Глава 5. Таня

Дабы не попасться на глаза пограничникам и избежать неудобных вопросов, я накинула на себя маскировочный купол и осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, перешла границу. Вот так просто взяла – и перешла. Ни тебе охранных заклинаний, ни дозоров, ни смотровых вышек в зоне видимости. Ни-че-го.

Но стоило оказаться за первой линией деревьев, меня окутала магия. Много магии! Я почувствовала ее всем телом, словно танец ветра на соскучившейся по ласке коже. Она накатывала волнами, покалывала и заставляла задыхаться от восторга, наполняя меня и кружа голову. Никогда еще я не встречала таких средоточий магических потоков, где запросто можно захлебнуться, не умея правильно дышать.

Уставшая и разрываемая самыми разными эмоциями, я просто опустилась на колени и позволила Силе этого места свободно течь по моим жилам. Казалось, еще немного – и за спиной вырастут крылья. Я чувствовала, как согревающие нити проникают в каждую клеточку, неся с собой нечто призрачное, но такое необходимое. Такое… родное.

– Это что еще? – ощущение пьянящего счастья сменилось тревогой.

Легкое покалывание превратилось в неприятное ощущение. Я взглянула на себя и ахнула. Кожа начала бледно светиться голубоватым светом, а по венам в такт биению сердца забегали ярко-голубые искорки. Но настоящий испуг случился, когда очередной вдох показался глотком раскаленного воздуха. Я загоралась…

Словно ужаленная, на неслушающихся ногах, тяжело приваливаясь к стволам деревьев, я бросилась на поиски воды, чтобы хоть немного остудить свое тело. Меня больше не интересовал Ар, правило десяти шагов с поправкой и прочие премудрости. Все, что мне требовалось – это выжить.

Я металась от дерева к дереву, прислушиваясь и изо всех сил удерживая заклинание, призванное не дать обнаружить себя. Благо – магическое бессилие мне не грозило. Наоборот, нужно было избавляться от избытков магии, сжигающей меня изнутри. Когда отчаяние показалось беспросветным, до моего слуха донесся еле различимый плеск воды. Вот только в какую сторону бежать – прямо или налево? Разрываемая двояким чувством, я не придумала ничего лучше, чем призвать стихию. Для того, чтобы управлять водой, нужна как минимум сама вода.

– Помоги мне…

Мысленное послание полетело во все стороны и за что-то уцепилось. Словно рыба, ухватившая крючок, стихия потянула мою Силу влево, указывая путь. Спотыкаясь, я помчалась по указателю и уже через пару минут неожиданно выскочила к небольшому лесному озерцу. Однако, войти в него мне не удалось. В глаза словно насыпали песка – остались только контуры предметов в сполохах голубого пламени. Я потянулась к спасительной влаге. Водяная сфера взмыла над поверхностью озера и поплыла к берегу, норовя сорваться. Понимая, что могу не успеть, я сделала то, за что любой маг треснул бы меня по башке чем-нибудь тяжелым и навсегда отобрал право заниматься магией – метнула шар… в себя. Выбирать не приходилось: или сгореть, или утонуть. А так как ощущения от первого мне уже не нравились, пришлось пробовать второе.

Приличная порция ледяной воды вылилась на меня как раз в тот момент, когда я балансировала на грани обморока. Клубы водяного пара с шипением устремились вверх, не оставив на земле и признаков своего присутствия. Зато там осталась живая Таня, которой хватило этого, чтобы добраться до озера и с головой нырнуть в спасительную прохладу.

Окончательно прийти в себя мне удалось только спустя минут пятнадцать. Кожа утратила свое свечение, острота зрения вернулась и даже температура тела по ощущениям пришла в норму. Поплескавшись еще немного в надежде смыть с себя надоедливый запах и следы ночного сражения, я выбралась на берег и удобно устроилась на камне, кое-как приладив на пояс меч Шоха.

Но не прошло и минуты, как ощущение чужого взгляда заставило меня ухватиться за эфес клинка, одновременно готовя призыв воздушной стихии. Приняв самый отстраненный вид, на который только была способна, я поднялась и медленно повернулась в сторону леса, чтобы встретиться взглядом с вайифом.

– Agnosco veteris vestigial flammae… (*Узнаю следы прежнего огня…) – ворвалось в мое сознание. – Ave! (*Здравствуй!)

– Ave (*Здравствуй), – словно зачарованная, пролепетала я и слегка поклонилась, лишь после осознав, что перешла на язык Первых.

Олень громадных размеров тоже склонил голову и замер в ожидании чего-то. Первой не выдержала я.

– Прошу прощения, что вторглась в ваши земли без приглашения. Я пришла не со злом. И уйду, как только пойму «как». Мне надо в Зокрихан, там ард Янгор… он умирает…, – моя речь сделалась сбивчивой и прерывистой, к горлу подступил ком.

Вайиф аккуратно опустился на колени и мотнул рогатой головой, жестом приглашая меня к себе на спину. Я замялась. И не потому, что этот зверь не внушал доверия. Совсем наоборот! Казалось, что рядом с ним – самое безопасное место если не в мире, то в этих лесах уж точно. Моя нерешительность объяснялась, скорее, статусом вайифа, его едва ли не священностью, если это слово вообще применимо для Ал’Ваара. Олень терпеливо ждал, не сводя с меня тяжелого, изучающего взгляда.

– Ну, если ты так настаиваешь! – наконец всплеснула руками я и стала неуклюже карабкаться на могучую спину высокого животного.

Когда мне удалось удобно устроиться и даже немного успокоиться, вайиф не спеша поднялся с земли и двинулся вглубь леса, с каждой минутой ускоряя и без того размашистый шаг. Уже через какое-то время мы неслись между деревьев с такой скоростью, что мне пришлось пригнуться к самой спине и крепко вцепиться в короткую светло-коричневую шерсть, мечтая только об одном: не свалиться. Густые, но светлые леса сменялись темными, темные – светлыми, ручейки соседствовали с полянами, изредка на пути попадались причудливые звери, имен которым я знать не знала, а олень все мчал. Остановились мы лишь за несколько минут до наступления ночи.

– И второй день потерян, – раздосадовано буркнула я, слезая. – Что дальше? Ты мне что-то хотел показать?

Вайиф подошел и ткнулся носом в плечо, заставляя развернуться. В этот момент мир накрыла ночь. Ощущение, что кто-то опустил гигантский рубильник, не покидало меня еще долго, ровно до тех пор, пока глаза не привыкли к темноте. Но и тогда все, что я смогла – это разглядеть стоящего рядом оленя и очертания раскинувшейся перед нами прогалины.

– Ты привез меня сюда переночевать? Здесь безопаснее? – недоверчиво поинтересовалась я, начиная нервничать.

– Audi, vide, sile (*Слушай, смотри и молчи), – раздалось в моей голове.

Внезапно пространство озарил какой-то огонек. Я присмотрелась. Огоньком оказалась маленькая птичка, очень напоминающая колибри. Кончики ее перьев светились все тем же голубоватым светом и все растения, к которым она подлетала, загорались ей в ответ синими, красными, желтыми, но чаще голубыми красками. Колибри перелетала от одного цветка к другому, пока вся поляна не запестрела разноцветными огнями. Вся, кроме центра. Птица сделала несколько кругов, по спирали приближаясь к середине прогалины, и замерла на лету. Огромный цветок вспыхнул красным светом и раскрыл свои лепестки, освещая все вокруг подобно фонарю на высокой ножке.

–…Горисил, – заворожено прошептала я, не веря своим глазам.

– Crede in te ipsum, Драконова Надежда (*Поверь в себя), – не поворачиваясь, сказал вайиф.

– Ты ошибся. Я из расы мирливинов, – почему-то снова соврала я.

Предупреждение Янгора «не верить никому» набатным колоколом звучало во мне всякий раз, когда дело доходило до новых знакомств.

– Ego me non fallo! (*Я не ошибся. Я твердо утверждаю!)

Самым разумным в этой ситуации оказалось промолчать. Оправдания могли завести в еще более неловкое положение, а отрицание не имело смысла. Осторожно, стараясь не наступить на светящиеся растения, я пробралась к заветному цветку.

– Можно? – не повышая голоса, спросила я, точно зная, что олень услышал.

Вайиф кивнул головой, задев своими раскидистыми рогами ветви дерева. Ухнула ночная птица. Ей ответила вторая, третья… десятая. Лес наполнился хлопаньем крыльев и тревожным гомоном ночных пернатых. Зверь издал короткий хриплый звук – и все разом смолкло, словно исполняя приказ своего владыки.

Удивленная, я вновь повернулась к горисилу и попыталась сорвать лепесток, прекрасно помня каждое слово, рассказанное мне Тьешем об этом уникальном, крайне редком растении. Однако, даже не успев прикоснуться к цветку, я вскрикнула и отдернула руку. Он обжигал!

– И как?! – голос дрожал от досады и крайней степени нервного напряжения.

Я чувствовала себя, словно в музее, где смотреть можно, а трогать – ни-ни! Но мне нужен был этот цветок! И я отчаянно расхаживала взад-вперед, пытаясь придумать, как добыть чудодейственные лепестки, так необходимые Яну.

– Прошу! Помоги! – наконец взмолилась я, обращаясь к вайифу.

Зверь, доселе гордо стоявший и наблюдавший за мной, двинулся в мою сторону. Под его копытами из трав вырывались снопы желтых искр, уносящихся в непроглядное ночное небо легким ветерком.

– Similis simili gaudet (*Подобное радуется подобному), – тихо, словно великую тайну, поведал олень и обошел меня по дуге.

– Почти помог, – моя дерзость взяла верх. – Загадок-то мне еще не хвата… Стоп! Подобное… Я внимательно взглянула на цветок, затем на свои руки. Щелчок – и огненная стихия пришла на помощь, заплясав на ладони алым, как лепестки горисила, пламенем. Магический огонь не обжигал призвавшего – в этом и было его отличие от обычного. Усилие воли – и огонь потек по пальцам, облачая руку в подобие полыхающей перчатки. Осторожно, дабы не причинить цветку вред, я коснулась венчика. Ничего. Ухватилась… Потянула… Меж пальцев остался обычный красный, ничем не примечательный и даже не горящий лепесток. Один из семи.

– Так и должно быть? – я испуганно уставилась на вайифа.

Олень мотнул рогатой головой в знак согласия.

– Фух, – вздох облегчения поглотила ночь, даже не дав ему закружиться в танце с ветром.

Уже сделав пару шагов прочь, я вдруг остановилась и задумалась: а если не поможет и нужно будет еще? Так в моем кармане оказалось сразу три частички горисила, способного, если верить ал’ваарцам, избавлять от любой хвори и излечивать любые раны.

– Спасибо, – я в нерешительности подошла к зверю и, помявшись, крепко обняла его.

Олень насторожился, но остался стоять на месте, позволяя мне мою слабость. Через пару мгновений напряжение в его мышцах исчезло, уступив место доверию и пониманию.

Тишину нарушило урчание моего живота. Громкое и требовательное. Все-таки вторые сутки без пищи давали о себе знать. Горстка ягод взамен самоподжарившейся рыбы не в счет! И что делать голодной девушке ночью в неизвестном лесу? Точно не охотиться за едой.

– Я не знаю, что вы, вайифы, делаете по ночам, но мы, люди, спим, – деловым ноткам в моем голосе позавидовал бы любой начальник. – Если ты не против, я прилягу, – уже мягче добавила я, ощутив укол совести.

Зверь молча опустился на мягкую траву, вытянул шею и доверчиво закрыл глаза. Не теряя ни минуты, я устроилась рядом, положив голову ему на бок, и вскоре почувствовала, как проваливаюсь в сон, согреваемая теплом его тела. Но, невзирая на кажущуюся безопасность, руку с эфеса меча убирать все же не стала. Равно как и заклятие щита.

Почему-то тот факт, что олень меня прекрасно видел не вызывал вопросов. Зверь-то волшебный! Почему бы и «да»? И неважно, что заклинание одно для всех…

Эх, Таня!

* * *

– Вы когда-нибудь видели нечто подобное? – донесся до моего слуха чей-то шепот.

Сон как рукой сняло. Я враз вскочила на ноги, изрядно напугав вайифа. На окраине прогалины стояли алны, вооруженные луками и мечами. Я ощутила легкий тычок в спину и немного успокоилась. Олень не чувствовал угрозы. На лицах мужчин угадывалось удивление вперемежку с любопытством. Ни один из них не поднял оружия, что уже было хорошим началом знакомства.

– Назови свое имя, великая, с кем прекрасный и могущественный вайиф разделил ночлег.

– Вы уже его назвали.

– Вот как?

– Татьяна Великая. Можно просто Таня.

– Откуда ты и как оказалась ночью посреди лесов Айльгорда?