Глава 2

Замираю, забыв даже, как дышать. Мир сузился до двух вертикальных зрачков, смотрящих на меня. Как назло, ничего вспомнить не могу, как вести себя в таких ситуациях. И вообще, все что знал о змеях, будто вылетело из головы. Только огромные холодные глаза, в которых нет никаких эмоций.

В лицее мы иногда играли в «гляделки». Два человека смотрят друг другу в глаза, и кто первый моргнет, тот и проиграл. Вот сейчас один в один ситуация. Только вместо второго человека – гадюка-переросток. И чего ей не спится? Еще ведь и снег не везде сошел. Да и прохладно для этих хладнокровных пресмыкающихся.

Про размер вообще молчу. Никогда таких больших в нашей местности не встречал. Не, ходят байки, что в горах где-то обитает огромный тысячелетний змей, который устраивает землетрясения иногда. Многоголовая и беспощадная «Аждаха». Говорят, может превращаться в красивую молодую девушку.

Но это всего лишь легенда. Да и, если правильно помню, там вроде речь про ужа идет. Или просто про очень старую змею, прожившую то ли сто, то ли пятьсот лет. Нет… Не вспомню.

Капля яда все же срывается с клыка и медленно падает вниз, чуть-чуть разминувшись с моим лицом и разбившись на мелкие брызги о тонкую веточку, пробивающуюся сквозь жухлую хвойную подстилку. Едва-едва наметившиеся зеленые листочки, тут же пожухли, скукоживаясь под действием яда и умирая. Э… Меня передернуло от мысли, что и со мной так же произойдет.

Непроизвольная дрожь прошла по всему телу и я… Моргнул, разрывая контакт взглядов со змеей, тут же сделавшей стойку в готовности к броску.

Треськ!!!

Сломавшаяся под ногой неизвестного лучника ветка, эхом отдается по лесу. Гадюка на миг замерла, реагируя на звук и я тут же выбрасываю руку вперед, пытаясь перехватить шею у самого основания головы. Под пальцами чувствуется мерзкая холодная кожа, под которой каменеют тугие мышцы змеи. Гадюка дергается в сторону, стараясь разорвать мою хватку, но не тут-то было. Понимаю, что, стоит мне разжать пальцы – я труп. Гарантировано и неизбежно. Поэтому, борясь с омерзением от прикосновений к змеиной коже и в любой момент ожидая, что она все же вырвется, лишь усиливаю хватку.

Видимо, поняв, что я ее не отпущу, змея переходит к другой тактике. Над корягой, за которой я лежу, в обрамлении из опавшей хвои и мелких веток, начинает подниматься арка змеиного тела.

Э… Ничего себе! Арка уже в мой рост, и все растет. Это какой же она длиной? Это была последняя мысль, успевшая мелькнуть в моей голове, прежде чем неведомая сила вырвала меня из моего укрытия и отправила в долгий полет, закончившийся на двухметровой елке, изрядно смягчившей мой полет. Скатываясь по веткам вниз, успеваю все же увидеть змею полностью. Метра четыре в длину, и толщиной с мою ногу… Очешуеть!

Ай! Приземляюсь на землю я не очень удачно. На какую-то палку ребрами. Ладно, хоть одежда на мне крепкая, выдержала испытание с честью, не порвавшись. Иначе насадился бы, как мотылек на булавку. Дальнейшее, наблюдаю уже со стороны.

Стрелок, на удивление, оказался с отличной реакцией. Едва перед ним возникла змея, как тут же, лук отлетает в сторону, а в его руках сверкнула серебристой искрой легкая сабля, которые так любят кочевники. Возможно, замри он, как до этого сделал я, остался б живой. Змея поначалу его похоже и не заметила, готовясь вновь атаковать меня.

Но я замер, ни жив, ни мертв, а вот неизвестный воин, почему-то решил придерживаться другой стратегии. Мелькнуло еще раз лезвие сабли, выброшенное навстречу распрямляющемуся телу змеи. Серая лента гадюки, буквально насаживается на острие, оказавшееся гораздо крепче твердого черепа и мускулистого тела змеи.

Две аккуратные ленты, еще пару мгновений бывшие единым целым, начинают опадать по бокам от воина, даже не шелохнувшегося во время атаки змеи-переростка. Ему удалось разрезать метр тела, а вот оставшаяся часть змеи начинает извиваться кольцами, корчась в агонии. Четыре метра и толщина в мою ногу? Это я прям преуменьшил… Судя по летящим во все стороны веткам и мусору, гадюка метров семь в длину точно. Такая теленка проглотит и не заметит. Брр-р… Неудивительно, что она с такой легкостью меня откинула в сторону.

Но воин, почему-то никак не реагирует на пролетающие рядом с ним кольца громадного тела. Так и стоял, с поднятой саблей, пока очередная конвульсия змеи не снесла его в сторону, оставив переломанной куклой лежать рядом выворотнем, не давшим ему скатиться вниз.

Зрелище, как в проявившимся из-за туч солнце, блестит чешуя, пуская во все стороны зайчики, завораживает. Будь я подальше от места событий, так непременно бы полюбовался. А пока… Отталкиваясь ногами, так и продолжая лежать на спине, стараюсь отползти подальше и при этом не навернуться куда-нибудь в овраг. Точно помню, где-то рядом с тропой был один, промытый весенним половодьем, но вот так сразу и не сориентируюсь, где именно.

Лишь отползя метров на тридцать от места событий, наконец поднимаюсь на ноги, озираясь по сторонам, и готовясь в случае чего, поизображать из себя пресмыкающееся. В смысле, упасть и прятаться. Стрелок-то, мог и не один быть. Но вроде пока никого не видно. Только вот какая-то тяжесть в душе появилась, будто случилось непоправимое.

Все же, возвращаться на тропу, после случившегося, я не тороплюсь. Всерьез рассматривая вариант подняться напрямую. Но есть одно «НО» – тропа переваливает вершину в самом удобном месте. Во всех других местах, придется карабкаться по отвесным склонам. Будь у меня целыми обе руки, особых проблем не возникло бы. Вот только…

А, чего уж там… Есть еще вариант вернуться и через ложбину выйти на пост у входа в долину. При здравом размышлении, оставляю, как запасной вариант. Неизвестный стрелок пришел по тропе со стороны селения. А значит, на посту есть шанс нарваться на неприятности, которые я могу и не пережить.

Еще напрягает эта гигантская змеюка. Вдруг поблизости где-нибудь собрат ее ползает. Упасите боги. Тяжело вздохнув, не переставая крутя головой во все стороны, прячась за деревьями короткими рывками направляюсь в сторону недавней схватки. Если можно эту короткую сшибку так назвать.

Тело змеи вроде уже перестало агонизировать, насколько могу судить с моего места. Да и воин лежит, не шевелясь у того же выворотня, к которому его отбросило ударом. Рискну.

К змеюке, хоть она уже окончательно затихла, все же не решился сунуться. Ну ее к черту. Никогда с такими тварями не сталкивался, и не хочу. Хотя, любопытно, не скрою. Но нет.

Осторожно, но все же умудрившись пару раз упасть, поскользнувшись на спрятавшихся под опавшей листвой льдышка, приближаюсь к стрелку. И едва сдерживаю приступ тошноты. Хотя, стало понятно, почему, убив змею, он даже не попытался отстраниться.

Яд… Похоже, гадюка успела брызнуть на него скопившейся жидкостью. На лицо стрелка было страшно смотреть. Кожа расползается лоскутами, обнажая сочащуюся сукровицой плоть, а местами даже и кости видны. Жуть жуткая… А уж когда представил, что меня ждала подобная участь, так совсем поплохело чего-то…

Стрелок так и лежит, вытянувшись в струнку и сжимая свою легкую сабельку, в посиневших руках. Надо же, не выпустил. С одной стороны, он хотел меня убить, но с другой… Никому не пожелаю такую смерть…

Смотреть было невмоготу, поэтому усилием воли отведя взгляд, уже было направился к тропе, до которой и осталось всего ничего, когда полустон-полухрип заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Изумленно поворачиваюсь в сторону звука и понимаю – стрелок еще жив. Неподвижен, без лица, но жив… Хотя, насколько помню действие яда гадюки, это ненадолго. С учетом размеров, думаю счет идет на минуты, но не более часа.

Стрелок затих. А потом снова хрипло втянул воздух. Черт… Ну не жилец он, не жилец… Да и я не лекарь. Противоядия не смогу сделать. Почему же не могу уйти, бросив его умирать? Думаю, он бы точно не стал меня жалеть.

Так и стою, глядя, как умирает неизвестный воин. Добить, избавить от мучений. Наверно, будь я на его месте, желал бы этого. Но чем? У меня же даже оружия нет никакого… Если только…

Взгляд падает на саблю, зажатую в руке стрелка. Обычная такая сабелька, в Белецке на рынке такие продаются. Может даже и эта оттуда же. Простая рукоять, обмотанная тонким кожаным ремешком, чтобы не проскальзывала. Даже гарды нет. Единственное отличие, это то, что серебристое некогда стальное лезвие, сейчас перепачкано кровью змеи, перекрасившись в багрово-черный цвет.

Разжать пальцы, сведенные судорогой, да еще и под аккомпанемент хриплого дыхания, оказалось не так уж и просто. Да еще и моя эмпатия совсем некстати включилась, окатив волной чужой безысходности, боли и жгучего желания все это прекратить. Так паршиво стало, что даже злиться начал.

Злость немного разогнала хмарь упадничества и чуть прочистила мозг, готовый уже сдаться. Мне все же удалось разжать пальцы стрелка. Ударом ноги. И лишь когда они чуть-чуть разжались, все же выдернул саблю.

Но вот нанести «удар милосердия», как-то… Жутко. Одно дело, убить в схватке. А вот так… Практически беззащитного и недееспособного. Разумом понимаю, что для него это благо, но не поднимается рука и все тут.

Выдыхаю, и все же наношу удар, целясь чуть левее грудины, стараясь не попасть в ребра. Силы одной руки не хватает, чтобы пробить толстый тегиляй. Лезвие застревает в стеганной ткани. Да что за черт!

Злясь и нервничаю, наваливаюсь на рукоять всем телом, не заметив, как из-за пазухи выскочил мешочек с кристаллом. Наконец, лезвие проходит оказавшуюся необычно прочной, броню и погружается в тело стрелка, даря ему покой.

Последний хрип, спазм тела и меня будто молния ударила, заставив волосы дыбом встать. Пару мгновений, а после, лезвие сабли чуть засветилось странным красно-зеленым сиянием, потекшим через сжатую руку к груди, прижимающей навершие, и собираясь в полупрозрачный клубок, центром которого оказался мешочек с кристаллом…

Волна жара, обдает мое тело, грозя сжечь, но тут же уходит, оставляя лишь легкое уютное тепло да чуть покалывающие иголки в венах. Да и сияние, мгновенно раздувшись до шара, величиной с юрту сэсена, тут же сжимается втягиваясь в мешочек с осколком кристалла.

Даже испугаться не успеваю, как все уже закончилось. Стою посреди леса, сжимая в руке саблю и пытаясь понять, что же это такое было-то… Отрешенно перевожу взгляд на тело стрелка и… Вместо него, только кучка серого пепла, повторяющего контуры тела. И все… Ни одежды, ни даже костей не осталось. Только вот сабля, которую я держу…

На всякий случай, я даже поморгал, но ничего не изменилось. Находясь в полнейшей растерянности, напоследок кончиком клинка все же поковырявшись в пепле, побрел в сторону тропы, уже даже не следя за обстановкой вокруг. Слишком сильное потрясение на мою бедную, слегка нездоровую голову. Погруженный в это отстранённое состояние, добрел тропы, умудрившись не споткнуться ни разу.

И лишь только оказавшись на тропе, остановился, почувствовав чье-то пристальное внимание со стороны. Непроизвольно сделав шаг обратно, вскидываю саблю наизготовку, и понимаю, что до источника интереса метров сто, не меньше. Да и интерес этот, совсем нечеловеческий. Звериный. Надо же, а эмпатия будто усилилась… Да и усталости не чувствую.

Учитывая, сколько мне тут пришлось побегать, я уже должен был рухнуть без сил и только хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться. Но нет… Даже кашля не наблюдается, за эти месяцы ставшего моим привычным спутником.

От осенившей меня догадки, застываю столбом, широко раскрыв глаза. Это чего… Это получается… Если вспомнить приключившееся светопреставление, и превращение тела воина в пепел… Это получается, кристалл, точнее его обломок, используя мое тело и саблю, как проводник, поглотил душу?

Резким движением всаживаю саблю в землю у своих ног, даже не заморачиваясь тем, что могу испортить лезвие, лихорадочно трясущейся рукой хватаю мешочек и пытаюсь выковырять из него осколок. Получается это далеко не сразу, но все же удается.

Прозрачный осколок кристалла, мягко светится, но его свет не покидает пределов неровных границ, создавая переливы внутри. За месяцы я изучил его до самой мелкой трещины, поэтому сейчас, даже не особо напрягаюсь, вижу изменения. Сеть трещинок, шедшая по всей структуре камня, исчезла, и он, будто чуть увеличился в размерах, сглаживая неровный скол.

Надо же… А ведь получается, если судить по моему нынешнему состоянию, мне достаточно восстановить камень и здоровье тоже вернется. Выходит, сэсен был прав… Моя душа накрепко привязана к этому камешку. Камень целый, и я здоров. Камень расколот и со мной… Хм… Мда…

А чтобы камень восстановился, нужно подпитывать его чужими душами… Так все просто…

Будто прочитав мои мысли, а может и в самом деле прочитав, кто его знает, кристалл засветился чуть ярче, чтобы снова угаснуть.

Первым желанием, когда мозаика в моей голове сложилась в такую страшную картину, было зашвырнуть эту смертельно опасную стекляшку как можно дальше. Или вовсе, взять и расколошматить его в мелкую пыль. Благо, найти орудие для этого, в горах проблем не составит никаких.

Вот так… Чтобы жить, мне придется отнимать жизни других. И не просто жизни, а души. Бессмертные души других… Готов ли я на такое?

Одно дело убивать в бою. Или ты, или тебя… Совсем другое, знать, что, убив – ты поглотишь чужую душу. Тяжесть осознания, придавила меня не хуже горной лавины, не давая шевельнуться. Это было… Страшно? Пожалуй, да… До смерти. До сожаления, что меня не сожгли на костре.

Да знай я, что подарок покойного Пал Егорыча с таким подвохом, избавился бы от него сразу, как только в руках моих оказался. И вообще, самолично бы сдался людям герцога. Я не хочу… Не хочу быть пожирателем душ. Не хочу быть заложником куска, пусть и драгоценного, но камня… Куда спрятать «Иглу Кощея»?

Не знаю, сколько бы еще так простоял, терзаясь в сомнениях, если бы моих ноздрей не коснулся запах дыма. Густого, с примесью паленой шерсти и жаренного мяса… Как будто кто-то палит свинью.

Меня будто обухом по голове стукнуло. Нашел время размышлять о кристаллах! Ведь ясно, как божий день, что неспроста мне на тропе попался воин, сразу же попытавшийся меня подстрелить. Да еще и чужак.

Тряхнув гривастой головой, все руки не доходят подрезать отросшие до плеч волосы, закидываю кристалл в мешочек и заправляю его под одежду. Разберусь потом. Подхватываю саблю, удобно легшую в единственную левую руку, и устремляюсь вверх по многожды раз хоженой тропе.

Беспокойство, отступившее на краткий миг под давлением открывшегося понимания, вновь наваливается, заставляя меня пуститься в припрыжку. Сэсен, Нур, Ильгиз… и Янбике… Вбегая на вершину, окутанную чадом пожара, я уже понимал, что не увижу ничего хорошего…

Селения не было… Тяжело чадя дымом, который не спешил подниматься вверх, стелясь по долине, догорали юрты… Меж пепелищ, тут и там, темнеют, будто раскиданные чьей-то злой рукой игрушки, тела людей. С моего места, все видно прекрасно. Лес на этой стороне склона редкий, а до скопления юрт, по прямой не более четверти версты…

Один, два, три… Я считал убитых, еще несколько часов назад суетившихся, выполняя свои повседневные дела. На глазах навернулись слезы… Вроде, и не успел я прикипеть к этому месту, и этим людям… Но… Всегда есть и будет но…

Селение в руинах, а вдали, там, где должен был быть пост, охраняющий вход в долину, обходя по дуге столб дыма, тянется колонна людей, подгоняемых всадниками. Не сразу увидел, поглощенный панорамой пожарища, и не обративший на это внимание.

Злость, вперемешку с надеждой, срывает меня с места. Значит не все погибли. Возможно и Янбика жива… Надо всего лишь догнать, отбить, спасти. Внезапно захлестнувшие чувства, гонят меня вниз по склону, огромными прыжками… И плевать, что у меня одна рука, а там, возможно, несколько десятков конных воинов… Догнать, уничтожить.

Случайно подвернувшаяся под ногу довольно толстая ветка, не дает исполнить планы. Неудачно переступаю, поскользнувшись на ней и, все так же сжимая в руке саблю, падаю, не сумев удержать равновесие…