Отзывы на книги автора «Михаил Гиголашвили»

Михаил Гиголашвили, «Тайный год»

Оставив трон, царь Иван затворяется в Александровской слободе – и живет там вместе со слугами, дьяками, воспоминаниями, тревогами и кошмарами. Пожалуй, «Тайный год» -- один из сильнейших романов, какие я читал в ближайшие десять лет. Повесть о бесконечно несчастном психопате, в чьей душе ведут вечный бой величие и ничтожество – книгу я читал долго, медленно, откладывая для размышлений.
Приходилось справляться и с эмоциями – очень уж зацепил меня образ царя, человека крайностей, полностью неспособного управлять своими чувствами и страдающего от этого едва ли не больше, чем его жертвы.
Это роман противоречий. Камерный по форме (действие ограничено Александровкой и царским ближним окружением), он чрезвычайно масштабен по размаху, объему, проблематике. Фарс по внутренней природе (это видно в большинстве эпизодов), он раз за разом напоминает о трагичности и религиозности подлинного фарса. Натурализм здесь не вызывает отвращения, как не вызывает отвращения у животного запах его берлоги, но самым естественным образом подчеркивает «вышние материи» -- и одно переходит в другое без напряжения, демонстрируя прекрасную совместимость. И наконец, язык, которым написан роман, великолепен – умелая стилизация здесь соседствует с ироничностью по отношению к этой же стилизации, демонстрируя связь времен.
Отдельно стоит упомянуть точную, выверенную, крайне устойчивую композицию романа и «вишенку на торте» – финал в нарочито классическом, подробном варианте «барокко», когда всякому сверчку воздается по шестку.

Михаил Гиголашвили, «Толмач»

Начало 2000-х. Герой книги – художник, желающий задержаться в Германии, человек гулящий, саркастичный и страдающий целым букетом странноватых болезней. Он подрабатывает толмачом – переводчиком для беженцев, желающих получить политическое убежище. Перед читателем разворачиваются жизненные истории самых разных людей, от спортсмена до проститутки, и реализм мешается с фантасмагорией, потому что беженцы врут напропалую. Кстати, история самого толмача тоже вызывает живейший интерес.
Гиголашвили – блестящий прозаик, владеющий богатой палитрой художественных средств выразительности. Если роман «Тайный год» был стилизован под архаический язык времен Ивана Грозного (правда, ироничность автора выглядывала и здесь), то «Толмач» предельно современен (с поправкой на разницу времени действия и наших дней). Книга построена в форме эпистолярного жанра: переписка художника с далеким приятелем. Речь персонажей точна, оригинальна, разнообразна, остроумна: художник, германские чиновники, другие толмачи самого разного происхождения, беженцы с Кавказа… Особенно зацепил оригинальный финал, когда измотанного, обессилевшего толмача накрывает фантасмагория, где сплавился весь его безумный опыт работы с беженцами – и жутковатый сюрреалистический фарс переходит в традиционный реалистический эпилог-барокко, где всем сестрам раздаётся по серьгам.

"Толмач" - полная юмора энциклопедия российской и европейской жизни рубежа XX и XXI вв.

Две сюжетные линии - личная история, написанная в форме эпистолярного обращения к другу (см. к читателю, т. е. к нам), и история его же, работающего переводчиком-толмачом в лагере политических беженцев, чьи рассказы складываются в единый образ нашего мира с его проблемами, войнами, толерантностью и диктатурами.

Переводчик сам эмигрант, проживающий уже долгое время в Германии, периодически страдающий разными физиологическим проблемами и болями (возможно в этом можно усмотреть символ больной Европы, или отдельной страны, например, Германии). Через дискуссии с другими переводчиками прослеживается взаимоотношение разных стран друг с другом, Востока и Запада. Рассказы беженцев - это своего рода истории социальной и политической обстановки родных им мест. И все это перемежается изрядной долей юмора (когда низкого, когда весьма тонкого).

В целом, занятный, увлекательный и тонкий роман, один из немногих рисующих хрупкий мост из века XX в век XXI.

Начала слушать "Коку" как одного из номинантов на "Большую книгу" и, честно говоря, пришла в недоумение. Обкуренный Кока и его маргинальное окружение - и престижная премия? А потом втянулась - не оторвать. И как-то очень органично у писателя получилось сплести Европу с Грузией, дурку с тюрьмой, головореза Сатану с дворянской Кокиной бабушкой, пропитать это кружево из мест и персонажей дымом гашиша, чтобы на выходе получить очень запоминающееся полотно.

Первую книгу "Чертово колесо" я не читала и о главном герое ничего не знала. Застала Коку в Голландии без паспорта и почти без денег, зато с сомнительными приятелями, которые как и Кока озабочены, в основном, двумя вещами - как достать денег на наркотики различной тяжести, и как достать собственно наркотики чтобы не сильно разбодяженные. На сцене появляются персонажи один колоритнее другого. Лясик, ворующий дизайнерские вещи по магазинам, который открывает рот и преображается в мальчика из интеллигентной московской семьи каких-нибудь диссидентов. Он любит Россию, но не любит русских, имеет идейно-политическую мигрантскую базу "мне здесь не особо нравится, но в Москве еще хуже". Баран, барыжащий героином, мотается по Европе в полубессознательном состоянии и говорит на суржике из немецкого и русского. Его молчаливая "танта" тетя Нюра, которая персонаж почти без слов, но существенно дополняет картину происходящего. Датчане Лудо и Йоп - полунищие эпикурейцы, у которых Кока периодически ночует в подвале, проводящие время за резьбой по дереву, едой и разговорами о животном мире и божьих замыслах. Кстати, их беседы способны погрузить в легкое психоделическое состояние, канал "Дискавери" нервно курит в сторонке. Сатана, который и вправду сатана, потому что бандит с большой дороги и портит людям жизнь. Нугзар, якобы завязавший и благостный бывший вор, как голос разума, раз за разом советующий Коке заканчивать с дурью, пока не вышло чего дурного. И ведь были звоночки, но Кока он такой, инфантильный, характером жидковат, воспитан бабушкой "из бывших". Красная Шапочка, которой мама говорила не сворачивать с тропы. Свернул вот. А в лесу волки и прочее зверье. Долго ли, коротко ли - оказался Кока в немецкой психушке. Ломку ему сняли, отмыли, откормили, передохнул он - пора и честь знать.

Куда деваться бедному молодому грузину, которого к тому же ищет Интерпол? Конечно же в Тбилиси, к бабушке. Дома, как известно, и стены помогают. Только дома разруха полная, Грузия хоть и упивается своей независимостью, но света нет, тепла зимой нет, еды нормальной и той нет, перебиваются как могут. Что уж говорить о гашише и более тяжелых наркотиках? Короче, труба. А тут опять Сатана как назло. Искушает: съезди, мол, в Пятигорск, там верные люди хорошую траву продают, привези оптом, я тебе половину отдам. Кока, он умом понимает, что это статья в зависимости от объема от десятки до "вышки", но в силу инфантильности отметает все голоса разума и таки едет за зельем. Ну и, ясное дело, попадает в российскую тюрьму.

И, наконец, великолепно выведенная тюремная часть. Общая камера, в которой окажется Кока в СИЗО - это же симулякр постсоветского пространства, где смешаны все народности и обозначены большинсто текущих и нарождающихся после развала Союза конфликтов. Это и аллюзия на бюрократическую систему, и на всю непутевую российскую жизнь начала девяностых.

Сам главный герой мне совсем не понравился. Он так часто вызывал злость своими дурацкими поступками и откровенным нежеланием задуматься об их последствиях, что сочувствовать ему ни капельки не хотелось. Лишь пару раз промелькнула брезгливая жалость, но и только. Паразит, который не брезгует воровать у самых близких за ради дозы не стоит доброго отношения. Даже если это просто опустившийся и запутавшийся хорошо воспитанный книжный мальчик.

О чем роман "Кока"? Обо всем понемногу. Тут и семейная сага, и тюремный романс, и "В мире животных", и нравственно-социологическое исследование. Еще это книга о взрослении. Кока в начале книги и Кока, вышедший из тюрьмы, - это два разных человека. Если по Европе мотается неприкаянный полуподросток, недоросль, чуть что бегущий под юбку к бабушке, то в конце это берущий ответственность за себя и других молодой мужчина. Недаром его чувства после поимки с полукилограммом травы в Пятигорске проходят цепочку страх, ужас, привыкание, осмысление - и взросление. За несколько месяцев в тюрьме Кока понял про себя и про жизнь больше, чем за предыдущие десять лет.

И отдельной строчкой про еду. До "Коки" не знала про грузинскую кухню ничего, кроме сациви. В книге мне открылся новый кулинарный срез, описания еды вкусны и ароматны даже на слух. И в Тбилиси захотелось побывать, увидеть город своими глазами.

Ты увидел? Заметил? Вгляделся?
В мире-прятанье, поиск, игра:
улепетывать с резвостью детства,
притаиться, воскликнуть: «Пора!»

Обыскав ледники и теплицы,
перестав притворяться зимой,
март взывает: «Откликнись, Тбилиси!
Ты — мой баловень, неженка мой».

Кутерьма адресатов и почты:
блеск загара грустит по лицу,
рыщет дерево: где его почки?
Не они ль утаили листву?

Ищет сад — пребывания втайне,
ищет ливень — пролиться куда,
но скрывает Куры бормотанье,
что скрывает и ищет Кура?

Наконец все находят друг друга,
всех загадок разгадка ясна,
и внутри драгоценного круга
обретает Тбилиси весна.

Белла Ахамадулина

Начиная рецензию или отзыв на такие масштабные книги, невольно впадаешь в транс. С чего начать, как начать. Вроде написано не так сложно, динамично, увлекательно, с изрядной долей черного юмора, несмотря на то, что книга изобилует отрицательными персонажами, к ним невозможно не проникнуться симпатией, но за кажущейся простотой скрывается бездна смыслов, как бы пафосно это не звучало.

80-е. Тбилиси. Перестройка. Меняются времена. Герои пытаются выживать, в том числе, покупая пресловутое "лекарство". Они живут, любят, ненавидят. Но что объединяет вора-рецидивиста Нугзара, сотрудников милиции Пилию и Маку, Нану, Бати, Гоглика с Натой и других? Большинство из них пытается измениться к лучшему, измениться в ногу со своим перестроечным временем, сбросить наркотическую зависимость (см. больше, несвободу от внутренних и внешних факторов). Нугзар и Пилия соскакивают с наркотиков и пытаются зажить новой жизнью, Мака думает о женитьбе, а Гоглик с Натой познают первый опыт любви и взрослеют. Не дает покоя лишь самый главный вопрос. А не являются ли их мечты о новой жизни, свободе всего лишь иллюзией как сказке про беса и шамана, что читали Гоглик с Натой? Нугзару с трудом удается устроиться за границей, как бы не вернуться к с старой, воровской жизни, Пилия долго раздумывает об уходе из милиции, а мечты о женитьбе Маки могут потерпеть неминуемый крах, ибо избранница Нана любит морфиниста Ладо. Сбежавший бес после странствий вернулся к неволе у шамана. Возможно та же судьба уготована нашим героям, пытавшимся обрести свободу, и лишь невинным Гоглику с Натой ещё только предстоит окунуться в чертово колесо жизни.

«…трудное зелье для оголтелых патриотов»

«Большой подарок русской культуре»

«Роман надо читать обязательно ради живых эмоций, ради живой литературы, в которой много кавказской отваги и воображения…»

«В романе Гиголашвили политика присутствует наравне с духовным, мистическим сюжетом»

«Роман Гиголашвили можно читать, как апокрифический портрет одного из самых загадочных русских монархов, а можно – как досадно точный портрет чертова колеса русской истории.»

«Тайный год» написан настолько виртуозно, что как о Петре Первом читатели знают по знаменитому роману Алексея Толстого, так и об Иване Грозном, хочешь не хочешь, теперь будут судить по роману Гиголашвили».

«…Россия кардинально не изменилась за прошедшие 500 лет, Гиголашвили говорил в интервью после выхода «Захвата Московии и здесь он убедительно доказывает свою пессимистическую точку зрения…»

«Зато последствия войны и опричнины сохранились задолго. Вопрос, стоило ли всего этого увеличение территории Руси до невиданных размеров, кажется настолько знакомым, что даже не ловко говорить вслух….»
(Из критики на роман М. Гиголашвили «Тайный год»)

«Прошлое здесь важно лишь потому, что с его помощью можно воевать в настоящем»

«Подделка под исторический роман отталкивается от публицистики и навязанных публике стереотипов»

«Книга Гиголашвили – еще один аргумент в пользу того, что нет, невозможен (настоящий исторический роман), и ждать при текущем положении дел нечего»

«Тайный год продолжает череду псевдоисторических романов…их объединяет одно – желание дать оценку современности, путем апелляции к тем или иным историческим событиям и фигурам»
(Тоже из критики на роман)

Да уж!
Очень верткий уж и за хвост не ухватишь.
Впрочем, может быть змея куда опасней и страшней…
В общем-то сюжет сего безразмерного писания укладывается в несколько слов: некий злой алхимик, втершийся на службу царскую, по заданию бояр разными ухищрениями попытался царя Ивана Грозного подвигнуть к бегству из Руси к королеве английской, чтобы вырваться из русского морока, жениться на королеве и жить, как человек. С трудом Ивану Васильевичу удается избежать этой коварной ловушки, найти покой и вернуться к собственному предназначению.
С трудом, потому что царь наш глубокий наркоман, который принимает все известные на то время наркотики (опиум, гашиш, ханка и проч.), он развратник, больной сифилисом, тиран и маньяк, склонный к самому жуткому насилию.

"Чего только раньше с Малютой не творили! Учились ножи бросать в живых людей — привязывали к дереву и кидали так, что только кровавые ошмётки в разные стороны летели. Ещё спорили — попаду в глаз? в лоб? в сердце? Бывало, что и в мёртвого ещё продолжали кидать, пока от трупца одно алое сочиво не оставалось. Или загоняли людей в баню, под неё клали порохи и взрывали — и покойники летали по небу как птицы. Или запирали пленных татар в овечьих загонах, а сами на конях охоту на них, как на кабанов, устраивали, стрелами разя и копьями протыкая. Или учились стрелять из лука по привязанным к столбам жертвам — пускали стрелы до тех пор, пока мёртвое тело не начинало напоминать игольчатого ежа».

Кроме того, и вместе с тем царь ищет внутренней гармонии и успокоения в вере, и еще верного пути развития своей стране. Вот так вот. Да уж!
Лейтмотив на всем протяжении текста: Россия – страна вороватых, ленивых людей, страна тупых людей, не способных к искусствам и наукам, ремеслу и производству, в которой церковь уничтожает на корню любые творческие порывы людей, русские все суть подлецы и предатели.
То есть довольно занятная книженция получилась, жуткая карикатура. Каждый раз с большим вниманием и интересом в подобного рода «правдивых» книгах разбираю каждое историческое упоминание и ссылку. «Тайный год» в силу перенасыщенности односторонним темным мифом о Руси я подверг выборочной (наугад) проверке. Вывод однозначный.
Может быть, действительно, как пишет либеральный критик, «в книге много воображения и кавказской отваги», но чего там точно нет – нет ничего правдивого из русской истории. Книга просто наполнена мерзостными, миазматическими враньем и придумками, растянутыми на непостижимые 729 страниц… Прикрыто это фиговым листиком фантасмагории, на мой взгляд, не очень удачно вписывающейся в композицию. Это и понятно. Если вдруг кто-то попытается обвинить автора в не историчности, можно заявить, что роман на это не претендует. Помилуйте, какая историчность, если в романе присутствуют белые кролики с крыльями, полусобаки – полульвы, снежный человек и проч.
Как не крути весьма «трудное зелье». У меня есть подборка книг «Опасная Россия – Черный миф о России», зелье это займет там одно из первых мест.
Все вроде бы ничего, все в который раз «очевидно до бредового состояний», как говорит один мой товарищ, если бы не одно «но».
Просматриваю критику и вижу, что конечно роман «сильно заметили». В совершенно российской печальной традиции дать ему какую-нибудь премию. Посмотрим. Выше эпиграфом яркие цитаты критических статей, вышедших из-под пера и из лагеря тех, кто служит лаборантами по приготовлению «трудного зелья для патриотов» (там особенно мне понравилось нежное «большой подарок русской культуре») и из лагеря настоящих критиков. Натыкаюсь на ютюбовский ролик некой девицы-читательницы Юлии Волкодав, которая с такими же неокрепшими умами делится впечатлениями о прочитанном. И вот ее глубокомысленное наблюдение по результатам прочтения «Тайного года» сначала заставило долго смеяться:

«Я поняла. Все что мы читали, учили, а читали мы достаточно серьезные труды… (думает) там Карамзина, например, или Ключевского, насколько это все было побасенками! Насколько это было адаптировано для детского восприятия и какая жестокая, беспощадная история была у нас на самом деле!»

Да уж!
Посмеялся, а ведь следует из того «я поняла», что: попал, попал точно в цель Михаил Гиголашвили. Грузин, родившийся и выучившийся в Тбилиси (школа, университет), двадцать лет живущий в Германии, по-видимому нежно любящий все русское, добился своего.
Теперь молодые читательницы, взахлеб его внеисторическую писанину хвалящие, Карамзина и Ключевского ПОБАСЕНКАМИ считают.
А вдруг и, правда, теперь об эпохе Ивана Грозного будут судить по писаниям Гиголашвили, как об эпохе Петра Великого по роману Алексея Толстого? Да нет, не может быть: слишком разновелики меры таланта.
И все же, как теперь неокрепшим умам понять, что в истории русского царя Ивана IV не было ничего похожего? Не было такого детства царя, не была так устроена придворная жизнь, не было такого уровня жестокости, не было многого из рассматриваемой книги, а та жестокость царской власти, что имела место, была следствием своего времени и была гораздо меньше, чем на «светлом» Западе того же времени.
И как неокрепшим умам внушить, что Ключевский и Карамзин не побасенки?

Кока это имя главного героя, точнее Николоз Гамрекели. Если что, погремуха – Мазало. И он наркоман. Махровый. И это с самого начала. И впереди книга в 900 страниц. И тут я узнаю, что это как бы продолжение "Чёртова колеса". ****!

всё было о’кей, на мази́ даже без ма́зи. Аксессуары, писсуары, блевуары…

Псевдоинтеллектуальные беседы мирных психов наркош перемежаются попытками автора к серьёзному анализу.

В этой несчастной стране всегда светлое будущее, тёмное прошлое и серое настоящее… По себе знаю – русские легко идут на любой криминал.

Вообще в Амстердаме 1993 г. просто рай для наркоманов. Западная цивилизация холит и лелеет бесполезные куски общества.

Бога выдумали!.. И молятся ему! И просят его! И падают ниц! И бьют поклоны, исповедуются и причащаются! И храмы возводят! Это ли не примитивизм мышления?

Слова наркомана в первой, райской, части романа можно было бы не воспринимать всерьёз. Но вся книга целиком создаёт ощущение если не глума, то некоего пренебрежения к апостольским текстам.

– ابتعد ، أنت مجنون ، إنه نقود مزيفة!

Это арабский. Вот так вот. Для кого эта прямая речь? Уверен, большая часть читателей даже озвучить это не сможет.

Наркотики возникли в Тбилиси сразу после указа Шеварднадзе от 1974 года “Об усилении борьбы с наркоманией” – из этого указа все вдруг узнали, что заниматься наркотой очень выгодно

Мысль эта появляется не единожды. Наркоманского трипа в раю всё же слишком много.

Подожди, придёт ещё время, когда ваша страна в мире ничего, кроме презрения и брезгливости, вызывать не будет!

Это о России.

Попомни мои слова: скоро все нормальные люди оттуда сдриснут, останутся только подлецы и лохи, и подлецы будут владеть лохами, как рабами!

И это о России. Один из персонажей, Лясик, в 1993. Тоже наркоман, фальшивомонетчик и т.д. Лясик как русский не раз замечает, что ему можно ругать Родину, но иностранцам нет.
А кто же у нас автор в этом отношении?

Великие пишут просто и ёмко, подбор слов оптимален. Чем больше ты пишешь, тем больше выходишь дураком.

Хороший стёб, учитывая величину книги. Это типа «я не боюсь выглядеть дураком»? Текста очень много. Факты из мира животных порой заливают страницы водой.

Сурки перегрызают тормозные шланги, чтобы напиться антифриза.

Наткнувшись на эту строчку, полез в интернет и обнаружил перечисление торчков-животных в статье в том же порядке, как это вставлено в роман.
Эпизод про ударные выписан хорошо, явно с любовью. Но потом эта любовь упоминается вскользь только однажды.
9 апреля вспоминается не раз. Обида на всех русских за трагический эпизод кровавого подавления волнений в Тбилиси в 1989 г. глубоко сидит в авторе.

Вольф добавил что-то про большое сходство обезьян и негров (о чём думают, но не говорят вслух все белые).

Это пишет автор, вот уже 30 лет живущий в германии.

А девственная целка есть не только у женщин, но и у шимпанзе, лошадей, слонов, китов.
– У китихи, наверно, сто кило весить будет!
– Иди и ломай такую!
– Клара Целкин!
– Топором не прорубишь!
– Дрелью и болгаркой надо!
– Или лимонкой подорвать!

Диалога никакого не было. Его по контексту некому говорить. Голоса в голове главного героя.
Истории из мира животных постоянны. Аналогии с человеком призрачны, выбираются не распространённые широко факты. А нераспространенны они из-за своей нелицеприятности.
Когда из-за различных дел откладывал книгу, ловил себя на мысли, что нет желания скорее к ней вернуться. На третьей неделе чтения меня уже жена стала спрашивать: «Ну как там Кока?».

А их культура, – он ткнул пальцем в сторону Коки, – на много столетий старше нашей! У них был Ренессанс, рыцарство, поэзия, проза цвела, а у нас – Батый да Мамай, да Джучи, да землю носом пахать тысячу лет! Ну да понятно: грузины на шестьсот лет старше по Христу, а по жизни – так под тысячи две тянет! Москва когда основана? В двенадцатом веке. А Тбилиси? В четвёртом. Есть разница?.. А женщины ваши? Волшебство, гармония, изыск, лоск, блеск, грация, достоинство! Любая официантка выглядит как княжна!

Слова русского наркомана афериста. Мы эту книгу в шорт-лист Большой книги записываем из страха обвинения в имперских амбициях? Я бы понял, если бы это была не российская премия, а какая-нибудь английская.

Всё произойдёт как всегда – буднично, мерзко и пошло! Сядет тиранчик со своими опричниками и начнёт разбойствовать и грабить! Дорога России – в никуда, в развал! Америка куда привлекательнее! Там – цивилизация, прогресс, движение, наука, мировые мозги, технологии, а мы табуретку нормально сделать не можем...

А это уже про Путина, как же без него могло обойтись?
Счастье Коки это счастье беззаботности. Он вспоминает об этом не раз. И каждый раз он как бесхребетная сопля, что до этого у меня никак не ассоциировалось с грузинами.
Если Амстердам это рай, то клиника в германии, со снятием ломки, это уже чистилище.
Конечно же, при попытке перевоза наркотиков через границу, Кока попадается. Он оказывается в пятигорском "белом лебеде". В аду, по Гиголашвили.
Дальше следует рассказ во всех подробностях как входить в хату.
Тюремные эпизоды вызвали недоумение. Иногда они (да и про другое в книге также) идут как простые перечисления, как руководство жизни в тюрьме. Не чёрных особенностей жизни за решёткой здесь предостаточно, для того чтобы засомневаться, что цель - создать негативное восприятие тюремной жизни. Скорее присутствует страшное: и здесь тоже есть жизнь.

За всеми страхами Кока, оказывается, не видел самого страшного! Работа с утра до вечера! Это испугало не меньше самой зоны.

Эта фраза в контексте прозвучала просто дико! Надеюсь, это был стёб.

просто столько в попес долбят, что у рабочего петуха в заднице кожа сползает, а потом новая нарастает, как капустные листы… Ещё и зубы выбивают передние, чтобы удобнее вафлить…

Отгадайте, о чём это? Спасибо тебе, редакция Е.Ш., за приятное времяпрепровождение.

– Народ побунтует лет десять, а потом править будет новый Сталин. – Никто не понял, к чему это сказано.

Действительно, к чему? Кажется, автор, живущий в германии с начала 90-х сильно пропитан европейскими СМИ.
Абхазская война то и дело всплывает, автор винит абазгов, и рана эта ещё не скоро затянется.
На новый год мир в тюремной камере пошатнулся после выпитого алкоголя. Все национальные распри вылезли наружу. Почти. Автор поместил в камеру русских, украинца, грузин, армянина, азербайджанца, чеченца. Все конфликты начала 90-х вспухли. Почти. Этого можно было вообще не делать, но автор сделал, тактично обойдя войну Абхазии и Грузии. Почему? Без комментариев.

А сколько близких людей боролось за него! И отец, и мама, и Мея-бэбо! Даже отчим! Все! “Это ценить надо! Это самое дорогое в жизни, а не гашиш!

В третьей части романа явно выведено исправительное действие тюремного заключения, что уже полвека в российской литературе было под большим сомнением.
А потом солнце закатилось за горизонт.
В истории про Коку было предостаточно пасхалок (ха!) на Булгакова (хотя Сатана Гиголашвили совсем не Воланд). И вот опять Иешуа в Иерусалиме. Автор рассказывает нам историю, как воры и убийцы со всех окрестностей ближнего востока собрались, чтобы спасти Варавву. И тем самым обрекли на смерть Иешуа. При этом простой народ оказался не причём (ликуйте простые иудеи, вы оправданы!). Даже воры в неведении, всё придумал первосвященник.

прочь отсюда, из адской жары, от грязи и нечистот, от этих восточных дикарей, что спасают убийц и ненавидят праведников!

Мысли западного человека о России и всём ближнем востоке.
История о предательстве Иешуа его окружением поставлена с ног на голову. Кто дал автору на это право? Здесь не просто художественный вымысел, здесь переиначивание христианской традиции. Снятие с народа Иерусалима ответственности за казнь Иешуа. В авторской интерпретации народ, боящийся воров, и воры, подчиняющиеся своим собственным королям, собственными руками убили Спасителя, которому теперь молятся в камерах.

Иешуа был весел, шутил и озорничал… Как?.. А как обычно: то у Фомы из плошки вдруг исчезнет еда, то Матфею почудилось, что ему в ухо кто-то нежным голосом шепчет всякие любовные небылицы.

Последняя вечеря со слов Иуды не Искариота.
Интересная особенность. В своей повести Кока использует обороты и мизансцены, которые происходили с ним самим. То бишь автор использует этот приём наложения.
Название частей книги как бы намекает. Классическое строение: комедия, драма, трагедия. Но в трагедии герой погибает, хотя в реальной жизни есть выход. Кока не погибает, как и Лука в его повести.
Рай, чистилище, ад – божественная комедия наоборот. На самом дне ада Данте видит Иуду Искариота. Поэтому повесть Коки – продолжение третьей части, навершие божественной комедии.
Однако, несмотря на всю эту стилизацию, катарсиса не происходит.

Получил я эту книгу с напутствием: «ничего умного сказать о ней нельзя, но это просто круто читать». И действительно. Это круто читать! Все торчат, все друг друга кидают, через каждые пять страниц упоминают «ебаную перестройку», и среди всего этого мрака находят место откровенному стебу. Это отличный пример литературы, когда лейтмотивом ко всей этой грузинской серой действительности служит черный юмор. Такое чувство, что они выживали благодаря «лекарству» и такому отношению ко всему этому.
Персонажей этого увесистого романа: продажных ментов, рецидивистов, насильников и торчков странным образом нельзя не полюбить. Толи ты просто к ним привыкаешь, толи они действительно не такие плохие, какими им приходится быть. Бедняга полуфранцуз Кока, которого кидают на протяжении всей книги, красавица Нана, разрывающаяся от непонятной любви к морфинисту, мальчик Гоглик, стеснительно влюбленный в свою одноклассницу, мент угрозыска Пилия, ворующий чемодан опиума, рецидивисты, осевшие в Амстердаме, добродушный мент Мака... Героев много и все они очень яркие, запоминающиеся.
Не знаю, как некоторые воспримут тему романа, но это хорошее чтение для тех, кто любит динамичную, интересную литературу.

За книжку спасибо kustikov

Книга про ломку... - но не столько про ломку от отсутствия "лекарства" (как именуются в романе наркотики), сколько ломку всей страны и системы в конце 80-х. Яркие и "живые" истории о грузинских наркоманах, переплетенные в общий (и весьма захватывающий) сюжет, складываются в удивительно правдоподобную картину агонии страны советов.
Несмотря на объем в 800 страниц, очень быстро начинаешь беспокоиться, что книга скоро закончится.
Очень жаль, что "Чертово колесо" не получило в этом году "Большую Книгу" - произведение достойно больших тиражей.

Меня совершенно выбило из колеи предисловие от составителей. Как там они писали?

А то, что ангелы бывают нянями, об этом вы знаете? И что девочки превращаются в драконов, пираты не терпят слов с буквой «о», серые камни на самом деле серебряные и Майкл Джексон будет отмщён? И мир наш был перевёрнут когда-то, давно, ещё во времена шерстистых носорогов и саблезубых тигров, поставлен с ног на голову и так стоит на голове до сих пор?
Не знаете – вернее, знали, но, повзрослев, забыли. Потому что такие знания даются исключительно детям, как прозрение, происходящее помимо опыта, ну, иногда взрослым, упорно цепляющимся за детство, как за борт подводного корабля, совершающего срочное погружение. И эти чудесные дары вручаются по справедливости, потому что детство – волшебная пора, усыпанная пыльцой рая, и дети непременно должны быть счастливы, пусть сами они далеко не всегда осведомлены о своём счастье. Ведь вся остальная жизнь – лишь расплата за это недолгое блаженство.

Красиво, правда? Я думал и в книге будет красиво. Меня не насторожила даже фраза "Перед вами не детская книга. Перед вами книга о детях. Просим учесть это обстоятельство", а 18+ на обложке я предпочел не заметить. Ну и зря.

О детях, их неповторимом мире, который так недолго длится, о причудах и забавах тут раз-два и обчелся. В основном это первая треть книги. Прекрасен рассказ у Фрая, неплох его двойник от Старобинец, не обнаруженный мной в электронной версии рассказ Юзефовича напомнил собственное советское детство, очень порадовала меня Кучерская, Гиголашвили и Василий Аксенов (не тот, что "Остров Крым", другой). Это не все писатели с хорошими рассказами, но не перечислять же каждого поименно, указывая заслуги и недостатки.
Кстати, в литературном плане все рассказы хороши, беспомощных корябаний "молодых и талантливых" тут нет, но шьорт побери! - зачем мне после такого красивого предисловия читать беллетризованную авто(?)биографию отца М. Семеновой? Да и вообще откровенных авто-био-графий многовато. А к чему в очередной раз узнавать о том, что Сталин - мудак (а я в него так верил) от Е. Попова? Метафизика В. Богомякова, разухабистый постсюрреализм (тм) Елизарова или религиозные беснования от М. Бакулина включены в сборник по чисто формальному признаку - там есть дети. Рассуждения на тему "эта страна" или вариант - "какая страна, такие и дети" - тоже не поместились в сложившуюся у меня в голове концепцию сборника. Это всё предисловие виновато. Внушило, понимаешь, надежды, что книга пробудит добрые чувства.

Если ты, будущий читатель, хочешь светлого, доброго и чистого, прочитай рассказ Майи Кучерской "Вертоград многоцветный" и закрой книгу. Если же будешь читать всё, то имей в виду - это просто сборник очень разноплановых рассказов с героями-детьми. Не американскими, не европейскими, не азиатскими - русскими детьми. Чернуха в наличии.