Глава 3: Путь Стартапа. Из кузницы Идей к Единорогам.

«Мы – это то, что мы постоянно делаем. Следовательно, совершенство – не действие, а привычка.» – Аристотель

Термин «единорог» в венчурном капитале, введённый Эйлин Ли в 2013 году, относится к стартапам с оценкой свыше 1 миллиарда долларов, подчеркивая их редкость, исключительный рост и символом надежды, веры и редчайшего успеха. Если проследить историю предпринимательства, можно увидеть закономерную эволюцию: от скромных средневековых ремесленных мастерских, наполненных запахом дерева и эхом простых орудий труда, до промышленных гигантов XIX века и технологических единорогов XXI века, гремящих железом, и, наконец, до технологических единорогов XXI века, чьи корни – в идеях и интеллектуальном богатстве.

Каждая эпоха – это не просто вызовы, но и бесконечные возможности. Когда Генри Форд в 1913 году привнес конвейер, он не просто упростил производство автомобилей; он разжёг искру предприимчивости, став примером того, как смелый шаг способен изменить весь мир.Однако в начале 2000-х акценты сместились: теперь триумф определялся не грубой силой, а тонкой нитью интеллектуального ресурса. Такие технологические гиганты, как Google (основана в 1998 году) и Amazon (основана в 1994 году), показали, что интеллектуальная собственность и данные стали ключевыми источниками экономической ценности. Идея стала новым золотом, а «воображение важнее знания», как метко подчеркивал Альберт Эйнштейн. Мы живём в эпоху, когда успешный стартап зарождается не в цехах и фабриках, а в сознании человека, способного увидеть то, что другие пока не разглядели. Появление Кремниевой продемонстрировало, что многие успешные стартапы начинались как идеи в сознании их основателей, а затем вырастали в глобальные компании, такие как Apple и Hewlett-Packard, начинавшим в тесных гаражах, но взлетевшим к небосклонам успеха.

Именно в этом контексте созревала идея JobMartOnline. В 2008 году, когда мир метался в кризисных волнах, цифровые платформы вроде LinkedIn и Craigslist уже слегка приоткрыли дверь к удаленному трудоустройству. Но мне хотелось большего: не просто онлайн-площадку, а целую экосистему. Я вынашивал эту концепцию более четырёх лет. До этого все идеи, которые рождались в моей голове, уже существовали в том или ином виде. Мне казалось, что, опираясь на такие стандартные замыслы, я не стану миллиардером. Но JobMartOnline виделся мне уникальным каноном для венчурного бизнеса: абсолютная новизна, отсутствие сформированного рынка, инновационная индустрия, где риски не казались безумными, а инвесторы – по моим смелым представлениям – должны были выстраиваться в очередь. Я уже ощущал себя гением, акулой бизнеса, погруженной в теплую пелену самолюбия. Я чувствовал пылкую уверенность, как будто в моих жилах текла раскаленная лава, и с этим внутренним жаром я создал бизнес-план, презентации и ринулся в бой на инвестиционном поле.

Но где искать инвесторов? Реальность, однако, была сурова. Канада в те времена, да и сейчас, где я изначально надеялся раскрыть свои крылья, тонула в налоговых оковах и монополиях, тормозя инновации и убивая почву для стартапов. Здесь царили устаревшие экономические устои и монополизация финансового сектора. Я помню запах старых книг по бизнесу, которые листал во время учебы в бизнес-школе: с каждой страницей они твердили одно и то же – Канада ориентирована на сервисы, а не на инновации. Я получил степень бакалавра, освоил шесть бизнес-специальностей, завершил трехлетнюю программу за два года. Однако даже эти знания не меняли реальности: высокий налоговый барьер душил ИТ-компании в зародыше. Когда в стране всего 5–6 крупных банков (RBC, TD, Scotiabank, BMO и CIBC) контролируют всё, стартапы не прорваться. Даже с внушительным капиталом из 50 миллионов долларов вы рискуете разбиться о невидимую стену монополий.

Во многих странах концентрация рыночной власти и монополии исторически ограничивали доступ новых участников; например, антимонопольное дело в США против Standard Oil в 1911 году показало, как монополии могут препятствовать конкуренции. Все это казалось мне чем-то вроде холодного ветра, скользящего по затылку, когда я ночью раздумывал о будущих перспективах, сидя в тихом кабинете с чашкой крепкого чая.

Но огонь внутри меня не угасал. Поэтому свой путь я начал в США, в колыбель стартапов. Я отправился туда, пытаясь найти венчурные фонды и частных инвесторов. Но поток стартапов был огромен, а мои письма и звонки, казалось, тонули в бездонном море предпринимательских амбиций и жадных до новых идей умов. К началу 2010-х годов Кремниевая долина, блистающая как звёздный купол, стала мировым центром стартапов, где тысячи предпринимателей искали финансирование у венчурных фондов, сосредоточенных в этом регионе.

Полгода поисков без результата стали тяжелым испытанием. Вечерами, закрывая глаза, я слышал слабый шепот отчаяния: «Зачем стучать в закрытые двери?» Я устал от массовых рассылок, от холодных звонков, от взглядов, невыразительно скользящих по моим презентациям. Многие основатели стартапов исторически переживали длительные периоды отказов до достижения успеха. Я знал истории Airbnb, потерявшей веру после множества отказов, но всё-таки достигшей сияющего успеха в 2009–2010 годах. Это напоминало о том, что настойчивость – фундамент, на котором воздвигаются великие свершения. Тогда и вступил в игру некий природный закон предпринимательства: оказавшись в отчаянии, я стал готов на более рискованные шаги, на предложения, о которых раньше даже не задумывался. В этих раздумьях чувствовались горечь и страх, словно привкус стали на губах. Илон Маск вложил все средства, полученные от продажи PayPal, в Tesla и SpaceX в середине 2000-х, рискуя личным банкротством, почему я должен поступать иначе?

Предпринимательство – танец с неизвестностью, где вы жертвуете капиталом, здоровьем и покоем семьи ради крохотной искры надежды. Я видел тех, кто разорялся на фондовых рынках, кто закладывал дома и превратился в банкрота за один миг. Вспомнить хотя бы крах Уолл-стрит 1929 года, что заставили бесчисленное количество инвесторов потерять сбережения в одночасье, сметающий сбережения и судьбы. Я слышал сотни историй о потере всего, даже жизни, ради мимолетной надежды. Но начинающий стартапер склонен замечать только счастливые легенды успеха – об ИТ-магнатах, превративших простую идею в мирового гиганта. Я также мог потерять всё, но каким-то чудом удержался, словно цепляясь за крошечный уступ на отвесной скале, сохранив дом, семью и головокружительное стремление к мечте. Об этом моя книга, и я надеюсь, что мой сын когда-нибудь прочитает эти строки и поймёт, что за кулисами «счастливых историй» скрываются бесчисленные невидимые лабиринты испытаний. Многие бизнес-лидеры, например Уолт Дисней, который в начале своей карьеры столкнулся с банкротством, в конечном итоге добились успеха.

JobMartOnline задумывался как ответ на хаос 2008 года, когда волны банкротств и увольнений рушили жизни людей. В 2008 году глобальный финансовый кризис вызвал массовые увольнения и банкротства, что способствовало росту удаленных рабочих решений, поскольку люди искали более гибкие возможности занятости. Я сам тратил до полутора часов в одну сторону, добираясь до офиса. Даже сократив это время до получаса, за неделю экономишь 10 часов, а за год – 520 часов, это почти 21 сутки! Исследования показывали, что длительные поездки на работу значительно сокращают личное время; например, в отчете Бюро переписи США за 2019 год указано, что среднее время в пути на работу для американцев превышало 27 минут в одну сторону.

Уют дома и тёплый запах кофе вместо утреннего мороза и шума пробок – разве не волшебно? – и все эти дополнительные дни жизни можно посвятить чему угодно. Тогда я считал, что настал идеальный момент для инноваций: JobMartOnline был платформой для работы из дома ещё до того, как о подобных идеях всерьез заговорил мировой рынок. Время показало, что это направление было верным: позже подобный подход появится у UpWork (основанной в 2018-м), но у JobMartOnline были свои нераскрытые жемчужины, свои секреты, которых я сознательно не стал раскрывать в презентациях. Люди нередко крадут чужие идеи, а честных партнеров найти почти так же трудно, как выиграть в лотерею.

Это и был мой главный страх – воровство. Я вынашивал концепцию более четырёх лет, прорабатывал каждый нюанс. А что, если у меня украдут идею, пока я ищу инвестиции? Без гос органа, защищающего интеллектуальную собственность даже на стадии идеи, любой собеседник, услышав вашу задумку, может воплотить её и оставить вас ни с чем. Помните Николы Тесла, боровшегося за свои патенты? Или толпы венчурных фондов, видящих в чужих идеях лишь ресурсы для наживы?

Я не раз сталкивался с ситуацией, когда позже замечал свои знакомые решения в продуктах других компаний. В 2024 году я окончательно убедился: венчурные фонды и корпорации могут подбирать ваши мысли, как спелые фрукты с ветки, и выдавать за свои. Случаи предполагаемой кражи идей нередки в бизнесе; например, некоторых членов ранней команды Facebook обвиняли в заимствовании элементов из Harvard Connection (позже ConnectU) в середине 2000-х годов. Многочисленные судебные процессы в Кремниевой долине утверждали, что венчурные капиталисты и крупные корпорации присваивали идеи стартапов; например, споры о коммерческих тайнах были распространены, как в случае Waymo против Uber в 2017 году. Отчеты и статьи нередко отмечали, что венчурные фонды порой копируют идеи основателей, что вызывает призывы к усилению защиты интеллектуальной собственности и введению этических норм.