Цитаты из книги «Огонь и агония»

Видите ли, ты только тогда можешь понять серьезные идеи в серьезном труде, если твое образование и твой интеллект будут хоть как-то сопоставимы с авторским.

Русская классическая литература выковала образ злокачественного неудачника. Жертвы властей, общества, нравов, жертвы человеческого несовершенства и собственной слабости воли и характера. Этот образ растиражирован и вчеканивается в мозги.

Национальная особенность русской классической литературы в том, что она ненавидит активную жизненную позицию. Не приемлет. Такие испытывает чувства, что в победу над несчастьями мы не верим, к величию державы отношения не имеем, героев в упор не существует – зато над всем, заслуживающим внимания, можно только плакать!..

Как говорили давыдовские гусары – на бесптичье и коза шансонетка. Но. Он уже неважно себя чувствовал. И халтурить не хотел. Как умел, насколько понимал – старался писать честно. А человек был неглупый, опытный, знающий. А это очень было востребовано – честно и умно, уже много значит, уже есть что ценить и за что любить.

Не садись обедать с дьяволом – у него всегда ложка длиннее!

Сначала надо уметь увидеть. Потом надо прочувствовать то, что ты увидел, чтоб оно проникло в тебя.И отделить главное от неглавного. Потом надо это осознать, осмыслить, понять.

Мы же воспитываем нового человека! Раньше говорили – социалистического, советского. Теперь говорят – гуманного, толерантного. Один хрен: лживого по отношению к самому себе.

Старая шутка: «Ничто так не льстит интеллигенту, как обвинение в хулиганстве и половом распутстве».)

Когда в России начинают говорить о патриотизме, знай: где-то что-то украли. И так далее, так далее; самый вечно живой из всех русских классиков.

Это Булгарин сохранил архив своего друга Рылеева, и тем спас помянутых в тех записях людей. Это Булгарин напечатал в своей «Русской Талии» отрывки – 7–10 явления I действия и III действие «Горя от ума», сохранив для литературы авторский вариант рукописи с надписью: «Горе мое поручаю Булгарину. Верный друг Грибоедов. 5 июня 1826». Назавтра Грибоедов уехал в Персию, и уже не вернулся…