Знаменитый французский имиджмейкер Жак Сегеда, который привел к власти нескольких европейских президентов, не консультировал Ю. М. перед выборами Госдумы (куда баллотировалось возглавляемое Лужковым движение «Отечество» в блоке с движением «Вся Россия») и мэра Москвы в декабре 99-го. Хотя был бы ему весьма полезен. В изданной у нас перед выборами книге «Национальные особенности охоты за голосами» (которая тут же стала библией политических технологов) Сегела пишет: «Политическое искусство наряду с искусством рекламы имеет глубинный смысл «подтолкни к промаху»… Власть никогда не завоевывают – это противник ее теряет».
Противники Лужкова, которые еще не раз будут названы, использовали максимум средств, чтобы подтолкнуть его к промаху. Мэр нападения ждал и, когда звякнул гонг, принял привычную бойцовскую стойку. Методично и серьезно Ю. М. начал, как говаривали прежде, давать отпор клеветникам. Отвечал по существу на каждое обвинение, разъяснял прессе, как обстоят дела в действительности, подавал иски в суд. Похоже, если бы Лужкову «навесили» организацию эпидемии в Африке или государственного переворота в Объединенных Арабских Эмиратах, он и на сей счет посчитал бы нужным привести контрдоводы и воззвать к правосудию.
Впрочем, до подобных претензий дело не дошло, противники ограничились сущей малостью. Через группу СМИ под водительством первого и второго общенациональных телеканалов они последовательно приписали Лужкову владение земельным участком в Испании и роскошной резиденцией в Подмосковье, домом приемов в Карловых Варах и квартирой в Штатах, потворствование тоталитарным сектам, подлог при строительстве больницы в Буденновске, финансовые махинации с «Bank of New-York», протежирование бизнесу супруги, а также совсем уж мелкие грешки вроде организации убийства американского бизнесмена, предательство национальных интересов, выразившееся в попытке остановить чеченскую кампанию и тем выбить из игры тогдашнего премьера Путина, готовность к акциям гражданского неповиновения и даже вооруженному мятежу, близость к преступным кланам, поддержку коррумпированного чиновничества, развал правоохранительной работы в городе и приведение московской экономики к полному краху.
А вы как хотели? «Заставить избрать себя – отнюдь не аристократический вид спорта», – пишет Жак Сегела. Добавим: так же, как заставить не избрать противника.
Антилужковская акция, надо сказать, захватила воображение многих политиков и пиарщиков. Еще бы – такая коллизия!
Лужков не должен реагировать на наезды, говорили одни. Ноль внимания, фунт презрения! Газет не читаю, телевизор не смотрю – нет времени.
Так нельзя, спорили другие. Он же заявил, что Ельцин должен дать публичные объяснения по поводу своих загрансчетов, теперь приходится самому на каждую дурь отвечать.
Но тогда, не унимались первые, нужен публичный конфликт. Лоб в лоб. Приглашают Доренко и Сванидзе в свои передачи – надо идти, делать заявления в прямом эфире, участвовать в теледебатах с конкурентами на место мэра…
…И тем самым поднимать всю эту публику до своего уровня? Ну уж нет, отрицали вторые. Возвышая других, принижаешь себя.
А Лужков уже давно не в облаках парит, следовало новое возражение. Еще недавно рейтинги показывали: во втором туре президентских выборов он бьет всех. И вот был человек – и нет человека! Не надо было отношения с Березовским доводить до крайности, забыл разве, как тот за неделю команду Чубайса закопал. И тот же Доренко, кстати, тогда гвозди в гроб вгонял.
При чем тут Березовский, горячились оппоненты, если Лужков лидером блока Примакова позвал? И значит, сам себя из президентских рейтингов вывел.
Сам же Лужков говорил разное. «Да, я не могу спокойно воспринимать клевету, она выводит меня из равновесия, но это нормально. Я человек, а не медуза». Но уже назавтра мог сказать иначе: «Я совершенно спокоен. Обо мне могут врать что угодно, сам же я абсолютно уверен в своей правоте и порядочности».
Работающие с Лужковым люди понимали: мэра нервирует то, что ему навязали игру, которой он не знает. Опытнейший и такой битый, что за него не двух, а дюжину небитых дадут, Ю. М. ощущал себя так, будто на таком знакомом ему футбольном поле против него затеяли метание молота, городки и стендовую стрельбу. То есть подтолкнули к промаху. Попытались вогнать Лужкова в ситуацию, когда любой его довод и любой поступок либо перевирают, либо освистывают, либо вообще не замечают. Как не проиграть такую партию? Дилемма, в сущности, проста: признать, что отсутствие правил является как раз правилом, и сражаться тем же оружием, что и противник, или следовать собственным правилам и внутренним законам, независимо от поведения противной стороны.
Внешне Лужков сохранял уверенность, исправно следовал ежедневному рабочему графику, следил за городским хозяйством, встречался в округах с избирателями и по нескольку часов кряду отвечал на их вопросы. Но внутреннее напряжение все равно проступало наружу. Мэр стал мрачен, телеэкран высветил опаснейший признак: Лужков начал терять обаяние. Он явно что-то искал – быть может, всего одну мысль, которая даст ему внутреннюю опору. Опору в ситуации, когда тебя вынуждают отдать власть. В том числе власть над собой.
А противники завели новую пластинку: что это Лужков взял моду винить во всех своих бедах Кремль? И вообще, о какой травле идет речь? Этого мэра, в самом деле, до того избаловали похвалами и поклонами, что он уже комариный укус воспринимает как заговор.
Между тем стоит непредвзято прокрутить в памяти передачи первого и второго телеканалов за последние месяцы 99-го, да для полноты ощущений заглянуть в Интернет, доверху набитый перлами типа «Лужопа» и «Шкурий Пихайлович Кушков», да прибавить сюда массированные и явно тенденциозные проверки в московской милиции, прокуратуре и многих иных городских структурах, да присовокупить попытку ударить по столичному бюджету экономическими санкциями, как станет очевидно: кампания морального уничтожения Лужкова по интенсивности и вдохновению превзошла приснопамятные отечественные аналоги.
О проекте
О подписке