Глава 3

Время в отряде пилигримов шло по своеобразной спирали: очень быстротечно и незаметно приближая осень. Эльфы-кочевники пытались окончательно восстановить силы, посодействовать новым товарищам в быту, не потерять навыки воинов, ежедневно тренируясь, при этом налаживая коммуникацию в коллективе, притираясь к большому количеству новых лиц.

Азалия и Ева еще умудрялись изучать дисциплины и готовиться к вступительным экзаменам в Академии. Одна только Тара наслаждалась происходящим, все свое время посвящая отдыху у моря и общению с пилигримами.

– Кажется, они сблизились, – Ева кивнула в сторону валькирии и рыжеволосого ведьмака Тайвина.

– Тара может найти общий язык с кем угодно, – отмахнулась Азалия, в душе немного завидуя подруге.

Ей не так легко давались любые связи: дружеские или любовные, все рано или поздно причиняли боль, поэтому эльфийка дичилась любого проявления чувств. Своевременно в период ее размышлений о взаимоотношениях на поляне показался Кирк.

– Ева, не могла бы ты оставить нас наедине? – попросил юноша.

– Опять будешь со мной драться? – спросила Азалия, как только подруга скрылась за кустарниками.

– Вообще-то хотел извиниться… Я не справедлив… Ты была не обязана брать тогда руководство на себя! Все растерялись и могли пойти на дно морское только от того, что потеряли руководящую над ними силу, а тебе хватило храбрости отвечать за нас, немощных слабаков… – речь Кирка казалась искренней.

– Ни один из вас не слабак! – прервала Азалия.

Девушка не умела принимать похвалу, тем более, тогда, когда сама не считала, что справилась с возложенным на нее до конца.

– Я бы мог поспорить, но лучше подарю вот это… – юноша протянул самодельную серебряную корону, – Фьерн мастерил ее для тебя, а я украсил морскими камнями! Ты наша королева, Азалия!

Слова Кирка заставили воительницу прослезиться. Азалия без спроса накинулась на шею товарища, чтобы тепло обнять и поблагодарить за титул, который ей был не нужен, но так ценен сердцу и каждой частичке души. Боль в груди при упоминании Фьерна не стала сюрпризом. Фейри хранила ее, как оберег, словно до сих пор ощущая присутствие друга в ее жизни.

– Слышал, отправляетесь в Магнилиум ради благой цели? Готов последовать с вами, помогу, чем смогу, – предложил Кирк, когда Азалия, наконец, от него отстранилась.

– Нет, ты нужен мне здесь! Останешься в отряде пилигримов отвечать за наших бойцов, а когда мы вернемся, отправимся в путь дальше! – порученная королевой миссия пришлась Кирку по душе. Их осталось всего восемь и теперь каждый станет его ответственностью.

После примирения с Кирком с души Азалии ушел камень. Она боялась разговора с отрядом, где рассказывает им, что покинет пилигримов с Евой и Тарой, а вояки останутся на произвол судьбы. Теперь, когда у воительницы появился надежный заместитель, оставалось обсудить основной план с Каэлем.

– Я внедрюсь в научный лагерь студентов и узнаю, каким образом они отравляют почву, – проговорила эльфийка свои задачи, общаясь с предводителем пилигримов наедине.

– Если появится опасность или обнаружишь значимую информацию, тебе нужно будет со мной связаться, – подхватил Каэль, дисциплинируя мысли за них обоих.

– Но как? Отправить почтового голубя?

– Нет, обойдемся без них. Что ты знаешь о амариллисе? – спросил мужчина.

– К своему стыду, первый раз слышу такое замысловатое название. Что это? – пожала плечами Азалия.

– Это цветок. По легенде одна богиня научила его петь, чтобы этой мелодией отпугивать врагов. Конечно, на деле растение не поет, но передает услышанные звуки, – пока Каэль рассказывал о амариллисе, Азалии подумалось, что из пилигрима мог бы выйти отличный преподаватель в Академии волшебства, – пошли, покажу, – предложил пилигрим.

Он потянул фейри за руку куда-то вглубь джунглей. Прикосновение теплых рук Каэля заставили все тело Азалии содрогнуться. Только сейчас девушка поняла, что долгое время не увидит этого красавца и от этого на душе стало паршиво.

На неисхоженном склоне расположились небольшие розовые цветочки, именно к ним и привел воительницу Каэль. Мужчина присел к растениям и громко произнес:

– Мелания!

Не успела Азалия восхититься, что пилигрим все еще помнит ее второе имя, как на склоне раздались мелодичные звучания, больше походящие на писк:

– Мелания… Мелааа… Мееел… Меее…

В конечном итоге из имени остался один только звук, но это был только их личный, таинственный позывной, который разносился по всей округе вглубь зеленых чащ.

– И как долго они будут петь свою серенаду? – поинтересовалась завороженная Азалия.

– Около часа, потом новый услышанный звук изменит мотив.

– А как я узнаю, что ты точно получил послание? – все еще беспокоилась эльфийка.

– Придется просто поверить. Я приду в условленное место, начерчу его на карте. Если тебя там не окажется, пойму, что ты позвала не пообщаться, а просишь помочь в нависшей беде. Но, надеюсь, до этого не дойдет, – Каэль широко улыбнулся, пытаясь приободрить Азалию.

Жизненный опыт говорил ему, что, как бы эльфийка не храбрилась, сколько бы боев не пережила, внутри она оставалась маленькой девочкой, нуждающейся в заботе и любви. Каэлю легко удавалось размышлять о других людях, но в своих чувствах у пилигрима творилась полная неразбериха. Он слегка прикипел к строптивой Азалии, и сейчас в минуты расставания так же, как и она, ощущал незримую печаль.

Под утро девочки выдвинулись из лагеря пилигримов. Оба отряда провожали их напутственными речами и теплыми объятиями. Предстоял нелегкий пеший путь. Азалия то и дело вспоминала о своей лошади Миримэ, а Тара и Ева скулили хоть о любой передвигающей живности, лишь бы не пришлось стаптывать ноги по непроходимым тропкам джунглей Безоблачного Королевства.

К концу дня красавицы, наконец, приблизились к Академии Магнилиум и учебному кампусу. Ева с открытым ртом любовалась раскинувшимися видами. Академия походила на огромный замок с несколькими высокими башнями и кирпичными стенами оттенка слоновой кости. Вокруг здания раскинулось озеро, а сам Магнилиум казался островом посреди водной глади. К нему вел массивный мост, украшенный яркими фонариками и родовыми флагами различных семейств.

Общежитие тоже вызвало у путниц восхищение. Азалия уже жила в подобном месте в Академии Багряного Королевства, но не видела столько шика и лоска в убранстве.

– Это, точно, бесплатное общежитие? У нас не так много фалерцев, – засомневалась Тара, внимательно разглядывая узоры и канделябры в помещении приема студентов.

Азалия не ответила, потому что погрузилась в наблюдение за теми, кто будет жить по соседству. В Филориуме учились в основном ведьмы и ведьмаки, эльфы только внедрялись в студенческий состав, а здесь в кампусе Магнилиума собрались все существа, ныне живущие на землях сезонных королевств.

На входе стоял кентавр, он записывал присутствующих и выдавал ключи от комнат. Первыми пропускал своих собратьев, а потом те расы, кто так же имел смешение человека с животным: гарпий, горгон, минотавров и фавнов. Только сейчас девушки обратили внимание, что все стоят по маленьким кучкам, объединенные особенностями кланов. Здесь были обычные ведьмы, лепреконы, оборотни, сирены, амазонки и, конечно же, эльфы и полуэльфы.

Не смотря на такое многообразие видов, только к эльфам относились с пренебрежением. Азалия почувствовала еще больший укол в сердце, когда столкнулась с косыми взглядами общества. Она вновь поклялась себе, во чтобы то не стало изменить этот прогнивший мир к лучшему.

Девочек заселили в небольшую комнату, где хватало место только для одного проживающего, но комендант общежития сумел втиснуть в маленькое пространство сразу три койки, из-за чего передвигаться по комнате было совсем невозможно.

– А теперь время пирушки! – Тара, наконец, обрела смысл пребывания в этой скучнейшей, на ее взгляд, клоаке.

С помощью новых заклинаний, изученных Евой, девочки облачились во впечатляющие наряды. Себе волшебница наколдовала игривое платьице с короткой юбкой-пачкой и корсетом с рукавами-фонариками, в волосы вставила свежий цветок магнолии в цвет одеяния. Таре помогла создать утонченный образ с длинным бардовым платьем, облегающим фигуру, но с ноткой дерзости в виде глубокого разреза от бедра. Азалию нарядила, хоть та и сопротивлялась, в свободное платье из легкого материала с широкими рукавами у блузы, а узкую талию подчеркнул широкий ремень.

Гулянка проходила в студенческом кабаке недалеко от кампуса. Дорогу удалось найти без труда, требовалось просто следовать за оживленной толпой молодых людей. Видимо, ближе к ночи в это место стекались все юные умы, учащиеся в Магнилиуме или претендующие на получение знаний, которые он хранил.

Внутри кабака, именующего «Перелесье», царила атмосфера базара в разгар продаж. Также шумно, тесно, в воздухе неопределенный запах из массы составляющих. Посетители галдят, ругаются, крики перебивают звуки музыки.

– Неужели мы туда пойдем? – в ужас поморщилась Азалия.

– Конечно, пойдем! Вперед и с песней! – ликовала Тара.

Красавица взяла подруг за руки и потянули в толпу, успевая пританцовывать в такт музыке. У барной стойки девушки заказали по пинте эля и встали в ожидании напитков. Веселящиеся студенты были повсюду, математические подсчеты не позволили бы, точно, объяснить, как в таком маленьком помещении уместилось столько людей. Преобладающее большинство посетителей пили и танцевали, кто-то играл в кости за столиком. Небольшая компания собралась в конце зала и соревновалась в своеобразной игре, сбивая деревянным шаром выстроенные в ряд кегли.

Гарсон с грохотом поставил на барную стойку деревянные чаши с элем, и приятельницы подняли их вверх, а затем чокнулись, выпив за дружбу и новые приключения. Тара незаметно ускользнула поближе к сцене и пустилась в пляс под страстные звуки гитерна в живом исполнении. Девушка энергично рассекала воздух полами юбки и притоптывала ножкой, мигом собрав вокруг себя очарованных юнцов.

Ева тоже среди творящейся суматохи нашла увеселение для себя. В уголке кабака скучковались любители поэзии и зачитывали друг перед другом стихотворения собственного сочинения. Азалии подобное развлечение быстро наскучило, и она вернулась к бару, чтобы сделать повторный заказ. Лицом девушка повернулась к толпе, осматриваясь. Это студенческое безумие не откликалось в ее сердце желанием присоединиться. Может, это было глупой затеей – поступать в академию, будто в мире не было более серьезных забот. Конечно, она хотела помочь Каэлю и выяснить, кто вредит эльфийским землям, но удачный ли выбран способ?

Рассматривая посетителей, Азалия вдруг обнаружила знакомое лицо из давнего прошлого. Это настолько взбудоражило девушку, что она осмелела, чтобы подойти к заинтересовавшему ее столику.

– Что ты здесь делаешь? – спросила эльфийка темноволосого юношу в черном камзоле, по-фривольному расстегнутом. Скорее всего, молодой человек пировал давно и уже не задумывался об этикете костюма.

– Азалия?! – юноша тоже был поражен случайной встрече, – А ты какими судьбами в Магнилиуме?

– Я первой задала вопрос.

– Я праздную отчисление. Точнее, меня выгнали, – молодой человек издал смешок, – а как там отличник Ирис? Рвет задницу, чтобы получить медали?

Ирис приходился кузеном остряку, которого звали Ривер. Они не ладили с самого детства, но часто виделись на семейных праздниках. Азалия особо не контактировала с братом бывшего кавалера, чтобы не провоцировать. Ирис ненавидел Ривера и постоянно жаловался девушке, как тот его раздражает. Юноша всегда был в центре внимания гостей, впечатлял всех своими успехами, а Ирис оставался на вторых ролях. Но уже на первом курсе в Филориуме Азалия слышала от возлюбленного, что кузен пустился во все тяжкие, начал практиковать темную магию, устраивать скандалы, из-за чего его успели выгнать из Кастильи в Знойном королевстве, а теперь, получается, и из Магнилиума.

– Не знаю. Я бросила Филориум и вела кочевую жизнь с эльфами, – рассказала Азалия.

– Похвально! Нужно жить, пока смерть на пятки не наступила, – одобрил выбор девушки Ривер.

– Соболезную твоей утрате.

Неожиданные слова Азалии заставили Ривера вздрогнуть. Чертовские огоньки в глазах мигом погасли, сместившись болью. Сестра молодого человека покончила собой несколько лет назад. Возможно, поэтому из амбициозного волшебника Ривер превратился в проблемного дебошира. Каждый по-своему переживает утрату.

– Уже прошло достаточно времени, – бросил юноша, стараясь выглядеть равнодушным.

– Сложно забыть потерю близкого человека, – голос Азалии дрогнул при этих словах, и Ривер все понял.

– Тогда соболезную и твоей тоже.

К столику подошел молодой лепрекон с копной лохматых волос каштанового цвета. Заметив интересную незнакомку, он расплылся в улыбке и растерялся в желании протянуть руку для приветствия и невозможности это сделать: в обеих руках молодой человек держал пинты пива.

– Ривер, ты времени зря не теряешь! – хихикнул лепрекон.

– Это Азалия, моя давняя знакомая, – сразу пояснил Ривер, затем закатил глаза, взглянув на эльфийку, – Маркус постоянно хочет меня с кем-то поженить.

– А ты, значит, противишься любви? – усмехнулась Азалия.

– Скорее луна станет фиолетовый, чем я влюблюсь, – заявил Ривер.

– Уверен, он влюбится в какую-нибудь непокорную барышню, – подтрунивал над приятелем Маркус.

– И поделом ему будет, – поддержала эльфийка.

– Азалия, угостить тебя элем? – вдруг спохватился лепрекон.

– Нет, спасибо, я пойду. Нужно найти подруг.

– Рад был увидеться! – махнул вслед девушке Ривер.

Тара уже вовсю флиртовала с каким-то мужчиной, вместе с которым отплясывала дикие танцы. Ева все еще с упоением заслушивалась сонетами местных романтиков, и Азалия выбрала эту компанию. Попивая свой напиток, девушка продолжала выступать в роли наблюдателя, изучая студентов.

Крикливее всех вела себя компания молодых людей, метающих заостренные пики в нарисованную на стене цель. Они громко гоготали, имитировали животные звуки, подбадривая товарищей, запрыгивали друг на друга в порыве радости, как представители приматов. Часть из них в стремлении выпить заливала алкоголь в себя прямо из бочки, подставив рот под кран. Азалия ужаснулась такому дикарскому поведению, члены этой компании, действительно, чем-то походили на зверей. Их жилеты и воротники одежды были украшены мехом, на шее висели когти и кости на шнуровках.

– Сколько уже времени? Нам завтра рано вставать, – внезапно опомнилась Ева, подойдя к подруге.

– Хватаем Тару и идем домой? – обрадовалась Азалия.

Вырвать валькирию из рук обвороженного поклонника оказалось не так просто. Он не хотел отпускать сразившую его нимфу и уговаривал девушек остаться еще. Тара и сама была недовольна, что ночь увеселений подошла к концу, но покорно последовала за подругами.

– Поглядите, у нас тут летают полоумные феечки! – рядом с девушками раздался оглушительных смех, а затем один из компании дикарей выхватил из волос Евы цветок и приставил к своей голове.

Его дружки тут же подхватили гогот и стали изображать странные движения, по всей видимости, демонстрирующие полет фей. От неожиданности и испуга Ева сконфузилась и стала нервно приглаживать волосы, ее глаза заслезились.

– Не боитесь, что кто-нибудь оторвет ваши наглые уши? – выкрикнул другой дикарь.

Неотесанные недоумки начали тянуть к девушкам пальцы, пытаясь потрогать уши. Азалия сразу ударила одного из наглецов и оттолкнула другого от растерянной Евы. Тару варвары словно не замечали, все их внимание и насмешки были прикованы к эльфийкам, как и других студентов на территории кампуса. Путешествуя с представителями своей расы, Азалия давно не получала в свой адрес таких издевок. Это напомнила школьные годы, когда одноклассники дразнили детей фейри за иной внешний вид.

– Какая борзая! – дикарь ответно толкнул Азалию, не скупясь силой.

На потасовку подбежали смотрители кабака и не позволили драке состояться. Раздухарившиеся невежи пытались вырваться из хватки охраны, оказывая сопротивление. К ним подоспел, видимо, главарь этой бешеной шайки, чтобы угомонить товарища. Презрительным взглядом зеленых глаз он посмотрел на девушек и брезгливо бросил:

– Бежали бы отсюда, пока мы вас не покусали.

Подруги внемли пусть и такому совету, граничащему с угрозой, и стремительно покинули кабак. Лишь оказавшись в стенах общежития, они немного успокоились. Вечерняя вылазка получилась совсем не такой, какой себе представляли. Тара старалась приободрить приятельниц, но те поникли, вспомнив детство, которое у обеих не отличалось теплотой и приятными моментами.

Когда утром эльфийки получили письменные оповещения с заветными словами: «Вас приняли!», радости это не принесло. Больше стали одолевать сомнения, а нужно ли вообще оставаться в Магнилиуме, если им здесь не рады.