Мадде

Мадде закидывает одну руку за затылок и прыгает на одном месте, едва замечая, как сильно болят ноги в туфлях на высоких каблуках. Пот струится по лицу и затекает между грудей, которые вот-вот выскочат из декольте. Множество маленьких блесток на коже сверкают в свете софитов «Клуба „Харизма"». Кулак женщины ритмично двигается в такт музыке, пока не появляется ощущение, что именно она ее играет. В другой руке она держит бокал с коктейлем, который проливается через край, делая ее кожу сладкой и липкой.

Народу пока еще немного, но все присутствующие внимательно наблюдают за ней и Сандрой. Мадде это нравится. Эти взгляды заряжают ее энергией. Пока люди глазеют, она не устанет. Она даст им пищу для разговоров. Сандра чувствует то же самое, Мадде точно знает, видит это по глазам подруги. Сандра подходит и, как стриптизерша, позволяет боа соскользнуть с плеч. Она кидает боа на шею Мад де и подтягивает к себе, как будто поймала ее. Перья на шее Мадде теплые и мокрые. Она смеется и делает большой глоток из бокала. Боа в руках Сандры натягивается, и она, крутя бедрами, садится на корточки, мини-юбка задирается, кружевные белые трусы светятся в неоновом свете ламп.

Сандра машет руками, как крыльями, не выпуская боа. Голова Мадде наклоняется вперед, она теряет равновесие и роняет бокал, но не падает. Сандра наконец выпускает из рук боа, ложится на пол, сучит ногами и машет руками, как крыльями. Ее смех заглушает музыку. И Мадде тоже разбирает смех до икоты, смех высасывает из нее всю энергию, так что она уже не может стоять на ногах. Она наклоняется вперед и судорожно ловит ртом воздух, в ушах стоит скрипучий лающий смех Сандры. Изо рта Мадде падает капля слюны, и, видя это, она смеется еще громче.

Филип

В баре «Старлайт» по-прежнему царит полумрак, и поэтому легко потерять счет времени. Но Филипу не нужно смотреть на часы, он знает, что еще нет девяти. Первая волна посетителей после смены в ресторане сейчас допивает второй напиток. Филип и Марисоль смешивают джин и тоник, наливают пиво, вино и егермейстр, открывают бутылки сидра, коктейлей и мускатного вина по специальной цене. Они посматривают на двоих мужчин за барной стойкой, которые уже чересчур громко разговаривают.

– Нет, черт возьми, это нельзя назвать поездкой за границу. Мы будем стоять в Финляндии всего час, – говорит один.

– Да, а разве Финляндия находится не за границей? Или, может быть, она принадлежит Швеции? – упрямо возражает его собеседник тоном, который любого бы вывел из себя.

– Вряд ли.

Филип окидывает помещение взглядом, наливая пару бокалов пива. Босоногая девица на танцполе все еще не устала. К ней присоединились еще две пары. Худая женщина, стоящая рядом с танцполом, почему-то портит ему настроение, хоть он и видит только ее силуэт. Она стоит неподвижно. Слишком неподвижно. Она как будто ненастоящая, просто фотомонтаж плохого качества. Иногда на ее лицо падает свет прожектора, и Филип видит, что она чересчур худа, вся в морщинах и слишком сильно накрашена.

– Если это не заграница, то почему продают алкоголь без пошлин? – приводит один из спорщиков аргумент.

– Это не доказательство. Мы все равно не выйдем на землю ни на минуту.

– Нет, но все же… Мы не в Швеции, значит, мы за границей.

Филип изучает обстановку дальше. Кресла и диваны между баром и танцполом постепенно заполняются. За одним столиком расположилась семья. Младшие дети лазают по спинке дивана, прыгают на кресле. Но старшая девочка, лет семи, в очках с толстыми линзами пристально смотрит на родителей, которые молча пьют пиво. Они, похоже, уже довольно пьяны. В их глазах читается намерение напиться, и в последнее время Филип замечает его в пассажирах все чаще. Это желание нарастает как спираль. Люди, заинтересованные в более спокойном семейном путешествии, могут лишь немного почитать отзывы в Интернете, чтобы понять, что какой-нибудь другой паром подойдет им лучше. Филип читал море комментариев. Все паромы предлагают тематические круизы и приглашают знаменитых диджеев и артистов для выступлений. «Харизма» же держится в стороне. Она привлекает дешевым алкоголем – и больше ничем. Иногда Филипа это даже огорчает. Ему грустно видеть еле-еле держащихся на ногах родителей с детьми. Он хорошо помнит из собственного детства вечное звяканье бутылок в пакетах из супермаркета. Филип часто это вспоминает и думает, какая ирония судьбы в том, что он теперь работает с алкоголем дни и ночи напролет.

Филип отдает клиенту сдачу и пиво, принимает следующий заказ. А потом еще один. И еще. Он превращается в робота. Просто исполняет заказы. Иногда отпускает шутку, улыбается, подмигивает, если видит, что это увеличит чаевые. Но он не думает. В голове пустота.

Марисоль пыталась научить его медитировать. Но для Филипа нет большего стресса, чем сидеть неподвижно и совершенно без дела. Но то, что Марисоль описывает, когда пытается его уговорить – мысли успокаиваются, приходит осознание настоящего, – напоминает Филипу то, что он сам испытывает в подобном состоянии. Его медитация – это работа.

Одна девушка заказывает четыре коктейля «Космополитен». Филип кивает и пытается запечатлеть в памяти эти густо накрашенные брови.

Всегда есть какая-то деталь, которая позволяет ему запомнить клиента и его заказ.

Филип кладет лед в бокалы для мартини, чтобы их охладить. Водка, «Куантро», клюквенный сок смешиваются в стальном шейкере. В поле зрения Филипа попадает Пенни, которая расположилась во владении Марисоль. Она уже в красном концертном платье, перед ней водка с содовой, каждый вечер она пьет одно и то же. На краю стакана след от красной помады. Йенни с ее белокурыми блестящими локонами выглядит как звезда из далекого прошлого. Скоро она выйдет на сцену. Ее репертуар Филип слушает уже примерно год. И все же он будет скучать по ее хриплому, прокуренному голосу, который каким-то волшебным образом заставлял его поверить в глупые тексты песен группы. Послезавтра ее последний день работы здесь. Признаться честно, скучать он будет не только по ее голосу.

Филип ставит напитки перед девушкой с густо накрашенными бровями, берет ее кредитку, проводит через терминал.

– Все в порядке? – кричит он Йенни.

Девушка улыбается в ответ:

– Да, если не считать, что у нас опять нет ведущего.

Филип пытается подбодрить Йенни улыбкой. Потому что знает, что она терпеть не может брать на себя функции ведущего, поздравлять именинников и объявлять песни в честь дня рождения. Ей очень некомфортно общаться с публикой таким образом.

Вдруг кто-то вскрикнул – мужчины у бара затеяли драку. Марисоль уже сняла трубку телефона, чтобы вызвать охрану.

Филип обходит стойку бара, становится между противниками, берет каждого за грудки и разводит в стороны. К счастью, мужчины настолько пьяны, что почти не сопротивляются. Кажется, они полностью сосредоточены на том, чтобы удержаться на ногах.

Пия и Ярно уже на месте, не прошло и тридцати секунд.

– Ну что, мальчики, – обращается Пия к хулиганам, и Филип возвращается за стойку, освобождая ей место. – Как же так получается?

– Я хочу написать заявление на эту свинью за нанесение телесных повреждений, – кричит мужчина с резким голосом, он брызжет слюной изо рта, как из пульверизатора.

– Я тоже напишу заявление! – ревет второй участник драки. – Это ты первый начал, здесь все свидетели это подтвердят.

– Думаю, будет лучше, если вы оба сейчас немного отдохнете у нас, – говорит Пия. – А когда протрезвеете, мы поговорим.

Удивительно, но ни один из них не протестует. Они только злобно глядят друг на друга.

– Как дела у Калле? – спрашивает Филип, когда на нарушителей порядка надели наручники.

– Все готово. Он сделал предложение. Готова поспорить, что парень ничего не понял. Он свято поверил в спектакль.

Филип смеется:

– Надеюсь, они сюда тоже заглянут. Я хочу посмотреть на это чудо.

– Не думаю, что они сегодня выползут из каюты, – улыбается Пия. Наручники звякают. – Думаю, что завтра утром мы сможем вместе с ними прогуляться на палубе. До того, как начнется твоя смена.

– Отличная идея, – улыбается Филип.

Посетители бара бросают на него нетерпеливые взгляды. Пора приступить к своим обязанностям.

– Ты не видел здесь ничего подозрительного? – спрашивает Пия.

Филип уже почти забыл тощую женщину у танцпола, но все же невольно бросает туда взгляд. Она исчезла. Странным образом это еще больше портит ему настроение.

Он отрицательно качает головой, пытаясь стряхнуть неприятное чувство.

– Ничего опаснее двух подростков, которые пытались выпить остатки пива. Мальчик и девочка. Мальчику лет двенадцать, азиатского происхождения, похоже, из Таиланда. Девочка – блондинка, ей может быть от двенадцати до семнадцати.

– Хорошо. Увидимся позже.

Пия и Ярно берут по нарушителю порядка под руку и ведут их к выходу.

Филип снова идет за барную стойку и уже не в первый раз думает, как же им повезло, что на «Харизме» среди охранников есть Пия. Он знает, что на других паромах охранники выполняют только самое необходимое, а на остальное закрывают глаза – оставляют лежать бесчувственных пьяных в коридорах, отворачиваются, когда подвыпившие родители танцуют после полуночи с трехлетними детьми. То, что беспорядков на «Харизме» не так уж и много, во многом ее заслуга. Филип знает, что если бы за этот вопрос отвечала паромная компания, то в барах разрешали бы продавать еще больше алкоголя. Смотрели бы сквозь пальцы на то, что клиенты уже слишком пьяны, чтобы заказывать выпивку еще. На паромах не обязаны соблюдать те же правила, что в барах на суше, а «Харизма» должна зарабатывать как можно больше, чтобы обеспечить себе будущее. Но Пия такого не позволяет. Она положительно влияет на других охранников, а те, в свою очередь, заставляют работников баров думать перед продажей алкоголя.

Филип принимает следующий заказ. Пять стаканов пива. Молодой человек со светлыми дредлоками. На воротнике эмблема Экологической партии Швеции.

– Как дела? Все получилось у твоего друга? – кричит Марисоль, и Филип довольно кивает и показывает большой палец.

Следующий заказ – два бокала красного и арахис. Пожилая пара. У мужчины россыпь пигментных пятен у линии волос. А потом просят крепкое пиво. Два парня в полосатых футболках.