Мужчины продолжали разглядывать посетительницу, которая, повернув к ним голову, сказала:

– Я ищу заику Томми, – максимально спокойно произнесла Вайлет.

– Кого? – скривил гримасу один из них. – Нет тут таких!

Вайлет развернулась обратно к Бо, который широко улыбался, не стесняясь отсутствия переднего зуба.

– Я знаю, что он здесь! – уверенно сказала дочь советника.

– Да? И откуда же?

– Из достоверных источников.

– Тебя кинули, девочка. Нет тут Томми.

– Заики Томми, – поправила его Вайлет.

Она чувствовала каждой частичкой кожи, как всё больше глаз смотрели на неё. Её идеальный слух уловил, что уровень гула стал снижаться. Раздался скрип стула со стороны Алонсо Ромеро, который собрался вмешаться, но входная дверь в бар с грохотом распахнулась.

– П-п-п-привет, разб-б-б-ойники! – весело сказал светловолосый парень с ленивым веком правого глаза.

У него в руках была стопка свёрнутых, мятых и исписанных листов, которой он победоносно тряс в воздухе. Вайлет никогда в своей жизни не видела такого количества рукописного материала. Она старалась повнимательнее рассмотреть написанное, но для себя отметила только красивый почерк, который сохранялся даже там, где автор заметок явно спешил. Если это почерк этого заики, то такого несоответствия между внешним и внутренним Вайлет никогда ещё не встречала. Взирая на пачку макулатуры, Бо засмеялся, что незамедлительно поддержали остальные.

– Ха-ха-ха, он опять за старое!

– На э-э-э тот раз я изб-б-б-бавлюсь о-о-от п-п-п-прокля-а-а-тья!

Не обращая внимания на скепсис, заика запрыгнул на стойку и стал быстро перебирать листы, ища нужные. Вайлет обратила внимание, что за столиками тут же начали заключать пари.

– Это же он! – бросила она бармену, продолжая с восхищением наблюдать за происходящим вокруг.

– Кто?

– Это заика Томми.

– Нет, это заика Стэн, хе-хе-хе, – задорно ответил Бо.

– Это же один и тот же человек, верно?

– Человек? Поэт! – смеясь ответил бармен. – Давай заключим пари: если он сможет, то я налью тебе воды, а если нет, то тогда ты выпьешь один из моих экспериментальных коктейлей. Идёт?

– Сможет что?

– Избавиться от дурацкого «частокола». Он каждую неделю приносит какие-то стихи, которые должны помочь ему.

– Не знаю, его заикание достаточно милое, – сказала Вайлет. – И у него ничего не получится – от этого можно избавиться только в…

– Я выпью твоё пойло, Бо, – мерный голос Алонсо прервал тираду о свете Сына.

– Замётано, – Бо скрылся под стойкой и загремел бутылками.

– Он воду ищет? – спросила Вайлет.

Алонсо засмеялся в ответ.

– Нет… конечно, нет, – он посмотрел на свою подопечную и тихо добавил серьёзным тоном. – Если вы хотите получить желаемое, то ни единого слова о свете Сына. М–м?

Вайлет хотела возразить, но заика Стэн начал выступление. Она вынуждена была отметить, что это было невыносимо. Для неё оставалось загадкой почему он так мучается. Достаточно только обратиться к свету Сына и всё это останется в прошлом. Вместо этого он непонятно где ищет старые стихи, обрывки которых Вайлет уловила сквозь потуги Стэна и хохот посетителей бара. Напрягшись, она разобрала строки из Шиллера, Э. По, Бернса и Гёте. Вдруг прозвучало знаменитое «быть или не быть!», как будто это должно было простимулировать какие-то внутренние резервы на исцеление от заикания.

– … вввот в чём вввоппппп… – «п» устремилась в бесконечность.

По всему бару раздались радостные возгласы победителей и проклятия проигравших. Только миниатюрная девушка возле стойки тихо произнесла: «быть!»

– Я с-с-с-могу, – закончил он очередную неудавшуюся попытку справиться с недугом.

На удивление Вайлет не увидела у него ни тени разочарования или досады. К тому же и атмосфера внутри стала более расслабленной и оживлённой, вследствие чего про недавнюю возмутительницу спокойствия все забыли.

– Томми? – она быстро подошла к спустившемуся «поэту».

– А?

– Ты заика Томми? – как можно деликатно спросила Вайлет.

– А? А-а-а! На п-п-п-прошлой не-е-е-деле был, – ответил он.

– А сейчас Стэн? – он кивнул.

Вайлет нахмурилась, но затем тихо, но энергично добавила:

– Мне нужно связаться с твоим знакомым в юго-восточном участке, – и подойдя к нему вплотную тихо произнесла. – Мне нужно в пустоши.

Заика Стэн уставился на неё, будто ища рационального объяснения такого необычного желания, отчего его ленивое око стало ещё больше опускаться вниз.

– Наоми, сказала, что только ты мне поможешь. Она очень на тебя рассчитывает, – нахмурившись произнесла дочь советника.

– М-м-м, – равнодушно промычал заика.

– Плачу наличными.

Вайлет ожидала резкое изменение реакции, но Стэн продолжал смотреть на неё, немигающим взглядом. Наконец-то он очнулся и с беззаботным видом произнёс:

– Эт-т-то к-к-к Жану, но п-п-п-половину мне.

– Возле участка получишь свою половину, – он весело кивнул. – Когда мне подъехать?

– В восемь у-у-утра.

– Отлично. Смотри, сам не опаздывай.

Заика Стэн усмехнулся и, скрутив листы под мышкой, начал строчить с неимоверной скоростью сообщения по телефону. Вайлет, оставив его, вернулась к Алонсо, который допивал напиток, приготовленный Бо. Бармен внимательно следил за его реакцией. Алонсо спокойно поставил перевёрнутый стакан на стойку.

– А-а-а, вас, вояк, ничем не проймёшь.

– Я на заводе работал… – ответил Алонсо.

– Мне-то можешь не заливать. На заводе он работал, ха!

Махнув рукой, Бо немигающим взглядом уставился на экран, прикидывая, какими новыми ингредиентами он сможет поколебать посетителей, похожих Алонсо. В этих напряжённых творческих поисках они оставили бармена.

– Он хозяин бара? – спросила на улице Вайлет.

– Он? В этом месте это звучит кощунственно. Он всего лишь сын неповторимого Весельчака Бо, – протяжно сказал Алонсо. – Хорошо, Вас никто не слышал, юная леди.

Когда они сели в машину, он с надеждой в голосе спросил:

– В Верхний город?

– Да, домой, – коротко ответила Вайлет.

– Отлично, но обратно поедем медленнее, на автопилоте. Пойло Бо ударило мне в голову.

– Я заметила.

– Вы узнали то, что хотели?

– Узнала. Завтра отвезёшь меня в юго-восточный участок.

– Да, юная леди.

Алонсо не собирался расспрашивать, что именно она задумала. В его глазах она выглядела увлечённой наивной школьницей, вырвавшейся на свободу. В любом случае, юго-восточный полицейский участок был местом безопасным, в отличие от бара. Он расстегнул ворот рубашки и наблюдал за дорогой. В его блестевших от коктейля глазах, дочь советника прочитала полнейшее удовлетворение жизнью. Она подумала, что если сущая мелочь делает человека счастливым, то что будет, когда он окунётся в божественную благодать Сына. Это предало ей колоссальный заряд бодрости, энергии которого было достаточно, чтобы сразу перенестись во времени и пространстве к изгоям в пустоши, но Вайлет знала, что каждый шаг на этом пути неожиданно способен подарить частицу вдохновения. Например, как слова заики Стэна «быть или не быть». Конечно, «быть» и поискам в пустошах, и песням о Сыне.