Вопрос на миллион. До сих пор Винни мог лишь предполагать, но теперь он был уверен в своей правоте, только радость по этому поводу не продлилась долго. Лучше бы он ошибся. Чувствуя, как раскачивается маятник в груди из-за противоречивых эмоций, Винни опустил глаза и постучал визиткой по столу. Золотая виньетка ехидно блеснула на солнце. Помедлив, Винни вынул из-за пазухи бумажник и сунул его в раскрытом виде под нос Тейту.

– Я знаю, ты ничего не помнишь, но посмотри на эту женщину. Вдруг она покажется тебе знакомой.

Тейт склонился к полароидной фотографии в прозрачном кармашке. Той самой. На ней совсем еще молодая Пайпер, с курчавыми темными волосами и в массивной джинсовой куртке поверх летнего платья, наматывала на вилку лапшу быстрого приготовления. Что-то в ней было такое… до странности притягательное на этом фото. Возможно, так казалось, потому что она широко улыбалась в объектив и выглядела очень счастливой. В отличие от худого, тонко очерченного лица Винни, лицо Пайпер было округлым и розовощеким. Правда, теперь ни румянца, ни цвета глаз было не различить: за последние месяцы все краски на снимке сильно потускнели. Сквозь тело Пайпер начали понемногу проступать кусты багряника на заднем фоне. Поначалу перемены были незначительными, и Винни не сразу их заметил, а когда понял, что происходит, его будто отшвырнуло на десять лет назад. Он снова терял ее – женщину, однажды уже исчезнувшую из его жизни. Тот раз был лишь репетицией.

– Это твоя мать? – спросил Тейт.

Винни кивнул.

– Она пропала, когда мне было тринадцать.

– Хорошее фото.

Хорошее, если не знать о его пугающей особенности. Когда-то Пайпер очень его любила – наверное, потому, что это была ее единственная совместная фотография с отцом Винни. Она постоянно носила ее с собой в рюкзаке, часто украдкой на нее смотрела и иногда даже плакала над ней, но Винни притрагиваться к снимку запрещала. «Этот человек не достоин твоего внимания», – говорила Пайпер с презрением. Как-то раз, пока она стояла в очереди за тако, Винни залез к ней в рюкзак, собираясь втихаря рассмотреть фото, но Пайпер поймала его и так взбесилась, что раскричалась на весь фудкорт. А несколько лет спустя отца на снимке вдруг не стало. К тому моменту Пайпер уже давно о нем не плакала и думала, что Винни тоже все равно. Однажды ночью она без стука зашла в его комнату и молча протянула ему фотографию, на которой осталась одна. При этом у нее был такой взгляд, что Винни не осмелился ни о чем спросить. И вот теперь он расплачивался за свою трусость.

– Извини, – сказал Тейт, отстраняясь. – Если и видел, то не помню.

– Да я и не рассчитывал, – соврал Винни. – Это так, на всякий случай.

– Есть куча вариантов, как эта визитка могла у меня оказаться.

– Их не так уж и много. Допустим, она просто завалялась у тебя в кармане, тогда твоей куртке должно быть лет десять как минимум. Но она совсем не выглядит поношенной. Гораздо больше шансов, что кто-то целенаправленно отправил тебя ко мне.

– Думаешь, это была твоя мать? – озвучил Тейт то, что Винни боялся произнести вслух.

– Ну или кто-то в параллельном мире пользуется такими же визитками, – Винни натянуто улыбнулся. – Сомнительно, конечно. Не бывает настолько точных совпадений.

А если и бывают, то не в этот раз. Вселенная послала Винни знак, он чувствовал это сердцем, как чувствовал всегда. Но если Пайпер действительно пыталась связаться с ним, то почему не приложила к визитке записку? Не было времени? Как ни крути, все указывало на то, что она угодила в какой-то переплет.

– Тейт, ты обязательно должен отвести меня к месту, где впервые пришел в себя. Надо его как следует осмотреть. Возможно, именно там образовался пространственный разлом.

– Разлом?

– Портал, если угодно. Те, кто в теме, редко употребляют этот термин. Вспомни, поблизости не наблюдалось загадочного свечения или чего-то в этом роде?

Над столиком повисло задумчивое молчание. Несколько секунд Тейт с застывшим лицом смотрел на Винни и вертел в зубах зубочистку, а потом вдруг опустил голову и засмеялся – тихо, почти неслышно, мелко встряхивая плечами.

– Что такое? – не понял Винни.

– Ты как будто всерьез. – В уголках глаз Тейта образовались морщинки, сделавшие его лицо неожиданно располагающим. – Про порталы и параллельные вселенные.

– Да какие уж тут шутки.

Во всяком случае одна параллельная вселенная точно существовала, насчет других Винни не был уверен. Он не успел сообщить об этом Тейту, потому что тот вдруг резко посуровел. Подняв глаза, Винни подскочил на месте: к их столику незаметно подошла Агнес. Стараясь не выдать волнения, он поспешно положил визитку в бумажник и убрал его обратно в карман.

– Что ты там прячешь?

– Ничего, что касалось бы тебя.

– Хоть что-то в твоей жизни меня касается? – Агнес вручила ему стакан со льдом, и Винни, виновато улыбнувшись, прислонил его к разбитой губе, с видимым облегчением откидываясь на спинку дивана.

– Этот мир тебя не заслуживает.

– Дошло наконец?

Выставив на стол тарелку с пирогом и две чашки кофе, Агнес рухнула на диванчик рядом с Винни. Тот с недовольным видом подвинулся, но вслух ничего не сказал: заиграло радио, и кофейня наполнилась убаюкивающими звуками саксофона, под которые совсем не хотелось конфликтовать. Запах крепкого кофе и сдобы тоже настраивал на миролюбивый лад.

– Ну, – подождав, пока Винни выльет сливки в кофе, Агнес кивнула в сторону Тейта, – и кто это такой?

– Понятия не имею! – признался Винни. – И он тоже не в курсе. Прикинь, чувак потерял память и не хочет обращаться в полицию, потому что у него дурное предчувствие!

– Ого. Где ты его откопал?

– Долгая история. – Винни помешал кофе ложечкой. – Но он уже несколько недель живет на улице и питается моими чипсами.

Глаза Тейта недобро сверкнули, но, как Винни и ожидал, заговорить в присутствии Агнес он не решился. Пришлось ему смириться с такой версией своей биографии.

– Круто! – заинтригованно воскликнула Агнес.

– Кстати, посмотри на него внимательно. И не торопись. Может, ты его где-то видела.

Агнес охотно послушалась. Сложила на столе руки в переводных татуировках и вонзила в Тейта свой всепроникающий взгляд, которого бывало достаточно, чтобы отбить у грабителя желание обчистить кассу. Тейт нервно постучал кулаком по подлокотнику и огляделся, но спасению прийти было неоткуда. Никого не интересовал их столик – кроме Дилана, от которого помощи ждать не приходилось. Винни только посмеивался, с наслаждением жуя манговый пирог и потягивая кофе. В конце концов Тейт сдался и посмотрел своему страху в глаза – светло-карие, бесстыжие, с россыпью переливающихся блесток на ресницах.

– Симпатичный, – сказала Агнес и улыбнулась.

Тейт зашелся в хриплом кашле, а Винни брякнул чашкой о блюдце.

– Да иди ты! Никакого проку от тебя.

– Ну прости, – развела руками Агнес. – Я его не знаю. А ну-ка…

Привстав, она потянулась к Тейту, перегибаясь через стол.

– Эй, ты бы не трогала его…

Винни уже знал, что бывает, когда к Тейту прикасаются без разрешения, и придержал Агнес за подол платья. Но, к его удивлению, Тейт лишь едва заметно вздрогнул, когда ее шустрые пальцы забрались ему за шиворот, и стал смиренно ждать, пока она закончит изучать ярлычок на его куртке. Вид у него был такой, будто его загнала в угол банда парней с битами. Удовлетворив любопытство, Агнес упала обратно на диван, и Тейт заторможенно потер шею.

– Ну, и что ты там вычитала? – вздохнул Винни.

– Подумала, вдруг вещь из лимитированной коллекции. Тогда мы бы быстро его вычислили. Но я даже не слышала про такую фирму. «Пигги рейдж» – ни о чем не говорит?

– Мозги у тебя лимитированные. Посмотри на него – он выглядит так, будто ограбил помойку рядом с цыганским табором.

Смех Агнес птицей пронесся по залу и, видимо, больно задел Дилана, потому что тот поднял свой давно опустевший стакан и громыхнул им по столу.

– Агнес! – позвал он так громко, что стриптизерша, спавшая на розовом парике, подняла голову и заозиралась. Но Агнес притворилась глухой.

Винни без капли сочувствия посмотрел на Дилана. Тот заслужил свою порцию страданий после того, как два часа не выпускал Агнес из машины, заставляя ее в чем-то сознаться. Вроде бы ему показалось, что она флиртовала со знакомым парнем на заправке. А может, и не показалось. В любом случае его реакция, как обычно, была несоразмерна ее проступку. Дилан всегда был несдержан в проявлении своих чувств, но хуже всего было то, что именно это Агнес в нем и привлекало. Иногда он заходил слишком далеко, и тогда она все же бросала его, но потом все равно прощала. Они расставались уже в третий или четвертый раз. Винни решил бы проблему, будь она в Дилане, но она была в том, что Агнес вечно выбирала неуправляемых и неприятных типов. Дилан, по крайней мере, был не таким агрессивным, как другие, – какой-никакой прогресс.

– Все не отстает? – уныло спросил Винни.

– Почти каждый день приходит. – Агнес принялась водить пальцем по краю блюдца. – Вот скажи мне, у тебя есть мечта?

– Мечта? Не знаю, может, и есть. Скорее цели. С чего вдруг спрашиваешь?

– У меня вот есть. Я мечтаю, что когда-нибудь проживу один спокойный день. В этот день я проснусь сама, а не от телефонного звонка, и без приключений доберусь до работы, не напоровшись ни на Люсиль, ни на алкаша, ни на кого-то из бывших одноклассников. До самого конца смены никто не припрется в кафе попить моей крови. А вечером не будет ломиться в мою дверь и орать под окнами. И по завершении этого чудесного дня я мирно усну, никем не потревоженная.

– Так себе мечта.

– Другой нет. – Агнес бросила на Дилана усталый взгляд. – Как же он меня достал.

«Так не прощай его», – подумал Винни, но вслух спросил:

– Может, я с ним все-таки поговорю?

– Ты-то? – Агнес скептически оглядела долговязую фигуру Винни. – Не стоит.

– Или он, – Винни указал на Тейта. – У него рука тяжелая.

Тейт одним лишь выражением лица дал понять, что если Винни не заткнется, то сам поближе познакомится с его тяжелой рукой. Но это только доказывало, что он бы вполне подошел на роль вышибалы. Агнес, усмехнувшись, подтолкнула к нему тарелку с остывающим пирогом.

– Ешь. Ты, наверное, голодный.

Тейт скривился, будто ему предложили выпить яду, и стал нервно теребить язычок молнии на куртке. Откровенно разглядывая его, Агнес обняла Винни за руку и прильнула к нему щекой. Тот безысходно вздохнул, не найдя в себе силы отстраниться. Винни редко жалел о том, что проявил к кому-то доброту, но в случае Агнес это стоило ему слишком дорого. Из-за нее в первую очередь его так изводили мысли о данном когда-то слове, поэтому лучше всего было бы вовсе с ней не видеться и не взращивать в себе новые сомнения. Но у Винни не хватало выдержки.

Опустив глаза, он с грустью посмотрел на улыбающегося робота Пиколя на тонком запястье Агнес. Жвачки «Робот Пиколь» она любила больше других и собирала вкладыши от них много лет. А потом потеряла альбом, в котором они хранились. Винни очень хорошо помнил день, когда это случилось: он все не мог понять, почему Агнес плачет из-за какого-то глупого альбома, хотя стойко переносит то, что действительно стоит слез. Взять того же Дилана. Тот, как и следовало ожидать, все же вскочил из-за стола и быстрым шагом направился к Агнес, на ходу выбрасывая вперед кулаки.

– Я торчу тут уже целый час!

Ничуть не смущаясь, он бесцеремонно уселся на диван рядом с Тейтом, скосившим на него неприязненный взгляд, и яростно тряхнул головой. Прядь напомаженных волос выпала из его прически и сосулькой нависла над носом.

– Тебе что-то принести или хочешь попросить счет? – спросила Агнес нарочито вежливо.

Винни привычным жестом заслонил ее рукой.

– Чего тебе, Дилан?

– Мне надо с ней поговорить. Пожалуйста, детка!

– Мы уже все выяснили, – измученно проговорила Агнес.

– Ничего мы не выяснили!

Поднявшись на ноги, Дилан с такой силой обрушил раскрытые ладони на стол, что чашки звонко подпрыгнули на блюдцах. Несколько капель кофе угодили на белую футболку Тейта, и тот флегматично уставился на расползающиеся по ткани пятна.

– Ты умрешь, если уделишь мне пять минут?!

– Я уже потратила на тебя гораздо больше времени!

– Может, хватит меня наказывать? Я же сказал, что сожалею. Хотя ты сама меня спровоцировала, так что не я один виноват! Хочешь довести меня до нервного срыва?

– Ты сам себя доводишь, мне и делать ничего не приходится.

– Скажи, чего ты добиваешься?

– Чтобы ты от меня отвалил!

Нижняя челюсть Дилана ходила ходуном – брызжа слюной, он распалялся все больше. Думая, как его утихомирить, Винни не заметил, с каким интересом Тейт поглядывает на руку, которую Дилан то поднимал в попытке ухватиться за Агнес, то снова опускал на стол. Почему-то Винни совсем не насторожило, когда в какой-то момент Тейт потянулся к вазочке со столовыми приборами. Он успел только уловить боковым зрением, как Тейт широко замахнулся, а в воздухе сверкнуло что-то металлическое. В следующую секунду саксофонную полудрему кофейни прорвал душераздирающий вопль:

– А-а-а-а-а-а!!! Какого хера?!

Нечеловеческий крик Дилана окончательно разбудил стриптизерш, и даже мистер Грошек в испуге выглянул из-за газеты. Извергая ругательства, Дилан расширившимися от шока глазами смотрел на свою руку, из которой торчала вогнанная в нее по самое основание вилка. Его предплечье стремительно покрывалось кровью. Ноги Дилана подкосились, и он медленно осел на пол.

– Ты больной?! – вскричала Агнес, гневно впившись взглядом в Тейта.

Истошно вопя, Дилан вытащил из трясущейся руки вилку и отбросил в сторону. С противным скрежетом она прокатилась по плиточному полу и остановилась у ног стриптизерш – взвизгнув в унисон, они шарахнулись от нее, как от гранаты. Агнес метнулась к Дилану, опустилась на колени и прижала к его ране подол фартука.

– Придурок! – бросила она в Тейта, поднявшегося из-за стола вслед за подскочившим Винни.

Тейт отпрянул, будто его толкнули в грудь. Его лицо, секунду назад ожесточенное, теперь выражало досаду и что-то сродни недоумению по поводу поднявшегося хаоса. Мистер Грошек, стриптизерши, Агнес, Винни и Дилан – все смотрели на него с ответным замешательством, приправленным щепоткой страха. Потом в колонке под потолком что-то заскрежетало, и все подняли головы.

«А теперь мы послушаем редкую студийную запись мини-оркестра Барри Перельмана», – объявил певучим голосом радиоведущий. И меланхоличный саксофон сменила бодрая фортепианная музыка.