Трудно передать те муки, которые я, продрогший от дождя и холода, испытал той ночью в ожидании рассвета. Однако не погодное ненастье мучило меня; мое воображение заполнилось картинами зла и отчаяния. У меня возникло представление о том, что существо, выпущенное мною в человеческое общество и наделенное волей и способностью совершать свои ужасные деяния, как то, что он совершил с нашим ребенком, является отражением меня самого, меня как вампира, моего собственного духа, выпущенного из могилы и направленного разрушать все, что мне дорого.