– Грубая сила – удел плебеев, а настоящее развращение – лезвие тонкое, – отозвался Гэбриел, склонившись к ее шее, но не прикасаясь губами, так, что она чувствовала его дыхание там, где пульсировала сонная артерия. – Настолько тонкое, чтобы ты даже не почувствовала, как оно в тебя вошло.

– У лезвия есть и обратная сторона, – с трудом, но ей удалось принять нормальное положение и отступить от него. – И тот, кто его держит, может пораниться сам.

– Самая глупая угроза из всех, которые я слышал. Но довольно изящная, нужно это признать, – улыбнулся Гэбриел, не предпринимая попытки приблизиться, как будто не держал ее сейчас стальной хваткой, давая прочувствовать свою остервенелую силу. – Думаешь, я бы мог причинить тебе боль, унизить? Я здесь, чтобы любить тебя. И мог бы делать это прямо сейчас. Но, пожалуй, пока достаточно, что этой ночью ты будешь кусать локти, что сказала мне «Нет».

Гэбриел Франсон легко, по-отечески поцеловал ее в лоб и, заботливо шепнув «Добрых снов», как ни в чем не бывало, ушел, оставив Аврору одну. Его присутствие было настолько магнетическим и ярким, что с его уходом мир окрасился в тусклые и пугающие тона, и Рори с трудом, на ватных ногах добралась до крыльца, а затем, воровато оглянувшись на гостиную, из которой доносились голоса, до своей спальни.

Пусть возникнут подозрения, пусть Бригита Франсон, кажется, все увидела, сейчас она просто не сможет делать вид, что с ней все в порядке.

Потому что он был прав. Потому что между бедер было мокро, а в голове плыл алый туман, в котором были его умелые руки и четкие губы на ее теле и умный темно-синий взгляд из-под тяжелых век. В этом тумане он был над ней и в ней, она, умирая от страха и восторга, целовала его и сама. Но все это был лишь туман и он не приносил ничего, кроме мучительно-болезненного напряжения внизу живота, и чтобы оно ушло, нужно было лишь только одно.

Нужно до умопомрачения, до безумия, до дрожи.

Он сказал – Аврора могла ему сопротивляться. Он ошибся – это было не так.

На следующее утро за завтраком Франсоны вели себя, как ни в чем не бывало, из чего Аврора с огромным облегчением сделала вывод: движение в окне ей показалось. Они с таким увлечением обсуждали нового начальника Азриэля, и Рори совсем успокоилась. Бригита все пела, мол, ему надо поддерживать шерифа, в том числе и по поводу смертной казни, а тот заявил, что и не думал ему возражать и вообще, если Брадшо с его умом и опытом не сможет найти Чада, не сможет никто.

День прошел спокойно, за исключением репетиции: Аврора с трудом смогла вытянуть свою партию. Просто не чувствовала в себе настроя петь – и все, чем необыкновенно порадовала Кристу Аувинен. Мюзикл «Дракула» был поставлен и практически отрепетирован, премьера постановки была назначена через две недели. Оставались кое-какие мелочи, вроде недоделок в декорациях и реквизита, но это действительно были мелочи по сравнению с тем, что никто, кроме Рори, не знал – директор колледжа Эльса Аувинен хочет получить в спонсоры колледжа самого дьявола…

Вечером Бригита попросила Аврору помочь на кухне с приготовлением ужина. Особой необходимости в этом не было – Франсон могла справиться и сама, но это так же стало частой практикой приемной матери после исчезновения сына: как можно больше проводить времени с Авророй, делая вид, что они любящие мать и дочка.

– Удивительно, но я тебя недооценила, – не глядя на девушку, проговорила приемная мать, перекручивая мясо для рунзы – хлебных кармашков с фаршем – любимого блюда Чада Франсона. – Оказывается, ты, милочка, та еще штучка. Воистину недаром говорят – в тихом омуте черти водятся!

– Что? – похолодев, Рори чуть не выронила свежеиспеченную булочку, из которой в этот момент с помощью ножа извлекала мякиш.

Они знают о Чаде!

– Мадсен был слишком мелкой сошкой. Оказывается, ты ждала рыбу покрупнее, и не прогадала! Что там какой-то префект провинциального городка, если на тебя клюнул один из самых богатых людей в стране! Аз все думал, как же найти к Гэбу подход. Признаюсь честно, я говорила ему, что это невозможно – насмешливая, хладнокровная скотина – вот, кто его братец! Никогда бы не подумала, что у него окажется настолько извращенная слабость – молодая племянница! Впрочем, его можно понять – ты же у нас самый сок! Как давно вы стали любовниками?

Аврора покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Самая страшная тайна осталась тайной, но колыхание занавески ей не померещилась – Бригита действительно увидела вчерашний поцелуй. Рори ждала от приемной матери чего угодно – осуждения, упреков, даже отвращения, но уж точно не восхищения и… зависти, явственно прозвучавшей в голосе.

– Он не мой любовник, – спокойно, практически безразлично проговорила Рори. – То, чему вы вчера так удачно оказались свидетельницей, было ошибкой и больше не повторится.

– Глупышка, – усмешка приемной матери показалась какой-то тёмной. – Даже если у вас до сих пор не было, рано или поздно это произойдет. И я бы на твоем месте визжала от восторга, как сучка, что такой мужчина выбрал меня. В числе многочисленных фирм, которые ему принадлежат, продюсерская компания «Интерлайн Продакшен». Аз уже выяснил, что это за центр такой – все звезды, лица которых мелькают по ТВ, вышли оттуда! Мэтью Пауэрс, Шена, Берталан Лон… Их раскрутка – дело «Интерлайн», которая принадлежит твоему дядюшке с потрохами! С твоим-то талантом Гэб сделает из тебя звезду мирового масштаба, ты это понимаешь, крошка? Понимаешь, какой блестящий тебе выпадает шанс?

Наверное, это не должно было быть для Рори новостью – у приемной матери в крови было получение выгоды буквально изо всего, что могло ее принести, пусть даже самую крохотную. И все же цинизм, с которым рассуждала Бригита, в очередной раз поверг Аврору в ступор.

– Став богатой и известной, ты, разумеется, не забудешь о своей любимой семье, не правда ли? – Франсон несло все дальше. – Господи, да уже сейчас он может отстегнуть столько, что хватит на покрытие наших долгов! Можно было бы купить новую машину Чаду! Представляешь, какой будет для него подарок, когда он вернётся? Наш мальчик всегда мечтал о чудесном красном Форде Мустанге! Ты могла бы…

– Нет, не могла! – голос Авроры зазвенел на высоких нотах и, не удержавшись, она со злостью швырнула нож, который был у нее в руках, на стол. – Вы даже отдаленно представить себе не можете, кто такой Гэбриел Франсон!

– Ну и кто же? – приемная мать выбила сигарету из своей пачки и закурила, хотя раньше никогда не делала этого дома. – Маньяк? Людоед? Дьявол? А, может, первый мужчина, которому ты по-настоящему захотела отдать свою невинность? Так не стесняйся этого, девочка. Лучшей кандидатуры, по-моему, не сыскать!

Рори закусила губу, потому что правда, которую Бригита так запросто угадала, готова была сорваться с ее уст безобразным криком. Приемная мать – не тот человек, на поддержку которого приходится рассчитывать. Как бы Рори сейчас не хотелось, чтобы кто– то выслушал хотя бы малую долю того, что творится у нее на душе, раскрываться перед Бригитой Франсон нельзя.

Не хочется даже думать, что приемная мать скажет в ответ на Аврорино: «Да, он самый настоящий дьявол, который, кажется, хочет сделать меня своей невестой».

Но что, если в их городе все-таки есть та… или те, кто сможет помочь?

Фру Эк жила на окраине в маленьком белом домике под синей крышей, который выглядел славно, точно с открытки. Правда, таким гостеприимным он Рори показался несколько преждевременно: за забором залаяла собака, причем, судя по голосу, не самых маленьких размеров.

– Фру Эк, это Аврора Франсон! – крикнула Рори, едва заслышав за дверью шаги. – Можно мне с вами поговорить?

– Рори? – переспросила женщина. – Да, конечно, сейчас открою! Ромул, да тихо ты! Свои!

Послышались звуки отпираемого засова и Аврора с удивлением узрела школьного психолога с устрашающих размеров ротвейлером на поводке. Псина заливалась дичайшим лаем.

– Ромул! Ромул! Да что с тобой такое, дурачок? Прости Аврора, он обычно ласковый, как котенок, и что на него нашло? Заведу его в вольер, а ты пока проходи в дом.

Уж кем-кем, а назвать это рычащее, лающее и захлебывающееся капающей из огромной пасти слюной страшилище котёнком язык точно бы не повернулся. Кто бы мог подумать, что у фру Эк такой питомец!

Постеснявшись заходить в чужой дом, Аврора подождала женщину на крыльце. Фру Эк, как и всегда, зашла издалека. Даже очень издалека. Сначала она провела Рори по саду и дому. Внутри жилище оказалось таким же уютным и выполненным в той же бело-синей гамме, что и снаружи. И только показав все свои владения, усадила на маленькой кухоньке пить чай, разложив на белой скатерти разные виды пирожных из местной пекарни. Фру Эк определенно любила сладкое и хотела буквально напичкать им и Аврору. Помня манеру психолога, что она никогда не заговорит о причине визита Рори сама, девушка, собравшись с духом, начала:

– Возможно, вы удивитесь моему вопросу, но я хотела узнать поподробнее о собрании, в которое вы ходите, фру Эк. Вы ведь еще посещаете церковь Детей Надежды, да?

– Если б с неба упал метеорит, я, наверное, удивилась меньше, чем такому вопросу, Аврора! – вскинулась психолог. – Тем более учитывая настроения, которые царят в Гарвен-Гроув последнее время. Вчера Мэт и другие братья устраивали акцию – вышли на перекрёсток с плакатами, но их закидали камнями. О, как упрямы в своем неверии люди! Как жестоки к тем, кто пытается помочь! Ты была полна скепсиса в прошлый раз, когда я дала тебе листовки…

– Я их прочитала, – в доказательство Аврора достала из сумки расправленный буклет, хранящий следы перегибов – когда-то она пыталась сложить из него журавлика. – Здесь написано, что на землю сойдет зверь…

– Зверь багровый вышел из бездны. Он ищет человеческую девушку, а, может быть, уже нашел ее, – нараспев проговорила фру Эк, как-то уж слишком пристально глядя Рори в глаза. – В глубине времен звезды предсказали младенцу страшную судьбу: послужить самому дьяволу для того, чтоб выпустить из преисподней легионы тьмы. Благодаря тому нечестивому союзу на Землю снизойдет царство Зла, а человечество навсегда погрузится во тьму.

Просто смена правления, сказал он… Просто смена правления, повторила про себя Рори, и ее бросило в дрожь.

– Вы верите в это?

– Это все Мэт, – помолчав, сказала фру Эк. – Мэт… и некоторые другие. Они могут видеть и чувствовать то, что сокрыто от нас. Мэт Ленард – пастор нашей церкви. Он сказал – это неминуемо. Дьявол неотвратим, а плоть девушки слаба – невозможно остановить, но можно спастись. Когда врата ада распахнутся, и псы Апокалипсиса взвоют, предвещая скорый конец, Мэту откроется проход в иное место, в землю обетованную, куда заказан путь дьяволу и его жутким полчищам. Лишь тех, кто последует за Мэтом, ждет надежда на спасение и жизнь в райском уголке – последнем пристанище человечества, которое станет нашим ковчегом. Те же, кто насмехался, сгинут в жерновах Армагеддона, горько жалея о своем безверии.

Во дворе яростно залаял запертый Ромул, но затем этот лай перешел в заунывный вой.

– Разумеется, ты не веришь, милая, – печально улыбнулась пожилая женщина. – Я знаю, о чем ты думаешь – пафосный бред религиозных фанатиков. И знаю, зачем пришла сюда – из-за твоего отца, помощника шерифа, я права? Старый Абнор ушел на пенсию, а вместо него назначен новый шериф, Никола Брадшо, и его взгляды кардинально отличаются от взглядов Абнора. Он хочет объявить нас сектантами, а нашу церковь – экстремистской. Хочет запретить «Детей», убить в людях последнюю надежду на спасение. Полиции нужно побольше вызнать о церкви, потому они и подослали тебя. Рори, я не сержусь, но мне искренне жаль, что люди не понимают, какие все это мелочи по сравнению с мрачной тучей, неотвратимо надвигающейся на всех нас.

– Мне ничего неизвестно о планах отца или Брадшо. Я пришла не из-за них, – Рори покачала головой. – Эта девушка, которая должна стать его невестой… Какова ее роль?

Собака в вольере не унималась, оглашая окрестности тоскливым воем, а фру Эк, с беспокойством выглянув в окно, проговорила:

– Известно лишь, что он должен заняться с ней сексом. Соблазнить ее, сделать своей приспешницей, получить то, что ему нужно. Учитывая, что это дьявол, на силу ее духа надеяться бесполезно. Он ее совратит. Мэт сказал, это неизбежность. Даже если бы мы знали, кто она…

– Это я. Помогите мне, пожалуйста…

Сказать оказалось проще, чем она ожидала. Она думала, слова застрянут где-то в горле и их придется выдирать с превеликим трудом. Но с фру Эк у Рори всегда получалось так: она могла сказать психологу что угодно и чувствовала себя при этом до странности легко.