Глава 4. Один на один

Небо озарилось яркой вспышкой света. Маркус зажмурился и сквозь ресницы смотрел вокруг. Сверху опять раздался тот же мощный голос:

– Увы, Маркус! Я знаю лишь один способ доказать тебе, что мы на светлой стороне. Через бой, хотя это и очень грубо.

– Меньше болтовни! – огрызнулся Маркус, и одна его рука уже полезла в сумку за заветной колбой.

– Ты наш гость, которому я сочувствую, но на которого возлагаю важную задачу, – продолжал голос.

– Я тебе не слуга! – крикнул Маркус в ответ.

Сияние прекратилось. Глаза Маркуса привыкали к нормальному освещению и слезились. Зрители словно терпеливо ждали, когда он проморгается. Наконец все в один голос прокричали:

– В БОЙ!

С неба слетел огромный белый голубь. Маркус был размером с его голову, а то и меньше. На миг зависнув в воздухе, как орёл, голубь спикировал прямо на Маркуса, и тот понял, что бой начался.

Маркус не стал уворачиваться. Он ждал, когда враг подлетит совсем близко. Бой обещал быть очень коротким.

– Со мной Закон, а значит, демон должен умереть, – процедил Маркус.

Когда голубь с железными когтями и стальным клювом почти долетел до Маркуса, тот начал действовать. Клюв голубя, необычно вытянутый, готов был пронзить Маркуса насквозь. Такому мощному удару не суждено было осуществиться: Маркус заготовил в руке горсть порошка и бросил его прямо на морду соперника.

Этот порошок был весьма сильным ядом, специально составленным членами Ордена. Он действовал только на сущностей из иного мира. Людей же он просто обжигал.

Маркус знал самое главное: почти все демоны имеют только одну жизнь. Лишь немногие имеют две, но больше – никогда. Их деструктивное начало не позволяет им иметь много жизней, и они едва исхитряются уберегать себя от разложения, чтобы не стать бестелесными духами. Однако не стоит недооценивать их силу. Не имея возможности получить больше жизней, они наращивали мощную броню. Забрать жизнь просто, а вот докопаться до неё сквозь защитные слои бывает крайне трудно. Непонятно только, зачем демон принял вид голубя.

Так или иначе, выбранный порошок мог убрать если не всю защиту, то хотя бы её часть, но самое главное, что делал порошок, – показывал, каков уровень этой защиты. Если он загорался красным пламенем – защиты много, если едва тлел – мало.

Порошок мелкой крупой упал на голубиную голову и сразу же въелся в кожу. Глаза птицы передали выражение невыносимой боли. Порошок не загорелся. Он даже не тлел. Он просто впитался в кожу, раздирая её изнутри.

Маркус, бросив горсть, сразу же сделал несколько кувырков вперёд и оказался позади птицы, которая беспомощно продолжила лететь в том же направлении, а потом с глухим звуком врезалась в землю.

Толпа не издала ни звука.

Вскочив на ноги, Маркус оглянулся на соперника. Порошок не зажёгся. Кто же тогда с ним дрался? Демоны обязаны иметь защиту. Может, каким-то чудом этому досталось две жизни? Как бы там ни было, нужно продолжать бой. Пока птица с трудом приходила в себя, Маркус бросился на неё, забрался на хвост, вскарабкался по спине и вмиг оказался в районе шеи. Он знал: больше двух жизней у демонов не бывает, да и это – редкость, говорящая, что демон встаёт на путь исправления. Значит, ещё один удар – и враг будет повержен.

И Маркус, выхватив нож, что было сил воткнул его в шею огромной птицы. Лезвие вошло легко, и Маркус начал вести им, увеличивая рану. О том, чтобы отрубить голову, не могло быть и речи: шея была огромна. Маркус не мог бы даже обхватить её. Не то что разрезать ножом. Цель была другая – проколоть артерию и выпустить кровь. Голубь начал активно махать крыльями, готовясь взлететь. Маркус наконец попал в нужное место, и хлынула кровь. Птица начала судорожно биться, скидывая Маркуса со спины. Он сразу же спрыгнул на землю, а огромный голубь, размером с дом, обернулся и с трудом сделал несколько шагов. Затем он упал. Глаза закрылись.

– Это было не сложно, – громко заметил Маркус, обращаясь к толпе и уже не глядя на птицу. – Думаю, теперь вы понимаете, с кем связались. Да, вас много, но я сделаю всё, чтобы победить. А ваш командир…

– Прикончи! Прикончи его! – внезапно крикнули из толпы, перебивая Маркуса.

Тот не понял, кому они это говорили. Внезапно он увидел под ногами огромную тень: кто-то подходил сзади. Маркус рывком обернулся и увидел, что голубь поднялся и готов драться. Миг – и когти схватили Маркуса. Голубь повлёк его в небо, с каждым взмахом крыльев поднимаясь на несколько метров.

«Три жизни! Быть не может! – испуганно подумал Маркус. – Теперь мне конец».

И правда: из такого положения Маркус не мог нанести удар. Всё, что было в пределах его досягаемости, так это лапы птицы, держащие его когтями ниже плеч. Но лапы были слишком твёрдые. Кинжал мог оставить на них только лёгкую царапину.

– Всё из-за тебя, – громовым голосом произнёс голубь, когда они поднялись в небо так высоко, что земля представлялась сплошным зелёным ковром без края. – Мой бесконечный лес теперь в смуте. Жители озлобились. А ведь всё было так хорошо!

– Можешь перед убийством и не упрекать, – злобно сказал Маркус. – Ты же меня сбросишь. К чему тянуть время – толпа жаждет. Я даже не могу дотянуться до сумки.

– В том-то и беда, – сказал голубь. – Толпа жаждет, когда я убью тебя. Я веками учил их добру, а теперь всё пошло насмарку. И ты этому поспособствовал. Теперь они хотят убивать! Но я не за этим тебя поднял. Здесь мы можем поговорить без лишних ушей. Никто, кроме меня, не может подняться на такую высоту. А потом я покажу тебе нечто очень важное. Нам предстоит очень долгий разговор. А с ними – разговор ещё дольше. Но это – уже мои проблемы.

– Кто ты такой? – спросил Маркус. – Почему у тебя три жизни? У демонов так много не бывает.

– Я и не демон. Да и вообще, победить меня тебе было бы затруднительно. Закон в своё время за особые духовные достижения дал мне миллион жизней. Из них три я потратил, пока налаживал здесь порядок. Ещё две отнял сегодня ты. Это плохо: каждая жизнь, данная Законом, дорога мне.

– Ты врёшь, – настаивал Маркус. – Даже у короля всего десять жизней, а больше, чем у него, быть не может.

– Король – это высший чин в вашем мирке, но у нас это не так. Наш мир, скажу без скромности, лучше во всех смыслах. У нас только один минус. Если бы не он, мы бы давно вознеслись в совсем иную сферу существования – настолько прекрасную, что никто этого и представить не может. Теперь появился крошечный шанс это сделать, но даже если всё сложится успешно, процесс будет крайне долгим.

Маркус начинал верить своему собеседнику, хотя пока и слабо. Как-никак он действительно имел как минимум три жизни, не обладая при этом никакой защитой.

– И какой же это минус? – спросил Маркус.

– Своё повествование я хотел начать немного с другого, но раз ты спросил, начну с этого пункта. Видишь ли, мы не соблюдаем Договор. Это – большой недостаток и тяжкая вина. В остальном мы живём в согласии с Законом.

– Хорошо, что мы соблюдаем все наши договоры, – усмехнулся Маркус.

– Брось ты! – ответил голубь. – Вы тоже не соблюдаете Договор. Он был заключён очень давно между вами и нами. Только вот мы хотя бы о нём помним, просто не хотим связываться.

– Раз так, то где этот Договор записан? – спросил Маркус.

– К сожалению, он и правда записан, – вздохнул голубь. – Это также говорит о нашем убожестве. Изначально он не был записан и был лишь сгустком энергии. Из-за нас он уплотнился и принял форму свитка. Мы как раз направляемся к нему, чтобы ты сам всё прочитал. Только надо подождать. Этот свиток находится в самой верхней точке нашего мира.

– Я подожду, – ответил Маркус. – Мне уже нечего терять.

– Как раз тебе – есть что терять, – поправила птица.

Спустя два часа активного полёта они прилетели. Свет с неба становился всё ярче, но не обжигал и не слепил глаза. Наконец высоко наверху появился источник света. Это был и правда висящий в воздухе свиток.

– Он что, освещает весь мир? – удивился Маркус.

– Нет, конечно! – с досадой сказала птица. – Жаль, что ты так подумал. Он просто усиливает свет, а источник находится вне нашего мира. Этот источник – сердцевина Закона. Никто не смог бы его описать. Разумеется, никто из нас. Но по свитку можно примерно судить о том, как там хорошо. А теперь – читай.

Приблизившись к свитку, Маркус ощутил огромную радость. Исписанный тысячами строк свиток начинался с предисловия, написанного крупным шрифтом. Предисловие гласило:

Когда два мира сходятся вместе в огромном пространстве, когда два чуждых рода находят друг друга в клубке мироздания, их интересы сталкиваются, и глупцы либо воюют, либо заключают мелкие соглашения, но по-настоящему мудрые заключают Договор, который находится везде и всюду, который будет оберегать их вечно, который нельзя отменить или расторгнуть, который будет действовать всегда. Это – величайший мирный Договор. Кто забудет о нём или перестанет его выполнять – станет несчастным. Но никого не заставят исполнять его насильно. Даже если Договор забудут, его силы всё равно будут помогать обеим сторонам. И чем хуже станет народ, тем уродливее станут эти силы, но они всё равно будут не так уродливы, как сам народ. Они будут тянуть народ вверх. Заключение Договора – огромный праздник для обеих сторон. Так не будет же он забыт никем из них! А если его забудут, настанет пора молчания.

Маркус сразу понял, что Договор весьма справедлив, велик и нерушим, но при этом неумолим и безжалостен к подписавшим его сторонам.

– И нас угораздило это подписать? – спросил он у своего бывшего соперника.

– И вас, и нас, – ответил тот. – Но это скорее хорошо, чем плохо. По крайней мере, так было когда-то.

Так закончился первый день, проведённый Маркусом в этом необычном мире.

Глава 5. Отчаяние

Дикону было поздно отступать от своих планов. Он загнал себя в совершенный тупик. Отказавшись от дуэли с Ахелем, он навлёк бы на себя несмываемый позор, а в придачу получил бы славу труса. А что же будет, если он всё же сразится с Ахелем? Ахель уже дрался на дуэлях, и вообще жизнь изрядно испытала и закалила его. А вот Дикон не мог похвастаться таким же опытом. Это была бы его первая дуэль, а начинать с таким противником, как Ахель, было бы очень глупо. Сбежать – тоже не выход. Во-первых, бежать ему некуда. Во-вторых, сила Закона теперь сделает всё, чтобы обеспечить бой, и не позволит Дикону скрыться в неизвестном направлении. То есть остаётся выбирать между неизбежным позором и вероятной смертью.

Дикон сидел в своей комнате. Это была спальня, устланная мягкими коврами. У стены располагалась удобная широкая кровать. Синие шторы были раскрыты, открывая взору панорамное окно, не пропускавшее ни дуновения холодного ночного воздуха. В комнате было темно. По настоянию Дикона все лампы в комнате были выключены, и газ не подавался в фонари, закреплённые вдоль стен. Всё, что давало хоть какой-то свет, – это маленькая свеча, которая стояла на полу. Рядом, также на полу, на самом краю ковра, сидел Дикон и смотрел в окно на ночную улицу. Свеча почти догорела, образовав вокруг себя лужицу застывшего воска. Огонёк ещё цеплялся за жизнь, изредка помигивая.

Дикон понимал, что этой ночью ему не заснуть. Он пытался поспать несколько часов, но тревога перед дуэлью не давала ему покоя. Он принял снотворные капли, но и это не помогло. Напротив, появилось ощущение разбитости, а внимание рассеилось. Мысли ползли медленно. Сколько он так сидел? Сложно сказать. Свеча стала короче на несколько сантиметров, хотя специальный воск позволял фитилю гореть дольше обычного.

Трость Дикона была прислонена к двери. Парадная одежда комком валялась где-то между шкафом и кроватью. Сам Дикон был только в штанах и майке. Какой же противный силуэт смотрел на него через оконное стекло, отмытое до зеркального блеска. Обидно, что это был он сам.

Ещё несколько дней назад вся его жизнь текла совсем иначе. Его существованию ничто не угрожало, он мог жить в своё удовольствие. А теперь он посреди ночи сидит в комнате около кровати, у окна, и не знает, как ему пережить следующие сутки. Дуэль с Ахелем, чтобы не тянуть время, они назначили на следующий же день после инцидента. Сейчас уже была середина ночи. Дуэль должна была начаться в два часа дня. Значит, оставалось меньше двенадцати часов. Дикону казалось, что в это самое время Ахель крепко спит и набирает силы к предстоящему поединку. А Дикон? Он и без того слаб, так ещё и не спит накануне. Да уж какой тут сон!

Когда человек сильно устаёт и не может уснуть, организм играет с ним злую шутку. Мозг всё-таки во многих обстоятельствах ещё не понимает, что времена палеолита прошли, и живёт инстинктами. Эти инстинкты порой полностью противоречат логике. Логика утверждает, что если человек устал и лишился сна, то его голова не может нормально соображать и он должен отложить серьёзные мысли до лучших времён, то есть до момента, когда сможет заснуть и потом проснуться.

Инстинкты же говорят совсем иное. Они действуют по закону страха и обмана. Их логика такая: раз организм взволнован и не может найти отдых во сне, значит, ему грозит неимоверная опасность и надо обеспечить максимальное функционирование тела и ума для защиты. Но это невозможно: как спичку нельзя превратить в дерево, так и уставший человек без отдыха не сможет стать сильным и умным. Тогда мозгу приходится хитрить. Если он не может в короткие сроки сделать человека умным и отдохнувшим, то стремится создать хотя бы иллюзию этого. Тем, кто не мог заснуть всю ночь, это знакомо.

Мы должны хотеть спать и быть разбитыми – но нет! Голова ощущает необычайную лёгкость. Нам кажется, что наш ум острый, как никогда, и что дай нам самую сложную задачку – мы её решим. Нам хочется пойти на прогулку, а то и вовсе совершить пробежку, а потом, попив кофе, начать вести трудную беседу. В общем, мы более активны и самоуверенны, чем если бы спали ночью. Увы, это лишь иллюзия! Если начать думать на какую-нибудь тему, с которой раньше мы легко справлялись, то теперь на решение вопроса потребуется больше времени, и это будет куда труднее. Да и пробежаться у нас не получится. На старте мы будем легки и полны мнимых сил, но стоит начать бег, как призрачные опоры исчезнут. Стоит начать серьёзный разговор, как собеседник почувствует, что мы тормозим в наших мыслях. А потом добавится и общая разбитость сознания. Необходимо обладать минимальными знаниями о своём теле, чтобы оно нас не обмануло.