Глава 2 – «Да, это те самые»

– Да-да, это те самые.

«Это те самые»… Если фраза прозвучит сегодня ещё хоть раз, Люси начнёт передразнивать любителей констатировать очевидное. Мышцы лица нервно подёргивались, а в голосе проявлялись нетипичные высокие нотки. Какой стыд.

Утром, пока она приводила себя в порядок, а мистер ван Дейк смиренно ожидал в самом удалённом от ванны углу квартиры с газетой и чашкой кофе, заявился Альфред. Как обычно, с таким видом, словно только его все и ждали.

Годы учёбы Люси, практика в архиве и новая ответственная должность в БДУРМС – пока испытательный срок, но всё равно! – не утвердили её личную состоятельность. До сих пор находились сердобольные, которые о любом происшествии докладывали старшему брату. Конечно, детектив Бейкер всё уладит.

Но не сегодня. Как бы Люси ни хотела избавиться от браслета и вынужденной компании мистера ван Дейка, она с мрачным удовольствием наблюдала замешательство Альфреда. Ни он сам, ни половина отдела специалистов по ВВВ (Всем Важным Вопросам) не смогли решить проблему.

По браслетам настукивали гномью считалку крошечным хрустальным молоточком, их заговаривали, уговаривали и лупили тролльей кувалдой. После предложения воспользоваться циркулярной пилой Люси выставила гостей, заявив, что разберётся сама.

Или почти сама, спрашивать знакомых ведь не запрещалось. Архивариус особого отдела Лондонской Библиотеки помочь не смог. Как и всякое повидавшие сотрудники БДУРМС. Теперь и начальник Отдела Магических Артефактов, почесав подбородок, заявил:

– Да-да, это те самые.

– Это я понял, когда чуть не умер от сердечного приступа нынче утром! – пробасил мистер ван Дейк.

Люси почти перестала вздрагивать от звука его голоса и привыкла к размеру отбрасываемой им тени. Друг с другом они едва разговаривали, зато в присутствии посторонних Эдвин ван Дейк давал ей приятное ощущение надёжности. Как очень большая мягкая подушка (или, в зависимости от обстоятельств, очень большая машина смерти). Люси всё ждала, когда посыпятся упрёки, ведь именно её ночной визит выдернул лучшего часовщика Лондона из привычного ритма. Однако до сих пор она не поймала ни одного косого взгляда и тайно радовалась, что случилось именно так.

Браслеты ведь могли связать её с Фрэнсисом. И жили бы они долго и счастливо? Да уж, конечно!

– Минуточку. – Роджер Финли отошёл к шкафу и вернулся с тяжёлым фолиантом. С глухим стуком книга упала на стол и раскрылась, подняв облачко пыли. Если обтянутая кожей и укреплённая металлическими уголками обложка сохранилась неплохо, то страницы грозились рассыпаться от малейшего прикосновения. Финли достал из ящика тонкий пинцет и принялся кропотливо переворачивать одну за другой. – Часть четвёртая: украшения. Так-так-так…

Он перелистнул главу о проклятых жемчужных серьгах: примерив их, женщины начинали стремительно стареть, только вот сами этого не замечали и казались себе в зеркале всё красивее, поэтому отказывались снимать украшение до самой смерти. А вот – с огромным рубином в золотых, похожих на когти крапанах, – кольцо жадности: обладатель такого в погоне за всеми сокровищами мира напрочь терял сон и аппетит… до своей преждевременной кончины, естественно. Ожерелье правды, которое душило при попытке солгать, заколдованный корсет с такими же способностями, перчатки… что ж, без рук хотя бы можно выжить. Большинство историй в этой книге заканчивались чьей-то смертью, и Люси всё меньше хотелось долистывать до нужной главы.

– Вот они, «Жили долго и счастливо». Долго, если вместе, конечно. Про счастливо тоже не ручаюсь. – Финли ткнул пинцетом название и неуместно хихикнул.

Ван Дейк повернул книгу к себе и бегло пробежался по тексту.

– Выкованы примерно в шестнадцатом веке… хм, да. Способны менять размер и форму, но, оказавшись на запястье, облегают его, точно вторая кожа. Навсегда, мда…

Про вторую кожу автор не солгал. Браслет казался твёрдым бесшовным сплавом, но не мешал сгибать кисть и почти не ощущался.

– Есть про то, как их снять? – Люси тоже склонилась над книгой.

– Колдовство может снять лишь тот, кто его создал, – медленно зачитал Эдвин. – Материал защищён, механические инструменты разрушить его не способны. Отсекание руки… хм, прошу прощения, над окантовкой браслета, а также в локтевом и плечевом сгибах результатов не дают, чары проникают глубоко… Гром и молния!

Ван Дейк хлопнул ладонью по столешнице, но тут же успокоился: извинился перед леди, хозяином кабинета, подпрыгнувшей чернильницей и треснувшей ножкой стола.

– Связанные не могут отойти друг от друга дальше, чем на сто шагов, – продолжила читать Люси. – Снять браслеты нельзя, они исчезнут сами после – ну конечно же! – смерти обоих… Ясно, ничего нового и обнадёживающего.

– Почему же, – вставил Финли, – создавший колдовство может его разрушить.

– Да-да, ведь ему сейчас всего четыреста лет, – проворчал Эдвин. Затем он повернулся к Люси, и они впервые с полуночи внимательно посмотрели друг на друга. У Эдвина были внимательные серые глаза с лучиками смешливых морщинок вокруг; от уголка правого – из-за монокуляра – морщинки расходились чуточку глубже… – Предлагаю жить у меня. Мой дом лучше приспособлен к моим, кхм, размерам. Место тихое, рядом есть парк и озеро с уточками.

Люси сглотнула. Она молчала всего полторы секунды, за которые Эдвин ван Дейк успел посчитать их двадцатилетнюю разницу в возрасте, прикинуть час своего вероятного ухода и оценить нежелание Люси следовать за ним в рассвете лет.

– Безусловно, мы не перестанем искать решение, – заключил он оптимистично.

– У меня есть идея, кто мог бы помочь. – Финли почесал подбородок. – Да, она здорово разбирается. Моя бывшая сотрудница, Джейн Флетчер. Или как там сейчас её зовут?

– Грей! – воскликнул Эдвин. – Ну конечно же, жена Квентина. Как-то мы с Джейн два с половиной часа проговорили о зеркале… Неважно, впрочем. Мисс Бейкер! – Он улыбнулся Люси, азартно подкрутив ус. – Нам нужно на почту, отправить телеграмму. А вечером мы отправляемся во Францию.

***

Улица Жёлтого Полумесяца не значилась ни на одной карте Лондона. Однако все знали, что она есть. Где-то там. Где-то в Фрейзерском переулке… или, может, в Апплтри-Сквер. На заднем дворе галантерейной лавки… да нет же аптеки, там точно аптека!

Аптека или нет, а запахи молотого имбиря, розмарина и спирта щекотали ноздри.

Также всякому было известно, что проход на улицу открывается только после захода солнца, поэтому Фрэнсису пришлось запастись терпением. Надев чёрный плащ и спрятав шевелюру под такой же шляпой, Фрэнсис тенью скользил между домами. Он прошёл под аркой и подмигнул в ответ железной фигурке чёрного кота. После моста Светлячков свернул направо, нырнул в стонущий лабиринт, каменные стены которого были чернее ночи, – ориентироваться там помогали звёзды, – и наконец остановился у нужной двери фиолетового цвета.

Постучав ровно четыре раза, Фрэнсис снял шляпу и достал из кармана помятый, пожелтевший букетик ландышей.

– Вот же… – он быстро подул на поникшие головки.

Когда дверь распахнулась, цветы сияли жемчужной белизной, а свежестью соперничали с оставшимися в земле родственниками.

– Фрэнсис! – раздался не то чтобы удивлённый возглас.

– Эйслин.

Фрэнсис склонился и поцеловал протянутую ему руку. Не слишком обычное приветствие здесь, но… Говорят, что все женщины – ведьмы. А Фрэнсис Келли утверждал, что все ведьмы – женщины, и все они ценят комплименты с хорошими манерами и радуются милым букетикам.

– Это мне? – Эйслин выхватила ландыши, зарылась в них носом, шумно вдыхая аромат, а после принялась отрывать цветочки по одному и отправлять их в рот. – Что ж, будь моим гостем.

По знакомому маршруту, через четыре расположенных квадратом коридорчика, Фрэнсис прошёл до – нет, не снова до входной двери, а в небольшую уютную гостиную. В камине потрескивали дрова, заполняя комнату жаром; в котелке, что-то приветливо булькало. Фрэнсис повесил плащ, а за ним пиджак и шейный платок (духота стояла невыносимая) на спинку кресла. Пришлось также вытащить из манжетов запонки, чтобы закатать рукава. Эйслин, дожёвывая ландыши, наблюдала за ним из дверного проёма. Дождавшись короткого кивка хозяйки, Фрэнсис сел.

– Ты не приходишь ко мне просто так, всегда тебе что-нибудь нужно. – В мягком свете, льющимся из камина, раскосые карие глаза Эйслин сверкнули жёлтым.

– Но и ты мне просто так не помогаешь, – улыбнулся Фрэнсис.

– Тебе стоит лишь правильно попросить…

Фрэнсис продолжал улыбаться, ни одним мускулом не выдавая, что правильная просьба в этой комнате не прозвучит никогда. Однако ничто не мешало ему беззастенчиво разглядывать Эйслин – так, как ей нравилось. Красивое лицо, струящиеся по плечам чёрные волосы и нескромно обтянутые бархатом формы.

Подарив ему ответную улыбку, Эйслин сделала шаг в комнату и упала на четвереньки. Чёрная кошка выгнула спину – потянулась, осваиваясь в новом теле, – и со свойственной обеим сущностям грацией запрыгнула к Фрэнсису на колени. Обычная свернулась бы клубочком, а эта упёрлась лапами ему в грудь: острые коготки царапнули по лацкану пиджака. Всё медленнее моргая, Фрэнсис смотрел в глаза цвета липового мёда – ещё секунда, и он увязнет подобно глупой мухе, а потом и вовсе растворится.

– Тебе бы змеёй родиться… – он провёл ладонью по гладкой лоснящейся шерсти и нежно почесал за ухом.

С низким гортанным мурлыканьем кошка вновь превратилась в девушку. Слезать с колен Фрэнсиса она, впрочем, не торопилась.

– Что привело тебя ко мне сегодня, mo ghrá?

– Вот, взгляни на это.

Не услышав ответного «любимая», Эйслин едва заметно нахмурилась. Фрэнсис не обратил внимания. Аккуратно приподняв девушку за талию, он достал из кармана брюк сложенный вчетверо листок и протянул его Эйслин.

Она взглянула. Понюхала, лизнула уголок.

– Свадебный обряд? Великаны? – Эйслин недоверчиво прищурилась: в сочетании с всё ещё узкими зрачками и сохранившейся желтизной выглядело это угрожающе. – Похоже на вырванную страницу, но даже если бы таковая книга существовала, это настолько грубая, наспех сляпанная подделка, что… Ты вздумал подшутить надо мной, Фрэнсис? – Тут она смягчилась, улыбнулась и провела острым ногтем по его щеке. – Или не нашёл иного повода навестить добрую подругу?

– Знаю, что подделка. – Фрэнсис понял это, едва взглянув. – Меня интересует, откуда она.

– Из Скотленд-Ярда. – Эйслин хихикнула.