сила! -

И крылья я свои сложила,

Чтоб жить страдая и любя…

С тех пор напрасно к светлой дали

Стремить души своей полет,-

Мне крылья легкие сковали

Любовь и гнет земных забот.

Но, жизнь мою связав с твоею,

Я не могу роптать, о нет!

Пока мне счастья блещет свет -

О небесах я не жалею.

Когда же страсть в твоей груди

Сменится холодом бессилья,-

Тогда, молю, освободи

Мои окованные крылья!

27 июня 1893

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Вечер настал, притаились ручьи,

Гаснет сиянье зарниц;

Нежно упала на щечки твои

Тень шелковистых ресниц.

В дальнем лесу на прощанье свирель

Трель отзвучала свою…

Тихо качая твою колыбель,

Песню тебе я пою.

Долго, любуясь тобой перед сном,

Я созерцаю, любя,-

Небо во взоре невинном твоем,

Рай мой в глазах у тебя.

Долго смотрю я на ангельский лик:

– Милый, твержу я, грустя,

Ты еще крошка, а свет так велик…

Будешь ли счастлив, дитя?

Видит лишь месяц средь темных ночей,

Что я на сердце таю;

Шлет он мне сноп серебристых лучей,

Слушает песню мою…

Спи, не одна я счастливой судьбой

Бодрствую в мраке ночном,-

Ангел-хранитель твой бдит над тобой

И осеняет крылом.

11 сентября 1893

ВО СНЕ

Мне снилося, что яблони цвели,

Что были мы детьми и, радуясь, как дети,

Сбирали их цветы опавшие – с земли,

Что было так светло, так весело на свете…

Мне снилося, что яблони цвели…

"Смотри наверх, – сказала я,-

скорей.

Там бело-розовый бутон раскрылся новый,

Сорви его, достань!" – По прихоти моей

Ты влез на дерево, но, спрыгнуть вниз готовый,

Упал на груду сучьев я камней.

И умер ты… Но грустно было мне

О том лишь, что одна осталась я на свете,

Что не с кем мне играть, и по твоей вине…

Не правда ли, как злы порой бывают дети,

И как на них похожи мы… во сне?

Мне снился бал. Гремящий с дальних

хор -

Оркестр был так хорош, так сладки вальса

звуки,

Мой стройный кавалер так ловок и остер,

Что упоенье нам тесней сближало руки

И влагою подернуло наш взор.

Мне нравился весь этот блеск и ложь;

В чаду восторга я смеялась и плясала,

Нарядна, как цветок, как бабочка… И что ж,

Вдруг весть ужасную приносят мне средь б

Что болен ты, что ты меня зовешь!

И велика печаль была моя;

Но сердцем я, мой друг, не о тебе скорбела

Я плакала, в душе тоску и гнев тая,

Что вальс из-за тебя я кончить не успела,

Что рано бал должна оставить я!

О, эти сны!.. Ведь это только – сны?…

Зачем же все растет в груди моей тревога

И мысли торжеством мучительным полны?

За то ль, что я тебя – люблю, люблю так много,

Моя любовь и грусть отомщены?!

15 сентября 1893

из отголосков ПРОШЛОГО

Спустился вечер голубой,

Сердцам усталым нежно вторя,-

Он мирный сон принес с собой,

И мрак, и влажный запах моря.

Но страшно мне, что ночь близка!

С ее томящей негой лета -

Придут мечты, придет тоска

И истерзает до рассвета!

1893

ЧАРОДЕЙКА

Там, средь песчаных пустынь зноем палимой

Сахары,

Вижу волшебницу я. Реют, воркуя, над ней,

Реют и вьются – ее тайные сладкие чары