Глава 5. Ярче огня

Воздух стал стремительно нагреваться. Его частички запульсировали, как на горячем асфальте. Объекты начали причудливо искажаться, извиваясь в такт потокам нагретого воздуха. Ахель прищурил глаза: настолько ярок был неожиданный источник света. Впрочем, как раз источника, собственно говоря, и не было: свет не исходил из какого-то конкретного места, светилось всё в пределах палатки. Она и сама была так ярка, что бросалась в глаза людям снаружи. Спрятаться от силы Закона было нельзя. Откуда он взялся – не помнил никто, да и у Ахеля не было желания сейчас думать об этом. Раньше он часто размышлял на эту тему, но теперь мысли улетучились. Ему была назначена дуэль. Отказаться от неё теперь, когда вступился Закон, можно было только по обоюдному согласию. А купец, похоже, был отнюдь не согласен на мирный исход дела. Впрочем, Ахель не сомневался в победе.

– Закон услышал призыв, – донеслись раскатистые слова, возникшие прямо из воздуха.

Учёные выяснили, что источника звука нет вовсе, когда дело касается проявления сил Закона: колеблется непосредственно барабанная перепонка. При этом ничего её не толкает, она раскачивается сама.

После громовых слов свет начал тускнеть. Золотой окрас слезал со стен, будто на них вылили бочку воды, смывшей краску. Теперь можно было широко раскрыть глаза и не щуриться. Купец, который сам не надеялся на то, что его слова будут услышаны, облегчённо вздохнул и тяжело уселся на свой стул. Он выпил ещё рюмку и подпёр голову рукой. Теперь ему можно было не бояться: Ахель никуда не денется, пока дуэль не будет отменена обеими сторонами. А уж он-то, торговец, никогда не отменит её! Теперь Ахель может идти хоть на все четыре стороны: тайная сила неизбежно приведёт его к купцу на дуэль. Более того, Закон не забудет и о причине дуэли: о черепе. Значит, Ахель не сможет избавиться от находки. Ему вечно будет что-то мешать. Кончатся эти чары только после дуэли или после её отмены.

Ахель тоже пребывал в шоке. Теперь пора было ему включать всё своё здравомыслие, всю накопленную мудрость и знания. Это всё могло ему пригодиться, чтобы уговорить купца избежать стычки. Драться не хотелось, тем более что дуэль подразумевала драку до тех пор, пока оба соперника не откажутся от своих планов, либо до смерти одного из них. Чтобы не работать кулаками, следовало поработать языком и головой. И то и то Ахель умел, хотя порой и забывался, делая всякие глупости. Например, поведение Гарпа легко вывело его из себя. Памятуя об этом, Ахель взял себя в руки, хотя злость и лезла из него: с какой стати купец мешает ему жить, вставляет палки в колёса, а Закон это ещё и поощряет? Вот так правила! Живи как знаешь!

– Теперь мы можем спокойно поговорить, – сообщил Ахель. – Закон нас рассудит в любом случае. Торопиться некуда.

– Некуда, – кивнул купец. – Не думал я, что в мире так много справедливости.

– Я и сейчас так не думаю, – честно сказал Ахель, уверенный, что Закон может сбоить. – Однако позвольте мне присесть и спокойно всё обсудить.

Купец посмотрел на него внимательно и уничижительно, как биолог, смотрящий на микроба.

– Размечтался! – выдавил он после паузы. – Буду я беседовать, да ещё и на равных, с такими ничтожными созданиями, как ты. Нет уж! Будем драться, и чем быстрее – тем лучше. Предлагаю, раз уж этого не избежать, – улыбка зловеще осветила его лицо, – предлагаю сразиться прямо сегодня же.

Ахель закусил губу. Туман снова начал наполнять шатёр, хотя и не в таких больших количествах.

– Я надеюсь избежать дуэли, – признался Ахель и поставил на пол свою маленькую сумочку, которую он часто брал с собой, так как в ней хранились деньги и документы. Теперь же он просто устал её держать. – Вы хотели купить у меня этот череп. – Он снова показал череп Наблюдателя торговцу, который так и впился глазами в артефакт. – Но я не охотник за добычей. Я – исследователь, понимаете разницу?

Торговец равнодушно смотрел на Ахеля, переводя дух от напряжения, с которым им было воспринято появление таинственных сил. Тогда Ахель продолжил:

– Я не хочу ничего продавать, кроме того, что продавать необходимо. А такие вот вещи вроде черепа я как раз и ищу. То есть мне нет надобности продавать его; напротив, я сам готов заплатить за сведения о странных существах.

– Интересно, сколько же? – ухмыльнулся купец.

– А сколько можно дать за слова? – ответил Ахель вопросом на вопрос.

– Я бы за слова ничего не дал, – признался торговец, не видевший смысла в том, чтобы хитрить.

– Смотря за какие. За уместные и правдивые можно дать очень и очень много. Я бы осыпал вас золотыми горами, но у меня нет таких денег. Так что могу дать столько, сколько позволяет мне мой кошелёк.

– И сколько же он позволяет тебе? – поинтересовался купец. – Думаю, несколько серебряных. В лучшем случае. Ты же простой селянин, зарабатывающий продажей рыбы. Нет, такие деньги меня не интересуют.

– Десять монет я бы вам кинул, – улыбаясь, сказал Ахель.

– Десять! – хмыкнул купец. – За десять медяков – а я уверен, что ты о медяках говоришь, – я даже еды нормальной много не куплю. Так, перекусить пару раз. Так что давай-ка сразимся. Мне нужны деньги – и деньги большие.

– Нет, – покачал головой Ахель, – я не о медяках. Мы же серьёзные люди. Недавно были выпущены платиновые монеты. Одна такая монета равна пятидесяти золотым, а значит, тысяче серебряных. Теперь-то вы понимаете, почему я совсем не хочу вам ничего продавать: зачем мне ваша тысяча, когда я сам могу дать вам в десять раз больше и при этом не обеднеть.

Купец присвистнул:

– Да ты банк ограбил, что ли? Я тогда твоему старосте донесу. Хотя дуэль тебя убьёт!

– Я не намерен драться, – повторил Ахель. – Как-то раз я в селении выпил по ошибке очень токсичный напиток. У меня дико болел живот. Боюсь, я потерял одну жизнь. Не хочу рисковать второй: жизни слишком дороги, чтобы ими рисковать. Заработать новые не просто.

– Не просто, – согласился торговец. – Да вот откуда у тебя вторая?

– А вы дайте присесть, налейте мне напитка из графина, и поговорим.

Купец побагровел.

– Замолчи, шавка! – крикнул он. – Ты должен соблюдать субординацию. Должен понимать, что разговариваешь со старшим по рангу. Так ты ещё и врун. Откуда у тебя жизнь? Или ты как-то исхитрился заработать второй ранг в какой-нибудь афере, а? Жаль, что ты ошибся с питьём только единожды!

Ахель рассвирепел. Здравый смысл, с которым подобает вести любую беседу, мигом пропал. Теперь из разговора только чудом могло получиться что-то хорошее. Ахель был умным человеком, но страдал обострённым чувством гордости. Он не был склонен завышать самооценку, но, когда люди ставили его ниже, чем положено, он просто взрывался. В селении Ахель долго держал волю в кулаке, но кулак устал: пальцы разжались, и запертый ураган чувств вылетел на волю.

Не заботясь о реакции торговца, Ахель ловко взял со стола графин с прозрачной жидкостью, поднёс его ко рту и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. Затем он вернул графин на место. Купец был так растерян, а Ахель так быстро провернул всё это действо, что бедняга даже не успел отреагировать. Только спустя миг после всех манипуляций он открыл рот и вскричал:

– Да как ты смеешь!

– А ты как смеешь?! – перекричал его Ахель, а потом, добившись краткой тишины, добавил, понизив голос: – Это я выше тебя, а не ты! Так что молчи.

Купец встал, сжав кулаки.

– А в графине-то у тебя вода! Я думал, торговцы в наше время пьют что-то серьёзнее. В нашу эпоху, когда изобрели паровые двигатели, массовое производство напитков позволяет пить не только воду. Видимо, не всем позволяет: торгашам второго ранга осталось лишь воду хлебать. Но хотя бы не из фляги, а из графина. Всего доброго!

Ахель договорил и демонстративно покинул шатёр.

– Иди-иди! – бросил ему вслед купец. – Всё равно никуда не денешься!

И действительно: через несколько секунд злой Ахель вернулся обратно. Их взгляды встретились, глаза сощурились, кулаки сжались. Эти два человека готовы были разорвать друг друга.

– Сумку забыл, – сухо сообщил Ахель, взял сумку и вышел прочь.

А ведь эти двое встретились не как ярые враги, а как обычные незнакомцы. Правда, было тут одно очень важное отличие: с самой первой секунды знакомства купец провоцировал Ахеля на ссору. Он делал это не специально, просто он испытывал к первому рангу хроническую неприязнь, потому и стремился показать всеми способами своё превосходство, пусть и неосознанно. Такие издёвки могут ни к чему не привести, кроме как к лёгкой неприязни, но достаточно маленького повода, чтобы они дали о себе знать. Череп и выступил таким поводом: он подогрел тот дисбаланс, который незаметно образовался вокруг купца и Ахеля. Этот порох взорвался быстро и легко. Теперь дуэль была неизбежна. Единственное, что могло ей помешать, – так это благоразумие. Проблема в том, что ни Ахель, ни купец не желали одуматься, притом что оба были умными людьми. Просто один из них был ущемлён многочисленными оскорблениями, а другой был слишком близок к ста тысячам золотых и, следовательно, к свадьбе.

На этот раз Ахель опять не смог далеко уйти: другие купцы услышали шум и прибежали, чтобы разобраться, в чём дело. Они также успели увидеть золотое свечение, которому придали большое значение. Ситуация была довольно необычной и потому пугающей. Чтобы разобраться в сути дела, пришедшие не дали Ахелю уйти и грубо затолкали его обратно в палатку. Всего там собралось человек десять.

Глава 6. Шум без драки

Они стояли в просторной палатке, служившей местом заседаний в особо дождливые дни. Сейчас дождь не шёл, хотя из-за тумана всё вокруг и было покрыто прохладной влагой. Тем не менее купцы не хотели, чтобы случайно проходящие мимо селяне увидели эту сцену и начали строить свои догадки относительно того, что же происходит у купцов.

А происходило то, что случалось редко: в спокойную и размеренную жизнь, состоявшую из одних только переездов из селения в город, покупки и продажи рыбы и другой еды, в эту жизнь вторглась беда. Она грозила позором. Конечно, никто не узнает об этом, но позор забрался в их сознание и крепко уселся там. Ещё бы: жалкий селянин, какая-то пешка, повздорил с купцом – а великий Закон услышал вызов. Если бы не это обстоятельство, Ахелю, скорее всего, уже пришёл бы конец. Купцы бы растерзали его и вышвырнули в туманные поля, где никто не нашёл бы тело. Теперь же Закон не позволит этого сделать. Только тот, кто призвал его, мог нанести вред Ахелю. Этого купца, как выяснилось, звали Ояд. Сейчас он сидел в кресле и напряжённо сверлил глазами всех присутствующих. Его глаза словно говорили, а точнее, орали: «Отдайте мне МОЙ череп!!!» Ахелю же повезло меньше. Он сидел не в кресле, а на твёрдом стуле, к тому же крепко привязанный к нему за подлокотники, спинку и ножки стула. Только шея и могла повернуться. От того, что его привязали, смысла не было никакого, ведь Закон обмануть нельзя и его пришлось бы развязать для дуэли.

Всё же купцы надеялись отговорить Ахеля от затеи, применив для этого все возможные угрозы. К своему несчастью, они вскоре поняли, что Ахель и сам рад отказаться от борьбы, а вызов принадлежит их сотоварищу Ояду. Тогда они начали убеждать Ояда, думая, что дело легко разрешится. В случае удачного исхода они могли бы отменить силы Закона и уже тогда уничтожить Ахеля. Ахель, который ещё продолжал верить в здравомыслие купца, уже решил, что тот поддастся на разумные уговоры. «Тогда я не смогу выжить», – понимал он.

– Я повторяю вновь! – крикнул Ояд, стукнул по подлокотнику так, что тот скрипнул, и вскочил с кресла. – Это моё личное дело. Идите отсюда прочь. Если хотите, читайте своё предисловие к дуэли – и уходите! Мне плевать на ваше мнение, на ваши уговоры и принципы. У меня свои принципы, и, поверьте, они перещеголяют ваши в два счёта. Если судьба свела меня с вами (за что я ей благодарен, ведь вы хорошие люди), то это не значит, что я должен плясать под вашу дудку.

Эти слова вызвали множество криков возмущения.

– Да и подумайте, – продолжал Ояд, – неужели это ничтожество сможет меня победить? Он что-то там говорил о своём ранге, но это жалкое враньё. Я имею перед ним преимущество хотя бы в том, что у меня на одну жизнь больше.

– Однако, – важно повторил местный глава гильдии, как он себя называл, командуя собой и остальными десятью купцами, – я в сотый раз за сегодня повторяю: в истории были случаи, когда количество жизней не имело значения. Помнишь Аргонта?

– Чего? – чуть ли не зашипел на него Ояд. – Мне сейчас не до экскурсов в историю, а ты кидаешься какими-то устаревшими именами. Да плевать мне на этого вашего Аргонта, пусть он катится куда подальше со своим именем, земля ему паром!

– А ведь он был нашим королём пять веков назад.

– Был и молодец, только вот мне до этого что?

– А вот что, – важно заявил глава гильдии. – При нём была революция. Его в поединке убил крестьянин первого ранга. А ведь Аргонт имел целых десять жизней, крестьянин же только одну. И при этом он победил короля десять раз подряд. Только потом он был убит вице-королём, но и у вице-короля он успел оттяпать, по легендам, четыре жизни.

– Это не та ли история про крестьянина Жана? – поинтересовался Ахель. Ему претило то, что его тут никто не замечает.

– Да, она самая, – кивнул глава гильдии. – Посмотри, – обратился он к Ояду. – Жан был такой же ничтожный человек, как и этот. Как там тебя? Анель?

– Ахель! Я вам это уже кучу раз говорил. Как вы ведёте свои счета, не в силах запомнить короткое имя!

– Я не запоминаю пустяков, – объяснил глава гильдии.