Цитаты из книг автора «Михаил Сухачев»

Последние дни вместе с бомбами фашисты бросали листовки с рисунками и стишками. На одной из них, подобранной ребятами, был нарисован огромный вражеский солдат, подобно Гулливеру затягивающий аркан вокруг города, в котором вместо людей вверх лапками лежат клопы. А внизу стих:   Из кольца вы не уйдете. Как клопы, все здесь помрете!

Помнишь, местный мальчик, Коля Олейчук, за столом ударил пятилетнего Сашу Балтийского? Ударил сильно, железной кружкой прямо в лоб. Это и взрослому больно. Помнишь, когда мы подскочили, подняли плачущего мальчика от стола, ты спросила: «Что он тебе сделал?» – Да, помню, – ответила недоумевающая Аля.– А что тебе ответил Саша, помнишь?– Нет, не помню. – Саша сказал: «Он в меня бросил коркой хлеба. А я ему говорю: „Разве можно бросать хлеб?“» Это в пять-то лет!

– Мы еще долго, а возможно, на всю жизнь останемся под впечатлением блокады, и особенно голода. – Старая воспитательница с трудом поднялась с табуретки.

Гринько сидел за столом, пока ребята уплетали пшенную кашу с мясом, хотя мог и уйти. Какая-то непонятная сила удерживала его рядом с детьми. Это было совсем непохоже на то, когда он еще до войны сидел в засаде с палкой, подкарауливая детдомовских любителей полакомиться чужими фруктами. Вслед за вспышкой прежнего гнева, за которую он теперь сам казнился, вдруг необъяснимо нахлынул приступ жалости к этим изголодавшимся мальчишкам, с жадностью царапающим железными ложками по опустевшим котелкам. Он сам себя не узнавал. Никогда не думал, что можно так вот вмиг круто измениться, потому что считал себя по натуре жестким и принципиальным. «Наверное, война так влияет, – подумал он. – Вот она штука-то какая! Надо загладить вину перед ребятами, а то ведь я, как мой цепной пес Хвылька, накинулся на них».

Из жизни ребят выпали игры и шалости. Из общения исчезли смех и шутки. Теперь со взрослыми они чаще говорили о том, что еще не сделано и что надо, именно а не хотелось бы сделать. Между собой они делились известиями с фронта от отцов и братьев, а также о том, что и где разрушено, взорвано, сгорело, кто пострадал от артобстрела или бомбежки.

Теперь они только по возрасту были детьми – по восприятию происходящего стали уже взрослыми. Настоящая война оказалась совсем не привлекательной, романтической, интересной. Она не допускала повторений неудавшейся атаки «красных» «белыми» или наоборот, в ней не было перемирия, отдыха днем или ночью. Она вся была несправедливой, потому что, отобрав довоенную беззаботность, навязала нужду, горе, разрушения, кровь и смерть.

Они почти ничем не отличались от обычных людей, за исключением одного: ни перед кем не лежали корка хлеба, недоеденный пирожок или бутерброд. Несмотря на почтенный возраст, все они оставались детьми блокады.

Они могут не доесть и даже – что самое ужасное – бросить корку хлеба. Да! Сейчас мне кажется это преступлением. Я думаю – я уверена! – что мерилом воспитанности надо считать отношение человека к хлебу! Хлеб – это жизнь, и мы лучше всех это знаем.

Это был их любимый способ езды на общественном транспорте. Ребята не торопились цепляться прямо на остановке. Это и рискованно: взрослые могут согнать, да и никакого шика. А вот если дать трамваю набрать скорость, это совсем другое дело. Рано прыгнуть – недостойно. Еще хуже – не догнать. От стыда можно провалиться, ведь с задней площадки вагона наблюдают. Спрыгнуть тоже надо умеючи: на большой скорости и, по возможности, быстро остановиться.

2008 году М.П. Сухачев издал документально-художественную повесть «Или Цезарь, или ничто» – о разработке ракет