Глава 2

Несколько часов спустя

В комнате Виктории музыка гремела так, что, казалось, черно-белые фотографии с изображениями известных городов мира могли в любой момент сорваться со стен и рухнуть на пол. В кружевных шортах размером с гулькин нос и таком же топе, открывающем плоский живот, в туфлях на высоких каблуках, она с упоением отрывалась под трек Loca People испанского диджея Сака Ноэля. Волосы ее развевались диким образом, а движения походили на языки пламени, которые по воле ветров изгибались в соблазнительном танце, бросаясь в стороны подобно разъяренному льву, царственно и бесстрашно.

Разве можно было за таким шумом услышать стук в дверь? Увидев на пороге домработницу с белой коробкой в руках, она вышла из танцевального транса и от неожиданности застыла на месте, уставившись на нее. Виктория уже и думать забыла об утреннем инциденте и лишь теперь мимолетно вспомнила о нем. Стыд на мгновение охватил ее, но извиняться она не собиралась. Вместо этого она подошла к комоду, где стояли колонки, из которых теперь грохотал трек «I’m an albatraoz», убрала звук и, обернувшись, спросила:

– Тебе чего?

– Виктория Александрова, извините, что вошла без приглашения, – сказала Валентина. – Я стучала, но вы не слышали. Вот, – она протянула коробку, – курьер просил передать вам лично в руки.

Абсолютно не стесняясь своего полуголого вида и демонстративно виляя бедрами, Виктория подошла к Валентине и, не забирая коробку из ее рук, открыла крышку, на которой красовалась ласкающая глаз золотая надпись Christian Dior.

– Могут же, когда хотят. – На ее блестящих, словно леденцы, губах заиграла победная улыбка.

Пошуршав бумагой, она выудила прозрачную полиэтиленовую упаковку, нетерпеливо разорвала ее зубами, вытащила то самое серебристое платье, а пакет кинула на пол. «Есть кому убрать». Умело балансируя на шпильках, Виктория продефилировала к большому зеркалу, выполнявшему роль зрителя во время танцев, и, приложив обновку к себе, кокетливо покрутилась из стороны в сторону.

– Теперь это мое любимое платье, – она довольно улыбнулась своему отражению.

Виктория так говорила всякий раз, когда в ее гардеробе появлялась новая вещь. Правда, в фаворитах она была до тех пор, пока ее место не занимала другая. Вспомнив о домработнице, Виктория тотчас перестала улыбаться. Она зыркнула на Валентину глазами и процедила сквозь зубы:

– Хватит пялиться, клади коробку – и можешь быть свободна.

Валентина выполнила указание «царевны», подобрала с пола полиэтилен и вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь, она укоризненно покачала головой, тяжело вздохнула и направилась к лестнице.

Вскоре наша довольная героиня вприпрыжку спустилась по лестнице на первый этаж и направилась к выходу. Проходя мимо зеркала в прихожей, она задержалась на минутку, окинула себя взглядом и осталась довольна. В рваных джинсах, косухе и кедах на босу ногу она выглядела как хулиганка. Виктория сняла с запястья резинку, собрала волосы в высокий хвост и поправила пальчиком помаду. Еще раз осмотрела себя со всех сторон и, подмигнув отражению, пробормотала: «Очень даже симпатичная хулиганка». Чего-чего, а уверенности в себе ей было не занимать. Она только взялась за ручку, собираясь открыть дверь, как сзади раздался голос матери:

– Куда собралась, красавица?

«Черт, не успела». Виктория цокнула языком от досады и разочарованно закатила глаза.

– Поеду с Машкой погулять, – обернувшись, сообщила она.

– Вика, нам нужно поговорить, – сказала мать. – Пойдем в кабинет.

Виктория не сомневалась, что речь пойдет об учебе. А ей ох как не хотелось сейчас разговаривать на эту тему.

– Ну ма, давай в другой раз, – захныкала она жалобным голосом. – Меня ждут.

– Ничего, подождут. Я тебя надолго не задержу, – пообещала мать и кивнула головой, призывая следовать за ней.

Конечно, Виктория могла не подчиниться, но ей жуть как не хотелось, чтобы мать пожаловалась отцу. Ведь Виктория собиралась попросить у него деньги на очаровательные туфельки, которые тоже присмотрела в «Галерее». Согласитесь, негоже надевать новое платье под старые туфли. Хотя определение «старые» не совсем подходит к обуви в гардеробе Виктории. Долгожителями были золотистые лабутены, которые она надевала максимум три-четыре раза с момента приобретения.

Виктория раздраженно фыркнула и, обессиленно уронив руки вдоль тела, поплелась за матерью в кабинет. Она плюхнулась на диван, обтянутый тончайшей кожей молочного цвета, подобрав под себя ноги вместе с кедами, и, откинув голову на спинку, уставилась на подсвеченный миллионами лампочек потолок. Мать устроилась в кресле напротив, скрестив в лодыжках ноги и сложив руки на коленях.

«Ну вылитая училка».

– Наверное, ты уже поняла, о чем я хочу с тобой поговорить? – спросила мать.

– А то, – хмыкнула Виктория, продолжая рассматривать потолок.

– Дочь, я понимаю, что школа закончилась, – сказала она, – но это не значит, что можно расслабляться. Впереди экзамены, и мне не нравится, что ты совершенно к ним не готовишься.

– Ма, че ты так переживаешь за них? – Виктория оторвала голову от дивана и, нахмурившись, посмотрела на нее. – Или тебе больше не о чем думать? – спросила она. – Отец сказал, что все решит. Сдам я твои экзамены, и все будет хо-ро-шо, – она нарочно громко выделила интонацией каждый слог, словно хотела подчеркнуть, что именно так и будет.

– В том, что отец решит, я нисколько не сомневаюсь, – ухмыльнулась мать, – но образование нужно не ему, а тебе.

– Ты нарочно завела этот разговор, когда я собралась пойти погулять? – Виктория возмущенно всплеснула руками. – Неужели так важно говорить об этом сейчас? Я же тебе объяснила, что меня Машка ждет, а ты меня учила, что некрасиво опаздывать. Обещаю, мы обязательно пообщаемся, но потом. – Она вскочила, собираясь уходить, но мать так посмотрела на нее, при этом хлопнув ладонью по подлокотнику, что она снова рухнула на диван.

– Мы еще не закончили, – продолжила мать. – Дочь, ты уже взрослая, хватит вести себя как ребенок. Я скажу то, что хотела, а ты, пока будешь гулять, подумаешь над моими словами. – Она наклонилась вперед, положив локти на бедра, и вперила в нее взгляд. – Понимаешь, Виктория, нельзя быть таким потребителем. Ты привыкла жить на всем готовом, знаешь, что папа решит любую твою проблему и исполнит любой каприз. Но это неправильно, так не должно быть. Ты должна научиться сама о себе заботиться, а для этого нужно образование. Современная жизнь такова, что без него никуда. Сегодня у тебя есть отец и мать, а ты представь на минутку, что будет, если завтра нас не станет? – спросила мать.

– Буду жить на наследство, – фыркнула Виктория.

Мать вздохнула, покачала головой и продолжила:

– Наследство – это замечательно, но с твоими запросами ты очень быстро его промотаешь, – ухмыльнулась она. – А потом что?

Виктория ничего не ответила, лишь потупила взгляд и принялась рассматривать французский маникюр, как делала всегда, когда нервничала.

– Сейчас тебе предстоит сдать ЕГЭ, – напомнила мать, как будто дочь об этом забыла. – Ты так до сих пор и не определилась, куда хочешь поступать?

– Да мне по барабану, – вскинула голову дочь, – куда отец устроит, туда и пойду. Он пообещал отправить меня учиться за границу.

– Тем более! – воскликнула мать. – Несмотря на то что в иностранных вузах обучение платное, тебе все равно придется сдавать экзамены на английском языке. И даже если ты туда поступишь, тебе придется там жить самостоятельно и решать все свои вопросы. Папы уже не будет рядом.

– И что с того? – Виктория закатила глаза. – Ну не будет папы, не будет тебя, главное, чтоб деньги были.

Мать понимала, что разговаривать с дочерью, когда все ее мысли были заняты гулянками, бесполезно. Она обреченно вздохнула и произнесла заветные слова:

– Ладно, иди гуляй.

– Yes! – на радостях воскликнула Виктория и выбросила вверх сжатый кулак.

Она подорвалась с дивана как ошпаренная, подлетела к матери, звонко чмокнула ее в щеку и понеслась к двери.

– В одиннадцать чтобы была дома, – бросила ей вслед мать, глядя, как задорно раскачивается при ходьбе хвост дочери. – Надеюсь, ты не забыла, что тебе еще нет восемнадцати? – спросила она, но ответа так и не услышала, потому как дочери уже и след простыл.

– Чертовы экзамены, – выругалась Виктория, выбежав из дома. – Как же меня достала эта школа.

Но стоило только вдохнуть аромат цветущих деревьев, как плохое настроение рассеялось. Наступило ее любимое время года, душа пела и ликовала, и от избытка чувств хотелось прыгать и летать. Вика обожала весну, впереди ее ждало целое лето беззаботной жизни, а это значит: ни тебе школы, ни вечно зудящих учителей – ничего! Конечно, она понимала, что в этом году лето будет другим. Сначала предстояло сдать эти ненавистные экзамены, а потом еще куда-то поступать. Несмотря на постоянные материнские переживания и разговоры, она сильно не парилась по этом поводу. К чему лишние головные боли, если у нее есть всемогущий папа, который обо всем позаботится? Но тогда Виктория еще не знала, как непредсказуема и переменчива наша жизнь. Она постояла перед домом, где прошла большая часть ее счастливого детства, еще с минутку, а потом направилась по аллее в сторону ворот, приплясывая под веселый трек певчих птиц.

При виде Виктории красная BMW подруги моргнула фарами, впуская в дорогое нутро, приятно пахнущее не только автомобильной, но и женской косметикой.

– Ты чего так долго? – спросила Машка. – Запарилась я тебя ждать.

– И тебе привет. – Они чмокнули друг друга в щеки, оставляя блестящие следы. – Мать задержала. – Вика откинулась на спинку сиденья и со вздохом добавила: – Достала она меня своими нотациями.

– Пристегнись, – Машка кивнула на ремень безопасности, – я – не ты, меня за это штрафуют. – Она откинула козырек, посмотрелась в зеркало, пригладила и без того идеальные белокурые локоны, пару раз сжала и разжала губы, поправляя помаду, затем бросила взгляд на подругу и, убедившись, что та пристегнулась, тронулась с места. – Что мать говорит?

– Догадайся с трех раз? – фыркнула Вика и вкратце рассказала обо всем. – Учеба ей моя покоя не дает, грузит меня этими экзаменами, поступлением, вузами.

– Ей ли переживать, – ухмыльнулась Машка. – С твоим батей у тебя все будет зашибись.

Машина проехала по пустынной улочке, на которой стоял дом нашей героини, свернула на соседнюю и направилась в сторону выезда из коттеджного поселка.

– Так и я ей об этом говорю, – сказала Вика. – Но она свое заладила: «Сама должна учиться о себе заботиться», – она передразнила мать. – Как же все достало, – вздохнула она. – Когда я уже свалю от них?

– А куда ты валить собралась?

– Отец пообещал меня после школы отправить на учебу в Калифорнию, – ответила Вика, она взяла прядь волос, что покоилась на плече, и принялась наматывать ее на палец.

– В Америке придется учиться, там за взятку экзамен не сдашь, – с сарказмом хихикнула Машка. – У меня там знакомая учится, в Лос-Анджелесе, так вот, она рассказывала, что у них очень серьезно относятся к образованию.

– Да фигня это все. – Виктория отмахнулась. – Отец знает, что делает. Хорошо хоть он у меня нормальный чел, понятливый. Если бы еще и он был такой занозой, как мать, я бы точно с ума сошла. Наверное, уже давно сбежала бы от них.

– Ой, да куда ты сбежишь? – скривилась Машка. – Ты без них и дня не проживешь. Вот скажи, ты хоть что-нибудь умеешь сама делать? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Всю жизнь с домработницами живешь. Я же видела…

– Надо будет – проживу, – перебила ее Вика. – И вообще, давай свернем этот разговор, – она недовольно стрельнула глазами, – дома мозг вынесли, и ты туда же. Как будто нам больше не о чем поговорить.

– Слушай, а поехали в «Мяту», я кофейку хряпну, а ты свой любимый коктейль выпьешь, – предложила Машка.

– Вот этот разговор мне уже нравится, – заулыбалась Виктория, и они стукнулись ладонями.

Вскоре машина остановилась перед шлагбаумом, а когда он открылся, Машка выехала с территории поселка и поехала в центр города по живописной дороге, вдоль которой тянулся густой лес.

Несмотря на будний день, пробок на дороге не было, и уже вскоре они подъехали к одному из самых популярных среди молодежи мест в городе. В те редкие дни, когда Машка приезжала сюда без Вики, она по полчаса искала, где припарковаться, а теперь бросила машину прямо на проезжей части. Из дверей заведения тотчас выскочил охранник. Он замахал рукой и только открыл рот, собираясь сказать, что здесь нельзя парковаться, но, увидев девушек, вышедших из машины, тотчас прикусил язык и направился к ним.

– Добрый вечер, Виктория Александровна, – поприветствовал он. – Мы рады снова вас видеть.

– Машину припаркуй. – Она забрала у Машки ключи и бросила ему.

Тот ловко поймал их на лету, кивнул и направился к водительскому месту.

Едва девушки переступили порог ресторана, как из-за стойки администратора вышла высокая блондинка, до скрипа затянутая в узкую черную юбку, и, подойдя к ним, окинула их беглым, но оценивающим взглядом. Вика сама была большой любительницей красивой обуви и всегда замечала ее на других людях. Ей сразу бросились в глаза красные туфли на изящной шпильке. Про себя Вика отметила, что они очень выгодно подчеркивают стройные спортивные ноги блондинки.

– Извините, девушки, – обратилась к ним администратор, – к сожалению, у нас нет свободных мест.

Доброжелательность Вики по отношению к ней тотчас испарилась, как утренний туман.

– Чего? – воскликнула она. – Я смотрю, ты совсем не ориентируешься?

Не ожидая такой наглости, блондинка в растерянности перевела взгляд на Машку, затем снова на Викторию, не понимая, как себя вести. На ее спасение мимо проходил менеджер ресторана.

– Виктория, добрый вечер, – улыбнулся мужчина. Он зыркнул глазами на администратора и едва заметно кивнул головой в сторону стойки, давая понять, чтобы она скрылась с глаз долой, затем поочередно посмотрел на подруг. – Ваш столик, как всегда, ждет вас.

– Новенькая, что ли? – спросила Вика, бросив взгляд на потерянную блондинку.

– Сегодня второй день работает, – ответил менеджер.

– Второй день и до сих пор не знает постоянных клиентов? – язвительно усмехнулась Вика.

– Исправим. – Как будто извиняясь, он приложил руку к груди. – Пойдемте, я провожу вас.

Все столики в ресторане оказались заняты, кроме одного, на котором стояла табличка «Зарезервировано». Нельзя сказать, что Вика была настолько популярной, но в этом заведении и в некоторых других многие завсегдатаи знали, кто она такая. Она уже давно перестала удивляться, когда слышала за спиной «Смотри, Белова приехала», не удивилась и в этот раз. С одной стороны, хорошо быть дочерью влиятельного человека, все двери в городе для тебя открыты, а с другой – ничего хорошего. О каждом ее шаге отец узнавал если не в этот, то на следующий день.

Уже через несколько минут они стояли возле уединенного столика в конце зала, который прятался от глаз посетителей за ажурной перегородкой. Менеджер подождал, пока девушки разместятся на диванах, пожелал им приятного вечера и тихо удалился.

Вскоре словно из-под земли вырос знакомый официант в черной футболке, плотно облегающей его мускулистую фигуру, и таких же брюках. Глядя на него, Вика поймала себя на мысли: ему бы для модных журналов сниматься, а не обслуживать отпрысков состоятельных родителей. Он для проформы положил на стол меню и спросил:

– Виктория, все как обычно?

– Да, – кивнула она, – Егор, только скажи бармену, пусть побольше мяты положит в мой коктейль. Ты же знаешь, я люблю, как она обжигает, а он в прошлый раз, видимо, решил на мне сэкономить. Я как будто водички из-под крана попила, – пошутила она.

– Понял, – усмехнулся Егор. – Бармена сегодня после работы будем бить всем коллективом.

Девчонки оценили юмор и дружно рассмеялись.

– А мне в кофе положите шарик крем-брюле, – попросила Машка, кокетливо хлопая ресницами.

– Сделаю все, как в лучших домах Парижа и Лондо́на – Егор нарочно поставил ударение на второй слог и, подмигнув им, удалился.

– Хорош гусь, – сказала Машка, глядя ему вслед.

– Ну так замути с ним, – посоветовала Вика.

– Да ну, ты че? – Машка посмотрела на нее, как на инопланетянина. – Он же официант.

– И что с того? – хмыкнула Вика. – Или, по-твоему, официант не человек? Какая разница, кто он, главное – чтобы нравился.

– Да ну на фиг, – отмахнулась Машка. – Что он мне сможет дать? Свою нищенскую зарплату?

– Ой, Машка, меркантильная ты, – вздохнула Виктория.

– Чья бы мычала, – фыркнула она. – Мне даже страшно представить, кого тебе папик выберет в мужья.

– Зря ты так думаешь, мужа я буду выбирать себе сама. И неважно, кем он будет, главное, чтобы мы любили друг друга.

– Да ну тебя. – Машка отмахнулась. Она устроилась поудобней, откинулась на спинку дивана, подложила под руку подушку и довольно вздохнула. – Все-таки хорошо с тобой тусить, Виксель. Для тебя в этом городе нет ничего невозможного.

Каждый раз, когда подруга ее так называла, у Вики перед глазами возникала картинка старинной банкноты царских времен. Почему? Она и сама не могла объяснить.

– Слушай, ты так и не рассказала, чем закончилась та история с платьем? – вспомнила Машка. – Ты, вроде, говорила, что его уже кто-то купил?

– Не купил, а просто отложил, – уточнила Вика и с усмешкой добавила: – Хотелось бы узнать, что за курица покусилась на мое платье. – После ее замечания они засмеялись, а когда успокоились, Вика продолжила: – Но папуля решил этот вопрос. Уж не знаю, каким способом, но, честно сказать, меня это заботит меньше всего, главное, что тряпочка теперь висит в моем гардеробе. – Ее лицо озарила улыбка победителя лотереи.

– И что он сделал? – хмыкнула Машка. – Небось, так наехал на сотрудников магазина, что им ничего не оставалось делать, как продать платье. Все в нашей жизни решают бабки. – Она смешно оттопырила пухлую нижнюю губу и покачала головой. – Нет, – она цокнула языком, – даже не бабки, а власть. С деньгами ты просто богатый чел, а с властью ты царь и бог.

– Да ладно тебе, ты так говоришь, как будто ты у нас из рабочего класса. – Вика бросила взгляд на подругу.

Машка тоже была далеко не из бедной семьи. Ее родители считались одними из самых успешных бизнесменов. Отец владел несколькими крупными автосервисами, в которых обслуживалось большинство состоятельных жителей города, а мать заправляла сетью модных салонов красоты. Неудивительно, что волосы Машки всегда были в идеальном состоянии, хоть снимай для обложки журнала Top Stylist. Благодаря своей матери она считалась в городе первооткрывательницей всех модных тенденций.

Егор снова нарисовался, словно из ниоткуда. Он поставил напитки на стол, поиграв перед носом у девчонок мышцами, с очаровательной улыбкой на жестких губах пожелал им приятного вечера и снова исчез за перегородкой.

– Ну до чего же хорош. – Машка с замиранием сердца посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на подругу. – Не бедная, но по сравнению с тобой я просто нищеброд.