Глава 15

Зима разошлась не на шутку. Снега навалило столько, что, выйдя на улицу, я тут же с головой провалился в сугроб. Мне показалось, что я попал под снежную лавину. На моё счастье, хозяин, который пытался пробраться к своей машине, заметил, как я барахтаюсь, и вытащил меня за загривок из снежного плена. А то, наверное, так и пропал бы под толщей снега.

Смотрю на людей, как они радуются снегу, и думаю: что они хорошего нашли в нём? Каждый год твердят одно и то же: красота, чудо, зимняя сказка! Детей я ещё понимаю. Они думают, будто снежинки – звёзды с волшебным вкусом, но вы-то, взрослые, должны знать, что это просто замёрзший водяной пар. Нет, словно и не знают! Взрослые, как дети, тоже хотят чуда и праздника.

Ещё я заметил, что люди любят зиму до Рождества, а после праздника она им надоедает, и они начинают звать весну. А всё потому, что выходные закончились, от зимы ждать чудес больше не приходится.

Слышал, как Татьяна Михайловна однажды говорила:

– Для меня зима всегда пахнет чудом! Это самое сказочное время года.

Да уж, сказочнее некуда, холод звериный, снегу столько, что не пролезть, не пробраться. Где она, эта сказка? Ау!

– А для меня зима – это мармелад, какао и тёплые варежки, – улыбнулась Катя.

Я добавил бы сюда ещё тёплую батарею и вкусный корм.

– Для меня зима – это лопата для снега и каникулы, – усмехнулся Дима.

Это точно, чаще всего чистить снег приходится ему. Александр Петрович и Дима запрещали Татьяне Михайловне и Кате заниматься этим нелёгким делом; правда, хозяйка на этот запрет внимания не обращала и, когда была не занята, тоже помогала мужу и сыну.

– Лучший фитнес, – смеялась она, – работают все группы мышц!

В выходные дни Александр Петрович тоже присоединялся и помогал Димке убирать снег.

– Пойду косточки разомну, – говорил он обычно, – а то совсем засиделся. На работу еду сидя, на работе сижу и домой тоже возвращаюсь сидя. Так и в тюленя можно превратиться.

Для Александра Петровича зима ассоциировалась, как он сам утверждал, с нарядной ёлкой и подарками для родных. Только вот у меня при упоминании ёлки шерсть встаёт дыбом. Серьёзно, прямо беда у меня с ней. Никак не найду общий язык с этим колючим деревом.

Я вам уже рассказывал, как однажды уложил ель на пол? И это случается у меня каждую зиму! И смех и грех. Вроде и не собираюсь этого делать, а она всё равно падает. Определённо, людям нужно изобрести какое-нибудь «антипадающее» устройство. Слышал, такая проблема есть почти во всех семьях, где живут коты.

Люди, конечно, сами виноваты: навешают на ёлку всяких шелестящих, блестящих, сверкающих, гремучих игрушек. И как тут пройдёшь мимо? Скажу вам честно, я даже отворачивался от неё, но всё равно тянет на дерево, словно магнитом.

Вроде кот я уже взрослый, но, видя это нарядное новогоднее чудо, впадаю в детство и ничего не могу с собой поделать. Любопытство так и разбирает, тянусь лапой потрогать, попробовать на вкус и обязательно что-то сломаю, но, конечно, случайно. Или ещё хуже: в конце концов повалю это треклятое дерево!

В этот Новый год опять случилась со мной эта «ёлочная болезнь». На сей раз мои домочадцы решили обновить наряд ёлки и купили новые украшения, ссылаясь на то, что в прошлый Новый год я побил все игрушки. Не спорю, побил, но ведь не все! Зачем возводить на меня напраслину? Можно было вполне обойтись и уцелевшими, зачем деньги тратить, лучше сэкономили бы да купили мне корма хорошего!

Татьяна Михайловна с Катькой в выходной день перед Новым годом решили нарядить эту свою, как они говорят, новогоднюю красавицу. Я вот никак не пойму, что в ней красивого? У вас, у людей, какое-то искажённое представление о красоте. На мой взгляд, это просто мохнатое, колючее чудище с длинными лапами. Вот вы говорите, как ёлка чудесно пахнет! Тут я тоже с вами не соглашусь. Для меня, например, хорошо пахнет жареная курочка или кусок мяса.

Пока девушки вешали на ёлку игрушки и всякие блестящие ленточки, мигающие лампочки, хозяйка постоянно приговаривала, глядя в мою сторону:

– Сократ, даже не вздумай покушаться на ёлку. Ты меня понял?

Да понял, понял. Постараюсь, но ничего не обещаю.

– Тронешь ёлку – оторву лапы, – грозно посмотрела на меня Татьяна Михайловна, а Катя украдкой подмигнула: дескать, не бойся, котик, мама шутит.

Ничего себе шуточки! Вы заметили, что ей гораздо важней какие-то растения, чем я? То грозится отправить меня жить в гараж за испорченные цветы, теперь вот из-за какой-то ёлки-палки лапы оторвать. Предупреждений я получил миллион, поэтому у меня даже мысли не было покушаться на это дерево. Скажу больше, я даже не смотрел на него, от греха подальше. И всё вроде шло хорошо. До Нового года оставалось совсем мало времени, это я понял по утренней суете на кухне.

Дима ушёл поздравить Настю с наступающим праздником и вручить ей новогодний подарок. Он даже со мной советовался насчёт подарка. Что он купил в итоге, я не знаю, так как видел только коробку, завёрнутую в красную блестящую обёртку и перевязанную шёлковой лентой.

Подарок лежал у Димки на столе, и я даже попробовал ленту на зуб, но, увидев, что я кручусь возле упаковки, он пригрозил:

– Сократ, дотронешься ещё раз до коробки – больше в мою комнату не зайдёшь. А за твоей подружкой буду наблюдать я.

Вы слышали? Тут надо быть поосторожней, а то и правда перестанет пускать меня к себе. Как же я потом буду встречаться со своей ненаглядной?

Катя тоже убежала к подружке, а Петрович с супругой занимались каждый своими делами. В духовке запекался гусь с яблоками. Как же они любят испортить мясо всякими никчёмными добавками!

По дому плыл аппетитный запах жареной птицы! Ох, чувствую, доведут они меня до обморочного состояния своими ароматами. Я, как обычно, лежал на диване, глотая слюни, затем спрыгнул на пол и пошёл доедать свой корм. Пусть и не гусь, но хоть что-то.

Когда я проходил мимо ёлки, вдруг откуда-то раздался громкий голос: «Джинг белс, джингл белс!» Потом я уже понял, что это песня, но сначала мне показалось, будто кто-то нападает на меня с криком.

От испуга я подскочил на месте чуть ли не до потолка. А что произошло дальше, честное слово, даже не помню. Видимо, я был не в своём уме. Отступил шага на два назад и, со всей силы оттолкнувшись от пола, запрыгнул на дерево.

Как потом оказалось, это были мигающие лампочки с такой мелодией. Они то вспыхивали, то гасли, то опять мерцали, и всё это вразнобой, короче, не сразу и сообразишь, что происходит.

И вот когда огни внезапно вспыхнули, запел невидимый певец. Скажу вам, мелодия отвратительная, испугался я жутко. Придумают же всякую ерунду. Но, клянусь вам, я не знал, до чего дошёл ваш прогресс.

Недолго пел этот невидимый «джинглик»: ёлка закачалась под моим весом и вместе со мной рухнула на пол. Звезда с макушки свалилась и разбилась вдребезги.

Только очутившись на полу под ёлкой, я понял, что натворил нечто ужасное.

Думать о последствиях было некогда – я быстро убежал в укрытие и уже там размышлял едва ли не до самого Нового года. Спрятавшись за котёл, отряхнувшись от колючек и всяких блестяшек, я надолго замер. Сижу и думаю: неужели нельзя как-то покрепче ёлку установить? Ну в самом деле, что это за дерево, которое не может выдержать обыкновенного домашнего кота?

Не знаю, сколько прошло времени, но я успел задремать. Эх, жалко, не успел корм доесть, а сколько придётся здесь сидеть – неизвестно. Так и с голоду можно опухнуть. И вдруг услышал голос Татьяны Михайловны:

– Сократ, ну почему ты такой бестолковый? Я же тебя предупреждала! Господи, да за что же мне это наказание в виде кота!

Ничего себе! Теперь, оказывается, я – наказание!

Слышу, пришёл Александр Петрович:

– Что, опять? – спросил он у Татьяны Михайловны.

– Что с ним делать? – тяжело вздохнула она. – Достал он меня уже, что ни день, то сюрприз. Когда-нибудь он станет нормальным котом?

Я даже не сомневался, что буду, как всегда, виноват. Я ведь рассказал вам всю правду. Вы же знаете, что я не собирался бодаться с этой проклятой ёлкой. Всё этот «Джингл Белс» виноват, и откуда он взялся на мою голову? Если бы он меня не испугал, то и ёлка бы ваша осталась цела. Из засады я слышал, как хозяева вновь ставили её, а Александр Петрович мечтал о новом моём наказании.

– Сократ, далась тебе эта ёлка, – бурчал он, – ведёшь себя как подросток. Нам что, ёлку в клетку ставить из-за тебя?

Смеётся, что ли, надо мной, как такое возможно – ёлку в клетку? Но, оказывается, возможно.

Раньше мне казалось, что я один такой кот на земле, который не дружит с ёлками, а потом Дима показал мне в своём ноутбуке фотографии, как люди оберегают свои ёлки от беспокойных животных.

Представляете, что придумали? Ставят ёлку, нижние ветки все обрубают, оставляют только верхние и их наряжают. Как будто мы не умеем лазать по деревьям! Или, например, прикрепляют ёлки к потолку вниз головой, но ведь при желании и туда можно запрыгнуть.

А ещё наряжают вместо ёлки большой кактус. Вот это, конечно, великий подвох, на такую ёлку я бы тоже не покусился. Уже есть печальный опыт общения с этим отвратительным растением.

А кое-кто действительно ставит ёлку даже в клетку. Увидев такое фото, я понял, что Александр Петрович не шутил. На той фотографии звери сидят под клеткой, с тоской глядя на блестящее дерево: вот уж точно – видит око, да зуб неймёт. Признаюсь честно: до сих пор, когда слышу песню «Джингл Белс», у меня шерсть встаёт дыбом.

А вообще, зиму я люблю, правда, из окна тёплой комнаты. Пробираюсь в Димину комнату, занимаю позицию на окне и жду, пока появится моя королева.

Люблю смотреть, как идёт снег. Снежинки, кажется, летят не вниз, а вверх, ложась пуховой периной на ветки елей, опускаются на заборы, на крыши. На улице сразу становится светло и как-то нарядно. Но, правда, довольно скоро этот вид из окна надоедает. Хочется разнообразия, движения, а зимой, увы, вся природа спит.

Татьяна Михайловна однажды рассказывала детям:

– Помню, в детстве, возвращаясь из школы домой, мы с подружкой нарочно шли по сугробам, да выбирали такие, что поглубже. А ещё катались с горки до посинения губ, приходили домой и прятали от родителей под батареей штаны с кусками намёрзшего льда, потому что знали: в следующий раз не отпустят. А самое смешное – пытались лизнуть на морозе санки и ели мороженое из снега.

– Мама, а я помню, как мы с тобой катались на «ватрушке», как она перевернулась и мы с тобой кубарем летели с горы, – засмеялась девочка.

– Да, весело было, – улыбалась Татьяна Михайловна. – Когда вы были маленькие, мы постоянно куда-то выбирались, то на каток, то на лыжах ходили, а сейчас вы выросли, мы все в делах, заботах, времени на совместный досуг не хватает. Это неправильно, надо всем вместе куда-нибудь сходить, например на коньках покататься. В нашем парке такой огромный каток открыли, с музыкой, с горячим чаем.

– Да, знаю, мы с девочками иногда ходим туда, там правда очень здорово, – согласилась Катя.

В окошке напротив появилась моя зазноба, такая же белоснежная, как зима. Я любовался ею – почему-то зимой она казалась мне ещё красивей. Смотрел на неё и мечтал о лете, кода смогу увидеть её и почувствовать её запах. А пахла она невероятно, никогда раньше я не чувствовал такого благоухания от других кошек.

Зимой я всегда с тоской вспоминал тёплые летние дни. Как, бывало, выйду на улицу, душа поёт, солнце светит, птички щебечут. Я хоть и охотился на них, но всё же любил слушать их чириканье.

Растянусь на травке и наблюдаю за происходящим вокруг. Вдруг слышу шорох, притаюсь, к земле прижмусь и лежу тихо-тихо. А это птички стаей слетели с ветки, ходят по траве, червячков выискивают. Жду, когда ближе подойдут. И вдруг прыжок – и вот она, добыча!

Когда охотился на мышей, я их не ел, почему-то брезговал, приносил их на порог дома, тем самым показывая домочадцам, что я тоже тружусь, отрабатываю свой корм и охраняю дом от всяких вредителей.

С птичками дело обстояло иначе, от этого лакомства я никогда не отказывался. Вот вы, например, любите курочку, а это, между прочим, тоже птица. Так что не корите меня!

Природу не обманешь. У котов немало разных наследственных инстинктов, и один из них – охота. В сё-таки инстинкты – удивительно сильная вещь. Даже будучи сытым, я всегда реагировал на звук или вид возможной добычи и никогда не упускал шанс поймать её.

Честно сказать, я скорее охотился ради удовольствия и никогда не планировал охоту заранее, просто действовал по обстоятельствам. После охоты моя хозяйка сразу определяла, где я был.

– Сократ, опять на птичек охотился? Морда довольная и вся в перьях, – говорила женщина, – тебя что, дома не кормят?

Дорогая моя хозяйка, ну как ты не можешь понять, что это совсем другая еда, добытая собственными лапами, когтями и зубами. Я же, как ни крути, потомок хищников, и охота для нас – это философия жизни!