Цитаты из книг автора «Мика Ртуть»

Отто заливисто рассмеялся, видно, у парнишки тоже было хорошее воображение. – Твоя бабушка живет в доходном доме? – спросил он, перестав смеяться. – С соседями? – Ну, можно и так сказать, – пожала плечами Ринка. Не рассказывать же парнишке о другом мире, и так пришлось умолчать о некоторых подробностях, чтобы не травмировать детскую психику. Например, о том, что переодевалась она в узкие джинсы, и о содержании соседских комментариев тоже. – А тебе идет, когда ты смеешься. Становишься похож на его величество. – Ага. Мне все говорят, что я похож на отца, – кивнул Отто и, увидев ошарашенное лицо спутницы, довольно улыбнулся. – Ты не знала! – Он радостно ткнул в Ринку пальцем. – Ты не знала, что я наследник! – и тут же погрустнел. – Было здорово, что ты не знала. Ринка фыркнула. Подумаешь, не узнала наследника! Не казнят же ее за это! К тому же мальчишку явно достало, что в нем все вокруг видят лишь инструмент влияния – добраться до королевских милостей, запастись благоволением короля будущего… как, должно быть, ему не хватает нормального человеческого общения! – Можно подумать, оттого, что ты принц, у тебя рога выросли. Отто просиял и, секунду подумав, предложил: – А давай это будет наш с тобой секрет. Сделаем вид, будто ты не знаешь, кто я. – Зачем делать вид? Можно просто дружить. – Только при других лучше не признаваться, что мы друзья, – вздохнул паренек. – Иначе тебя так замучают дурацкими просьбами, что ты сбежишь на край света! Но ты приходи ко мне в гости. Просто так, без приглашения, хорошо? Как друзья делают! – Договорились, – улыбнулась Ринка. Отто серьезно протянул ей руку, и они скрепили договор. Очень серьезно. – Кролики живут во-он там, – через минуту показал Отто на большую лужайку, обнесенную сетчатым забором. – Можно идти прямо, но у тебя платье слишком длинное, а там колючки… – Ваше высочество! Рина и Отто оглянулись. В конце дорожки показалась делегация, возглавляемая свекровью и графиней Энн. Их сопровождали несколько дам и кавалеров, в том числе Людвиг и Герман. Ринка чуть не сбежала в ближайшие кусты, и плевать на колючки. Перерыв в интригах был таким коротким! – Ваше высочество! Пора к столу, обед уже подан, – с улыбкой произнесла Эмилия.

– Конечно, дорогая. – Он поцеловал Ринке руку, и ее даже сквозь перчатки обожгло прикосновение его губ. – Нельзя же разочаровать кроликов. Он обещающе улыбнулся, а Ринку залило жаром. Вот с чего она взяла, что кролики – это намек на их сегодняшнее утро? Может, в Астурии вовсе не принято подобное сравнение, и вообще Людвиг – аристократ, а аристократы не шутят так непристойно!.. А плевать. – Кролики останутся довольны, дорогой, – с таким же томным обещанием парировала она и с удовлетворением отметила сверкнувшие глаза и раздувшиеся ноздри супруга: оценил и проникся. – Не скучай без меня.

Яйцо, которое Ринка из чистой вредности продолжала звать Фаберже, тут же попросилось на ручки. Оно время от времени вздрагивало, елозило и тихонько жаловалось то на тесноту, то на холод, то у него что-то чесалось, то хотелось вообще непонятно чего. Приходилось его гладить, петь ему колыбельную и гулять с ним на руках, почти как с младенцем. И только через час, не меньше, оно успокоилось и замурлыкало. И тихо, как-то робко спросило: – Мама? – Мама, – со вздохом согласилась Ринка, понимая, что объяснять нерожденному малышу, что мама его потеряла, не стоит. Еще вылупится раньше времени от стресса. Или еще какая-нибудь гадость с ним случится. – Мама, – повторило яйцо довольно и замурлыкало сильнее. Ринке даже показалось, что оно к ней прижалось. Ее собственные эмоции тоже пришли в норму, и очень захотелось извиниться перед Людвигом. Правда, Ринка плохо представляла, как она объяснит свои закидоны. Что-то типа: «Дорогой, у меня тут яйцо скоро проклюнется, нервничает, и я за компанию. Надеюсь, ты не против наследника-дракона?» Да уж. Физиономию супруга после такой новости определенно стоило бы запечатлеть. Ринка тихо хихикнула. Сейчас, со спящим яйцом на руках, ей было невероятно тепло, уютно и спокойно. Даже мысли «а что скажет мама-дракониха» и «я понятия не имею, как растить малыша и чем его кормить» ее не слишком беспокоили. Все как-нибудь образуется, ведь… ведь мама рядом. О Великий Ктулху… мама… Она скоро станет мамой. Ой-ой-ой. И она снова рассмеялась, нежно прижимая горячее яйцо к себе. Из расслабленной эйфории ее вывел Рихард, заглянувший в лабораторию. – Герр Людвиг ищет вашу светлость. В саду. Ой. Она совсем забыла, что следилка надета на кошку, а где носит эту Собаку, один черт знает. Опять Людвиг разозлится! – Спасибо, Рихард. Он не спрашивал про лабораторию? – Нет, ваша светлость. Но скоро он вернется в дом.

– С ума сойти! Герман, вы только гляньте! – Она потащила его за руку к окну и указала куда-то в желтеющие ветви с крупными красными гроздьями. – Поймайте мне его, прошу, вы же маг, вы можете! – Кого поймать? – Lucanus cervus! Он великолепен! Это такая удача, увидеть его! В нашем мире они почти исчезли. – Lucanus cervus? – Герман немного знал латынь. – Жуколень? – Да, вон он, на стволе, – с искренним восторгом прошептала Рина, и Герман наконец рассмотрел огромного рогатого жука на стволе старой рябины. – Зачем он вам? Он же жуткий и, возможно, ядовитый. – Так в этом же вся прелесть! – воскликнула Рина. Да уж, дорогой друг Людвиг. Ты определенно выбрал достойную жену. Интересно, тебя она тоже будет ловить и изучать под микроскопом? – Только не берите его руками, – вздохнул Герман. – За кого вы меня принимаете? – неубедительно возмутилась Рина и, метнувшись к столу, схватила кувшин с водой и выплеснула воду в горшок с гибискусом, стоящий у окна. – Давайте же! Посадим его сюда! Чувствуя себя уже почти главврачом дурдома, Герман мысленно потянулся к жуку, заставил его взлететь и направил в кувшин. Когда радостная фрау накрыла кувшин с жуком блюдечком, Герман утер вспотевший лоб. Давно он так не развлекался, почти потерял навык. Но азартно блестящие глаза Рины, пожалуй, искупали некоторые неудобства. Впрочем, что-то подсказывало Герману, что следует как можно быстрее покинуть гостеприимный дом, пока фрау занята жуком и ее не посетила мысль изучить ничуть не менее интересного мага.

– Да вы шалун, mon general, – сказала она почему-то по-франкски и села на свое место; стул для нее отодвинул лакей и тут же налил в ее чашку молока, а затем чаю из серебряного чайника. – Надеюсь, мысли ваши были приятны, а во сне вы шептали исключительно имя своей супруги. – Вы чрезвычайно догадливы. Какая у вас интересная манера пить чай. Вы были в гостях у альвов? – О нет, что вы. Такой чести я не удостаивалась. Просто у нас, в Руссии, модно пить чай на английский манер. Попробуйте, это вкусно. – Она сделала знак лакею, чтобы тот налил Герману, и с невинной улыбкой спросила: – Так что же привело вас в наш скромный дом, дорогой Герман? – Волнение вашего нескромного супруга. Видите ли, когда такой сильный маг нервничает о безопасности своей любимой супруги, это может представлять угрозу безопасности нашей мирной державы. Фрау Рина скептически изогнула бровь на «любимой», но вместо комментариев резко вонзила вилку в кусочек паштета – так, что Герману явственно почудился на месте паштета Людвиг. – Ах, угрозу… Ему совершенно не о чем беспокоиться. – Она обернулась к лакею: – Откройте окно, здесь душно. – Так где же вы были, Рина? Ваш дворецкий доложил Людвигу, что вы отправились топиться. – Я отправилась что?.. – Ее изумление было почти искренним. – Герман, только не говорите, что Людвиг поверил подобной глупости! Вот вы можете себе представить, что я пойду топиться? Герман честно пытался представить герцогиню Бастельеро в угаре возвышенной трагедии, то есть в состоянии, в котором благородная фрау может свести счеты с жизнью. Не получилось, о чем он честно и сказал Рине. Не добавив, правда, что куда лучше представляет ее топящей обидчика или изменщика. К примеру, некоего полковника госбезопасности, замеченного в компании примадонны Брийонской оперы. Ох, Людвиг, и выбрал же ты себе жену! Настроение Германа резко повысилось от такой чудесной картины. Он, несомненно, любил своего друга Людвига, но иногда ему не помешало бы немножко остыть. Хоть бы и в пруду. – Вот и я думаю, как же нелегки должны быть лечебные процедуры, чтобы бедный Людвиг поверил в такую чушь. А ведь мне он казался совершенно здравомыслящим! Бедный, бедный Людвиг! Надеюсь, уж вы-то, Герман, не стали принимать всерьез глупые измышления прислуги. – Однако вы так и не ответили, Рина, – покачал головой Герман, мысленно отдавая должное умению фрау переводить тему и изящно уничтожать собственного супруга. – В саду, разумеется. Мой бедный супруг вчера так нервничал, что попросил меня не покидать пределы дома. Я и не покидала. Правда, выглянула за калитку, что ведет на кладбище, но место показалось мне неподходящим для прогулки. Кстати, вы обращали внимание на богатство местной флоры и фауны? Герман молча покачал головой. Фрау Рина врала ему в глаза, она явно была дальше кладбища, это он чувствовал – но где и зачем? Что ж, проникнуть в ее

– Вот и зря, – продолжила Рина. – Здесь столько всего интересного! – Что следует изучать под микроскопом? – улыбнулся Герман и отпил чаю, в самом деле довольно вкусного. – Разумеется! Правда, ваши микроскопы, – Рина изящно пожала плечами, – совсем не то, к чему я привыкла. Но за неимением лучшего… Кстати, дорогой Герман, как успехи ваших исследователей? Они нашли способ подзарядить мой смартфон? Я очень на это рассчитываю! Не знаю, надолго ли я застряла здесь, но мне бы хотелось иметь под рукой фотографии родных и близких. Вы же вряд ли сумеете их распечатать. – Только если у вас совершенно случайно оказались с собой чертежи нужного аппарата, – искренне восхищаясь милым высокомерием иномирянки, ответил Герман и допил свой чай. – Не хотите ли посетить наш исследовательский отдел? У герра Гольцмеера к вам тысяча вопросов. – Я бы с радостью, Герман. – Рина открыто посмотрела ему в глаза и слегка улыбнулась. Вот прямо настолько искренне, что Герман почти поверил. – Но мой дорогой супруг тогда, несомненно, станет так волноваться, что это будет представлять нешуточную угрозу безопасности моей новой родины. Правда, мне пока очень сложно почувствовать себя по-настоящему астурийкой, ведь у меня даже документов нет. Думаю, Герман, вам не составит труда решить это маленькое недоразумение? Сохрани Единый бедного Людвига! Жениться на такой женщине! Да барон де Флер по сравнению с ней – невинная овечка. Следует непременно, обязательно ее завербовать. И чем скорее, тем лучше! – Конечно же, дорогая Рина! Ваши документы уже готовы, осталась сущая мелочь: вам следует приехать в контору, чтобы сделать магометрию и поставить на документы синюю печать. Заодно я познакомлю вас с герром Гольцмеером, думаю, вам будет о чем поговорить. Но я попрошу вас дождаться Людвига и никуда не выезжать из дома без него. Не только ему дорога ваша безопасность. – Я тронута вашей заботой, Герман. – Рина сложила столовые приборы, показывая, что завтрак окончен. Лакей тут же подскочил, отодвинул ей стул. А Герман галантно склонился к руке герцогини и, задержав ее в своей ладони, заглянул в глаза. – Мы с супругой будем счастливы, если вы с Людвигом завтра составите нам компанию за обедом. Эмилия очень хочет с вами познакомиться. – А вы любите свою жену, Герман, – задумчиво сказала Рина. Герман кивнул: – О да. Смею надеяться, ваш брак с Людвигом тоже будет счастливым. Рина прикрыла глаза и отвела взгляд к открытому

Лейбмедик откланялся, и Людвиг легко сжал руку бледной Рины. – Герр Мессер прекрасный доктор и сильный светлый маг. Ему можно доверять. А пока выпейте шоколад. – Надо поднять уровень глюкозы в крови? – спросила она, отпив из чашки. – Не думала, что глюкоза помогает от проклятий. Людвиг невольно улыбнулся. Вот что значит девушка из другого мира и другой культуры: вместо того чтобы жаловаться и требовать защитить ее, интересуется физиологией магии. Действительно дочь ученого. Пожалуй, это намного интереснее, чем кроткая и смиренная сиротинушка. Может быть, даже удобнее, она точно не склонна визжать и падать в обморок от всякой ерунды. – Проклятие на вас не подействовало, но вы потеряли очень много энергии. Обычно это работает иначе. – Только не надо меня препарировать во благо науки, пожалуйста. – Не буду и герру Мессеру не позволю. Обещаю. – Я вам верю, Людвиг. – На этот раз ее улыбка была куда живее. – У вас тоже непростые отношения с учеными мужами, не так ли? – Рина легонько провела пальцем в перчатке по его щеке. Людвиг не сразу понял, о чем это она. И только услышав тихий шелест чешуи, удивился: настолько уравновешенна? Или настолько дочь ученого? – Вы не боитесь, фрау Рина. – Я слишком устала бояться и удивляться. К тому же не вижу смысла падать в обморок. Вы представили меня королю, а значит, вряд ли собираетесь сегодня же ночью принести в жертву Ктулху. Ну, я на это надеюсь. – Ктулху?.. – Это такое страшное зубастое божество, – слабо улыбнулась супруга. – Выдуманное. Я читала про него в детстве, и потом мне долго снились кошмары. Теперь вот… – Кузен прав, мне досталось сокровище. – Людвиг поцеловал ей руку и поймал себя на том, что, во-первых, у них неожиданно много общего, а во-вторых, насчет сокровища он не соврал. – Если вам лучше, то не стоит тут задерживаться. Рина едва заметно передернула плечами и согласилась, что задерживаться не стоит. Дворец они покинули без приключений, если не считать перепуганных чешуйчатым герцогом лакеев и слегка заикающегося шофера, подавшего мобиль к подъезду. Людвиг в утешение дал ему золотой. – Это от нервов, да? – Во взгляде фрау Рины было любопытство и немножко сочувствия. – Тоже атипичная реакция? Как ни странно, Людвига это не разозлило, а, наоборот, успокоило. Хотя обычно от сочувственных ахов ему хотелось убивать. – Именно. Особенности родового проклятия. Не беспокойтесь, это не заразно.

В кухне царил мир, подозрительно похожий на мор.

Герман окинул их взглядом рачительного хозяина – в смысле именно так, наверное, и смотрят на торт от знаменитого повара, перед тем как подать на стол в качестве гвоздя программы.

Ну и ладно. Раз не хочет разговаривать – не надо ломиться. А то еще, увидев законного супруга, канделябром запустит. Девушки – они такие девушки.