Глава 3
«Леонардз блюз»

Я так долго шел по этим улицам,

Что уже не знаю, куда они ведут меня^[5].

Какое-то время Винни и Тейт молча шли по Грязной улице мимо караоке-баров, комнат с игровыми автоматами и музыкальных лавок, клокочущее нутро которых обязательно затянуло бы Винни, если бы он мог слышать что-то кроме нестихающих воплей Дилана в своей голове. Даже гитарное соло Кита Ричардса было не в силах их заглушить. Сцепив руки на затылке, Винни смотрел в раскинувшееся над городом небо и подыскивал слова, чтобы облечь в них пережитое потрясение. Подходящие все не находились, поэтому он просто спросил:

– Что это, мать твою, было?

Тейт не ответил, продолжая скользить апатичным взглядом по цветастым вывескам.

– Нет, правда, – Винни требовательно уставился на него. – Зачем ты это сделал?

– Что сделал?

– Дурака из себя строишь? Ты продырявил бывшего парня моей знакомой!

– Она твоя знакомая? Я думал, вы друзья.

От внезапной перемены темы Винни растерялся. Тейт, конечно, верно подметил. Винни привык называть знакомыми всех подряд – даже тех немногих, кого подпустил на небезопасное для своего сердца расстояние. Это было нечестно, но помогало сохранять иллюзию независимости. Лучше так, чем искать определение отношениям, исход которых предрешен.

– Ну, я бы не сказал, что мы дружим…

– Ясно.

Одно короткое слово – и столько увесистого неодобрения. Винни не удержался от вопроса:

– Что тебе ясно?

– Ясно, почему ты сам его не продырявил.

– Эй, ты ни черта не знаешь, понятно? Агнес терпеть не может, когда вмешиваются в ее личную жизнь. С тем уродом она все равно сойдется не сегодня завтра, так что в моей помощи она не нуждалась. В твоей и подавно.

– Мне так не показалось.

– Ну да. То-то она благодарила тебя со слезами на глазах. Так это что, подкат такой был? Знаешь, есть более здоровые способы приударить за девушкой.

«Здоровые, но не всегда действенные», – мысленно поправил себя Винни. Вообще-то, демонстрация грубой силы была не худшим способом произвести на Агнес впечатление. Однажды она запала на парня, который на спор разбил о лоб бутылку из-под сидра. Вот только Тейт не походил на человека, жаждущего кого бы то ни было впечатлить.

– Так что, я угадал? – продолжил допытывать Винни.

– Просто не люблю, когда лезут в мое личное пространство.

– Уверен? Когда Агнес в него залезла, ты не очень-то возражал.

– Я не бью женщин.

– Какой молодец. А всех остальных, значит, можно лупасить без разбора?

– Мудаков можно.

– С чего ты взял, что Дилан мудак? Ты его даже не знаешь.

– Я ошибся?

– Ну, так-то нет… – Винни поверженно опустил руки. – Все равно это не повод его калечить. Мне ты тоже врезал, потому что я мудак?

– Нет, ты просто застал меня врасплох.

– Приятно слышать. Но, чтоб ты знал, менее больно мне от этого не стало. Может, стоит поработать со своей агрессией? Нельзя вот так кидаться на людей.

– Почему нельзя? – Тейт посмотрел на Винни с таким сбивающим с толку непониманием, что тот неосознанно замедлил шаг.

– Что, прости?

– Почему нельзя? – повторил Тейт.

Винни остановился, даже не заметив, что они подошли к бильярдной «Карлито», у которой умные люди предпочитали не задерживаться. В тени ее крыльца курили четверо мужчин в лакированных ботинках и атласных рубашках под расстегнутыми пиджаками. Несмотря на деловые костюмы, вид у всех был неотесанный. Почти у каждого из-под одежды выглядывали цветные татуировки. Один из курильщиков – худощавый белобрысый тип с перевязанной рукой – поигрывал перочинным ножиком и отчитывал остальных, уничтожающе глядя на них поверх солнцезащитных очков.

– Потому что, Тейт, насилие – это путь в никуда! – воскликнул Винни громче, чем собирался, и проходившая мимо женщина испуганно отскочила в сторону, прижав к груди сумочку. – Сечешь?

– Нет.

У бильярдной тирада совсем иного толка резко оборвалась. Карлитосы – так в городе окрестили членов банды, официального названия которой уже никто не помнил, – заинтересованно обернулись и закурили в сторону Винни. Самый молодой из них, с густой черной шевелюрой и крупным носом с горбинкой, явно от перелома, улыбнулся Тейту и по-армейски отдал ему честь. Тот лишь мельком кивнул в ответ, но от Винни не укрылся этот короткий обмен приветствиями.

– Ты их знаешь?

– Вроде того.

– Это многое объясняет.

– Так что там с насилием?

Уловив издевку в голосе Тейта, Винни все же уверенно произнес:

– Насилие порождает другое насилие, а его на свете и так предостаточно. Намного приятнее жить в мире, где жизнь и благополучие человека чего-то стоят. Будет здорово, если ты тоже внесешь свою лепту.

– Кому приятнее? – уточнил Тейт.

Винни озадаченно моргнул:

– Что значит «кому»?

– Ты говоришь так, будто это всеобщее благо. Но в таком мире приятней жить только слабакам вроде тебя, разве нет?

Белобрысый и парень покрупнее, с татуировкой осы на шее, многозначительно переглянулись. По лицу Винни пробежала тень. Из-за тщедушного телосложения и склонности к избеганию конфликтов его часто недооценивали. И очень напрасно.

– А ты предпочел бы жить в мире, где все решает сила, и плевать на остальных? Такие порядки у твоих приятелей из бильярдной?

– Почему мне должно быть не плевать на других людей?

– Тебя кто воспитывал, стая волков?

Что-то в груди Винни зябко съежилось, и он неприязненно поджал губы, но по-настоящему разозлиться не смог. Вглядевшись в серьезное лицо Тейта, он не увидел в нем ни цинизма, ни жестокости: Тейт будто ждал, что его убедят в чем-то, во что он и сам хотел бы поверить. Только у Винни не было ни желания, ни времени этим заниматься.

– Никто никому ничего не должен, Тейт. Если тебе нравится тусить с отморозками, дело твое.

– Эти отморозки тебя услышат. Не боишься?

– Меня часто бьют, я привык.

Однако мазохистом Винни не был, поэтому решил все же попридержать язык. Взъерошив волосы, он зашагал дальше по дороге, провожаемый насмешливыми взглядами карлитосов. Тейт потащился следом.

– Значит, считаешь их отморозками? – спросил он немного погодя.

– А ты нет?

– Ну, они же не органами на черном рынке торгуют. Так, подпольное казино и займы.

– Святые люди.

– Я встречал хуже.

– Сочувствую.

– Если человек залезает в долги, которые не может потянуть, разве это не его ответственность?

– О, это мое любимое оправдание подлости.

– В чем подлость?

– В том, как ты распоряжаешься чужой слабостью, Тейт. Неважно, кто виноват и чья ответственность. Важно, что тобой движет. Одни идут в волонтерство, чтобы помогать страждущим, другие – ставят людей на счетчик. Но ты, я думаю, и сам все прекрасно понимаешь.

– Может, не понимаю.

– Ради бога, ты определил в Дилане мудака за полторы минуты.

Пора было заканчивать этот спор. Винни любил порассуждать о морали, но настраивать против себя того, кто ему нужен, было бы крайне недальновидно. Иногда важнее получить желаемое, а не оказаться правым.

– Короче, мне все равно, просто имей в виду: нам очень повезло, что Агнес утихомирила своего баклана и что в кафе не было посторонних. Кто-то мог вызвать полицию. Сам же говорил, что не хочешь светиться. Если это действительно так, то первое, что ты должен сделать, – это перестать втыкать вилки в людей!

Тейт хмыкнул и повел Винни за собой через Тенистую улицу. Вскоре они свернули в заброшенный переулок за круглосуточной аптекой – именно там Тейт, по его словам, обнаружил себя без памяти три недели назад. На первый взгляд в этом месте не было ничего примечательного. Зарешеченные окна домов и покрытые копотью стены. Узкая дорога, в дальнем конце которой стоял покореженный джип без стекол и передних колес. Желтая трава, клочьями торчащая из-под побитой каменной кладки. Косые солнечные лучи едва пробивались сюда, а эхо шагов уносилось далеко вперед – в Тихих Липах было много таких укромных уголков, и все же Винни, осмотревшись, взволнованно потер руки. История с вилкой тут же вылетела у него из головы, а в груди взметнулось предвкушение чего-то значимого.

Конец ознакомительного фрагмента.