Каждый день приезжал быстрый и деловой человек из научного центра, и приезжал он в разное время, и рабочие не знали – когда ждать проверки, а когда можно расслабиться.

Но уже ходили жуткие истории про уволенных бездельников и наказанных лентяев.

А еще многим понравилось, что можно чинить дом самим – давали любые материалы и оформляли отпуск со среднесдельной оплатой!

Строители-то были свои, местные и нередко хозяева трудились вместе с ними, укрепляя и подновляя свое износившееся жилище.

А автобус, отвозивший местных жителей на работу в научный центр и привозивший их обратно, теперь доезжал до самого края поселка, до опушки леса, а не ждал всех на краю городской застройки, откуда начинались деревенские домики.

СУКОВИЦИНА ГАЛИНА

– Василий Андреевич, Суковицина Галина …

– Да … Да …

– Я сейчас с диктофона распечатаю и вам принесу … Поручения Свиридова всех касаются – и штаб, и снабжение, и УКС, и Евменова. Отдельные поручения по отделу медико-биологических проблем под руководством Иванищевой …

– Еще командующий просил вставить в план работы штаба отчеты Цесаревского и Валеева по вопросам «сотки». Срок – два дня …

– Да что вы, Василий Андреевич, я сама забегу, принесу …

ДАША и ВОЛОЖАНИН

Каждый раз, когда Воложанин уезжал, Даше казалось, что время тянется очень медленно. Вот и на этот раз – Воложанина не было всего-то один день, а она соскучилась, как-будто не виделись вечность. Он увидел ее днем мельком и только успел шепнуть, что придет вечером часам к десяти.

Даша не могла дождаться вечера. Выкупав и уложив с помощью Ольги детей, она стала собираться на свидание. Ольга вышла к дежурному, чтобы не мешать ей.

Даша открыла шкафчик и стала выбирать из своего небогатого гардероба, чтобы бы такое ей надеть.

«Нет, гулять сегодня не пойдем. Посидим … Ой, мамочка! Знали бы вы, о чем думает ваша дочка! А дочка думает, как ей одеться, чтобы ему было удобнее … ласкать ее … Ему? Нет, чтобы ей было приятнее от его ласк … Чулки – это хорошо … Трусики. Лифчик, а какой? А вдруг он сегодня … А может …»

Она достала кофточку, которую никогда не носила и неизвестно зачем она вообще оказалась в ее шкафчике.

«Очень нахально будет? Куда уж наглее … А почему? Вот возьму и надену, и вообще … Интересно, я могу сколько угодно гулять с ним по улице, и мне хорошо и не скучно, а ведь там он меня не ласкает … А в комнате он меня … ласкает, и мне тоже очень хорошо, и бывает так жаль отпускать его … И то, что я балдею от его рук, не мешает нам разговаривать …»

Воложанин ждал ее как обычно за приоткрытой дверью комнаты свиданий. Даша вошла, задвинула задвижку и сжимая руками ворот халата осталась у двери.

– Что, Дашенька? – Воложанин встал и подошел к ней.

– Юрий Николаевич, что же вы со мной сделали … Что же вы сделали со мной … Я стала … даже не знаю, какой я стала бесстыжей …

Даша распахнула халат, сбросила его и осталась в темной совершенно прозрачной кофточке, надетой на голое тело. Ее крепкие груди в такт ее быстрому дыханию поднимали невесомую ткань, темнели пятна сосков …

– Вот … Ты видишь, какая я пришла … Потому что хочу, чтобы ты … – она обвила его шею руками и жадно прильнула к его губам.

Потом она немного отстранилась, давая возможность его рукам переместится со спины вперед. Конечно, она не ожидала, что он начнет щипать и выкручивать ей груди, но он с такой бережностью и осторожностью коснулся их, что у нее остановилось дыхание.

Его ладони нежно охватили их снизу, пальцы гладили и ласкали их, а когда пальцы добрались до сосков – Даша почувствовала такую слабость, что была вынуждена опереться о его руки.

– Милый мой … Родной мой … Ну, объясни, почему мне так хорошо … Почему мне ни капельки не стыдно …

Даша закинула руки за голову, нашаривая застежку, грудь ее поднялась и такую нежность и сладость вызвали его руки, что она даже застонала. Сбросив через голову кофточку, она уселась к нему на колени, закрыла глаза и откинулась, чтобы ему было удобнее целовать ее.

– Юрочка, родненький … Милый … Почему мне так хорошо с тобой … Я хочу все … Я все хочу … Почему ты не ласкал меня так раньше?

– Если все сразу – то что же на потом останется … И женится я хочу на девушке, чтобы все было, как полагается – и первая брачная ночь и все прочее …

Он то целовал ее торчащие соски, покрывал поцелуями ее налитые груди, то целовал ее жадные губы … Даша накрыла его руки, ласкающие ее груди, своими, и оторвалась от его губ.

– Юрочка, милый … У меня терпения не хватит, женись на мне поскорее … Не то я в следующий раз голая приду и устрою такую брачную ночь … безо всяких там формальностей …

– Завтра иду к командиру с заявлениями … И с моим тоже.

– Правда? Ой, страшно …

– Чего? Тебе разве плохо со мной?

ТЕТЯ ЛЕНА, ПОКАЖИ МНЕ «ЛЮПУС»

– Тетя Лена, покажи мне прибор, который называется «люпус».

– Пойдем. Откуда ты знаешь про «люпус»? Это только старые операторы его так называют.

– А тетя Вера Толоконникова – старый оператор? Она же совсем не старая.

– Старый – не значит старый человек. Старый оператор – это опытный оператор, давно работает. Вот, смотри, вот этот прибор мы называли «люпусом». Видишь, тут две стрелки, а тут окошечки с огоньками. Там светодиоды стоят, они показывают, на каком диапазоне ты работаешь и в какой части диапазона. А вот этой ручкой ведется настройка, а вот так переключаются диапазоны.

– А этот прибор – он всегда такой был?

– Странно, – с удивлением посмотрела на Гришу Карцева. – Откуда ты можешь знать такие вещи? Очень давно, когда мы еще только начинали работать, прибор был не такой и регулировать было трудно. Переходить с диапазона на диапазон плавно не удавалось. А потом прибор переделали.

– А ты знаешь, что это придумали Вера Толоконникова и отец Димы?

– Это тебе Дима рассказал?

– Да. А как выглядел этот прибор тогда, раньше?

– Дай вспомнить … Вот эта шкала была такая же, только стрелка была одна … Здесь ничего не было, включенный диапазон индицировали лампочки около переключателя … Да, и прибор был расположен вверх ногами!

– Вверх ногами? Почему?

– Когда делали щит, то еще не знали, что оператору будет удобнее следить вот за такой шкалой. Да, еще была одна модель – там лампочки диапазонов были над шкалой!

ДАША и ВОЛОЖАНИН

– Тебе разве плохо со мной?

– Глупый! Я даже объяснить не могу, до чего хорошо! Смотри, как им хорошо …

Даша наклонила голову и его пальцами погладила свою грудь, соски.

– Неужели не чувствуешь, как я обалдеваю от этого?

– Будто я не обалдеваю …

– Правда, милый?

Она вытянулась у него на коленях.

– А как … мне … тебя … ласкать? Ведь тебе тоже нужно, чтобы я тебя ласкала? Где?

– Ну, ну, ты не очень … Если еще ты меня начнешь ласкать так, как я тебя ласкаю, то мы уж точно устроим первую брачную ночь прямо сейчас …

Даша сняла его руку со своей груди и положила на ногу, и придвинула согнутую ногу ему поближе.

– Я хочу там …

Он начал снизу, нежно прошелся пальцами по голени, погладил колено, стал подниматься выше. Но пальцы его остановились и не пошли выше резинки чулок.

– А если бы я была без чулок, что бы ты делал? Где бы остановился?

Даша засмеялась, потом наклонилась и стала снимать чулки. Справившись с обоими, она опять откинулась на край дивана.

– А теперь? Ой, только не щекотись!

Пальцы его опять стали подниматься по внутренней стороне согнутой ноги и вновь остановились там же.

– Как это ты определил?

– Так тут же меточка от резинки …

Она глянула вниз, на его руку, охватывающую ее полную ногу, и тут только заметила, что ему давно были видны ее трусики под задранной юбкой.

– Ой, Юрочка! Прости, ради бога! Я совсем не заметила … – она хотела одернуть подол, но только ткнулась лицом ему в шею.

– И чего ты не заметила?

– Тебе видно … трусики … Прости меня, дуру распущенную …

– И не проси – все равно не прощу … Очень приличные трусики, по-моему … Беленькие такие …

– Если не сердишься – то почему … выше … меня … не … гладишь?

– Потому, что хочу оставить на потом … Думаешь, мне не хочется тебя приласкать … и там?

– Хочется? Правда, хочется? – она оторвалась от его шеи и, зажав его руку между ног, одернула подол. – И ты сдерживаешься? А почему я не могу сдержаться? Видишь, сижу перед тобой гологрудая, как последняя … куртизанка …

– Милая моя куртизанка …

– Пусти … Дай я чулки надену …

Она начала надевать чулки, но смутилась, повернулась к нему спиной.

– Не смотри …

– Знала бы ты, как это прекрасно – когда ты надеваешь чулки … Нагибаешься … Твоя грудь – это само совершенство …

Она опять устроилась у него на коленях, заправила подол юбки между ног.

– Вот теперь тебе не будет видно того, чего не надо … и лишняя преграда, правда?

– Да, такая преграда! – он кончиком пальца дотронулся до кончика ее соска. Даша вся выгнулась, подставляя себя его руке, а потом прильнула к губам, прижимая его руку к своей груди.

– Что же ты делаешь … Я же не выдержу …

– Тогда пойди и оденься … Да лифчик потолще надень … на меховой подкладке …

РИСУНОК ГРИШИ

– Дядя Слава, я хочу показать тебе один рисунок. – Гриша протянул Маленькому лист бумаги.

Молоденькая девчушка с испугом смотрела на стрелку прибора. Но прибор, стрелка и лампочки над шкалой были изображены как бы отражающимися в стекле и девушка была за этим стеклом.

– Неужели Вера? Гришка, неужели Вера? Веруня, иди скорее! На, посмотри!

Вера взяла лист, всмотрелась, недоуменно взглянула на Гришу, на Маленького.

– Как же это? Откуда? Где ты мог это увидеть? – она не могла оторваться от рисунка. К ним подошли Зина и Катя, тоже всмотрелись в рисунок.

– Гриша, как же это?

– Где ты мог такое увидеть?

– А Верка-то какая молодая! Ну, точно, как тогда!

– И «люпус» такой. Они только-только тогда с Константином познакомились и начали прибор переделывать …

– А Доктор ворчал на них … И доворчался до того, что Димка родился …

Вера тихонько плакала, а Маленький гладил и успокаивал ее.

– Гришка, ты такой … такой … Ну, чтоб тебя … не знаю, какой! – он ласково погладил своей огромной ладонью Гришу.

– Гришенька, спасибо тебе … тебе Дима помог, да? Спасибо, это такая память …

ДАША и ВОЛОЖАНИН

Даша посмотрела на свои ноги – одна, согнутая в колене, прижата к его груди, а другая свесилась с его колен на пол, над чулками виднеются оголенные ноги …

– Юрочка, я очень … неприлично выгляжу?

– Ну, спохватилась … А ты сама как думаешь?

– Думаю, что очень неприлично … Только мне хорошо, что ты … тут … что твоя рука тут …

Она взяла его руку и повела ею по своей ноге. Это было так хорошо, так волнующе, что она закрыла глаза и зажала его руку между ног.

– Юрочка, милый … Накинь на меня свою куртку … и руки убери … а то мне плохо будет …

Он укутал ее, обнял, легонько касаясь губами ее лба.

– Как мы назовем нашего первенького?

– Федькой или Клавкой … Как получится. Или ты сразу двоих мне выродишь?

– Милый, да я хоть пятерых вырожу – только бы можно было бы …

– Сколько будет, столько и будет. Перебьемся.

– Ты соображаешь, что говоришь? Я, что кошка тебе, каждый год рожать?

– Ах, ты милая моя кошка! Да о чем ты говоришь? Все образуется …

– Ну, да, ты же у нас мужчина опытный … С женщинами дело уже имел … Ой, Юрочка, прости, пожалуйста! Прости меня, дуру глупую! Было – значит было, так теперь-то нету … Нету?

– Дашенька, милая, у меня никого нет, кроме тебя. Жаркая моя …

– Просто положи руку, и пусть она себе лежит … Если двигать начнешь, я опять зайдусь – не уймешь …

В спальню она пришла поздно, вернее, рано и, счастливо улыбаясь, вынула из кармана халата злополучную кофточку.

Ольга исподтишка наблюдала за ней.

«А не надень я эту кофточку – сколько бы он еще собирался …» – подумала Даша снимая халат. Груди еще хранили, казалось, его прикосновения, и она их легонько погладила.

И счастливо, но чутко заснула.

К СВИРИДОВУ с ЗАЯВЛЕНИЯМИ

Суковицина положила перед Свиридовым конверт посетителя, на нем было написано «Воложанин».

– Зови! – удивился Свиридов. Капитан Воложанин входил в число лиц, имевших право входить к нему в любое время без доклада.

– Здравия желаю, товарищ командующий!

– Здравствуйте, Юрий Николаевич. Прошу.

Свиридов вышел из-за своего стола и сел напротив Воложанина.

Тот вынул пачку листов и положил перед Свиридовым.

– Так, значит. Свадьбы у нас намечаются. Это – дело хорошее. Заявления от офицеров, но я надеюсь – невесты не возражают? Да, заявление капитана Воложанина и лейтенанта Огородниковой – вместе. Я тебя поздравляю, Юра. Рад за вас – такая хорошая пара получилась. Таким образом формальный момент разрешен – командование в моем лице не возражает и даже приветствует.

– Как устраивать семейную жизнь, командир? Хоть народ и без особых претензий, но не хотелось бы по общежитиям ютится.

– Пойдем-ка с тобой, поглядим… А потом побеседуем.

Свиридов привел Воложанина на третий этаж 400-го корпуса, взял у дежурных ключи. Пройдя в самый конец коридора он открыл дверь последнего номера.

– Вот, смотри. Однокомнатная квартира. Прихожая, ванна с туалетом, большая комната с кухонным уголком, спальня, лоджия. Здесь на этаже десять таких номеров. Как смотришь, годится для молодой семьи?

– Совсем неплохо, командир! А дети?

– Пойдем. Там, в начале коридора, три типовых распашонки – трехкомнатных номера. Один – для неженатых офицеров твоего отряда, один – для детей. В коридоре комнат свиданий устраивать не будем, там пусть ребятишки занимаются, читают, мастерят. Думаю, пока им лучше побыть вместе, но если захочется – всегда можно убежать к маме с папой. Как мыслишь?

– Вы заранее все предусмотрели, командир? Мне нравится.

– Мне тоже. Очень хочется, чтобы вам всем было хорошо. А кончим работу здесь – там, у себя, в Москве, получите все по отдельной квартире. Если кучу детей к тому времени не нарожаете – трехкомнатную!

– Думаю, дети будут. Мы с Дашей … планируем.

– Не познакомился еще с родителями?

– Нет, собираюсь.

– Кого в сваты хочешь пригласить?

– Вас, командир. Больше некого …

– Спасибо. Своим-то написал?

– Написал. Думаю, возражать не будут – все равно показать не смогу. Тем более Даша торопит … Нет, вы не подумайте чего, командир – просто она побыстрее хочет.

– Да и другим-то чего тянуть. Давайте соберемся вечерком, покумекаем – что да как. У Даши хоть ее родители тут, под боком, а у других никого рядом нет. Пусть особенно не переживают, что фотографий послать не могут – глядишь, в отпуск съездят, познакомятся. А ваша с Дашей квартира – вот эта, поближе к отряду. Там внутренняя дверь есть – прямой проход мимо коридора. Ну, как?

– Благодарю, командир. От себя и от имени всех … заинтересованных лиц.

– Будет вам хорошо – и мне хорошо. Но вас всего восемь – а остальные? Вас пятнадцать, без Ольги – четырнадцать, без вас – шестеро. Они-то как?

– Я не скажу, что все они аскеты или монахи … Но у некоторых девушки остались в Москве. У других процесс знакомства … протекает не так быстро, как … как у других. Но исключать возможность женитьбы я бы не стал …

– Понятно. Но вы, женатики, не обижайте их, не отталкивайте от себя.

– Что вы, командир! Они пасутся у нас … то есть я хотел сказать – у женщин в комнатах, как свои там. Правда, до ревности и там всяких глупостей не допускаем. Ольга сейчас очень хорошо помогает – она так смотрит за ребятами! В курсе всего, ребята советуются с ней по самым щекотливым вопросам …

– Молодчина Ольга! Пусть группу спецподготовки с мальчиками организует – она это умеет. Да и отвлечется от московских воспоминаний. Так до встречи?

– Ждем вас, командир!

ЭКСПЕРИМЕНТ с ЛЕНОЙ

#Лена, ты где? – Свиридов мысленно позвал Карцеву.

#Я у грузовых ворот, в приямке. Что, Толя? – тотчас же откликнулась Лена.

#У меня есть свободные полчаса – не попробуем телекинез?

#Прямо тут? Давай. Только я вылезу из этой канавы.

#Поднимайся в комнату отдыха, я буду ждать тебя там.

Лена пришла вся в космах паутины, скинула халат.

– Грязи там! Трубы надо менять – проржавели все.

– Здравствуй, занятая женщина!

– Здравствуй, Толя! Что, прямо здесь и попробуем?

– Ты оставайся здесь, а я пойду в камералку. И скажу, чтобы в эти комнаты не ходили.

#Ну, как, ты готова?

#Готова. А что делать будем?

#Что-нибудь такое, что оставляет безусловные следы.

#Возьмешь что-нибудь или передашь?

#Это не очень надежно – мало ли что, это могло быть передано заранее.

#Ты собираешься доказывать кому-то?

#Нет. Для начала давай попробуем установить контакт рук.

#Я пытаюсь.

Свиридов представил себе Лену, ее руки, протянул свои и ощутил прикосновение ее рук. Глаза его были закрыты, но он видел Лену, ее руки и ощущал их тепло и движение.

Он погладил ее пальцы.

#Как хорошо … Ты тоже чувствуешь? Я закрыла глаза и вижу тебя.

#Я тоже вижу тебя. У тебя на блузке верхняя пуговка расстегнута.

#Расстегни дальше … Ну, что ты? Ты начал меня стесняться?

Свиридов начал расстегивать пуговицы на ее блузке, открылась светло-сиреневая комбинация.

#Вижу сиреневую комбинацию.

#Правильно. Сними с меня кофту. Снимай, снимай!

Она повернулась спиной и помогла ему стащить за рукава кофту.

#Раздевай меня … Толя, ну это же эксперимент!

Свиридов чувствовал руками ткань блузки и комбинации, и нежную теплоту кожи, и нервную дрожь ее тела. Он осторожно спустил с плеча бретельки.

#А теперь расстегни …

Свиридов провел руку ей за спину, нащупал застежку и расстегнул бюстгальтер. Освободил ее увядшую и немного отвислую грудь.

#Все это ты могла неосознанно сделать сама …

#У тебя есть шариковая ручка? Распишись прямо на груди.

Свиридов сунул руку в карман, достал ручку. Приподняв ее левую грудь он расписался на ней и еще раз ниже.

#Ой, щекотно! А теперь укради у меня что-нибудь.

Свиридов потянул к себе бюстгальтер. Пришлось снимать его с другого плеча, освобождать из-под комбинации. Лена послушно поворачивалась под его руками. Он скомкал бюстгальтер и спрятал его в карман.

#Поцелуй меня … Пожалуйста.

Свиридов обнял ее за обнаженные плечи и поцеловал в губы. Лена ответила ему, и поцелуй получился совсем не такой, каким они иногда обменивались при встрече. Свиридов чувствовал на своей шее ее руки.

#Утащи и ты что-нибудь.

Рука Лены прошлась у него под пиджаком, нащупала в нагрудном кармане кучу ручек и карандашей и вытащила один.

#А теперь иди ко мне.

Она ждала Свиридова обнаженная по пояс и с зеркальцем в руке.

– Смотри, вот твои подписи, мне их видно только в зеркало.

Свиридов увидел на ее обнаженном теле две свои подписи.

– Бессовестный соблазнитель … Отдай лифчик! – Лена чуть прикрыла обнаженную грудь рукой. – Ну, что ты так меня разглядываешь – голую бабу не видел? Что ты чувствовал, что видел? Вот твоя ручка – я ее все-таки утащила!

Свиридов отдал ей бюстгальтер и Лена стала одеваться.

– Думаю, наши ощущения были весьма близки – и друг другу и реальности. Например, у тебя вот тут шершавая кожа. Так?

– Так … Я даже не замечала … Но когда ты меня хватал за грудь …

– Ну уж и хватал!

– Еще как – по-хозяйски! Но мне все равно это было приятно …

– Что – телесекс?

– А почему бы и нет? Может, попробуем? Извини, глупости говорю, но по существу … По существу это может быть … сам понимаешь … Это тебе не виртуальная реальность, а кое-что похлеще …

– Да, тут кое-что похлеще, ты права.

Свиридов помог ей надеть кофту.

– Не забудь смыть следы преступления, а то Саша меня прибьет.

– Знаешь, я своим дряблым телом перед ним не хвастаюсь … Смою, смою! А ты не хочешь попробовать на расстоянии? Тут все было рядом.

– Попробуем.

В машине Свиридов подумал о необходимости проверить две вещи – возможность сексуальных действия и возможность физических воздействий в условиях невозможности непосредственного контакта и значительной отдаленности от объекта.

И главное – если объект такими телекинетическими способностями не обладает.