– Не в этом суть. Все документы имеют пометку «для служебного пользования». Поэтому ваше доверие для меня не имеет значения, хотя в чем-то вы правы, так как я предоставляю вам лишь копии, а не оригиналы. Таким образом, мое присутствие действительно не является необходимым, но запрет на вынос документов из кабинета остается в силе.

– Это радует. Честно признаюсь, мне нравится работать с документами без каких-либо отвлекающих факторов. Прежде чем я посмотрю материалы дела, мне хотелось бы получить немного информации об этом человеке.

– Безусловно. Михал Краник, рожденный в 1978 году, является единственным потомком польских эмигрантов Шимона и Марии Краник. Он разведен; его бывшая супруга Лиза с сыном Робертом сейчас живут в Чехии. Михал состоял в радикальной молодежной группировке «За свободу», деятельность которой была запрещена в стране уже почти двадцать лет. Тем не менее, некоторые малочисленные ячейки этой организации продолжали существовать. У Краника высшее образование, до осуществления теракта он работал сборщиком мебели в мебельном магазине. Он проживал в одиночестве, арендуя квартиру в седьмом районе столицы. Все детали его преступления можно найти в материалах дела.

– Где находятся его родители в данный момент? Есть ли у него другие члены семьи?

– Мать скончалась несколько лет тому назад. После этого отец уехал обратно в Польшу. По имеющимся данным, он не поддерживает связь с сыном.

– Благодарю, Том. Я могу изучить материалы по делу позже, а сейчас мне хотелось бы увидеть, как выглядит этот человек.

– Какой же вы неугомонный. Вообще-то сейчас время обеда. Не помешало бы сначала заскочить куда-нибудь перекусить, а то у меня в животе уже пусто.

Виктор с иронией взглянул на Тома.

– Конечно, с таким животом, наверное, хочется есть каждый час, – пронеслось у него в голове, но предложение начальника тюрьмы он принял.

3

Виктор вновь оказался у заветной двери, которая действовала на него магически, притягивала и манила к себе. За массивными металлическими решётками и бетонными стенами пятеро человек ожидали своей участи – неизбежного конца за свои преступления. Эти изгои, отвергнутые обществом, были на пороге самого страшного: государственного возмездия, которое не знало жалости. Один из этих заключённых вскоре должен был встретиться с Виктором.

– Покажите запись с шестой камеры, – распорядился Том, обращаясь к подчинённым.

Виктора провели в помещение охраны. Видеокамера, установленная на потолке, не позволяла разглядеть лицо заключённого, и Виктор с недовольством выдохнул: качество видеозаписи и монитора было далеко от идеального.

– Что ж вы ожидали? – задумался начальник тюрьмы, читая его мысли. – Придется довольствоваться тем, что можем себе позволить. Как говорят, не до жиру – были б живы.

Эти слова Тома прозвучали особенно зловеще.

– И что здесь вообще можно увидеть? – с сожалением произнёс Виктор.

– Не делают ли заключённые чего-либо противозаконного. Этого достаточно.

– Заключённые осведомлены о наблюдении за ними?

– На самом деле, им не обязательно это знать, но думаю, они догадываются.

– А это не является нарушением их прав?

– Ваш коллега Стив тоже раньше интересовался этой темой. Кстати, когда вы гуляете по городу, часто встречаете уведомления о ведении видеонаблюдения, а камеры в наше время установлены практически повсюду.

На экране монитора человек медленно двигался по периметру камеры. Он шагал туда и обратно, шаг за шагом. Это зрелище вызывало чувства безысходности и грусти.

Виктор подумал, что вряд ли смог бы вытерпеть такую ситуацию на месте Краника. Быть запертым в комнате без возможности общения с другими людьми – это, безусловно, ужасно. Инспектор, на мгновение забыв о том, что перед ним преступник, виновный в смерти нескольких людей, ощутил к нему жалость. Краник временами останавливался, погружаясь в раздумья и смотря в одну точку на стене. На экране монитора Виктор мог видеть лишь верхнюю часть его головы, где заметна большая залысина. Внезапно Краник прекратил беспорядочное движение, шагнул к нарам и лег на них. Теперь Виктор радовался, он мог, хоть и не слишком четко, рассмотреть этого человека. Внешность Краника производила несколько отталкивающее впечатление, хотя, встретив его на улице, Виктор вряд ли бы обратил внимания. Лицо, заросшее густой щетиной, скрывало светлые, словно бусинки, глаза, устремленные вдаль. Мужчина прищурился и перевернулся на бок.

– Устал и лёг спать, – констатировал Том. – Он спит мало, даже ночью бродит по камере взад-вперед. Похоже, его что-то тревожит.

– Вот мне и хочется узнать, о чём он размышляет?

– Сомневаюсь, что он о чем-то думает.

– Но такого не может быть! Разве он не чувствует, что смерть так близка? Не понимает, что его жизнь может оборваться в любой момент? Не боится этого момента? Разве ему не хочется покаяться, вспомнить приятные или неприятные события из своей жизни? Можно мне зайти к нему в камеру?

– Ещё чего не хватало, – пробурчал Том. – Общаться с ним вы сможете в комнате для допросов, там безопаснее. Но сначала я рекомендую ознакомиться с материалами дела. Вы должны быть в курсе, с кем собираетесь вести разговор.

– Могу я хотя бы пройтись по этому коридору? – спросил Виктор, указывая на магическую дверь.

– И откуда вы взялись на мою голову, – с недовольством произнёс Том. – Вам сейчас оформят электронный пропуск. Не ясно, что именно вы надеетесь там увидеть. Такие же стены.

Пропуск был готов всего за несколько минут.

– Теперь небольшой инструктаж. Ваш пропуск выдан на один час. С его помощью, а также с использованием отпечатка вашего указательного пальца, вы сможете открывать все двери в коридоре. Пропуск нужно вставить в специальный отсек, а затем поместить указательный палец правой руки в ячейку рядом, после чего дверь откроется. Продолжайте проходить дальше, пока предыдущая дверь не закроется, следующая не откроется. Всё понятно?

Виктор утвердительно кивнул.

– Дверь каждой камеры имеет свой уникальный код, который используется для её открытия. Коды меняются ежедневно. Открыть двери может только начальник охраны в моём присутствии. Вам, в принципе, этого знать необязательно, но так для общей информации.

– А как осуществляется доставка еды заключённым? – поинтересовался Виктор.

Том посмотрел на него с раздражением, ему так надоел этот человек, но деваться было некуда.

– В дверях камер имеется двойное окно. Когда приносится еда, с пульта открывается окно со стороны коридора, пищу ставят в проем, после чего оно закрывается. Затем окно открывается со стороны заключённого, который забирает еду, а после оставляет в проёме остатки пищи и записку с просьбой. По такому же принципу доставляются газеты и другие необходимые предметы для осуждённых. Как видите, «смертники» полностью лишены возможности взаимодействия с внешним миром.

– А, если заключённый нуждается в медицинской помощи?

– Ну вы и любопытный, – с иронией заметил Том. – Существуют два протокола для таких ситуаций. Если требуется срочная медицинская помощь, заключённого помещают в специальный саркофаг и направляют в медицинский блок. При этом важно, чтобы остальные заключённые находились в своих камерах. Если жизнь заключённого не под угрозой, то его фиксируют на особой тележке, и врач проводит осмотр прямо в камере. Ах да, чуть не забыл одно важное правило: входить туда с оружием категорически запрещено, как с холодным, так и с огнестрельным. Поэтому оставьте свой служебный пистолет в комнате охраны, там имеется специальный сейф.

– Это странно, – возразил Виктор. – А, если возникнет какая-либо внештатная ситуация, я даже не смогу себя защитить.

– Ваше оружие в любой чрезвычайной ситуации может оказаться в руках преступника, а это гораздо трагичнее.

– А, когда заключенному требуется медицинская помощь, то охранники тоже находятся без оружия?

– У них есть электрошокеры, баллончики со слезоточивым газом и резиновые дубинки.

Виктор ждал этого момента долгих два месяца, и теперь ему предстоит пройти по коридору «смертников». От волнения он не смог сразу правильно вставить пропуск в специальную ячейку: руки предательски дрожали, словно предупреждали об ошибочности намеченного плана. Наконец удача была на его стороне: пропуск оказался на месте, указательный палец коснулся считывающего устройства, и первая дверь с узким окошком волшебным образом открылась. Следующие три двери были решётчатыми на всю ширину коридора. Виктор, как завороженный, двинулся дальше. Сердце нервно колотилось в груди. Двери одна за другой то открывались, то закрывались. Коридор купался в тусклом свете, над головой мерцали лампочки, придавая этому месту ореол загадочности и таинственности. Последняя дверь, как и предшественницы, бесшумно распахнулась и захлопнулась. Теперь Виктора отделяли от привычной жизни три массивные металлических решётки и одна бронированная дверь. Инспектор остался один в этом унылом коридоре посреди массивных стальных дверей без ручек и замков. Все камеры были пронумерованы, по центру каждой двери виднелось солидного размера окошко, которое было закрыто. Вот за этими дверями проводят в полном одиночестве заключённые последние свои дни на Земле. В коридоре царила полная тишина, но вдруг Виктор невольно содрогнулся. Он отчётливо услышал чьи-то голоса, зовущие его. Невнятный зловещий шепот сводил с ума. Виктор взял себе в руки и понял, что в этом забытом Богом месте царит своя особая атмосфера

– Виктор, – донёсся за его спиной отчётливый шепот. – Оставайся с нами.

Мужчина похолодел и медленно обернулся. Холодный трепет пробежал по его телу. Он стоял лицом к камере номер шесть.

– Какое-то безумие, – пронеслось в его голове.

Мерцающие огни и зловещие голоса усиливали страх в его душе. Виктор почувствовал, что дверь камеры № 6 неожиданно приоткрылась, и человек с маленькими, как бусинки глазами, вышел наружу. Без слов он схватил Виктора за горло и начал душить. Ощущения были настолько яркими, что инспектор начал задыхаться. Он инстинктивно схватил за руки нападавшего и отступил назад, пытаясь вырваться из цепких объятий, но упёрся спиной в холодную дверь другой камеры. Не было никаких сомнений, атмосфера этого места была зловещей и пугающей. Собрав последние силы, Виктор резко открыл ближайшую дверь и поспешил покинуть это ужасное место.

– Не делай этого, – услышал он снова зловещий шёпот. – Ты пожалеешь о содеянном.

По мере открытия последующих дверей страх постепенно улетучивался. Когда Виктор открыл последнюю дверь с маленьким окошком, он облегчённо вздохнул. Он увидел довольное улыбающееся лицо начальника тюрьмы.

– Странно вы себя там вели. Что-то привиделось?

Виктор медленно приходил в себя после потрясения и не смог ничего ответить.

– Вы так стремились к этому месту, но стоило вам туда попасть, как вы вдруг решили быстро сбежать.

– Вы что-то подстроили, из-за чего мне было там страшно, – не сдержался Виктор, почувствовав насмешливый тон начальника тюрьмы. – Что это было?

– Что конкретно? Вы впечатлительный человек и вам могло показаться всё, что угодно. Кстати, мы часто меняем охранников, разносящих еду заключённым. У них тоже время от времени случаются галлюцинации. Нехорошее это место, я стараюсь туда не заходить.

– Когда я смогу поговорить с Краником?

– Завтра, если вы успеете ознакомиться с материалами дела. Кстати, вы где остановились?

– В том же месте, как обычно.

– Тогда вечером приглашаю вас к себе на ужин, – предложил Том.

– Нет, извините, но я не могу, это против правил, – ответил Виктор.

– На самом деле вы здесь как гость, а не в роли инспектора, – заметил начальник тюрьмы.

– Я вынужден отказаться, простите. Я должен изучить материалы дела. Возможно, в другой раз.

– Жаль, – пробормотал Том с разочарованием. – Я хотел бы представить вас своей жене.

Что же стало известно Виктору, когда он ознакомился с материалами дела. 27 апреля в 13.49 Михал зашёл в кафе «Биг Бургер», усевшись за столик, рядом с которым находилась группа мужчин. Он оставил спортивную сумку у своего стола и, проведя всего несколько минут в заведении, вышел за его пределы. В 14.00 прозвучал мощный взрыв. Из четырёх мужчин, находившихся рядом никто не выжил. Также погибли семья, сидевшая неподалёку, и один из официантов. Ещё восемь человек получили ранения разной степени тяжести. И, увы, один из тяжелораненых вскоре скончался в больнице. Таким образом, жертвами террориста стали семнадцать человек: десять убитых, в их числе двое детей и семеро раненых. На основе записей камер видеонаблюдения был составлен детализированный хронометраж и восстановлена картина преступления. Михал был задержан в тот же день, ему не удалось скрыться, но свою вину он не признал. Защита настаивала на его невиновности. Общественный адвокат Герман Тейлор утверждал, что Краник просто помог другу, который прилетел из другого города и не успел заселиться в гостиницу, занести сумку в помещение. Однако суд отклонил эту версию и приговорил Краника к смертной казни. Приговор обжалован не был.

Ознакомившись с материалами дела, Виктор не смыкал глаз почти всю ночь. В расследовании обнаружилось множество несоответствий и пробелов. Он понятия не имел, где находится кафе «Биг Бургер» и как оно выглядит, но в сознании неотступно вертелась картина преступления. А вдруг Краник действительно не виновен? Это означает, что правосудие совершает роковую ошибку и невиновный человек может получить смертельную инъекцию. Получается, что государство лишит жизни того, кто не причастен к преступлению, в то время как настоящий злодей останется на свободе. Это недопустимо. То есть, фактически государство убьёт неповинного человека, а настоящий преступник останется на свободе. Такого допустить нельзя. Он не имеет права на бездействие, его долг – прояснить ситуацию и восстановить справедливость. Он обязан разобраться в этом деле до конца.

4

На следующий день начальник тюрьмы сопроводил Виктора в комнату для допросов. На стене рядом с этой комнатой, на которую инспектор обратил особое внимание, больше не было граффити.

– Значит всё-таки убрали, – с сожалением произнес он.

– Да, решили, что в учреждении строгого режима нет места подобным украшениям, – ответил Том.

– Жаль, раньше стена смотрелась более привлекательно и дружелюбно.

– К тому же, на ней были изображены некоторые знаки, которые могли привлечь несчастья и беды, – добавил начальник тюрьмы.

– Уже сами эти стены являются источником бед.

Том неопределённо улыбнулся на последнюю реплику Виктора, но не стал ничего отвечать.

– Теперь приступим к инструктажу. Я понимаю, что перегружаю вас правилами и указаниями, но это связано с вашей безопасностью

– Да говорите уже. Не затягивайте. Мне не терпится поговорить с Краником.

– Вам нужно будет занять место за столом. Справа внизу будет тревожная кнопка. Охрана будет находится снаружи. Если возникнет необходимость, по вашему сигналу они сразу же придут на помощь. Преступника устроят на стуле, который будет прочно прикреплён к полу, на расстоянии нескольких метров от вас. Его руки будут зафиксированы наручниками, так что он не сможет встать. Главное – не приближаться к нему ни при каких условиях. После завершения допроса скажите громко: «Уведите заключённого». За вашей беседой будет вестись наблюдение. Это обязательные требования. И, пожалуйста, отдайте мне свой служебный пистолет. Он вам там не понадобится

Виктор с неохотой выполнил распоряжение начальника тюрьмы, лишь недовольно фыркнув.

– И кто же будет за мной наблюдать? Неужели это так важно?

– Все эти указания добавлены после ряда инцидентов. Поверьте, происходили случаи, когда как адвокаты, так и другие служащие пытались воспользоваться этой комнатой для незаконных действий или сговоров с заключёнными. В помещении установлены три видеокамеры, передающие изображение и звук. Один из охранников будет следить за происходящим Моё присутствие не требуется, так что не переживайте, я не услышу подробностей вашего разговора, если, конечно не возникнет какая-то экстренная ситуация. Всё ли вам понятно?

– Да, я всё понял, – с нетерпением затараторил Виктор, его утомили наставления начальника тюрьмы.

– Если будете точно следовать указаниям, то вернётесь к близким целым и невредимым, – окончательно решил добить своего собеседника Том, наблюдая за его некоторой нервозностью.

– Я уже наконец-то могу зайти в середину, – не выдержал Виктор издевательского тона.

– Конечно, – усмехнулся Том. – Постарайтесь контролировать свои эмоции. Михал – хороший психолог и актёр, если он заметит вашу тревогу, то об искренности с его стороны можете забыть.

Виктор дёрнул дверную ручку, больше не желая слушать скучные нравоучения начальника тюрьмы. В комнате для допросов Виктор был впервые. Он, в принципе представлял, как может выглядеть такое место. Взгляд сразу упал на небольшой потрёпанный стол и маленький, такого же неприглядного вида, табурет с массивными металлическими ножками. Именно на этом неудобном табурете должен сидеть заключённый во время допроса. Недаром многие мечтают, чтобы допрос длился не очень долго. Выдержать даже полчаса в таких условиях было настоящим испытанием. Комната была ярко освещена, что несколько удивило Виктора, ведь подобных помещений с ярким светом в тюрьме было немного. Даже кабинет начальника был освещён куда скромнее. Виктор сел за стол, ему нужно было время, чтобы привыкнуть и осмотреться. Он сразу же нашёл тревожную кнопку, она находилась на видном месте и совсем не под столом, а сбоку от него. Пытаясь укротить волнение, мужчина ощущал, как его сердце отсчитывает секунды, монотонно стучащие в висках и мешающие сосредоточиться. Виктор вспомнил, что подобное чувство он испытывал, когда в молодости сидел в очереди возле кабинета стоматолога. По мере приближения неприятной процедуры, секунды в висках становились всё короче и короче. Сколько времени прошло с тех пор, а неприятные чувства вдруг неожиданно повторились, и мужчина никак не мог с ними справиться.