И все-таки как же выучить английский?

Буквально каждый день в период моей работы в различных странах мира и в течение последних четырех лет в Нью-Йорке многие из числа полностью отчаявшихся усовершенствовать свой уровень владения иностранным языком "вечных студентов" упрямо продолжали и продолжают задавать мне три основных вопроса: "Может ли кто-либо из преподавателей дать мне ясные и четкие гарантии, что я действительно заговорю?", "Какие упражнения являются наиболее эффективными?" и "Какие органы чувств необходимо задействовать в учебном процессе, чтобы обеспечить быстрое развитие словарного запаса?".

Я обычно отвечаю: "Заговорите! Если найдете знающего преподавателя и поможете ему вас обучать". А на два последних вопроса так быстро и просто мне ответить нелегко.

Попробую порассуждать логически. Хотя, как известно, грамматика не математика, и, может быть, поэтому правдивых логических установок в учебниках не так уж и много, да и не сталкивался я в своей практике ни с хорошо налаженным качественным групповым методом обучения английскому, ни с эффективными лингафонными методами или курсами по переписке.

Итак, обычному ребенку любой национальности вполне удается в течение первых семи-восьми лет жизни освоить устную форму родного языка, просто подражания стилю речи окружающих его людей. Причём, как всем понятно, дети осваивают грамматически правильную речь, не зная ни единой лингвистически выдержанной формулировки правил. А любой взрослый, который, естественно, тоже через этот период когда-то прошел, просто теряет с возрастом такие способности к обучению.

То есть он лишается возможности эффективно совершенствовать свою устную речь, имитируя носителей языка при просмотре телепрограмм, прослушивании радиопередач или во время ведения разговора.

Похожий феномен описывают зоологи: молодой шимпанзе, достигший шестилетнего возраста, уже не в состоянии научиться разбивать орехи, даже если все взрослые особи будут пытаться его натренировать путем простой демонстрацию действия. Обучение подражанием по детскому типу больше не работает.

В нашем случае это означает, что всем преподавателям устной речи до начала обучения необходимо восстановить у взрослого студента детские имитационные способности! Это, к сожалению, почему-то до сих пор многим непонятно.

Таким образом, нежелание зрелого человека продуктивно имитировать вызвано, в первую очередь, взрослением – объективным природным процессом, а не субъективной тупостью.

Иными словами, понятно, что нужно продолжать настойчиво упражняться – улучшать грамотность письма или развивать разговорные навыки. Однако школьные методы запоминания больше не работают, а преподаватели этого не понимают – у них у самих способности к улучшению уровня языка по мере взросления "сошли на ноль". Грубо говоря, что читаешь, что слушаешь – в одно ухо влетает…

Приведу для разрядки веселую сценку, которую один из моих коллег наблюдал не где-нибудь, а в одной из зарубежных государственных педагогических академий, на уроке повышения квалификации великовозрастных преподавателей русского языка:

– Учытыл! На вам сель мух!

– Не на "вам", уважаемый, а на "вас"!

"Учытыл" взял "на мушку" только одну ошибку, остальные "улетели" из его поля зрения, как та самая муха.

При вступлении в переходный возраст скорость обучения замедляется

Повзрослевшие школьники начинают чувствовать себя взрослыми и действовать по принципу "я же не ребенок – зачем мне быть белой вороной, никому не позволю меня поправлять! Не буду имитировать – так только малыши делают!" А преподаватели прекращают постоянную корректировку действий ученика, предпочитают идти на компромисс, не желая наталкиваться на сопротивление растущих обучаемых. У взрослых студентов понятие «хороший преподаватель» также четко ассоциируется с образом педагога, который не придирается (даже если обучение у него не дает никаких результатов). И начинается странная игра: учитель делает вид, что учит, а ученики делают вид, что воспринимают материал. И все остаются довольны друг другом.

Таким образом, если вы – взрослый человек и не желаете, чтобы вас мелочно поправляли, а пытаетесь все воспринять только "на слух", да ещё и побаиваетесь прямо сказать учителю: "Я не понял, повторите, пожалуйста!" – шансов усовершенствоваться в языке у вас нет. Если ваши "комплексы взрослого" сочетаются с неумением (или нежеланием) рядового преподавателя терпеливо исправлять все ошибки студента (это так утомительно!), изучение или совершенствование вашего уровня английского превращается в столь же мучительный, сколь и неэффективный, процесс.

Два основных метода преподавания

А теперь попробуем классифицировать "традиционных" и "интенсивных" преподавателей. По моему мнению, существуют два основных педагогических метода, которых упорно придерживаются практически все преподаватели иностранных языков. Ни первый, ни второй, к сожалению, не обеспечивают ни гармоничного развития, ни развития способностей к общению на интеллектуальном уровне, ни выхода на жизненно необходимый элементарный уровень адаптирования индивидуума к жизни в зарубежном обществе.

МЕТОД ПЕРВЫЙ:

изучение языка по "детскому" типу, представителями которого и используется "суггестопедия"/гипноз. Эта группа методов, как правило, основана на прослушивании, просматривании или на повторении за диктором (без всяких вводных упражнений, направленных на восстановление утерянных в детстве способностей учиться или постановку произношения), "километровых" записанных на аудионосители примитивных или адаптированных текстов. А вторая часть "обучения" основана или на общении с учеником, которое фактически перекладывает ответственность за конечный результат обучения на плечи ученика. На этом самом втором этапе «обучения» преподаватель предлагает странные упражнения, типа: "А теперь, дружок, пойдите куда-нибудь и обсудите только что пройденный материал" или "научите себя писать сочинения".

Касательно "общения", то есть "разговорной практики". Преподаватель, следуя непонятно какой логической схеме, навязывает ученику быстрый темп ведения разговора, при этом позволяя допускать миллионы ошибок, на которые "не следует обращать внимания", но которые никто и не исправляет ("в будущем скорость разговора останется, а ошибки – исчезнут [!?]"). Это приводит к формированию в мозге ученика (как это уже произошло у самого преподавателя) безусловного рефлекса "ошибка ничего не значит"…

А я вам открою маленький секрет: ребенок произнес фразу неправильно – взрослый её поправил – у малыша осталась в памяти – непроизвольно! – только правильная форма. А у взрослого – всё наоборот! Поэтому все "устные" курсы неэффективны. Механическая память мышц рта и мозг автоматически трансформируют в "павловский рефлекс" первый, неправильный (не исправленный), вариант! Повторите фразу или слово в улучшенном виде после такого закрепления хоть двадцать раз – не поможет.

Вот и делайте выводы относительно постоянно и повсеместно навязываемой "гениальной" педагогической установки: "Продолжайте практиковаться! Набирайте "грязную" скорость разговора… В недалеком будущем (как бы само по себе!?) ошибок станет меньше, а темп речи, так необходимый вам в современном "нервном" обществе, останется"…

Где же логика? Количество любых упражнений, выполняемых быстро и некачественно, никогда не перейдет в качество. Даже если подросток просидит 15 лет у пианино, занимаясь периодически с преподавателем, который не только не слышит его ошибки (уши ведь – уже не те…), но и не знает, как правильно ставить пальцы (в нашем случае – произношение), а также "занят" и чтением газет, и разговорами по телефону – ничему несчастный подросток не научится! Сколько бы он не пытался "с листа" осилить произведения Рахманинова.

Длительность подобных, назовем их устными, курсов, как правило, варьируется от "интенсивных" двух недель до шести месяцев. Хотелось бы лишь добавить, что если учителю не удалось быстро поставить взрослому человеку хорошее произношение, восстановления или развития имитационных способностей не наблюдается – ученику, определенно, потребуется, как минимум, 10 лет каждодневных аудиторных занятий, чтобы "заговорить, как американец/испанец/русский/француз".

Естественно, на изучение в классе правил грамотного составления фраз и предложений у "интенсивщиков" времени просто не остается (а может, они их сами не знают?). "Заняты мы", мол, "обучаем народ говорить…" Что получает ученик в результате? Увы, не много. Ведь при простом прослушивании текстов (не подкрепленном записью или проговариванием части учебного материала вслух, причём с хорошим произношением), объем "удержания пройденного" в голове взрослого не превышает одного-двух процентов даже на следующий день, когда человек может ещё что-то вспомнить и употребить, а через пару дней дорожки, «протоптанные» нейронами, «зарастают» – и все возвращается на круги своя.

МЕТОД ВТОРОЙ:

изучение, главным образом, письменной формы языка по "взрослому" типу обучения, то есть путем зубрёжки очень сложных и запутанных формулировок правил или лингвистических терминов.

Во время таких занятий дается указание: молчать, не мешать товарищу. С подобным видом обучения сталкивались все на уроках русского или иностранного языка в школе. Где результаты, милостивые государи-просветители, позвольте осведомиться? Почему в Бруклине, Торонто, Лос-Анджелесе до 95% наших соотечественников до сих пор не научились – просто не в состоянии! – быстро составить и употребить (в реальной стрессовой ситуации, каковой и является разговор с новым собеседником) в общении с самым необразованным носителем языка ни одного (?!) грамматически правильного сложного предложения?

Ответ прост: не в силах обычный человек во время житейского разговора перед каждым словом вспоминать соответствующий раздел из учебника грамматики. Формулировки правил, выученные наизусть, могут помочь только единицам – профессиональным редакторам, журналистам или корректорам, – но не человеку, имеющему к филологии самое слабое отношение.

Мне хотелось бы подчеркнуть, что знать правила и уметь их применять – абсолютно разные вещи. Обычно очень некачественно говорят и пишут именно те специалисты, которые слишком хорошо владеют правилами. Главная сложность заключается не в том, чтобы заставить себя "выучить назубок" правила, а в том, как ускорить, превратив в систему безусловных (вернее, напоминающих таковые) рефлексов, очень медленный и громоздкий процесс нахождения их в памяти и "молниеносного" воплощения в жизнь.

Восемнадцать лет назад мне и удалось ускорить этот процесс у самого себя, а через несколько лет я смог передать свои, как казалось всем, уникальные навыки убыстренного редактирования нового текста первому ученику.

На успешном ускорении мыслительного процесса "неспособного ученика" и базируется система Шестова: быстрее пропускается через мозг символьно-буквенная информация (перевод устной речи в письменную, даже если смысл кое-каких слов не совсем понятен) – быстрее и качественнее запоминается любая информация.

Носители языка (например, американцы) редактируют в день (?!) не более пятнадцати страниц, даже те, кто проработал с родным языком по 30-40 лет. Почему? Да, не смогли запомнить формулировки правил, они так же, как и иностранцы, продолжают "рыться" в учебниках стилистики, на тех же самых страницах, на которых "споткнулись" before