Глава 5

Джо много раз представляла себе близость с Эллиотом: каковы на ощупь его мышцы, кости и сухожилия. Все оказалось таким, как она представляла, только лучше, когда он прижался к ней всем телом, сильный и горячий, где надо – гибкий, где надо – твердый и рельефный.

– Джо, – сорвалось с его губ, когда он накрыл ее рот своим.

В ней словно лопнула струна. Руки обвились вокруг его шеи, тела прижались друг к другу, и она охотно открылась ему.

Джо уже имела некоторый опыт общения с мужчинами, но ни разу не испытывала таких ощущений – ничего настолько жаркого, умелого и полного уважения. Его губы были нежными, но уверенными, сердце билось в унисон с ее собственным, быстро и сильно. Его рот был таким горячим и сладким, дыхание отдавало розмарином, веточки которого он так часто жевал.

Он взял ее лицо в ладони и чуть отстранился, чтобы взглянуть в темные глаза.

– Ты меня околдовала.

Его тон и голодный взгляд впечатлили ее куда сильнее, чем слова: она словно лишилась дара речи – что тут ответишь? Джо всегда предпочитала словам дело, а потому просто впилась в его рот.

Эллиоту не требовалось приглашения: его язык, горячий и опытный, тут же взялся за дело.

От его одежды и волос пахло костром и конюшней, кожей и живительным ночным воздухом. Как это она до сих пор не замечала, что ночь пахнет совсем не так, как день?

Джо смутно осознавала их судорожное дыхание между поцелуями, словно ни один был не в силах оторваться от другого на достаточное время, чтобы наполнить легкие воздухом, словно, вынырнув на поверхность, они очнутся от наваждения.

Их руки встретились между телами, пока нога об ногу они сдирали с себя сапоги. И опять было непонятно, кто первым расстегнул пуговицу, сбросил куртку, жилет или рубашку.

Эллиот отстранился и опустился на колени на одном из спальных мест, где они провели предыдущую ночь. Кому оно принадлежало, не имело значения.

Эллиот опустился перед ней на колени и взглянул на нее снизу вверх, взявшись за завязки ее штанов, – его собственные уже валялись на полу, а возбужденная плоть торчала из массы густых черных завитков.

Он стащил с нее штаны вместе с неким подобием панталон, подняв ноги одну за другой, чтобы выпутать из смятой одежды и в процессе раздвинуть пошире.

На одно долгое напряженное мгновение их глаза встретились, и он медленно, расчетливо скользнул руками вверх по ее бедрам, пока пальцы не оказались в лоне.

Эллиот опустил взгляд, и они оба смотрели, как он большими пальцами растягивает розовые складки в стороны, любуясь ею.

– Боже милостивый, как ты прекрасна! – выдохнул он, прежде чем прижаться к ней между ног горячим влажным ртом.

Когда язык Эллиота принялся исследовать и поглаживать ее, легко, словно дразня, Джо застонала и запустила пальцы ему в волосы, притягивая его ближе, подбирая подходящее положение, шире раздвигая ноги и приглашая его глубже.

Он на мгновение поднял взгляд, посмотрел ей в глаза и, коротко и самодовольно усмехнувшись, захватил губами ее возбужденный бкгорок. Все тело Джо содрогнулось от желания, когда к мягким губам присоединился язык и Эллиот принялся лизать, покусывать и посасывать, подводя ее все ближе к блаженству.

Когда у нее подкосились колени, он успел ее поймать и уложил поверх одеяла, слегка поглаживая круговыми движениями ее живот.

Джо открыла глаза и увидела, что он разглядывает ее с полуулыбкой на припухших губах.

– Я что, уснула?

– Всего на минутку. – Он лежал на боку, опершись на локоть и поддерживая кулаком голову, а вторая рука все еще лежала у нее на животе, мизинцем касаясь промежности, словно обещая продолжение.

– Я хотел тебя с тех пор, как впервые увидел, – признался Эллиот.

Внизу живота у Джо потеплело, и его рука плотнее прижалась к ее телу, словно он почувствовал, какую бурю у нее внутри вызвали его слова.

– Хотел этого. – Палец Эллиота скользнул между припухшими складками, и его ноздри дрогнули, когда он погладил ее, избегая слишком чувствительной точки. – Ты само совершенство.

Джо шумно сглотнула и сама начала задыхаться при виде жажды в его глазах. Он опустил веки, когда палец скользнул внутрь, легко благодаря ее влаге, но все же ощутимо растягивая ее изнутри. В последний раз у нее был мужчина еще до того безумного времени в Париже почти четыре года назад.

Эллиот одобрительно хмыкнул, двигая пальцем медленно, но глубоко, и хрипло выдохнул:

– Ты такая тугая, я хочу взять тебя.

Он еще шире развел ей бедра, приглашая открыться, потом вынул из нее палец и, сунув в рот, стал лизать его и сосать.

Джо содрогалась от желания, ее опустевшее лоно сжимало пустоту, посылая по всему телу волны страсти, и она прошептала, приподняв бедра, приглашая его:

– Пожалуйста, дай мне это. Я тебя хочу.

Просить дважды не пришлось.

Двигаясь с привычной грацией, Эллиот приставил член ко входу в тело и надавил, проникая в нее одним долгим горячим толчком. Джо проскулила от почти болезненного натяжения, но обняла ногами его бедра и подладилась под него так, чтобы впустить еще глубже.

Он долго удерживал ее так, наполненную и прижатую к одеялу. Нежный и влюбленный взгляд являл собой разительный контраст с примитивным актом доминирования.

– Ты там просто восхитительна, Джо, – прошептал Эллиот.

Он двинул бедрами, сначала мягко, наполняя ее до краев с каждым толчком, как будто гладил ее изнутри. Джо то сжималась, то расслаблялась, поймав ритм.

– Да, – простонал Эллиот, упершись одной рукой в пол, а вторую просунув между ними и большим пальцем обводя средоточие ее наслаждения в такт своим движениям. Прикосновения эти сводили с ума. – Кончишь для меня снова, Джо?

Такие грубые слова от такого сдержанного мужчины безумно возбуждали. Джо закричала: разрядка застала ее врасплох.

Бедра Эллиота двигались все быстрее, мощнее, жестче – и вдруг он отстранился, оставляя ее один на один с зияющей пустотой.

Сквозь туман она услышала, как он застонал, сдаваясь, и горячая жидкость потекла ей на живот, в то время как все мышцы внутри сжимались вокруг пустоты. Хотя ее чувственное начало сожалело о потере, она невольно была благодарна Эллиоту, что подумал о ней даже в такой момент.

Джо сразу уснула, а Эллиот не мог сдержать улыбки: у него никогда еще не бывало любовницы, которая засыпала бы сразу после соития. Он почувствовал своего рода гордость, хоть и подозревал, что причиной столь быстрого ухода от реальности были вовсе не его потрясающие способности, а усталость и напряжение.

Прежде, чем подняться, Эллиот ненадолго присел на колени, чтобы насладиться зрелищем. Рот у него наполнился слюной при виде ее маленьких округлых грудей с тугими розовыми сосками, которым он толком не уделил внимания, потому что, снедаемый страстью, сразу ворвался в нее.

Что ж, у него уже давно – почти год – не было любовницы, так что он изголодался по женской ласке, как, впрочем, и она по мужской.

Эллиот испытал облегчение, поняв, что Джо не девственница. Он остановился бы на поцелуях, если бы заметил хоть тень неопытности. Пусть он и желал ее до одержимости, но лишать невинности считал недопустимым.

Спящая, Джо казалась куда моложе своих двадцати восьми лет. Бо́льшую часть их совместного путешествия она скрывала необычный цвет волос, втирая в них пепел, чтобы придать унылый сероватый оттенок. Эллиот по опыту знал, что окружающие редко решаются приблизиться к неопрятному грязному человеку, и сам не раз пользовался этим трюком в прошлом.

Вчера, когда они добрались до хлева, Джо пропала куда-то на час и вернулась такой чистой, сияющей и прекрасной, что он таращился на нее как деревенщина.

Чем дольше он смотрел на нее, тем больше она краснела, потом пояснила, поморщившись при попытке провести по волосам гребнем:

– Ручей сейчас не такой уж и холодный.

Эллиот понял намек. От него самого разило за версту, и он обрадовался возможности смыть пот и грязь, скопившиеся за несколько недель пути.

Он подозревал, что завтра им придется опять вымазаться в грязи для маскировки, так что сейчас без малейших угрызений совести жадно рассматривал ее порозовевшее от страсти тело и шелковистые светлые волосы.

Она не обладала пышными формами, но была стройной и крепкой, с тонкими костями и гибкими изящными мышцами. Кожа ее имела цвет свежих сливок, и только руки и лицо чуть темнее от пребывания на солнце.

Красота Джо Браун была элегантной и утонченной. Родись она в другую эпоху и с другой судьбой, Ватто или Рейнольдс могли бы посвятить ей свои полотна, хотя ей и не доставало нарочитой игривости моделей первого и застенчивой беспомощности героинь второго.

Она была волнующе противоречивой: грациозной, но сильной, хрупкой, но неистовой.

Словно почувствовав его взгляд, Джо беспокойно поежилась и открыла глаза, и лицо ее встревожилось:

– Что-то случилось?

Она резко села, но Эллиот успокоил ее:

– Ш-ш-ш… Все в порядке. Я сейчас.

Он предоставил Джо немного прийти в себя, а сам взял тряпку из тех, что сушились со вчерашнего дня, и обмакнул в ведро с прохладной водой, а когда вернулся, она, приподнявшись на локтях, рассматривала следы его страсти у себя на животе.

Эллиот покраснел до ушей и опустился рядом с ней на колени.

– Я бы сразу все смыл, но не хотел тебя будить. Имей в виду, вода довольно холодная.

Джо наблюдала своими непостижимыми глазами, как он смывает семя и вытирает кожу насухо.

– Иди сюда, – сказал Эллиот.

Потом Джо нырнула под одеяло, а когда он присоединился к ней, хотя у них был второй комплект одеял, уже разложенный с прошлой ночи, ничего не сказала.

Эллиот вновь лег на бок и медленно протянув к ней руку, положил ладонь на талию и приятно удивился, когда Джо не стала отстраняться.

– Джо, ты…

– Я в порядке, – сказала она ровно. – Это ничего не значило.

Ее краткий ответ должен был причинить Эллиоту боль, но такая прямота его насмешила.

– Приму к сведению.

Джо обернулась, и лицо ее выражало не больше, чем голос.

– Я серьезно.

– Знаю. – Должно быть, Эллиоту не хватало не то осторожности, не то ума, потому что он рискнул погладить ее ровный плоский живот, чувствуя себя так, словно гладит дикую камышовую кошку. – Просто расслабься, и давай наслаждаться этим утром, а? Завтра – да и в дальнейшие дни – нам будет не до удовольствий.

Тело Джо напряглось под его рукой, но она не отстранилась и не схватилась за нож.

В конце концов, через какое-то время она слегка кивнула, и напряжение покинуло ее лицо.

Почувствовав уверенность, Эллиот продолжил ее ласкать рукой, уже касаясь не только ее лона, но и шелковистой кожи под грудью.

Вместо того чтобы выпустить ему кишки, Джо чуть выгнула спину и потерлась о его ладонь.

– Не стану спрашивать, кто ты такая на самом деле и откуда родом, – пообещал Эллиот тихо. – Но мне хочется знать, как давно ты выполняешь такого рода работу в одиночку.

Джо стиснула челюсти, и живот под его рукой напрягся.

– Для чего интересуешься?

Эллиот задумался.

– Я не собираюсь делиться никакими сведениями о тебе, но если мое руководство спросит…

– Ты ответишь, – спокойно закончила Джо, и в тоне ее не было злости.

– Да.

Джо чуть нахмурилась, взгляд ее затуманился, словно она советовалась с кем-то или чем-то невидимым. Эллиот решил, что она борется с собой, и, по правде говоря, не ожидал ответа, но она вдруг сказала:

– Мой дядя умер полгода назад.

Джо поразилась словам, которые сорвались с ее губ, и не только: физически устала, словно кто-то крепко держал ее, а она внезапно вырвалась на свободу. Чувство было тяжелое, словно луна вдруг освободилась от земного притяжения.

Джо не сдержала улыбки при этом излишне драматичном сравнении, хоть и правда никогда еще не делилась такими подробностями своей жизни.