Цитаты из книги «Чертово колесо»

– Он тогда не был бесом… – отозвался шаман. – Я – то, что был. И буду то, что есть. И мне без него нельзя.

Мне нужен именно он. Мы встречались с ним в прошлых жизнях, я связан с ним неведомыми узами…

Хачик позвонил через день. Кока важно сообщил слово в слово, что бабушка запрещает ему подобные контакты. Услышав это, Хачик забеспокоился: – Зачем, ара, ты такой плохой вещ делал?.. – Я привык советоваться в серьезных делах со старшими. Если ты своих родных уважаешь, то и я своих не меньше, – ответил Кока. – У нас с этим строго!

Я в свое время к Берии ходила, не побоялась, а этого сморчка испугаюсь? – И что, видела Берию? – Нет, не застала дома. С его женой, Ниной Гегечкори, поговорила.

Бабушка задумчиво допила вино из хрустального бокала и утерлась хрустящей салфеткой: – Скажи этому молодому человеку, что я тебе не разрешаю с ним общаться. Этого вполне достаточно.

Присмотр должен быть обоюдным и строгим: я слежу за твоим, а ты – за моим… иначе твой у меня в заложниках, как и мой – у тебя… И если мой не будет делать карьеру, то и твоему далеко не пойти. Словом, погон за погон, медаль за медаль.

Выяснилось, что Хачик – сын генерала армянского КГБ и попал в Тбилиси по «обмену»: закавказские кагебешные тузы, державшие сыновей при себе в своих ведомствах, устав от нареканий Москвы в кумовстве, решили перехитрить Кремль и перетасовать детишек по Закавказью, предварительно, конечно, договорившись с коллегами о «присмотре»

их районе милиционер считался самым позорным существом на свете. В детстве Кока внимательно рассматривал их: «Вот, руки-ноги как у людей, а на самом деле…» Ведь менты только похожи на людей, но в действительности не люди, а твари, у которых под формой есть хвост, под сапогами – копыта, а на голове – рога.

Мака думал о сумме – какую назвать? Когда он шел сюда, то сказал себе: «Студент. Пять тысяч». Когда увидел пачку папирос, то решил: «Шесть!» Когда нашел тазик, то сумма возросла до семи. А когда вытащил из шкафа свой же пакетик, то сам убедился, что меньше девяти это дело не потянет. А пятно и проколы поднимали сумму еще выше, до верных десяти.

Дикость, – согласился опять Байрам. – Но они не со злобы это делают, а с водки, дури и скуки…