Говоря это, Мариэла ничем не рисковала. Она точно знала, что шрам есть, успев прокачать потоки.

Моряк попался в незатейливую ловушку:

– Есть, на руке. Тросом задело…

– Покажите.

Пациент разоблачился до рубашки и закатал рукав.

– Ага, так… Ну, это пустяк. На две минуты работы. Семаков в изумлении глядел, как на его глазах на месте сизоватого длинного бугра появляется нормальная кожа.

– Ну вот, – весело заявила дама, выпрямляясь, – дело сделано. Но рекомендую в течение шести часов… я хотела сказать, до заката солнца это место не беспокоить, мыть тоже не надо. А потом – что угодно.

Последовала благодарность по всем правилам этикета.

Сказочная атмосфера подсказала моряку соответствующий вопрос:

– А что, вы всё-всё можете вылечить?

Лицо у молодой женщины стало жёстким, почти мужским.

– Владимир, магия – это часть природы, а та имеет свои законы. Всемогущих людей не существует, могу вас уверить. И потом: уровень магов жизни различается. Например, по нашим законам я имею право лечить только под присмотром наставницы. Ну, разве что в исключительных обстоятельствах, как сейчас. Вот когда стану доктором магии, тогда могу практиковать без ограничений, но и то, – вздох, – будут, к сожалению, случаи, когда даже я не смогу ничего сделать.

– А ваша наставница?

Мариэла решила распустить перья:

– Моя наставница – одна из сильнейших магов жизни у меня на родине. Однажды на неё направили заклинание страшной силы, и тогда её жених бросился под враждебную магию. Ударом его почти пополам разорвало, но она смогла его спасти. Правда, по её словам, такую работу делают раз в жизни. А вот оторванную руку или ногу приживить – это я и сама могу.

Впечатление было достигнуто.

– Скажите, госпожа Мариэла, в вашем мире только женщины врачуют?

– Нет, но почему-то женщины намного чаще мужчин проявляют способности в магии жизни. Причин этого никто не знает… – И собеседница переменила тему: – Так вот, Владимир, мы разыскиваем вашего соотечественника. Он долгое время жил в нашем мире, но однажды пропал. И в обмен на помощь в его розыске мы можем оказать услуги.

В этот момент ошалевшего от впечатлений моряка кольнула иголочка подозрительности.

– Этот человек – великий маг?

– Наоборот, полное отсутствие магических способностей. Хотя теорию магии он знал хорошо и достиг очень высокого положения в нашем обществе. Последнее как раз и удивительно. Но сам себя он называл инженером.

Это слово было понятно. Семаков кивнул.

Тут вставил слово Малах:

– Недалеко ходить: вот этот пистолет разработан им. Правда, наш мастер-оружейник тоже потрудился. А ещё конструкция быстроходного корабля…

Лейтенант Семаков был настоящим флотским офицером, что и доказал вопросом:

– Насколько быстроходного?

– Не знаю, – честно признался Малах, – на гладкой воде он сорок миль в час без труда делал, но особо отмечаю: сорок маэрских миль в маэрский час, а вот сколько это по-вашему… Среди нас есть моряк, капитан Риммер. Его надо спросить.

Мариэла продолжала нажимать:

– Если бы вы, Владимир, сами помогли нам в поисках или привлекли кого-то, кто имеет такие возможности, то, полагаю, взамен мы могли бы предоставить товары и услуги, которые вряд ли здесь доступны.

– Постойте, вы же говорили, что наш мир магии не имеет.

– Если быть точным, в вашем мире не могут существовать маги и магические предметы без специальной защиты. А она очень дорога. Посмотрите на фонарик. Видите этот маленький тусклый кристалл на серебре? Это сигнализатор. Когда он засветится – это значит, что магический предмет находится под угрозой уничтожения. Защитить его можно; вот другой кристалл специально для этого. Между прочим, алмаз. Без такого щита фонарик долго не проживёт. Алмазы же, как сами понимаете, недёшевы. Кстати, берите фонарик с собой. Полагаю, он поможет вам убедить других в реальности магии.

– И всё же: почему вы его разыскиваете? Если не секрет, конечно.

Но практичная Мариэла не дала разговору уйти в сторону:

– Это будет очень долгий рассказ. И вы его обязательно услышите. Или только вы, или вы вместе с тем, кого удастся уговорить нам помочь в поисках.

Сейчас лейтенанту Семакову, безусловно, было ясно одно: в одиночку сделать почти ничего нельзя. Но открыто в этом сознаться тоже невозможно.

– Госпожа Мариэла, господин Малах, я приложу все усилия, чтобы помочь, даже если никого другого привлечь не удастся.

На лицах чужеземцев – или чужемирцев? – появились любезные улыбки.

– Ну, надеюсь, что кого-то себе в помощь вы найдёте.

– Тогда, скажем, через два дня в это же время я… нет, надеюсь, что мы… подойдём сюда.

Малах ещё раз ослепительно улыбнулся.

– Но убедительная просьба – не более троих.

На обратной дороге лейтенант Семаков совершенно не замечал усилившегося ветра. Главной для себя задачей он полагал приведение мыслей в порядок. Но именно это давалось с большим трудом.

Первое, что пришло в голову, – купить шкалик и употребить таковой. Однако жизненный опыт подсказывал, что это наилучший способ отодвинуть проблему, но не решить её.

Вторым и куда более полезным путём был поиск – нет, не того таинственного инженера, а человека для его поиска. Или, точнее, компаньона. Тот же самый жизненный опыт говорил: эти незнакомцы суть шанс, подобного которому не было, нет и не будет.

Кого же брать в товарищи? Требования были многочисленны: чтоб умел держать язык за зубами (очевидно), трезвого поведения (не хватало только пьяной болтовни по этому поводу), достаточность в деньгах (ибо этого рода резерв никогда и никому не вредил, а вот его отсутствие…), умён (а без ума тут делать нечего), да ещё со связями (нужны для всей совокупности задач, а для поиска того инженера – как бы не нужнее всего). Сверх того, компаньон должен быть безусловно честным человеком. И наконец, в кандидате должно быть довольно авантюризма, чтобы поверил рассказу.

Мысленно перебирая сослуживцев, рассудительный лейтенант понял, что кандидатур не так-то и много. Скорее даже мало. В голове непрерывно всплывали аттестации вроде «умён, но пьянь распоследняя», «хитёр, со связями, но сволочь», «честен, но нищ» и тому подобное.

Он уже почти дошёл до Михайловской церкви, когда в памяти всё же нашлось имя человека. Приятель по училищу, а потом и по службе князь Мешков, известный среди однокашников под прозвищем Жерех; заработал он его, будучи быстрым (в драках) и умным (в учёбе). Честен, это без вопросов. Не особо богат (род хоть и древний, но изрядно оскудел), но всё же позволяет себе толику роскошества: жене камушек на шейку, себе мундир самолучший. На хорошем счету, уже командует батарейной палубой на «Трёх святителях». Значит, надо его искать.

Поскольку вроде бы никаких приёмов не намечалось, должен быть у себя. Женатый человек, что вы хотите. И Семаков решительно направился к дому, в котором снимала квартиру чета Мешковых.

Дверь открыл сам Мешков (прислуги в доме было очень мало). Узкое умное лицо с внимательными светлыми глазами тут же озарилось сердечной улыбкой.

– Ба! Таточка, смотри, кто к нам пожаловал. Дружище, ты аккурат к ужину. Тата, распорядись, чтоб Фрося ещё прибор поставила. – Тут хозяин заметил, что гость явно не в себе, и решил слегка подшутить: – Да ты, брат, никак уже принял? Ничего, мы ещё нальем, а потом…

– Трезвый я, Миша. И наливать не надо.

Сказано было так, что умный Мешков тут же переменил тон:

– Нет, так и ладно. Давай всё же за стол, а уж после поговорим.

Княгиня тоже присмотрелась к визитёру и сделала свой вывод:

– Владимир Николаич, у вас плохие новости?

– Военные новости, Татьяна Сергевна. Совет нужен от вашего мужа.

– Так, значит, всё же война? – Голос Татьяны Мешковой чуть дрогнул.

– Нет, тут другое… Да что мы всё о делах? Отложим их до «после ужина».

Гость воздал должное искусству кухарки, и, когда ужин был закончен, хозяин дома удалился с гостем в курительную.

Князь без спешки раскурил сигару, выпустил ароматное кольцо дыма и твёрдо сказал:

– А теперь рассказывай.

Гость глубоко вздохнул.

– Жерех, ты сам видишь: я не пьян.

– Неплохое начало, – одобрил хозяин дома. – Пожалуй, засвидетельствую.

– Вот поэтому, – продолжил Семаков, – постарайся выслушать меня не перебивая. Обещаешь? Потом задашь все вопросы, какие на ум придут… Началось всё с того, что шёл я сегодня по дороге, ведущей к мысу…

Князь Мешков был, без сомнения, человеком чести. Он не перебил товарища ни единым словом.

– …И под конец Мариэла дала мне этот… она его назвала фонарик. Вот так он зажигается, а так гасится.

В комнате было уже темно, и единственная горящая свеча не шла ни в какое сравнение с мощным лучом, бившим из кристалла.

– Дай мне попробовать.

Мешков внимательно рассмотрел кристалл в серебряной оправе. Там просто нечему было светиться. И точно можно поверить в нечистую силу. Но однокашник и не думал останавливаться.

– Это не всё. Помнишь на мореходной практике лопнувший трос? Меня в лазарет отвели с рукой.

– Да, конечно. Старший тогда сказал, что ты ещё дёшево отделался. Шрам у тебя остался, но рука действует, так?

– Рука работает, но… Посмотри, что эта Мариэла сделала со шрамом.

Смотреть было не на что.

– Что сделано, я вижу. Что она с ним делала?

– Смотрела пристально. Но больше всего меня убедил пистолет охранника…

Описание оружия заняло с полчаса.

– Да-а-а… – Князь тряхнул головой, будто прогонял наваждение. – А ты не подумал о магнетизме? Могли ведь навести тебе мысль…

– Подумал. Но ведь шрам ты видел своими глазами… имею в виду тогда. А сейчас – ну хочешь, к доктору зайдём? Он те скажет, есть тут что-то иль нет. Как?

– Нет, этого не надо. Погоди, дай подумать…

Мешков неторопливо затянулся раз, другой, третий.

В тусклом освещении огонёк сигары то разгорался, то угасал. Наконец окурок ушёл в пепельницу.

– Вот что я тебе скажу, Клик, – это было прозвище Семакова с гардемаринских времён, а происходило оно от громкости голоса, – у нас мало сведений. Ты не знаешь, как зовут этого инженера, не знаешь, как он выглядит. Как искать прикажешь? А главное, не знаешь, какие выставят условия эти… гости с Луны.

– Они говорят, что из другого мира.

– По мне, так хоть и с Полярной звезды. Надо бы с ними поговорить подробнее, так что поедем в гости. Ты подумай, о чём их спрашивать, я тоже. Потом, хочу третьим взять Тихона Неболтая.

Этого человека Семаков знал. Хорунжий Неболтай сдружился с родовитым князем. Это знали все сослуживцы-моряки, но не все знали причины. А таковые существовали.

Хорунжий служил в пластунах. Может, поэтому он отличался быстротой в решениях и умением обращаться с любым оружием. Этого было уже достаточно, чтобы снискать уважение Мешкова. Но главное – казак любил читать, что при его уровне образования было несколько необычно. Вот книги-то и сблизили совершенно сухопутного хорунжего с флотским лейтенантом.

– Жерех, на какого беса он нам? Телохранителем, что ль?

– И это тоже. Главное же, у Тихона сухопутный взгляд – а нам того и надо.

– Ну, разве так. И вот что… честно скажу: я в истории господина Гоголя о ведьмах не верю, но зайду в Михайловскую церковь, попрошу бутылочку святой воды. Вреда не будет, это уж точно.