«Сейчас ты там умираешь».

По коридору Центра бегут 1-й и 2-й ЭЛЕКТРИКИ – в униформе, с ящиками.

В палату Алексея вбегает Анестезиолог (с тарелкой бутербродов): «Проснись!..» Секунды паники. Реаниматолог хватает трубку: «Аварийное давайте! Генератор!.. – Бросил трубку. – Ну, что ты орёшь? Уже включают».

Но генератор не запускается.

В палате Алексея. Реаниматолог: «Ну… ещё минута».

«И всё?»

«И всё».

«Жалко парня… Ну, что ж».

«Не повезло».

«Хорошо, что ты деньги взял сразу».

«Ну, а как иначе?»

БС, Алексей, Юлия. Алексей: «Юля, уходи!»

«Нет! Я останусь здесь с тобой!»

«Ты должна жить! Уходи! Скорее!»

«Я не буду жить без тебя! – Тянет Алексея к тропе: – Идём! Теперь ты пройдёшь легко, как я!»

Алексей упирается.

БС: «Вы можете идти, если хотите. Но я бы подождал».

Алексей не понимает: «А ждать-то – чего?»

«Смерти, чего же ещё! – БС смеётся. – Если тебя не пришли встречать – значит, ты умер ещё не совсем».

«А кто должен прийти?»

«Всегда есть, кому прийти».

«А тропа – она для чего тогда?»

«Чтоб умереть. Тебя не вышли встречать – ты сам идёшь к ним. У них тоже задержки бывают. Но пока ты идёшь – тебя ещё можно успеть вернуть. Если тропа будет длинной».

«А если я пойти не захочу? Если я захочу остаться тут? Вот тут?»

«Твоих желаний тут не существует. Ты захотел поболтать с Хароном – и что? Пойдёшь. Ноги сами пойдут».

Алексей не унимается:

«А почему сейчас не идут?»

«Потому что я их держу, глупец!»

Реаниматолог разгадывает кроссворд. Анестезиолог жуёт бутерброд.

Свет! Заработала ИВЛ. Оживляются: «О! Может, ещё и вытянем?»

С интересом к экрану: «Глянь!..» – «Смотри-ка…» – «Давай, парень, давай…»

Владимир, кусая губы, стоит в ожидании лифта. Не выдержал – с перекошенным лицом бежит к лестнице. От него шарахаются.

Вверх по лестнице – без сумки, без букета. «Я ему перекрою выход там!..»

Врывается в палату Алексея: «Вы не того отправили!..»

Убеждает Реаниматолога в том, что отправить должны были его, Владимира, это Парамедик по ошибке привёз другого. Подтверждает слова знанием всех деталей.

«Чёрт! Но того ж не будем отключать…» Неожиданная трудность: второй аппарат есть, второй кровати нет.

Владимир падает на каталку: «Давайте!»

Аппарат ИВЛ включён. Реаниматолог возвращается к кроссворду, Анестезиолог – к следующему бутерброду. Жуёт и рассуждает: «И что им там всем на том свете надо?.. Да ещё так срочно?»

«Да какая тебе разница… За ваши деньги – любой каприз».

И вдруг опустил телефон: «Слушай… А с этого мы не взяли!»

Анестезиолог расстроен. Реаниматолог: «Ладно. Ничего. Когда вернётся, пусть родственникам звонит. А мы его будем здесь держать, пока деньги не принесут».

И снова бутерброды и кроссворд в телефоне.

Владимир по туннелю – не летит. Едет на каталке. Из грязных, в потёках, серо-зелёных стен появляются пальцы-когти; отрывают от Владимира кусочки. Он не чувствует боли, но он в ужасе. Обнажаются мышцы, кости. Каталка замедляет ход. Пальцев-когтей всё больше. Владимир, обернувшись, в панике кричит: «Назад!.. Назад!..» – и бьёт, бьёт, бьёт себя в нос.

В палате Центра на обоих экранах – одинаковые ровные линии с очень-очень редкими и почти незаметными всплесками.

Внезапно из стены туннеля – громадная когтистая лапа. Все остальные прячутся: она – главная. Владимир трясётся в ужасе. Это конец. Но лапа с размаху – шлепок по торцу каталки! Каталка несётся и вылетает из туннеля.

Тускло, пасмурно. Побережье. Владимир зовёт: «Алексей!.. Алексей!.. Где ты?» Возникает ЧУДОВИЩЕ. Громадные когтистые лапы. Раскатистый хохот: «Не бойся!..» (Владимир опять трясётся.) «Ты намерен упасть в обморок? Здесь это невозможно».

Ряд быстрых трансформаций Чудовища – и Владимиру предстаёт огромный мужчина безобразного вида. Это ФУРЛАБАР. Хриплый голос: «Я за тобой давно слежу. Мне нравится то, что ты делаешь. Я тебе помогу… с удовольствием!» Хохот. «Ты Владимир. А я – Фурлабар!»

«Фурлабар!.. – кричит счастливый Владимир. – Фурлабар!..»

Юля и Алексей. «Если мы оба умерли не совсем… – рассуждает Юля, – то давай попробуем ещё раз!»

Бегут ко входам в туннели.

Но на пути – Владимир и Фурлабар.

«Девчонку в трубу! – кричит Владимир. – Чтоб не путалась под ногами! А этого – разорвать!» Хриплый хохот Фурлабара.

Изогнувшись, как теннисист на подаче, он подбрасывает Юлю вверх – и бьёт рукой, как ракеткой. Юля летит – и исчезает в туннеле.

Алексей поражён: «Владимир… Ты умер?..»

«Нет! Я, как и ты – живой! Но ты не вернёшься. А я вернусь. Я заберу твои работы! И гением стану – я!»

И хохочет – как на недавней пирушке.

«Ты никогда им не станешь… Гением стать нельзя…»

«Фурлабар!.. Разорви его!»

Фурлабар – быстрый ряд метаморфоз – превращается в Чудовище.

Алексей в страхе зажмуривается.

Затем всё-таки открывает глаза –

перед Чудовищем стоит огромный ВИТЯЗЬ в шлеме, с мечом.

Чудовище надувается, вырастает. Надувается ещё – но больше вырасти уже не получается.

Витязь жестом: давай, подрастай!

Чудовище дуется – но не растёт.

Витязь поднимает меч.

Владимир падает, руками закрыл голову.

Чудовище вдруг резко уменьшается – до размеров кролика – и скачками убегает.

На месте Витязя – БС с посохом.

Владимир вскакивает. Бежит к туннелю. Бросается в него. Вылетает обратно. Вновь бросается. Вновь вылетает.

Алексей: «Он умирает?»

БС: «Пока ещё нет. Это просто не его туннель».

Юля в палате. Глаза открыты, пытается махнуть рукой. Доктор и Медсестра: радость. Отключают ИВЛ. Юля тут же: «Назад… меня… верните назад…»

Доктор и Медсестра – в полной ошеломлённости.

Алексей и БС. Алексей: «Не могу во всё это поверить…»

«Ты не веришь тому, что видел?»

«Но это же как в сказке… про колдунов…»

«Между тем, что вы называете сказкой, и тем, что для вас реальность, – нет никакой границы. Вернее, она подвижна. Сказка – это место. Как страна с другими законами. И это место может быть где угодно».

«А кем ты был? когда жил?»

«Важно то, кто я сейчас».

«А кто ты сейчас?»

БС медлит. «Как ты думаешь, почему я к тебе пришёл?»

«Не знаю».

«В тебе родилась идея. Нельзя, чтоб она погибла».

Владимир бежит по тусклому грязному побережью. Вот он, вход в его туннель! Но на пути – Фурлабар: «Ты куда, Владимир? Я тебя не отпускаю. Ты понравился мне, ты такой же, как я, только слабый… Но это дело времени. Через тысячу лет наберёшься сил…»

Владимир садится, плачет. «Не плачь, ты же мужчина! – И хриплый хохот. – Я найду ещё таких же, подготовлю, и мы все вместе разорвём этого старика! А пока – отдыхай».

Подбрасывает Владимира; взмах – и Владимир исчезает вдали.

Следующим взмахом Фурлабар обрушивает вход в туннель.

Алексей спешит к своему туннелю. Перед входом робеет; остановился. Затем шагает, вначале несмело – ждёт преграды, – затем решительней; а едва шагнув внутрь – сразу взлетает и несётся среди вспыхивающих огней.

Алексей приходит в себя в палате.

Реаниматолог решает кроссворд, Анестезиолог смахивает крошки со стола в кювету. Увидел взгляд Алексея. «О! Один вернулся!»

«А второй?»

На экране Владимира – ровная линия. «Чёрт! Как теперь его хоронить? Мы же его не оформили!»

Реаниматолог, освобождая Алексея: «Парамедик оформит по скорой. Как неизвестного мужчину».

Алексей стоит, приходит в себя. Поматывает головой.

Анестезиолог с интересом: «Ну, как там?»

Алексей: «Там… совсем не так, как здесь».

Анестезиолог: «Это мы знаем. Ну, а конкретно?»

Реаниматолог: «Ты из трубы-то хоть вылетел?»

Алексей: «Вылетел, да… Обратно не сразу смог».

Анестезиолог: «Это тут свет вырубали».

Реаниматолог: «Ещё бы немного, и ты… ха-ха-ха!..»

Анестезиологу тоже смешно. Реаниматолог утыкается в кроссворд.

Анестезиолог: «Бутерброд хочешь? У меня остался».

Алексей: «Нет, спасибо…» – он рассеян, пошатывается.

Анестезиолог: «А чего там тебе было надо? По какому делу летал?»

Алексей: «Подругу свою… забрать».

Анестезиолог: «Ну, и как – забрал?»

Алексей: «Да…» – опять шатнуло.

Анестезиолог: «Молодец. Поздравляем».

Алексей кивает. Делает шаг к двери.

«Стой! Подожди! – Реаниматолог машет телефоном. – Река в Южной Америке, вторая буква «а»! Шесть букв!»

«Ребята, извините… Я к вам потом зайду… Спасибо…»

Алексей рассеянно и всё так же пошатываясь идёт мимо двери. И проходит сквозь стену.

У Анестезиолога падает из руки бутерброд.

У Реаниматолога падает телефон.

Алексей в коридоре понимает, чтó он только что сделал. Не может поверить. Пробует пройти сквозь следующую стену. Не получается. Ещё раз. Не получается.

Вышедший с трудом из-за угла БОЛЬНОЙ НА КОСТЫЛЯХ смотрит на попытки Алексея. И – бегом – назад.

Погожий осенний день, даже утро. Алексей и Юля неторопливо идут по аллее (или по набережной). Солнце сквозь жёлтую листву. У Юли шея – в ортопедическом воротнике.

Алексей и Юля у него в мастерской. Он показывает ей свою последнюю картину: «Нежность». Два изогнутых тетраэдра, один выше, другой поменьше, приникли друг к другу – чувство взаимной нежности читается сразу.

«Ты отдашь это на выставку?»

«Нет. Я отдам это Парамедику».

«Зачем?..»

«Был такой договор».

«Не отдавай!»

«Это цена твоего спасения».

«Отдай другую!»

«Другой пока нет. Но даже если бы и была…»

«Попроси его подождать и напиши другую. Отдай ему две! Четыре! Но именно эту – не отдавай! Это же мы с тобой, это нельзя никому отдавать!..»

«Именно эту он и хочет. Он её видел».

«Пусть он передумает».

«Он никогда не передумывает».

Юля плачет: «У меня ощущение… с этой картиной он что-то возьмёт у нас… заберёт… у нас с тобой…»

«Пойми… Это договор…»

Уходит с картиной. Юля рыдает.

Алексей у Парамедика. Картина ещё не вынута из чехла. Парамедик предлагает кофе. Пьют. Алексей не поднимает головы.

Парамедик вдруг отставляет чашку.

Из стены выходит БС – но Парамедик почему-то не испуган. Даже приходит в ярость. (Таким мы его до сих пор не видели.) Срывает с петель комнатную дверь, замахивается ею:

«Уходи!..»

«Вместе с тобой. Довольно, демон, тебе здесь быть».

«Это не ты решаешь!..»

«Я послан Высшим Советом».

«Ты в него не входишь!»

«Вошёл».

БС поднимает обе ладони – дверь возвращается на место.

«Я тебе всё равно не дамся!..» – Парамедик близок к исступлению.

«Ну, что ж… Коли так…»

БС уходит в стену – с посохом и сутулясь.

Парамедик садится, успокаивается. «Если кому-то расскажешь – тебе в лучшем случае не поверят. И больше ко мне не приходи».

Алексей кивает.

Вдруг Парамедик сузил глаза: «А почему ты не испугался?»

Алексей колеблется. «Я испугался!»

«Нет! Ты лжёшь! Я видел: ты не испугался!..»

Алексей растерянно молчит.

«Почему ты мне лжёшь?.. Ты с ним знаком! Он подослал тебя ко мне!..»

«Нет! Он не подсылал!..»

Парамедик снова срывает дверь с петель. Заносит над головой: «Сейчас я тебя прихлопну! Как комара!..»

Алексей не может пошевелиться.

Из стены – рука БС, огромных размеров. Указательный палец направлен на Парамедика.

Одежда Парамедика изменяется (возникает чёрная накидка, много складок, шлёпанцы на ногах превращаются в диковинные сапоги). Черты лица становятся резкими.

Палец, повернувшись, манит Парамедика. Он сопротивляется, изгибается, но втягивается в стену. Дверь со стуком падает, остаётся в комнате.

Алексей некоторое время сидит; затем поднимается, забирает картину и уходит.

Идёт по улице с картиной, назад в свою мастерскую.

В толпе, переходящей перекрёсток, БС ведёт за руку (и поддёргивает) маленького мальчика в чёрной накидке со множеством складок и в диковинных сапожках. С Алексеем на миг встречается взглядом. Приподнимает посох.

Алексей: машинально ответный жест, чуть не роняет картину, подхватывает, снова смотрит… но БС и мальчик исчезли – хотя те, с кем рядом они шли, ещё не достигли тротуара.

Алексей продолжает путь – к своей мастерской. Его ждёт Юля.

Солнышко. Тихий, светлый, пастельно-мягкий день начавшейся осени.

КОНЕЦ