Огляделась, проверяя, не оставила ли чего, набрала номер Федора.

– Отвези меня домой, – попросила Ариадна.

– Нет, – ответил он, – мне запретили. Вызывай такси.

Такси так такси. На том конце провода бодрый женский голос сообщил ей, что все машины заняты и в поселок Орехово за ней могут приехать только через час, не раньше. Это означало, что время ожидания такси не менее двух часов.

Ариадна ответила, что будет ждать, у нее все равно не было выбора, зато было время подумать, что она скажет бабушке. Первое, что пришло на ум, – отпуск. Мысль просто отличная – родители же Тани в отпуске, раз позволили себе целую неделю провести на базе. Почему бы им не уехать с дочерью за границу? Хотя какие осенью в театре отпуска, когда сезон только начался? Но пока бабушка сообразит, что почем, она успеет придумать другую причину, почему ей не надо возвращаться в коттедж.

Расстегнув сумку, Ариадна извлекла из нее шерстяной свитер, который собралась надеть под свою легкую курточку – что ни говори, но осень на дворе, хоть и до невозможности теплая.

Постепенно мысли от нее самой вернулись к Тиму – она не переставала думать о нем с той случайной встречи в кафе. Теперь она может записаться к нему на прием не тогда, когда ей удобно, а когда он сможет ее принять. Ариадна подозревала, судя по его костюму, сшитому явно на заказ, и дорогой машине, что дела у него идут совсем даже неплохо, и, скорее всего, Тим свободным временем, как и она совсем недавно, не располагал.

Она завтра прямо с утра ему позвонит и обо всем договорится, пока номер телефона помнила и не передумала. Со временем все могло случиться, а вдруг ей новая работа сразу подвернется? И станет не до Тима.

Ариадна тихонько прикрыла за собой дверь комнаты – Тане совершенно не обязательно знать, что она уходит. Стараясь не производить шума, осторожно спустилась по ступеням на первый этаж. Из прихожей забрала свою палку, накинула на плечи куртку, вышла из дома в ночь, не оборачиваясь, – Рубикон перейден, и возврата не будет ни при каких условиях.

Она бы вернулась, если бы ее позвали. Затолкала бы свою гордость куда подальше и пришла. Но ее не позовут – Танины родители не такие, особенно Маргарита Павловна, уж если она что-то сказала, то будет стоять на своем, пусть при этом тысячу раз не права. Ее никто не смог бы переубедить в обратном и отказаться от своих слов. Пожалуй, из их семьи только Марина Ивановна бывала порой более упертой. Но ее можно было простить – в свое время она занимала высокую начальственную должность, привыкла командовать людьми и твердо стоять на своем.

Ариадна вышла за ворота. Ветер рванул из ее рук сумку, задрал юбку до головы.

«Надо было надеть брюки, – подумала она, плотнее запахивая курточку. – Видимо, завтра осень повернет на зиму. Во всяком случае, дождь точно зарядит».

И она подняла взгляд на ночное небо без звезд и луны.

Неожиданно сверкнула молния, разрывая черноту ночи огненным росчерком. Ариадна непроизвольно зажмурилась.

«Гроза – это хорошо, – улыбнулась она, не открывая глаз. – И дождь смывает все следы. Гроза – к переменам».

А потом Ариадна погрозила кулаком еще одной вспышке молнии – окажись кто-нибудь рядом в эту минуту, то увидел бы в ее больших глазах совершенно несвойственную ей решимость…

Недовольная бабушка встретила Ариадну на пороге своей ярко освещенной квартиры – она ее ждала, несмотря на поздний час.

– Мне позвонила Мариночка, – сказала она и внимательно взглянула на внучку. – Тебя выгнали, как шелудивого пса.

Мариночка понятно – это Марина Ивановна, но при чем здесь шелудивый пес, Ариадна не совсем понимала. Она чуть не сказала, что бабушка неправильно употребила слово, но вовремя сдержалась – надо отвыкать от приобретенных привычек.

– Ты завтра же поедешь к Мариночке, бросишься ей в ноги и будешь умолять, чтобы она тебя взяла назад, – бабушка стояла на пороге и не собиралась пропускать ее внутрь квартиры.

– Отставку мне дала не Марина Ивановна, – устало произнесла Ариадна, – а ее дочь Маргарита Павловна.

– Тем более надо умолять Мариночку, чтобы тебя простили и взяли назад.

Ариадна покачала головой – к Тане она вернется лишь в том случае, если ее будут просить об этом, а не она станет кого-то умолять.

– Тогда тебе придется поискать другой дом, – бабушка захлопнула дверь прямо перед носом Ариадны, а следом она услышала звук задвигаемой щеколды.

Ариадна от неожиданности выронила сумку из рук – такого она не ожидала. Звонить в дверь бесполезно – если бабушка обиделась на нее, то это надолго, это раз, а, во-вторых, та потребует, чтобы Ариадна выполнила ее приказание и вымолила прощение у Марины Ивановны, а заодно и у Маргариты Павловны.

А чего она ожидала? От нее, как от Татьяны, требовали повиновения и только повиновения. Ее однажды уже выгоняли из дома, когда она пыталась сделать по-своему. И чем это закончилось? Все равно все стало по-бабушкиному. Она тогда была молода, глупа, без угла, без денег.

Молодость прошла, угла, как не было, так и нет, зато удалось скопить немного денег, чтобы снять этот пресловутый угол.

Тогда идти было некуда, и она вернулась, проведя несколько ночей в чужих зассанных подъездах, так как только они оставались не заперты на ночь, уставшая до голодного обморока и упала бабушке в ноги. Та ее якобы простила, но при случае за малейшую, на ее взгляд, провинность всегда старалась напомнить о том случае и указать на дверь, но ни разу так и не выгнала больше.

Что произошло сегодня?

Ариадна постояла перед запертой дверью, прислушиваясь. В квартире ничего не происходило, не раздавалось никаких звуков.

Подхватив сумку, Ариадна шагнула на несколько ступенек вниз, но потом передумала и побрела на последний этаж, решив перекантоваться в родном подъезде до утра, здесь, по крайней мере, не воняло мочой и котами. Если бабушка и утром не пустит ее домой, то тогда она пойдет искать не только работу, но и жилье.

IV век до новой эры. Дворец царя Миноса на острове Крит.

Спрятавшись среди виноградника, Ариадна тайно наблюдала за процессией: афинских девушек повели в Лабиринт в сопровождении стражи, а потом все исчезли, как испарились, не дойдя до дворца. Она даже тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения.

Выждав немного, Ариадна прокралась к тому месту, где примерно пропали афинянки и стражники, но ничего не обнаружила. Оставалось бежать только к главному входу в Лабиринт, чтобы выяснить, доставили ли красавиц до брата или еще нет. Отец ее не послушался, оставалась последняя надежда – упросить брата выбрать для начала одну девушку, остальных же заставить разбрестись по Лабиринту, а потом запереть их по одной в многочисленных комнатах дворца. Так будет всем лучше – И Астерию, и ей, и девушкам.

Но где искать брата?

Лабиринт, мрачная крепость из тяжелого, проверенного временем гранита с красивыми витражами из темного прочного стекла и массивными дубовыми дверями, обитыми металлом, встретила Ариадну недружелюбно.

Она достала ключ, который прятала только ей в известном укромном местечке недалеко от входа. Оглядевшись по сторонам, Ариадна отперла дверь и тут же юркнула внутрь, чтобы ее никто не заметил. В кромешной темноте нашарила масляную лампу, зажгла ее – сразу почувствовала себя уверенней. Она могла бы и не опасаться – брат даже в темноте не перепутал бы ее с афинянками, те были не только невероятно красивы, но и пахли совсем по-другому. Но она им не завидовала – не в красоте счастье. Что их ждет здесь? Семь лет скитания по темным коридорам…

В одном из поворотов мелькнула тень.

– Астерий, – негромко позвала Ариадна. Никто не откликнулся, но потом рядом из темноты сначала возникла бычья голова, а вслед за ней мускулистое тело. Несмотря на внушительные размеры, он не был неловок. Он двигался гибко и бесшумно.

Астерий подхватил Ариадну на руки и покрутил вокруг себя, она в последний момент успела нарисовать мелком стрелку на стене, а то потом долго бы выбиралась из Лабиринта.

– Отпусти, – запрокидывая голову от радости и смеясь, попросила она.

– Ни за что, – Астерий бережно прижал ее к себе своими могучими руками.

Она чмокнула его прямо в бычий нос.

– У меня к тебе дело, – сказала Ариадна и потрепала брата по кучерявой челке.

– Внимательно слушаю…

Астерий осторожно поставил сестру на ноги и послушно склонил рогатую голову.

– Пообещай мне… – попросила Ариадна, упершись в грудь брата ладонями и слушая биение его сердца.

Тот кивнул.

– К тебе ведут семь прекрасных дев, – сказала она и в свете масляной лампы увидела, как у Астерия удивленно вытянулась морда и округлились его телячьи глаза. Она улыбнулась.

– Что, всех сразу? – спросил он недоверчиво.

– В тот-то и дело, – кивнула Ариадна. – Отец не прислушался к моему совету, откликнись хоть ты. Распугай, разгони их по Лабиринту, выбери одну, постарайся очаровать ее, понравиться ей.

– Ага, – хмыкнул Астерий. – Как я могу ей понравиться? Как? – спросил он обреченно.

– Обнажи перед ней свое доброе сердце, – попросила Ариадна и руками провела по его мускулистой груди.

Тот покачал головой – только Ариадна не поняла, внял он ее совету или рассуждал о чем-то своем.

– Я постараюсь, – кивнул Астерий. Он резко обернулся, заслышав, как звякнул засов потайного хода.

– Тогда я со спокойным сердцем удалюсь к себе, – сказала Ариадна. Ей опасно оставаться долго в Лабиринте – ее могли хватиться и лишить радости встреч с братом. Чего ей стоило сделать запасной ключ от дверей, не хотелось бы, чтобы Дедал поменял замки. – По одной, – попросила Ариадна, – прикасаясь рукой к стрелке на стене, чтобы стереть ее и отправиться на выход…

Во дворец царя Миноса она не пошла, а вернулась на утес. Далеко в море шла гроза – сверкали молнии, доносились отдаленные раскаты грома, высокие волны накатывались на берег, морской ветер принес запах гнили, взметнул волосы девушки, сидевшей на утесе, поиграл ими.

Несколько дождевых капель упало на лицо Ариадны, она подняла лицо в темнеющее небо – оставаться дольше на берегу не имело смысла, надо было возвращаться во дворец, знакомиться со своими будущими женихами.

Под присмотром матери ее красиво причесали, облачили в нарядный пеплос – принцесса должна выглядеть подобающим образом, – медленно, чтобы хромота была меньше заметна, ввели в пиршественный зал и усадили на высоком кресле. Ариадна немного нервно огляделась по сторонам – среди присутствующих в зале она не увидела вновь прибывших.

– Не волнуйся, – царь Минос, подойдя к дочери, провел пальцами по ее руке.

Ариадна испуганно вздрогнула, но позволила себе улыбнуться.

– Сохраняй серьезность, – строго приказала Пасифая, – и тогда никто ничего не заметит. И не крути головой. Афинских юношей переодевают и приводят в должный вид. Скоро они предстанут перед твоим взором – и не они, а ты, и только ты, будешь выбирать. Запомни это – выбор за тобой.