ЛЮБОЧКА. Ну вот, ты же умненький, смотри еще раз. Я специально для некоторых показываю. Свеча стояла во-он там, на столе. Стояла и горела. Характерно что? Характерно, что под самым глобусом. Глобус – он бумажный. Ты знал об этом?

ЮВЕНАЛИЙ. Об чем?

ЛЮБОЧКА. Об том, что он бумажный на самом деле?

ЮВЕНАЛИЙ. Нет. Он не бумажный. Он – папье-маше, факт.

ЛЮБОЧКА. Глобус – бумажный. Свеча – горела. Бабулюшка это увидела. И решила подняться. Чтоб загасить свечу.

Подошла к лестнице.

ЮВЕНАЛИЙ (отскочив от перил, выкрикивает). Правда, что у тебя растут титьки? Леонид сказал, что скоро ты станешь теткой!..

ЛЮБОЧКА (задохнулась). Скотина! Хам! Сейчас я буду тебя пытать!

ЮВЕНАЛИЙ. Я спихну тебя ногой с самого верху!

ЛЮБОЧКА (решительно). А это мы еще посмотрим!

ЮВЕНАЛИЙ (кричит). А что смотреть? Не надо, увольте. Леонид смотрел, а я ему верю…

ЛЮБОЧКА (замерла). Что?

ЮВЕНАЛИЙ. Что слышала!

ЛЮБОЧКА. Ну-ка повтори!

ЮВЕНАЛИЙ. Откинул одеяло, задрал рубашку… «Растут, черт их дери!» – говорит.

ЛЮБОЧКА хватает ртом воздух.

«Давай, говорит, голубчик, каждой ночью станем проверять – на сколько еще выросли…»

ЛЮБОЧКА. Скоты! Я все сегодня же расскажу мамочке! Если ты думаешь… Все – все! Я и про Леонида расскажу. Что он в ванной комнате делает!

ЮВЕНАЛИЙ. А что он делает в ванной комнате?

ЛЮБОЧКА. Я думала, что я умру, когда увидела.

ЮВЕНАЛИЙ. И не умерла.

ЛЮБОЧКА. Неправда! Я раз всего видела, теперь – ни за что, ни за что! (И швырнула в него тапочкой.)

Тапочка попала как раз в глобус. Глобус легко упал на пол и, гремя подставкой, медленно скатился с лестницы к ЛЮБОЧКИНЫМ ногам.

Пауза.

(Взяла себя в руки, тягучим и нежным голоском.) Что это мы – о пустяках? Так вот… Дай, думает она, загашу я эту чертову свечу! А то, не дай Бог, спалят дом… И стала она подыматься наверх…

ЮВЕНАЛИЙ напряжен, молчит.

Вот так и подымалась, по ступенечке, приставным шажочечком…

ЮВЕНАЛИЙ, крепко ухватив перила, стал задыхаться.

ЮВЕНАЛИЙ. А мы теперь… каждую ночь смотреть станем… Я попрошу Леонида… он и на письку посмотрит!

ЛЮБОЧКА (не реагируя, голосом – колокольчиком). Ну вот. Поднялась она примерно во-от досюда. Да, вот до этого самого места. Видишь, эта ступенечка? Это – она.

ЮВЕНАЛИЙ (его затрясло). А когда пьяный офицер на поленицу писал, ты пошла смотреть и рассердилась, что он руку так держал, что не видно…

ЛЮБОЧКА. Вот здесь она и оступилась! На этом самом месте… (Ласково.) Вот, вот это то самое местечко, это всякий знает!..

ЮВЕНАЛИЙ. Заткнись!

ЛЮБОЧКА. И она упала. То есть она села сначала. Но ты же знаешь – ступеньки узкие. Просто ступенечки, приступочки какие-то… Она села, она завалилась и поехала, поехала прямо спиною по острым ступенечкам. Головою вниз поехала. Да так, что куски ее спины остались на гребешках ступенек! Лоскуточки платья и прямо целые кусища кожи!

ЮВЕНАЛИЙ (кричит). Божечка, заткни ей рот! Чтоб у тебя руки и ноги отпали!

ЛЮБОЧКА. В гробу она лежала вся синяя. Нет, вру! Серая! Серая, как серый студень. И распухла вся, как слониха, просто вспучилась. И в животе у ней уже кишели червяки. И кошки долго еще лизали ступеньки, где ее куски застряли, – выискивали…

ЮВЕНАЛИЙ сполз на пол. Круглые очки его запотели, и рот сделался буквой «о».

Тишина.

(Елейно.) Вот так умерла наша бабулечка, царство ей небесное! Мамочка знаешь как плакала, мы все плакали, хоть я и маленькою была, а ревела ужас как… Пусть земля ей будет пухом! Она теперь Богородицу каждый день видает, когда и словечком перемолвятся. Вот счастье-то какое ей за все мучения выпало…

ЮВЕНАЛИЙ хрипит.

Ну что, размазня? Получил полную порцию? Мамочки нет, кто тебе капелек даст? Тю-тю… Съел гуся?

ЮВЕНАЛИЙ икает.

Фу, фу! Перестань, как это неблагородно!

ЮВЕНАЛИЙ (шепчет). Любочка, милая! А я ведь напрудил…

Пауза.

ЛЮБОЧКА взлетела к нему наверх. Села на корточки.

ЛЮБОЧКА (растерянно). Ну что же ты такой нервный, ужас просто… Целая лужа! Зачем?

ЮВЕНАЛИЙ (икая). Не… Не знаю я…

Теперь ЛЮБОЧКА больше не злодейка, а заботливая няня.

ЛЮБОЧКА (воркует). Ножки все замерзли… Конечно, сяка такая холодная. Брр… Снимай штаны!

Судорожно похрюкивая, ЮВЕНАЛИЙ стянул с себя короткие штанишки. ЛЮБОЧКА порылась в шкафчике и достала белую ночную рубашку.

А вот мы сейчас рубаху теплую наденем! Теплая, байковая!..

ЮВЕНАЛИЙ. Отвернись!

ЛЮБОЧКА (хихикает). Я все видела! Я все видела!

ЮВЕНАЛИЙ (плача, залезает в рубашку). Из-за тебя все!.. Ты… Ты… Проститутка!

И вдруг замер. Напряженно стал смотреть в пол.

ЛЮБОЧКА (тоже посмотрела, но ничего не увидела). Что? Опять нюнить начнешь, да?

Он ловко нагнулся и что-то быстро подхватил с полу. Сжав кулак, счастливо смеется.

(Заинтересованно.) Что? Покажи!

ЮВЕНАЛИЙ (счастлив). Не-а…

ЛЮБОЧКА. Ну покажи!

ЮВЕНАЛИЙ. Смотри! (Осторожно разжимает кулак.)

ЛЮБОЧКА оглушительно визжит. Бежит по лестнице вниз. Упала, села и на спине съехала вниз головою – до полу. Лежит неподвижно.

Тишина.

Любочка!.. Это – таракан. Черный…

Тишина.

(Шепчет.) Божечка, пожалей ее… Зачем?.. (Робко ступая босыми ногами по скрипучим ступенькам, спустился вниз. Замер над телом Любочки, бормочет.) Отряд прямокрылых, подотряд бегающих – Курзария… (Помолчал.) …Или прусак, что ли?.. Черт, я же не хотел…

ЛЮБОЧКА (глухо). А если б я убилась? Ты думал об этом?

ЮВЕНАЛИЙ. Нет.

ЛЮБОЧКА. А это – каторга.

ЮВЕНАЛИЙ. Почему?

ЛЮБОЧКА. Убийство. Лишение меня жизни. Это – каторга.

ЮВЕНАЛИЙ. Что я сделал? Я поймал замечательного прусака… А ты взяла и сверзилась…

ЛЮБОЧКА (села). Где прусак?

ЮВЕНАЛИЙ (грустно). Он соскочил с меня. Не нужно было так орать.

ЛЮБОЧКА. Зато я в обмороке была, вот что!

ЮВЕНАЛИЙ. По-правдашнему?

ЛЮБОЧКА. Я за это время в раю успела побывать.

ЮВЕНАЛИЙ. Ты, Любочка, очень сильно головою ударилась, вот что!

ЛЮБОЧКА. Бабулюшку повидала… Оладушек поела…

ЮВЕНАЛИЙ (после паузы). Как все это глупо, между прочим…

ЛЮБОЧКА. Двумя словами с нею перемолвилась…

ЮВЕНАЛИЙ (устало). Ты, Любочка, – подлая…

ЛЮБОЧКА. Шепнула она мне тут… Свеча-то, говорит, не забыта была зажженною… Специально оставлена, вот дела-то каковы… Спе-ци-аль-но!

Пауза.

ЮВЕНАЛИЙ (скучающим голосом). О, Господи!.. Так что там о свече? Черт ее…

ЛЮБОЧКА (шепчет). Понимаешь, какое дело… Перед той самой ужасной ночью… Свеча эта семь ночей зажженною стояла… Понимаешь?

ЮВЕНАЛИЙ. Нет. (Вздрогнул.) Глупо!

ЛЮБОЧКА. Умно! Если б ты еще знал, как это умно! Семь ночей подряд… Ну, уж на седьмую ночь она и не сдержала себя. Полезла ту чертову свечку загашивать.

ЮВЕНАЛИЙ (тревожно). Хватит, Любочка, надоело это, хватит. (Громко икнув.) Ты думаешь, их кто-то нарочно зажигал?

Пауза.

Кто?

Пауза.

Леонид?

Пауза.

(Нервно смеясь.) А потом ступеньки свиным салом обмазывал, да?..

Пауза.

Ну… Ты говорила, кошки еще лизали, выискивали… Это был жир?

ЛЮБОЧКА (коротко). Это было – убийство!

Тишина.

ЮВЕНАЛИЙ. Я сейчас тебя, Любочка, ударю – вот чем все дело закончится! (Помолчав.) Я совершенно замерз. (Через паузу.) Ты думаешь…

ЛЮБОЧКА. Да.

ЮВЕНАЛИЙ. Что тогда…

ЛЮБОЧКА. Да.

ЮВЕНАЛИЙ. Кто-то…

ЛЮБОЧКА. Да. Просто высунулся из‐за шкафчика и сказал – «Гав». И – готово! И – поехала.

ЮВЕНАЛИЙ. Кто?

Пауза.

ЛЮБОЧКА. Я не хочу больше об этом говорить.

ЮВЕНАЛИЙ. Видишь ли, так-то получается и совсем по-глупому… Ты завела этот ненужный разговор, а теперь… Это частный случай. Кто-то крикнул, кто-то испугался, упал…

ЛЮБОЧКА. Что?! Не хочешь же ты, чтобы я сейчас померла со смеху?!

ЮВЕНАЛИЙ. Зачем ты так? Шутка! Нечаянная шутка!

ЛЮБОЧКА. За нечаянно бьют отчаянно! (Пауза.) Постой, а почему ты так сказал? Что ты сказал, что? Повтори!

ЮВЕНАЛИЙ (кричит). Я сказал: нечаянно, нечаянная шутка. И ничего больше.

ЛЮБОЧКА. Ты сказал.

ЮВЕНАЛИЙ. Нет.

ЛЮБОЧКА. Я клянусь, что сказал!