– К тому, что, когда человек тупой – всё точно так же!

Николай Борисович нахмурился, почесал указательным пальцем переносицу и уже хотел было отойти от грубияна, но потом всё-таки решил продолжить разговор:

– Зря вы, Алексей, пытаетесь меня оскорбить и унизить. Вы просто, видимо, плохо знакомы с методами империалистических спецслужб. Вы не представляете, насколько коварны их агенты…

– Колёк, остановись, – Лёха положил руку на плечо делегата двадцать шестого съезда, – ты сейчас несёшь полнейшую чушь. Ну, какие агенты? Какое буржуазное влияние? Какие на фиг спецслужбы? Я сам жил в 1997 году. В России давно капитализм, советской власти нет и в помине, партии твоей тоже нет…

– Вы хотите сказать, что и коммунистов нет? – настороженно спросил Трухин.

– Ну, коммунисты есть… вернее были в то время. Только партия их называлась КПРФ, а главный у них этот как его, ну тоже на Ленина похож, лысый и большелобый… как же его… О! Вспомнил: Геннадий Зюганов.

– Геннадий Зюганов? – с изумлением спросил Трухин. – Вы ничего не путаете?

– Не путаю, – замотал головой Лёха. – Вон спросите у профессора, он подтвердит. А чего ты так удивился?

– И он теперь генеральный секретарь?

– Ну, я в ваших должностях не разбираюсь, секретарь он, генеральный, или минеральный… но он был главным у коммунистов…

– А вы не помните его отчество? – спросил Трухин.

– Андреевич, по-моему, – ответил Лёха и, подумав немного добавил: – Да, точно, Зюганов Геннадий Андреевич. Ты мне скажи, почему ты так о нём расспрашиваешь?

– С ума можно сойти! – воскликнул Трухин. – Если это правда, в смысле, если это точно он, то мы с Генкой в конце семидесятых вместе учились в Академии общественных наук. Он в 1980 году защитил кандидатскую диссертацию, что-то там о развитии социалистического городского образа жизни. Мы с ним частенько спорили на различные темы… Так вон оно как обернулось – в руководители партии выбился. Надо же… Ну, Генка, ну, ты даёшь!

– Ладно, пошёл я за дровами, – махнул рукой Лёха, – с тобой бесполезно что-то обсуждать. Заладил: не верю, не верю!

– И вы тоже сразу не верьте. Карл Маркс учил: во всём сомневайся!

Спустя некоторое время в пещере, не далеко от выхода полыхал костёр внушительных размеров. Николай Борисович по периметру огня выложил камни, оставляя между ними небольшие просветы, как он пояснил, для поддувки воздуха.

– Я нарочно разместил очаг ближе к выходу, – объяснял Трухин профессору, – здесь естественная вытяжка, и плюс огонь, жар отпугнёт зверьё всякое.

– Хорошее слово вы употребили, коллега, – улыбнулся Голиков. – «Очаг»!

– Да, – согласился истопник. – Слово замечательное, символическое.

Дмитрий откуда-то из глубины пещеры приволок что-то наподобие металлического шлема, времен древнеримских солдат.

– Смотрите, что я нашёл! – радостно объявил он. – Теперь у нас есть возможность хранить запас воды.

– Молодчина, – похвалил его профессор, – дай-ка я посмотрю, что это такое. Подошли все, чтобы рассмотреть находку.

– Любопытная вещица, – сказал Яр, – но, к сожалению, я не могу сказать что это.

Не смогли ничего сказать и остальные члены сообщества. Кирилл Андреевич предложил Лёхе и Диме:

– Ребята, пока не стемнело, может, вы сходите к реке? Попейте воды, наберите котелок, – он кивнул на шлем, – да заодно узнайте, как там наш рыбак поживает.

– Димон, пошли, – охотно согласился Москворецкий.

Вернулись они втроём, и снова в пещере раздались аплодисменты, в этот раз в адрес Матвея – он умудрился поймать штук десять рыб с ладонь, а одну так вообще полуметровую.

– Вы взгляните на нашего Матвейку из Романовки, – объявил прямо на входе Лёха и, похлопав мужика по спине, добавил: – Барин-то твой, небось, был бы доволен!

– А то как же! – гордо ответил Матвей. – Я в рыбалке всегда был шибко шустрым. Таких вот, – он развёл руки, – налимов вытаскивал, будь здоров.

– Машка, – гаркнул Лёха, – надевай фартук, и на кухню! Будешь у нас заведующей столовой.

– Объявляю матриархат, – объявила Мария в ответ и громко рассмеялась: – Нечего тут мною командовать!

– Ну, раз матриархат, – возразил Лёха, – в следующий раз сама рыбачить пойдёшь!

– Не-не! – испуганно воскликнул Матвей. – Барин шутит! Вы, барыня, не беспокойтесь, я всё сам сделаю: и наловлю, и пожарю. Сидите-сидите, отдыхайте. Не барское это дело, рыбы на кострах жарить!

То, что и рыбы здесь оказались четырехглазыми, похоже, никого уже не смутило.

Матвей, к удивлению всех, действительно справился с обязанностями повара ловко и очень скоро. Через полчаса народ собрался за воображаемым столом. Учитывая, что едоки с утра ничего не ели, ужин показался им царским.

После ужина Голиков Кирилл Андреевич предложил провести собрание. В этот раз поучаствовать согласился даже Николай Борисович.

– Итак, друзья, – начал профессор, – хотим мы этого или нет, но, чтобы выжить в таких необычных условиях, нам нужно избрать руководителя нашего, так сказать, спонтанного товарищества. Какие будут предложения?

– Я считаю, что главным нужно избрать профессора, – тут же предложил Москворецкий.

– Правильно! – поддержала Мария.

– Спасибо, – сказал Кирилл Андреевич и добавил: – Ставлю на голосование! Кто «за»?

Руки подняли все, кроме Матвея и Трухина.

– А вы чего? – спросил Лёха.

– А что нужно делать? – испуганно спросил Матвей.

– Ты согласен, чтобы профессор был у нас за главного?

– А кто моего мнения спрашивать-то будет? – раскрыл рот Матвей.

– Так вот же я у тебя и спрашиваю: согласен или нет?

– Согласен-согласен, ваша светлость!

Все рассмеялись. И лишь Трухин сидел с серьёзным выражением лица.

– А ты чего, Коля? – обратился к нему Лёха.

– Я воздержался! – ответил Николай Борисович.

– Это ещё почему? – удивлённо спросил Лёха. – Ты против коллектива, что ли?

– Нет, не против, – поправил Трухин, – просто я воздержался.

– Так, ребята, – вмешался Голиков, – принуждать никого ненужно. Николай Борисович прав на все сто. Он пока не определился. Остальным спасибо за оказанное доверие.

– А как мы назовём вашу должность? – поинтересовалась Мария и тут же предложила: – Давайте Генеральным директором.

– Ага? – усмехнулся Лёха. – Мы что тут турфирму твою открываем?

– Ну, почему сразу мою? – возмущённо воскликнула Мария.

– Я предлагаю назвать секретарём ячейки! – отозвался Трухин.

– А тебе всё ячейки и парткомы снятся, – хмыкнул Москворецкий. – Как голосовать, так он воздержался, а как должность придумывать, он в первых рядах.

– Ну, тогда давайте назовём председателем, – сказал Трухин, пропустив замечание Алексея.

– У нас же не колхоз тут? – возразил Лёха.

– Вам всё не нравится, Алексей! – ответил Трухин. – Тогда сами предложите.

– Я предлагаю назвать профессора главарём? – вдруг выпалил Лёха.

– Ну, уж нет, – рассмеялся Голиков. – Никаких главарей. Мы что тут Али-баба и сорок разбойников?

– Предлагаю «спикер», – заявил Яр.

– Это еще кто такой? – удивился Лёха.

– Так у нас называют руководителей, – пояснил Яр.

– По большому счёту всё это формальности, – сказал Кирилл Андреевич, – но я бы согласился с Николаем Борисовичем. Как ни крути, друзья, а мы только что создали самый настоящий колхоз, то есть, по сути, коллективное хозяйство. Так что «самозванцев нам не надо, председатель буду я» – в годы моего студенчества ходила такая шутка.

– Что ни час, то новости, – поднял руки вверх Лёха, – вот и докатился: был авторитетным чуваком, стал колхозником.

Снова в пещере раздался смех, шутка понравилась. После того, как присутствующие успокоились, слово взял председатель:

– А теперь, друзья, на правах руководителя нашего сообщества, позвольте сделать ряд заявлений. Первое наперво, прошу всех выполнять мои требования теперь беспрекословно. Поймите, это нужно не мне, прежде всего, это необходимо каждому из вас. Запомните: главная задача – сохранить наши жизни. Если мы не будем выполнять элементарные требования и условия техники безопасности, у нас могут очень скоро наступить большие проблемы.

– Можно подумать, они сейчас маленькие, – буркнул Москворецкий.

– Вы правы, Алексей, – согласился профессор, – но мы пока все живы и здоровы.

– Что значит, пока? – испуганно произнесла Мария.

– А то и значит, что пока живы и здоровы, но в любой момент может всё измениться. Так что, друзья, для начала давайте проведём ревизию нашего коллективного имущества. Прошу выкладывать все предметы сюда, на середину, – Кирилл Андреевич указал на небольшую гладкую каменную площадку перед собой. – Проверьте свои карманы, сумочки, портфели. Выкладывайте всё, может пригодиться любая мелочь.

Кирилл Андреевич, первым вынул из кармана пиджака авторучку, расчёску, носовой платок, мобильный телефон, ключи. Его примеру последовал Алексей, на площадке появился перочинный нож, ключи от автомобиля, пачка американских долларов, документы. Мария просто вытряхнула в центр площадки содержимое своей крошечной сумочки. У Дмитрия в карманах оказался только смартфон. Николай Борисович заявил:

– Поймите меня правильно, товарищи, документы я выложить не могу, а вот всё остальное – пожалуйста.

Он выудил из портфеля, маленькую бутылку армянского коньяка и поставил её в центр площадки.

– Ах ты, шалунишка, – рассмеялся Лёха. – С бутылочкой на съезд собрался?

– Я не злоупотребляю, – начал оправдываться Трухин. – Это, так сказать, на всякий случай…

– Как раз тот случай и наступил, – серьёзно сказал Кирилл Андреевич. – Мы можем использовать коньяк при необходимости в медицинских целях.

– Не возражаю, – закивал Трухин. – Можно сказать, я его с такой целью всегда и беру с собой.

– Какой предусмотрительный товарищ! – съязвил Лёха. Николай Борисович покосился на него, но ничего не ответил.

Портфель Николая Борисовича оказался очень вместительным, на площадку вскоре перекочевали подтяжки, запасной ремень, две книги, аудиокассеты, металлический сувенир с рисунком, как пояснил хозяин, театра оперы и балеты, и с надписью «Красноярск», пачка бумаги, конверты и… обитатели пещеры даже не поверили своим глазам. На площадку лег ленточный автомобильный трос.

– Мужик, – рассмеялся Лёха, – а зачем ты с собой трос таскаешь?

– У нас в Красноярске дефицит, такой днём с огнём не сыщешь, вот и купил на одной из железнодорожных станций, тётка на перроне продавала, – Николай Борисович покраснел, – что поделаешь, иногда вот… приходится к спекулянтам обращаться.

– Почему «к спекулянтам»? – спросил Лёха. – У тётки бизнес такой… А-а-а, – неожиданно вспомнил он, из какого времени Трухин, – понял-понял. Сколько метров трос?

– Десять! – ответил Трухин.

– Пригодится, – одобрительно покачал головой Кирилл Андреевич.

– А бумажничек-то замылил? – съязвил Лёха, заглянув в портфель через плечо Трухина.

– Не думаю, Алексей, что вам понадобятся, мои документы и мои личные сто двадцать рублей? – обиженно произнёс Николай Борисович и захлопнул портфель.

– «Мои личные» – повторил Москворецкий. – Вон, видишь? – Лёха указал рукой на площадку. – Я свои баксы выложил. Ты думаешь, я их где-то стырил? Это тоже мои личные и честно заработанные. Понял?

– Друзья, спокойно, – остановил Кирилл Андреевич спорщиков и обратился к Яру: – У вас ничего с собой не было?

– В этом не было никакой необходимости, – пожал плечами Ярослав, – при помощи «паснета» можно мгновенно скачать любую вещь и тут же её разархивировать…

– Понятно, – кивнул председатель, – так, что у нас здесь есть? Вы не волнуйтесь, друзья, сейчас мы отберём необходимое, остальное заберёте обратно. Мария, это ваша пилочка для ногтей?

– Да! – подтвердила Маша.

– Пока забираем, может пригодиться. Дальше – все ключи, перочинный ножичек… Так это что? Зеркало! Тоже изымаем, очки, визитки нам не нужны…

– Простите, товарищи, – неожиданно вспомнил Трухин, – у меня вот ещё какая вещица в боковом отделении завалялась.

Он положил в центр площадки лупу.

– Отлично, – сказал профессор и, перебрав ещё какую-то мелочёвку добавил: – Не густо, но всё же кое-что есть. Остальное забирайте. Да, и мобильные телефоны оставьте здесь, чтобы не потерялись. Они всё равно вам не нужны, но вдруг для чего-то пригодятся.

Кирилл Андреевич аккуратно всё сложил на полку рядом с выходом. И объявил:

– А теперь, други мои, небольшая лекция. Или, если хотите, инструктаж. Любой желающий поделиться своими соображениями, милости прошу. Значит так. Мы не должны забывать вот о чём: выживание в экстремальных условиях, а я думаю, все понимают, что мы в таковых оказались, – это в первую очередь вопрос психологический. Поэтому желаю всем бодрости духа, позитивного настроя, смелости и надежды. С огнём и водой у нас проблем нет. Это очень хорошо. Можно сказать, нам повезло. С пищей, надеюсь, решим. Дальше нам необходимо позаботиться о ночном сне, о комфортном сне, в первую очередь речь идёт о тепле в пещере. Сегодня уже поздно, а завтра мы должны организовать каждому из нас удобные постели – из сухой травы, какие-то ветки связать, и тому подобное.

– Кирилл Андреевич, а вдруг тут какие-то чудища живут? – Спросила Мария.

– Вот-вот, как раз я об этом и хотел сказать.

– О чудищах? – с ужасом спросила Мария и закрыла ладонью рот.

– Да, о них, – улыбнулся профессор. – Послушайте одну притчу. Один путник долго-долго шёл по заснеженной тундре, замёрз, продрог, а впереди ни конца, ни края. Идёт и думает: вот бы сейчас тёплую избу, да с банькой, попариться, погреться. И на тебе – видит, стоит домик. Путник туда, а там тепло, уютно, рядом с домом натопленная баня. Попарился мужик, отогрелся и думает: эх, сейчас бы отобедать! Пожалуйста, посреди избы вырос стол с деликатесами. Покушал путник и думает: теперь поспать бы. И в углу появилась кровать с периной, одеялами и подушками. Выспался мужик, лежит утром и думает: а кто же всё это организовал мне? Вдруг это какие-то чудища? И что вы думаете – отворяется дверь и в избу входят чудовища, как у Гоголя в «Вие», помните? Увидел мужик их, схватился за голову и сам себе говорит: да они же съедят меня! И чудовища съели путника…

– Какой кошмар! – шёпотом произнесла Мария.

– Да, отличная причта, – рассмеялся Алексей. – Так что, Машка, не притягивай к нам отрицательную энергию. Думай о хорошем! Поняла?

– Можно подумать, я тут одна переживаю! – парировала Мария.

– Мария Николаевна, – сказал Кирилл Андреевич, – не переживайте, у вас шестеро мужчин-защитников. Выдюжим!

– Спасибо, – улыбнулась Мария.

– Идём дальше, – профессор продолжил своё председательское выступление. – В связи с вышесказанным, я предлагаю организовать ночное дежурство. Мы не имеем права спать все одновременно. Кто-то один всегда должен бодрствовать, то есть, будем называть вещи своими именами, находиться в карауле. Каковы мои соображения на этот счёт? Мария, как женщина, освобождается от такой обязанности.

– Возражений нет, – раздались голоса.

– Прекрасно, – продолжил Кирилл Андреевич, – тогда предлагаю освободить от обязанностей ночного дневального Матвея, поскольку, мы поручаем ему заниматься добычей и приготовлением пищи. Матвей, справишься?

– Буду стараться, ваше благородие! – выпалил Матвей.

– Молодец, – похвалил профессор. – Итак, дежурим по очереди, первую ночь буду дежурить я. Кто следующий?