Читать книгу «Белая сирень» онлайн полностью📖 — Маши Ловыгиной — MyBook.
image

9

В животе заурчало. Мысли мыслями, а организм требовал пищи иного рода. Покрутив головой, Ольга вдруг поняла, что на автомате свернула с дороги гораздо раньше. Впрочем, она помнила эту заросшую шиповником и черноплодной рябиной улицу – она, как и многое в Чудове, практически не изменилась: все те же деревянные домики с зелёными палисадниками и кирпичные гаражи вдоль дороги. Единственным новшеством оказалась серая пластиковая коробка под оранжевой крышей – «Пятёрочка».

Купив курицу и хлеб, девушка не удержалась и откусила кусок батона. Мякиш завяз в зубах плотным и безвкусным комком, и Оля вернулась на кассу за соком.

В это время за стеклянными раздвижными дверьми что-то происходило: охранник, крупный мужчина, держал за шкирку слабо упирающегося старика. Тот, словно куль, повис в его кулаке и еле-еле перебирал ногами. Тощие руки, похожие на корявые ветки, торчали из задранных рукавов. Охранник оттащил старика подальше от входа и толкнул в пыльные придорожные кусты.

– Опять накушался соседушка, лыка не вяжет, – женщина в очереди беззлобно рассмеялась.

Ольга, расплатившись, вышла из магазина.

Пожилой мужчина лежал, завалившись на бок, и негромко стонал. Одной рукой он упирался в землю, а второй хватался за воздух, словно ища поддержки. Девушка остановилась.

– Пусть проспится! – женщина из очереди поравнялась с Ольгой. – Вон, наша двухэтажка. Недалеко ползти. Лучше пусть здесь валяется, чем в подъезде. Быстрее проветрится и в себя придёт, – она, не спеша двинулась к дому.

– А на каком этаже он живёт?

Женщина обернулась.

– В первой квартире, – потом спохватилась. – А, – махнула рукой, – у него, всё равно, брать нечего.

Оля наклонилась к мужчине и тут же отпрянула, сражённая тяжёлым сивушным запахом. Старик встал на четвереньки, потом перевернулся, пытаясь подняться, но шлёпнулся задом на землю. Он не матерился, только вздыхал и тряс седыми всклокоченными волосами. Оля уже хотела оставить его, убедившись, что мужчина вполне себе жив и здоров, но вдруг охнула, рассмотрев в глубоких бороздах морщин лицо.

– Лаврик?!

Старик отмахнулся от неё и, скривив рот, затрясся в бесслёзном плаче.

Не обращая внимания на его сопротивление, Ольга подхватила Лаврика под руки. Девушке удалось кое-как поставить мужчину на ноги и даже сделать несколько шагов в направлении его дома. Но Лаврик обмяк, и ей пришлось тащить его на себе. Ольга поразилась, каким высохшим стало его тело. Практически скелет. Ноги старика плохо слушались, и короткое расстояние до дома им пришлось преодолевать с остановками, топчась на месте и поднимая вокруг себя облака пыли. Оля несколько раз громко спрашивала Лаврика о ключах, но он лишь что-то бессвязно мычал. Даже похлопав его по карманам, девушка ключей не нашла. Кодовый замок в подъезде не работал. Квартира, как оказалось, тоже была не заперта.

В тёмном коридоре Ольгу встретил спёртый запах давно немытого и непроветриваемого жилища. В довершение навстречу им из кухни, цокая по полу когтями, вышел большой чёрный пёс. Оля испуганно замерла. Пёс молча подошёл, погрузил нос в пакет с её покупками, понюхал хозяина, вздохнул и отошёл на некоторое расстояние. Оля свалила Лаврика на одиноко стоявший стул в коридоре, смахнув с сидения пустую картонную коробку. Громко чихнула и прослезилась. Пёс пару раз вильнул хвостом, с интересом разглядывая гостью.

– Привет! – обратившись к собаке, Оля плотнее прикрыла входную дверь. Лаврик витиевато всхрапнул, но так и не поднял свесившуюся на грудь голову.

– Если ты не против, я здесь немного похозяйничаю.

В коридоре было ненамного чище, чем на улице. Пёс, по всей видимости, это понимал и против не был. Оля оглядела жилище старика. К удивлению, единственная комната хоть и была захламлена, но отторжения не вызывала. Скорее наоборот. Ольга грустно улыбнулась. Да, всё, что она здесь видела, имело непосредственное отношение к Лаврику. К умному, начитанному, всезнающему Лаврику. На полках вдоль стен и до самого потолка, на столе и на подоконнике находились книги. Узкая металлическая пружинная кровать ютилась сбоку от двери. Старый матрас покрыт истёртым подобием простыни, слежавшаяся подушка с серой наволочкой, куцее одеяло. Девушка прошла на кухню, проверила плиту и, порывшись на полках, достала кастрюлю.

– Я, как будто, к вам и шла! – обратилась она к следовавшему за ней псу.

Курица отправилась вариться. Постельный комплект был распакован и заправлен. В старом холодильнике нашлась луковица и пара картошин с розово-сиреневыми ростками, на полке стояла сковорода с пустыми засохшими макаронами. Часть этих макарон слипшимся куском лежала и в миске собаки. В шкафу лишь дешёвый чай, пакет с солью и пачка геркулеса.

– Бедный пёс, ты, наверное, голодный? – Ольга положила ладонь на голову собаки, погрузив пальцы в густую шерсть. Пёс, вздохнув, лёг в проходе и положил морду на лапы. – Ничего, потерпи немного, скоро суп сварится.

Оля оттащила Лаврика к кровати. Вместе с пиджаком сняла с него и грязные брюки. В конце концов, порядок должен быть во всём, и Ольга искренне считала, что в отношении стариков, детей, больных и животных брезгливости места нет. Лаврик был определённо болен, он бы никогда не поддался зелёному змею без явных на то причин. Он ещё пытался как-то организовать и поддерживать свой немудрёный быт. Это было заметно по относительному порядку в ванной и туалете, по сушившимся на верёвке носкам и стаканчике с зубной пастой и дешёвым бритвенным станком.

Пока кипел бульон, Ольга вымыла кухню. Стараясь не шуметь, подмела в комнате.

– Собаки, кажется, должны гулять?

Чёрные уши развернулись к ней розовыми треугольниками. Пёс резво поднялся и направился к двери.

– Где же твой поводок? – она порылась в вещах на вешалке, заглянула под кровать и под стол в поисках шлейки. Пёс поскрёб дверь. Девушка решительно взялась за ручку. – Только, чур, не убегать.

Скрывшись ненадолго в кустах акации, пёс радостно обежал вкруговую двор, вернулся к подъезду и сел возле Ольги, чутко прислушиваясь к уличным звукам. Девушка же наоборот ничего не видела и не слышала вокруг себя, углубившись в телефон. За пару дней скопились эсэмэски и сообщения в соцсетях, которые следовало хотя бы прочитать. Ещё в поезде Оля коротко поставила в известность Жанну о вынужденном отъезде, и та, не проявляя особого интереса, прислала ей несколько фотографии себя любимой, своих выступлений и вечеринок. На паре из них был Артём в окружении театральных и киношных коллег, ослепительных актрис и модных блогеров в антураже московского ресторана или клуба. Его сообщения были коротки: «Где ты?» в субботу, и «Что случилось?» в воскресенье. Ответить ей было нечего, а отягощать извинениями и враньём переписку не хотелось. Умерла, так умерла. Судя по ослепительной улыбке на фотографиях, у Артёма всё было хорошо, и этого достаточно.

Пёс деликатно ткнул Олю носом в колени. Девушка убрала телефон в карман, горестно вздохнула и потрепала собаку за ушами. Вдвоём они вернулись в квартиру. В коридоре терпко и по-домашнему пахло едой.

Лаврик, сгорбившись, сидел за столом и пил бульон из стакана. Руки его мелко тряслись, голые тощие ноги, торчавшие из ситцевых трусов, тоже дрожали. Пёс прошествовал на кухню и прижался боком к хозяину.

– Я тут прибралась немного, извините…дядя Лавр, – Ольга закусила губу, садясь напротив. Лаврик кивнул, лязгнув зубами о край стакана. Стараясь не смущать старика, девушка занялась чисткой лука и картофеля. – Сейчас доделаю. Я кулинар тот ещё. Суп из топора не получится, конечно. Топора не нашла, а так – вполне себе приличный бульон.

Оля выловила курицу и стала разделывать её, выложив на сковородку. Флегматичный до этого пёс нервно засуетился, втягивая носом сытный дух. Оля сыпанула от души геркулес из коробки и прикрыла кастрюлю крышкой.

– Пять минут, пожалуйста! – обратилась она к собаке.

– Платоша, сидеть! – скрипуче произнёс Лаврик и отставил стакан. Оля улыбнулась, наконец-то услышав его голос.

Сполоснув миску собаки, девушка налила в неё суп, накрошила куриного мяса и поставила на подоконник остывать. Затем достала тарелки. По каждой из них следовало бы пройтись металлической губкой, но Оля их просто сполоснула. Она была уверена, что Лаврик и так всё отлично понимает. Какими бы ни были причины его поведения, она была не вправе осуждать старика. Он спрятал поросшие седыми волосами ноги под стол и привалился спиной к стене, блаженно прикрыв глаза. Ольга нашла ложки, нарезала батон. Ела молча, с аппетитом, чувствуя, как постепенно по телу разливается сытое спокойствие. Лаврик не был расположен к задушевному разговору, это читалось в его глазах и насупленных бровях, но от еды не отказался, сосредоточенно орудуя ложкой.

– Платон? Подходящее имя! – девушка прибрала за собой, докрошив остатки хлеба в собачью еду. Ей не хотелось стеснять старика, да и он не шёл на контакт с ней. – Что ж, мне, наверное, пора. Если вы… ты не против, я бы хотела что-нибудь взять почитать. Дома не осталось ни одной книги. Ума не приложу, куда всё девалось.

Лаврик доскрёб кашицу со дна тарелки и, промокнув коркой, отправил в рот. Коротко кивнул.

– Лучше сейчас ещё поспать, – девушка потрогала дно собачьей миски и помешала ложкой. – Я Платошу накормлю и уйду. Только вот ключей нет.

Лаврик равнодушно пожал плечами и побрёл обратно в комнату. Ольга услышала, как скрипнула кровать.

За окном уже темнело. Девушка водила пальцем по корешкам книг, наталкиваясь на старые пожелтевшие фотографии, торчавшие между ними, стопки пластинок в бумажных обёртках, журналы «Наука и жизнь», датированные прошлым веком. На одной из полок стояло несколько пузатых бокалов, внутри которых поблёскивали значки и пуговицы. Задрав голову выше, Ольга упёрлась глазами в Уголовный кодекс посреди собрания сочинений Артура Конан Дойля. Ну да, конечно, знаки и психологические подсказки. Невесело усмехнувшись, девушка залезла на табуретку. Вытащив одну из книг, полистала оглавление. Пожалуй, отвлечься ей поможет только Шерлок Холмс. Оля взяла следующий том рядом с Уголовным кодексом и попыталась впихнуть юридический фолиант поглубже, но он продолжал выпирать, словно ему что-то мешало. Девушка пошарила рукой в глубине и наткнулась на что-то мягкое. Придерживая подбородком книги, она извлекла небольшую сумочку. Не обращая внимания на серую пыль, тут же покрывшую руку и рукав, Оля застыла, холодея от подступившей паники. Голова её закружилась, ноги предательски задрожали. Лаврик заворочался на кровати, и Ольга перевела тяжёлый растерянный взгляд на старика. Руку жгло, словно она держала в ней тлеющую головёшку. Первой мыслью действительно было желание сжечь сумку сейчас же. Но Оля тихо засунула её обратно.

1
...