Только сейчас она поняла, какую жертву пришлось принеси ради жизни в раю. Но ей такой рай был не нужен. Не было сил плакать, не было сил ненавидеть. Анна не могла даже умереть, чтоб заглушить всю свою боль. Она просто молчала.

Голос отдал ей ключ от Ворот рая, но она уже понимала, что была жестоко обманута. Анна носила его на груди, как напоминание о том, как дорого она заплатила… за то, что, наверное, и вовсе не существует. Много столетий девушка скиталась в темноте в поисках покоя…

 
…Это дверь в стене, давно заброшенной,
Камни, мох, и больше ничего,
Возле – нищий, словно гость непрошенный,
И ключи у пояса его.
(Николай Гумилев)
 

Татьяна Прохорова

Гленофобия

Никос внимательно изучал на экране место, куда они только что прибыли. Скачок прошёл удачно. Со-капитан – он же второй и последний член корабля – Роби отстегнул ремни и достал из бардачка первичное снаряжение – два черных бокса.

– Атмосфера нашей родной Земли. Можно без скафандров, – Никос тепло улыбнулся. – Не верится. Три года путешествий. И остался последний мир прежде, чем мы вернёмся домой. Интересно, он копия нашего или хоть чем-то отличается?

– Мы уже столько перевидали наших «копий»: Гримоландия, люди-комары, дино-эра, Бегемотирания, – Роби загнул по очереди пальцы. – Вот! Мира, где правят котята, мы ещё не видели.

– Не шути перед посадкой. Это плохая примета.

– Вернусь домой, первое, что сделаю, – открою шампанское, чтоб пена летела!

– Понимаю, – Никос взял свой бокс, надел страховочные браслеты и отправился на телепорт-платформу.

– Давай не будем тратить энергию корабля на лишнюю телепортацию? Туда и обратно.

– Только хотел предложить, – Роби встал рядом с капитаном, щёлкнул по браслету, и они исчезли с корабля.

Окружение изменилось. Как во сне, появились дома и заборы, образующие переулок. Под стопами хрустнуло что-то полое. Роби увидел, что приземлился на ноги разбитой на земле куклы неприятного бежевого цвета, внутри которой жижело то ли масло, то ли свернувшаяся слизь. Части её тела напоминали полноценные протезы, а разбитая голова – человеческий череп. Роби поморщился и отопнул осколки в сторону.

Никос огляделся и включил электронный журнал:

– Заметка капитана исследовательского корабля «Горизонт-6»: Земля 235-ая. Дома и улицы по строению такие же, как и на Земле 2056-го при нашем отбытии, – он потрогал стену. – Материал пористый, под ногами асфальт, тоже пористый. Запах… Синтетический.

Роби прошёл вперёд, осматриваясь. В переулке что-то зашевелилось в черных мусорных пакетах. Роби открыл свой бокс и вытащил оттуда клещи. Прицелился и сделал выпад. Плененное существо запищало, но вырвалось, и исследователь не успел его рассмотреть, только почувствовать, что существо было твердым, размером с крысу, но лёгким. В клещах осталась сплющенная лапка, сильно отдающая целлофаном. Она отправилась в бокс.

– Никос, чёрт побери. Ты глянь на это!

Второй капитан вышел из подворотни, и в лицо ему ударило сияние утреннего города. Звуки машин, обрывки разговоров, цокот каблуков, прохладные силуэты.

– Куклы??? – воскликнул он.

По улице взад-вперед ходили пластиковые на вид люди в натуральный человеческий рост. Их движения не выглядели механическими, но все же и не были естественными. За прилавками, на машинах и даже спортсмены, пробежавшие мимо, – все куклы.

– Запись два. Самый густонаселённый пункт на Земле 235 изобилует гражданами искусственной внешности, напоминающей пластиковые куклы с правильной анатомией, предположительно также искусственного происхождения. Планируем вступить в первый контакт.

Никос убрал браслет.

– Эй, ты чего?

Роби нервно вцепился рукой в угол здания. И смотрел на всё исподлобья.

– Отвратительно. У них всех совершенно стеклянный взгляд.

– Да, я тоже поражён. Здесь не стоит оставаться долго, – Никос отправил ему сообщение с номерами. – Встретимся через час на этом же месте и телепортируемся. На сбор образцов хватит.

– Помнишь переулок?

– Что?

– Тот, из которого мы пришли. Та кукла на земле – это был труп?

– Если так, то смотри на это как на первый образец. И не унывай, помни, наше путешествие подходит к концу.

Никос похлопал по плечу товарища, но увидел, что тому совсем не по себе.

– Что-то ты побледнел. Запахи так повлияли? Лучше будь здесь, если нужно – телепортируйся. Поверь, если что, с местной медициной лучше не сталкиваться.

Роби кивнул. Никос просканировал рекламный плакат и распечатал две маски на ручном 3D-принтере. Одну отдал Роби, вторую надел на себя и пропал на фоне толпы.

Роби прижался лбом к холодной стене, досчитал до десяти и провел дыхательную гимнастику. Само существование этого мира – насмешка; над его жизнью, его статусом, над ним. Он напоминал театр абсурда, где в конце сюжета зрителя объявят сумасшедшим.

Когда ему было одиннадцать, родители в дом привезли коробку ростом с него, лимонного цвета с мраморным узором. Она предназначалась старшей сестре. Родители ему тайком показали, что в ней, и тогда он впервые увидел реалистичную куклу. Роби и раньше видел у знакомых, но эта…

«Уберите из коридора! Она же как живой труп сидит!» – Роби и сам не знал, что на него находило. Кукла оказалась слишком крупной для комнаты сестры и переместилась в коридор.

С Роби сходило семь потов, когда он просто переходил из комнаты в комнату. Это неописуемое чувство, когда за твоей дверью круглые сутки сидит человек – глаза недвижимые, стеклянные, но взгляд следит за тобой. Внимательно, пристально. Ещё немногом – и он встанет, встанет и…

Куклу не убирали. Сестра нескоро переехала, чтобы увезти её с собой. Но прежде чем это произошло, родители нашли разбитые останки этой куклы под окном Роби. Ночью, нестерпимо хотя в туалет, он выскочил в коридор, и его мочевой пузырь опорожнился прямо там, от ужаса. Кукла смотрела неумолимыми глазами. Он мог поклясться, что видел, как она пошевелилась и попыталась подняться.

Сейчас такие же куклы шли непрерывно рядом с живым Никосом и смотрелись, как толпа людей, забывших за суетой, что они когда-то умерли.

* * *

Никос остановился и погладил пальцами автомобиль. Не металл, синтетическая составляющая. Из чего же, интересно, состоят местные?

Тут он заметил за машиной в переулке пару. Судя по всему, мужчина боролся с женщиной, силуэты их отличались. Борьба переходила в отчаянную, было ощущение, что он старается задушить ее. Никос не сдержался, перекатился через автомобиль и врезал по обидчику. Искусственный мужчина отшатнулся, поднял неморгающие глаза на незнакомца и попятился. Пройдя так несколько шагов, он развернулся и дал стрекача. Очевидно, маньяк, такие не допускают свидетелей, но и напролом тоже не идут.

Женщина скрестила руки на груди, молча прикрываясь. Одежда с её плеч свисала лоскутами. Разглядывая обнаженные сочленения, Никос заметил, что по сути она вся состоит из сборных протезов. Технически её можно легко разобрать и собрать.

Она так и не проронила ни слова и молча ушла. Вот доброе дело сделал. Правда, нарушил важное правило – не вмешиваться. Но он не смог. Это слишком сильно укоренилось в его привычке. Зато контакт установлен.

Пока он размышлял, вернувшись к изучению автомобиля, не заметил, что что-то пошло не так. По его плечу постучали. Он обернулся. Болезненный удар сбил его с ног, а второй пришелся по затылку и погасил мир вместе с сознанием.

* * *

Роби топтался на месте, но все же переборол себя. В этом мире он лишь раз, и даже если ему здесь не по себе, как учёный сто раз пожалеет потом, что проторчал на Земле 235 у стенки, как побитый школьник.

Шаг за шагом он отошел от переулка и двинулся к дорожке, где дрейфовали пешеходы. Но как бы он ни пытался отвлечься, понял, что с каждым шагом его все больше подташнивает. Упрямством не получилось взять вверх. Он попытался развернуться назад, но носом уткнулся в большое пластиковое нечто. И пожалел, что поднял голову. Та самая кукла! Лицо, одежда, мертвые осуждающие глаза – все то, что он в детстве «казнил», выбросив в окно!

Роби закричал и отпрыгнул в сторону. Но раздался автомобильный гудок и следом сильный удар в правый бок откинул его. Больше он себя не помнил.

Роби очнулся от того, что ярко что-то светит в глаза. Он все ещё на улице? Тогда почему слышен только ропот?

Он приподнял веки и попытался загородить их ладонью. Но руки не отвечали. Запах какой-то химии. Он где находится?

Роби с трудом повернул голову и увидел, что у него отсечены руки. Его рот открылся, но не смог издать ничего, кроме нечленораздельных звуков: онемел язык. Он с трудом перекатил голову, чтобы посмотреть ниже. Ноги отсечены тоже, лежат на столике рядом с грудой пластиковых протезов. И рядом – готовые к пересадке стеклянные глаза.

– Нет! Я не хочу быть таким! Вы все мёртвые! Разве вы не видите? Как вы не понимаете?! Я не выдержу этого! Я же человек!

Ольга Андреенкова