Он медленно нагнулся, поднял, расправил и стал внимательно их изучать. Вика, тяжело дыша, пыталась осознать произошедшее. Только что ее чуть не убила какая-то сумасшедшая из-за нескольких тысяч рублей. Что она там сказала? Это фальшивка? «Надо же, а я как-то с недоверием относилась к героям многочисленных сериалов, которые то и дело повторяли пресловутую фразу о том, что «сейчас и за меньшее убивают»». Тем временем водитель произнес:

– Точно, фальшивые. Тебе Павел их дал?

– Нет, Миша.

– Миша, значит… Успокойтесь. Мы заплатим. Вика, у тебя есть еще деньги?

– Те же, что Миша дал, он сказал, что это Павел передал, – Виктория достала из кармана деньги и протянула их Вячеславу.

– Те же… и у меня нет с собой. Поехали, заберем у Нахимова деньги.

– Никуда вы не поедете! Поедут они! Сейчас уедете и поминай как звали! Один езжай! А девка пусть остается!

– Я здесь с ними не останусь! – перепугалась Виктория.

– Я ее одну с вами не оставлю!

Водитель позвонил Павлу и коротко описал ситуацию, в которую они невольно попали. Затем он отвел Викторию в угол торгового зала, где стоял стол и три ободранных стула, и усадил на один из них. Девушка затравленно молчала, она никак не могла прийти в себя и остановить биение бешено стучавшего сердца. Она постоянно оглядывалась на персонал заправки, невольно снова ожидая нападения. Вячеслав сочувственно смотрел на нее, но молчал.

Минут через сорок к заправке подъехал большой внедорожник, так же, как и экспедиционная «буханка», обильно заляпанный грязью. С удивлением Вика увидела за рулем ее нового знакомого – Тимура Алексеевича. Взвизгнули тормоза, машина остановилась. Тимур распахнул дверь и лихо выскочил на асфальтированную площадку. Он быстро преодолел расстояние между припаркованным автомобилем и стеклянными дверьми и требовательно спросил:

– Что здесь произошло?

Он подошел к стойке кассы и вопросительно посмотрел на сгрудившихся там женщин – охранник к этому времени куда-то пропал. Тетка, которая только что смело таскала беспомощную Вику по всей заправке, сейчас как-то стушевалась и стала как будто меньше ростом.

– Вот… деньги… фальшивка… а эта… тварь…

Тем временем Вячеслав, шепнув Вике, чтобы она оставалась на месте, подошел к начальнику и протянул ему смятые фальшивки.

– Фамилия ваша! – рявкнул Тимур.

На его лице отразилось еще большее бешенство.

– В смысле, – проблеяла тетка.

– В прямом смысле, представьтесь!

– Ко-ко-козлова… – женщина почему-то стала заикаться.

– Так вот, гражданка Козлова, о ваших действиях будет доложено начальству, и вы понесете соответствующее наказание за оскорбление клиента. За бензин мы заплатим, сколько там получилось?

– Но, – залепетала женщина, – начальство требует… потом… спрашивает… недостача… кражи… все на нас… – ее бормотание постепенно становилось все тише и тише.

Виктория с любопытством наблюдала за происходящим у стойки кассы. Тимур Алексеевич не кричал, он просто констатировал факт – о действиях будет доложено, однако что-то в его голосе и мимике заставляло эту страшную женщину робеть и заикаться.

– Сумма! – снова потребовал Тимур.

– Полторы…

– Вика, пойдем, – позвал он, кидая деньги на стол и теперь уже обращаясь к кассирше: – Вы проверили?

– Д-да, – сказала женщина, едва глянув на купюры.

Вика бочком, так, чтобы оказаться как можно дальше от обидчицы, подошла к ожидающим ее мужчинам. Вместе они вышли за раздвигающиеся двери и остановились возле машины.

– Как ты себя чувствуешь? Переволновалась?

– Д-да… – Вика, как несколько минут назад «гражданка Козлова», тоже стала заикаться.

– Вячеслав, давай сегодня сам на рынок, хорошо? Справишься?

Водитель коротко кивнул.

– Я Вику забираю, – Тимур открыл дверь, подтолкнул девушку к пассажирскому сиденью и поддержал ее под локоток, пока она неуклюже забиралась в высокий салон автомобиля.

Виктория с благодарностью откинулась на спинку удобного кресла и закрыла глаза. Ее начинало знобить и одновременно подташнивать. «Действительно, переволновалась», – подумала она; такое частенько случалось у нее перед экзаменами, хотя там за волосы никто никого не таскал.

Дверь открылась, и до девушки донесся обрывок фразы, предназначавшейся Вячеславу:

– Успокоительное какое-нибудь купи и снотворное. Вика, список дай.

Девушка, не открывая глаз, вытащила из кармана список и протянула его в сторону открытой двери. Через несколько минут Тимур сел на соседнее сиденье и завел мотор, не нарушая молчание. Вика по-прежнему сидела, сложив руки на груди и тщетно пытаясь согреться. Мужчина рядом с ней зашуршал чем-то, и вскоре она почувствовала на своих ногах теплый мягкий плед.

– Выпей, – тихо произнес Тимур.

Вика медленно открыла глаза, он протягивал ей флягу, украшенную берестой. Она послушно сделала глоток, содержимое непривычно обожгло горло, дыхание сбилось, и девушка закашлялась.

– Что это? – отдышавшись, произнесла Вика.

– Самогон, мне Гаврилыч выделил из своих запасов, – в его голосе слышалась улыбка. – А ты ничего так, не закусывая пьешь и не дрогнешь.

– Это от стресса, – Вика слабо улыбнулась и еще чуть глубже укуталась в плед, который на нее заботливо накинул Тимур.

– И фляжка пригодилась, мне ее давно уже подарили, все в машине валялась, – сказал мужчина, и они опять погрузились в молчание.

Тем временем Тимур аккуратно вырулил на трассу. После выпитого алкоголя Вика смогла немного расслабиться. Было ощущение, что она какое-то время не могла вздохнуть полной грудью, теперь же девушка как будто оттаивала.

– Тимур Алексеевич… – начала Вика.

– Тимур, – перебил он ее, – просто Тимур и можно на «ты», мы же договаривались.

– Тимур, спасибо тебе, – она немного помолчала, – спасибо.

– Пожалуйста, – он тоже помолчал, – у тебя ничего не болит?

– Нет, особо нет. Голова чуть, но это ничего, пройдет. Тимур, я в порядке, правда.

– Не люблю, когда обижают моих людей. Ты очень бледная, так что не говори, что все в порядке. Сейчас со мной на раскоп, дождемся Вячеслава, и он тебя заберет в лагерь.

– Не надо, я…

– Вика, – твердо прервал ее Тимур, – пожалуйста, не спорь, мы сделаем так, как я сказал.

«Не люблю, когда обижают моих людей… Как быстро я стала своим человеком в этой экспедиции, – подумала Виктория, – не стоило только проверять это таким способом».

Машина плавно двигалась по шоссе, и Виктория сквозь туман в голове наблюдала, как солнце поднимается все выше и выше на практически безоблачном небе, как едва шелестит листва и как в просветах между кустами и деревьями иногда мелькает серо-зеленая рябь воды.

Они приехали на раскоп, где в это время царила небольшая суматоха. Все сгрудились вокруг Виталика, который что-то держал в руках. Как оказалось, прямо перед приездом Виктории с Тимуром Виталик нашел монету, которая теперь переходила из рук в руки.

– Это первая монета на раскопе!

– Класс!

– Посмотри на датировку!

Вика тоже взяла ее. Это была первая, по-настоящему ценная находка на этом раскопе – не просто обломки керамики или гвозди, а монета – то, что для каждого человека определенно связано с материальными ценностями. Для археолога даже простой кусочек керамики играет большую роль – он может быть подтверждением догадки исследователя или свидетельством его научного открытия, он может быть массовым материалом или быть кусочком целого сосуда, который старательные лаборанты потом склеят и бережно отправят в хранилище. А возможно, этот сосуд поставят в музее под стекло и направят на него яркую лампу, и посетители, проходя по просторным залам, будут восхищаться его стариной. Для обычного же человека интерес находки зачастую зависит от ее стоимости. В этом плане монета всегда будет находиться в более приоритетном положении, нежели массовый материал, такой, например, как керамика.