Цитаты из книги «Чертово колесо»

Анка, стоя с грязной тряпкой в руке, вдруг сказала с горечью: – Тошно жить… Я проклинаю тот день, когда мне в первый раз сделали морфий!

– Манана. Помнишь ее? Курчавая такая, со мной в ЛТП была, с ворами все время путалась… Вчера хоронили. Передозировка. Помнишь, как она о своем здоровье заботилась? В день по пять раз ханкой кололась – а леденцов боялась: «Леденцы, – говорила, – на эссенции делают, для печени плохо!» Таблетки глотала пачками – а яйца из холодильника не ела: «Несвежие!» Гашиша выкурила тонну, а к орехам не прикасалась: «От них, – говорила, – зубы цвет теряют!» Представляешь?

Наташка и Машка внимательно слушали непонятную для них речь, пытаясь уловить, не завязывается ли тут какая-нибудь перепалка. Когда имеешь дело с кавказцами, надо держать ухо востро. Они вспыхивают по любому поводу, например, из-за того, кто с кем раньше переспит. Ну, какая разница? Все со всеми переспят! Так нет же, обязательно надо подраться!

Главное, чтобы чистота была. И лимончиков надо много. – И вдруг вспомнил: – Как этот сучонок Бати треть доли попросил, а? Вот наглый фраер!.. «Я, говорит, вам накол на родного дядю дал, все расписал, что где лежит, а вы мне всего несколько колец даете?» – И Сатана яростными глазами повел по комнате, как будто Бати сидел поблизости. – Зря ты вообще ему что-то дал.

Ко мне, поверишь, такие люди приходят, что раньше пуговицы не брали чужой, и говорят: «Байрам, давай пойдем украдем что-нибудь. Научи, как воровать. Жить нечем стало». Вот так жизнь прижучила!.. На все способны, за стольник убьют, за штуку на куски разрежут! Все воровать хотят. Раньше мужичье по колхозам болталось, что-то винтило-паяло, а сейчас того уж нет…

– Так, по мелочи, – уклонился Гоглик: бегемот получил от него всего лишь комок газеты и пластмассовый стаканчик из-под пломбира, от которых большой беды быть не могло. – Чтобы я больше не слышала таких вещей! Ты в своем уме? Бегемот из-за тебя может умереть! – Ну и что? Все умрем, – беспечно ответил Гоглик, точно зная, что все, очевидно, и умрут, а он – нет. Ну, и Ната тоже, конечно. Они будут всегда. – Где сядем?

Можно-то можно, но к чему приведет такая наркоблокада? После перестройки Совмин обязал КГБ взять под контроль оперативную обстановку по наркотикам. Барыг и морфинистов прижали. Но долго в прижатом состоянии держать не сумели, потому что на это, как всегда, не хватало ни людей, ни техники. Цены на наркотики подскочили и потащили вверх уголовщину. Покатилась волна новых указов. Воров разослали из местных зон.

«Сваливать отсюда к чертовой матери! – с отвращением и неподдельной злостью ударил Кока кулаком по бачку и принялся думать о том, что завтра надо будет ехать в вендиспансер, искать Хечо, лаяться с ним… А все потому, что он сразу не посмотрел, что в пакете. Как с анзоровскими пустышками… Он представлял, как Хечо будет отнекиваться и божиться, что кайф был хороший. – Иди и доказывай, что ты не верблюд! А может, Титал заменил? Нет, бред. Я бы заметил… Бежать отсюда! Аферисты, кидалы и вруны!»

Дай мне слово, что все это – не спектакль, что этот молодой человек болен, а ты не куришь! Что было делать?.. Кока дал слово, правда, скрестив в кармане два пальца. Когда они подошли к дому, бабушка осторожно поинтересовалась:

Титал лежал с открытым ртом. Братья-сестры замерли. Вынесли Зеро, чтобы и он мог послушать странную гостью. Примолкла даже умирающая тетя Асмат.