Цитаты из книги «Всё хреново. Книга о надежде»

жизнь — полная жопа. Такая громадная, что мы с вами — счастливые обладатели бесплатного Wi-Fi и пледов с рукавами — пока даже не можем представить себе весь ее масштаб.

адежде плевать на проблемы, которые уже были решены. Ее волнуют проблемы, которые все еще требуют решения. Потому что чем лучше наш мир, тем больше поставлено на кон. А чем больше поставлено на кон, тем сложнее надеяться на лучшее.

Жизнь улучшается — а мы все больше впадаем в отчаяние. Это парадокс успеха. Об этом особенно красноречиво говорит один поразительный факт: чем богаче и безопаснее то место, где вы живете, тем больше у вас шансов дойти до самоубийства30

Когда в 1980-х гг. исследователи интересовались у участников опроса, со сколькими людьми они обсуждали важные личные темы за последние шесть месяцев, самым распространенным ответом было «с тремя». К 2006 г. самым распространенным ответом стало «ни с одним»

Нам выпало интересное время: в материальном смысле наш мир стал, пожалуй, лучше, чем был когда-либо раньше, но это не мешает нам коллективно сходить с ума, представляя себе, что все мы живем в огромном толчке, в котором вот-вот спустят воду. По богатым, развитым странам расползается иррациональное чувство беспомощности. Это парадокс прогресса: чем лучше становится жизнь, тем больше тревоги и отчаяния мы ощущаем

Вам не пофиг, потому что где-то глубоко внутри себя вы знаете: вам нужно это чувство значимости, чтобы прикрыться им от Неприятной правды, от непостижимости своего существования, от угрозы быть раздавленным грузом собственного материального ничтожества. И вы — и я, и все остальные — затем проецируете эту воображаемую значимость на окружающий мир, потому что это дает вам надежду. Я слишком рано завел этот разговор? Вот вам еще кофе. Я даже подмигивающий смайлик изобразил на нем молочной пенкой. Ну разве не прелесть? Я подожду, пока вы выложите его в Instagram

Ведь в масштабах бесконечно расширяющегося пространства-времени Вселенной пофиг, хорошо ли пройдет замена тазобедренного сустава у вашей матери, поступят ли ваши дети в колледж и похвалит ли вас начальник за шикарную электронную таблицу. Ей пофиг, победят ли на выборах демократы или республиканцы. Ей пофиг, что какого-то героя таблоидов застукали, когда он нюхал кокаин и остервенело мастурбировал в туалете аэропорта (опять!). Ей пофиг, что у нас горят леса, тают льды, случаются наводнения, накаляется атмосфера или что какая-нибудь более развитая внеземная цивилизация может однажды прилететь и нас распылить. Но вам — нет. Вам не пофиг — и вы отчаянно убеждаете себя, что, раз вам не пофиг, у всего этого должно быть какое-то великое космическое значение.

постоянное желание измениться превращается в своего рода зависимость: каждый цикл «нового меня» заканчивается утратой самоконтроля и ощущением, что пора «менять себя» снова. Каждый

Все эти разговоры о том, что кто-то не может найти «цель в жизни», значат лишь одно: человек перестал понимать, что для него важно и на что стоило бы расходовать свое ограниченное время пребывания здесь, на земле6, — короче говоря, на что возлагать свои надежды.

11. Когда вся наша жизнь разваливается на куски, мы чувствуем, что выбрали неправильные ценности, и слепо шуруем в темноте, чтобы нащупать что-нибудь им на замену. Одна религия рушится и освобождает место для следующей. Люди, утратившие веру в духовного Бога, ищут мирского Бога. Люди, потерявшие семью, посвящают себя своему народу, своему вероисповеданию или своей стране. Люди, утратившие веру в правительство или государство, будут искать надежду в экстремистских идеологиях12. Именно поэтому все крупнейшие религии когда-то отправляли миссионеров в самые бедные и жалкие уголки мира: голодающие люди поверят во все, что даст им еды. Когда создаете новую религию, лучше всего начинать проповедовать среди тех, кому живется особенно