Полиглотка и патриотка

…Главное богатство города – это, конечно, его жители.

…Черные волнистые волосы лежат копной по плечам. Зеленые глаза и рост – метр с кепкой в прыжке – вот вам моя респондентка Джуля. Сидит на скамейке в Кировском парке и нервно клацает мобильником – делится впечатлениями.

– … Ты знаешь, у меня новая клиентка – шведка.

– И как ты с ней общаешься?

– Да нет проблем, – продолжает смачно чвакать жевачкой, – на английском, конечно.

– Когда ты успела его выучить?

– А чего там учить? По фильмам. Я же не глухая. Я и с шведкиным ребенком общаюсь.

– И как, понимает?

– Куда денется, – самодовольно улыбается. – Я ему говорю так, погромче: «Томми, гивми ехенд!» И за руку его поскорей хватаю, чтоб не удрал. Потом командую резко: «Гоу!», – и Джуля делает круговой взмах руки, будто ведет солдат в атаку. Потом оглушительно кричит. – «Му-ув!»…. Ну, он, конечно, идет.

– Ясно, а с самой хозяйкой как?

– Проще простого. Ты же знаешь, какая я способная. Четыре языка знаю в совершенстве: армянский, русский, грузинский и азербайджанский…. Вот она, например, что-то говорит мне в трубку, когда хочет, чтоб я с ребенком посидела, а я ей в ответ: «О, йес, йес». Она мне: «Добре! Добре!»

– Стоп! Какое еще «добре», ты же говорила, что она шведка.

– Это я перепутала… она… это… как его, – поднатужившись, вспоминает, -сербохорватка что ли.

– Эх ты, где Кура, где мой дом!

– Ох, подумаешь, живет где-то в Америке… Ты же знаешь, я в географии не сильна. Хотя я от этой дуры много слов узнала.

– Да ну!

– Что за отвратительная привычка нукать! Это некультурно! Вот ты в курсе как по-ихнему «харбуз»? – и, не дождавшись ответа на свой вопрос, гордо заявляет. – «Вотермелун»! … Я специально всякие такие словечки на бумажку записываю… Для общего образования… Откуда знаешь, где пригодится. Одно плохо, все этой шведке «дринк» подавай. Алкашка, что с нее взять. И еще, знаешь, она меня до мозга костей оскорбила, прямо в душу плюнула… Спрашиваю я у нее как-то культурно «Хау, говорю, Тбилиси тую?», и руку к сердцу прикладываю, чтоб эта тупорылая поняла. А она мне: «Юалайкпигз», говорит. Все, значит, дешево и очень грязно. Не понравился ей Тбилиси. Мне так противно стало, аж слов нет. Все ж мой родной город. Ну и что ж, что он первое место по мусору в Европе держит*. Не это главное.

Как тут не согласиться?

(*Разговор происходил во время правления Шеварднадзе. После бархатной революции роз правительство стало делать героические усилия, чтоб уступить кому-то пальму первенства в этом деле и, возможно, им это удалось.)

В автобусе

Религия, что и говорить, плотно вошла в быт каждого тбилиссца. Один от безработицы занялся рисованием икон, другой – их реализацией, а третий – самым непыльным делом – изготовлением талисманов. Для непосвященных: это такие кусочки кожи, в которые, якобы зашит псалом 90. Большинство покупателей расхватало эти фитюльки, «не мудрствуя лукаво». Ведь продавцы гарантировали стопроцентное выживание даже в условиях ядерной войны.

Но были и такие Фомы неверующие, которые не поленились расковырять хитрозашитый мешочек и извлечь на свет Божий крошечную ксерокопированную грамотку. А на ней, о ужас, проглядывалась еле различимая арабская вязь.

И поползли по городу слух, один страшнее другого, о том, что масоны объединились с Алькайдой и пошли единым фронтом против многострадальной Грузинской Православной церкви. Можете себе представить всенародное возмущение!

А, как известно, эмоции самая плодотворная почва для коммерции. Было бы уменье…

Желтый длинный Икарус – ценное приобретение Саакашвили, привезенное из Голландии, едет по проспекту Чавчавадзе.

На одной из остановок в салон поднимается 60-летний высокий мужчина в очках. На голове бейсбольная кепка, на груди огромные карманы с пачками ксерокопированных листов. Зычным, хорошо поставленным голосом, он произносит заученную речь.

– … Да покроет вас всех благодать Господа нашего Иисуса Христа в веке нынешнем и в будущем. Обращаю ваше внимание, что в продаже имеются два вида церковных календарей. Один на этот 2008 год, другой – вечный – сразу на 10 лет вперед. В обоих отмечены все церковные праздники и постные дни. Цена каждого календаря 10тетри. Все они освящены отцом Рамазом. Приобретайте, мои дорогие, и укрепляйтесь в благодати.

К нему тянутся несколько рук.

– Дайте мне один календарь на 10 лет!

– А мне на этот год.

Продавец раздает экземпляры, принимает мелочь. Затем, набрав побольше воздуха в легкие, начинает.

– Обратите внимание, в продаже имеются также кроссворды, сканворды, судоку с перечислением 7-ми чудес света. А также 1000 кахетинских анекдотов и 1000 рецептов постных блюд, что ели наши благочестивые предки во время святого Давида Строителя. Купите и голод вам больше не грозит! Повторяю, все освящено отцом Рамазом. Впустите благодать в ваши сердца. Учтите, все за 10тетри.

Справа молодой парень лениво роняет:

– Один судоку, – и протягивает мелочь.

– Вот сдача, тут же бодро реагирует продавец.

Обозрев наполеоновским взглядом, что больше потребности в благодати у людей нет, мужчина выходит на следующей остановке и тут же молодцевато вскакивает на ходу в следующий икарус.

Вижу я его на протяжении нескольких лет, то в метро, то на улице, то на базаре. Всем без устали предлагает он свои освященные календари. И всегда находит одного – двух покупателей. Удивительный синтез трудолюбия и находчивости при практически нулевом начальном капитале.

…… ….. …..

В «АиФ» время от времени подробно развенчивают современные аферы и трюки жуликов всех калибров.

Повседневная жизнь Вечного города может добавить целую россыпь умопомрачительных ловушек для простодушных…

Зашел как-то у нас разговор об оригинальных браках. Вспомнили к месту Маяковского и Лилю Брик с супругом.

– Кого этим сейчас удивишь, – отмахнулась Вероника, обладательница рубенсовских форм. – Вот я знала одну семью. Жил с ними в одной квартире любовник матери – Ашот-дезертирский вор. Сам маленький, кругленький. Не голова, а Дом правительства. Всю жизнь орудовал на Дезертирском базаре и хоть бы раз попался… Уважали его у нас в корпусе… Что и говорить, семейный человек. Каждый день ходил на базар с большой картонной коробкой. Сверху были проделаны дырки для сумочных ручек. Увидит он, например, толкучку у прилавка. Р-разтуда и сразу опускает пустую коробку на чью-то хозяйственную сумку. Ручки вытянул через дырки и вперед – заре навстречу. Издали ничего подозрительного. Идет себе карлик с коробкой – не придерешься. А он отойдет подальше, сразу рассортирует добычу, что – куда. Скажем, килограмм орехов тут же перепродаст, а сулугуни и зелень – для дома припрячет. Таким макаром всегда с базара нагруженным верблюдом приходил, всю семью любовницы кормил как на убой. А что, как мог, трудился человек, свой вклад в семью делал. От законного мужа-то толка не было. Алкаш, он и на Марсе алкаш. А в семье еще сын -даун. Пропали бы они без этого шибздика Ашота. Прямо сказать, им его Бог послал. Безвыходных положений не бывает…

…… ….. …..

– … Вся моя работа на Скорой помощи, – рассказывает Марика, смешливая невысокая женщина, чем-то напоминающая экзотическую птицу, – это сплошной курьез. Может, когда-нибудь напишу книгу. Только лень начинать… Как-то едем мы по мосту Бараташвили на вызов. Видим, прямо на дороге лежит парень, на вид ему 30 с хвостиком в позе цыпленка табака. Сразу видно: кома. Что я только с ним не делала: нашатырь, уколы – все бесполезно. Положили его в рафик, мигалку включили – и прямым ходом к Арамянц-больнице³. Я в кабине. Уже подъезжаем. Вдруг санитар мне сзади стучит и рукой показывает: «Останови». Заглянула я в салон. Смотрю, пациент ожил и говорит мне, заикаясь:

– Доктор, с вас пять лар мне на опохмел.

У меня от такой наглости, что называется, помрачнение ума нашло. Тоже заикаться стала.

– К-какие т-тебе пять лар?

А этот негодяй мне спокойно так заявляет:

– Смотри, доктор, а то я опять в кому упаду.

Уголок рта у него как-то сразу пополз в сторону и руки скрючились.

– Эй, ты, – кричу, – симулянт. Сейчас выкину тебя из машины прямо на проспект!

Он чуть закатившийся глаз приоткрыл и языком еле-еле ворочает.

– Ты клятву Гиппократа давала!

Так он нас довел, что пришлось ему пять лар дать только лишь бы отцепился.

Хоть я и медик, а объяснить научно этот вариант с комой по заказу не могу….

В эру высоких технологий

АТС на проспекте Чавчавадзе. Блеск металлопластики громадных витрин. Свежий ремонт по последнему слову техники. Мигание плоских мониторов настраивает на меланхолический лад.

– Как позвонить в бюро повреждений? – вежливо спрашивает только что вошедший посетитель.

Оператор – модная девица в очках – наминуту отрывается от дисплея и маникюрным ногтем тычет в сторону белоснежного подоконника. Там красуется голубой треснутый аппарат с искривленным диском. На диске надпись, накаляканная от руки и заклеенная скотчем «телефон повреждений».

Посетитель нерешительно берет трубку. Она убито молчит. Он нажимает на рычажки. Опять молчание. Он нетерпеливо теребит рычажки. Эффект нулевой.

– Постучите сверху! – сжалился оператор.

Яростный стук по ушам телефона разносится в утренней тишине учереждения.

– Постучите сбоку! – советует другой оператор из-за перегородки.

По телефону снова выбивается дробь на манер лезгинки. По измученному лицу клиента видно, что все безуспешно.

Ему на помощь спешит худенький полицейский в новенькой американской форме. Видно, ему не в первой доводить до ума капризный аппарат.

– Трам – тим – там! – мастерски выбивает он по ушам и бокам телефона. Потом победоносно улыбается.

– Аха, батоно⁴! Говорите свой номер.

Посетитель только начинает диктовать свой шестизначный номер, как вдруг телефон отключается.

– Извините, – беспомощно кричит проблемный клиент полицейскому, уже вернувшемуся на свой пост у дверей. – Не могли бы вы снова постучать?

Полицейский нехотя, но с выражением достоинства и значимости на конопатом лице подходит и уверенно выбивает знакомый ему ритм-пароль. Телефон как по волшебству включается. Посетитель успевает сказать заветные цифры и, самое главное, услышать свистящий, прерываемый помехами, ответ.

– Ваш заказ принят…

Готовая иллюстрация на тему: «Если долго мучиться, что-нибудь получится».

О любви к животным

Говорят, что по отношению к братьям нашим меньшим можно судить о цивилизованности общества. Жителям Вечного города не чуждо ничто человеческое.

Тбилиси – город контрастов и курьезов. Делать какие-то логические выводы иногда бывает сложно. Вот, пожалуйста, анализируйте на доброе здоровье.

– … У меня дома всякой твари по паре, – затягиваясь любимым «Голуазом», делится Лиля, внушительная, вальяжная дама 45-ти лет. – И попугай Борягадай, и кокер-спаниель Фреди, и безымянные рыбки. Но я больше всех люблю тараканов. Бывает, открою дверь в подъезд, смотрю от мусоропровода ко мне вот такущий, – растопыривает пальцы с 2-мя внушительными перстнями, – крокодил ползет и усами шевелит. Думает, зайти ему или нет? Я – дверь настежь и зову:

– Заходи, дорогой, гостем будешь.

И таракан важно вползает. Вы не думайте, я не буддистка и не верю, что в лице этого черного усача ко мне явилась душа моей бабки Ванды. Я, как и все, иногда в церковь хожу. Вот, видите, – кивает на богато обставленный святой угол в гостиной. – Я иногда даже длиннющую молитву от пьянства читаю. Так, во избежание неприятностей. А то муж, когда под мухой приходит, любит устраивать танец с саблями… Да, вернемся к моим любимым тараканам. Я давно заметила: как увижу их в доме – это к деньгам. А война с ними – к потере.

Как-то перерубила я пополам одного усача. Через день муж деньги в дом принес. (Он у меня в свободное время картами подрабатывает. А я ему по гороскопу вычисляю когда удачный день, а когда нет.) Побежала я на базробу отовариваться. И что вы думаете, у меня ровно половину из кармана вытащили. Вот тебе и убийство насекомого. Так что, тараканы для меня самые полезные существа.

…… ….. …..

На углу Плеханова и Шерозия сидит старуха курдянка. Голова по глаза повязана черным платком с узлом на затылке. Темно-зеленый плед на пояснице. Поверх бархатной, с разноцветными клиньями юбки коричневый фартук. В кармане позвякивает мелочь. Перед старухой целлофановый мешок с семечками. Торговка, дремля, клюет носом. Клиентов на семечки не видно.

К ней подлетает воробей и безбоязненно ворует товар из кулька.

Старуха, приоткрыв медовый глаз, наблюдает за наглой птицей. По сморщенному коричневому лицу ползет улыбка.

Сидящая напротив мацонщица кричит дурным голосом: – Тетя Вардо, смотри, что делает, негодяй! Ух, я его душу мотала!

Воробей тут же вспархивает.

Бабка показывает сохранившиеся клыки и недовольно бурчит: -Ты тоже, ну! Большое дело, несчастные семечки поел. Ничего, не обеднею. Он, может, у меня сипта-клиент!⁵ Из-за тебя, дуры, улетел!

Старуха в сердцах берет горсть семечек и кидает вокруг себя. К ней тут же слетаются со всех сторон голуби и воробьи. Они чирикают и благодарят за угощенье.

…… ….. …..

Ламара, высокого, спортивного телосложения, 50-летняя женщина перебирает лобио и от нечего делать рассказывает:

– … Моего мужа соседи за глаза звали «Гижи Нугзар»⁶. Он отличался от всех не только силой, ростом, но и поведением. Лично для меня он был «героем не нашего времени».

…Два его младших брата рано и удачно женились и были полностью заняты своими семьями. Нугзар остался жить с родителями, посвятил себя их старости, неумело делая всю женскую работу в доме и не стремясь к достижению каких-то конкретных целей.

Пожалуй, главным для него были его принципы, которые он черпал из древней грузинской литературы. Много ли сейчас найдется грузин, знающих Шота Руставели наизусть, как наши предки? Нугзар знал и иногда к месту цитировал разные отрывки.

– … «Что раздашь – к тебе вернется, а что нет – считай пропащим!»

Или

– … «Всех богатств добытых лучше добывание доброй славы».

И так далее

Говорил, что это чтение помогает ему сохранять душевное спокойствие в каждодневной жизни.

Соседи привыкли его видеть в парке Ваке всегда в выгоревшей помятой рубашке и потрепанных брюках. Он гулял под руку с матерью – склеротичкой. Рядом неизменно трусила несуразная дворняга Бухула.

Вот и окрестили его ненормальным. Тем более что он был «не таким как все»: никогда не стоял часами на бирже, не участвовал в разборках, вел непонятный закрытый образ жизни.

Нугзар знал свою нелестную кличку и даже не пытался что-то изменить в своем поведении или одежде.

Каштаново-желтая Бухула чем-то смахивала на своего светловолосого хозяина. Большая лобастая голова, умные человечьи глаза, во всех неторопливых движениях какое-то скрытое достоинство. Даже лаяла она редко, по необходимости. И, как хозяин, всегда была какая-то нечесаная, неухоженная.

К слову сказать, Бухула не давала надеть на себя ошейник, а Нугзар терпеть не мог галстуки.

Нугзару было 50 лет, когда мы поженились. Помню, вначале повел он меня знакомить с братьями. Одна из невесток, Магда, отозвав меня в другую комнату, стала меня пугать театральным шепотом:

– Пожалей себя, не выходи за него замуж. Он со странностями. Неужели тебе нужен ребенок-даун.

Я мельком взглянула на моего жениха и увидела, как Нугзар побелел от гнева. Но сдержался и ничего не сказал невестке.

Сидящая рядом с ним Бухула тут же вскочила и бросилась с лаем к Магде. Та завизжала:

– Убери свою ненормальную собаку! Когда только сдохнет это страшилище?! А если уж привел, хоть намордник одень!

Нугзар отозвал Бухулу и стал тихо внушать ей, почесывая за ухом.

– Нельзя сердиться на своих. Понятно, Бухула? Они свои и потому хорошие.

Бухулав знак согласия вильнула хвостом и, высунув розовый язык, часто задышала.

Потом, уже став официальной женой, я узнала, что обе невестки давно договорились о дележке квартиры Нугзара, решив, что он никогда не будет иметь семьи. Мое появление поломало их планы.

Стали мы жить вместе: Нугзар, я, его мать Калтамзе, неузнававшая никого, и Бухула.

Бухула четко признавала Нугзара своим единственным хозяином и не разделяла любовь к нему на членов его семьи. Нас она просто вежливо терпела, как что-то принадлежавшее хозяину.

Начало 90-х годов было сплошным кошмаром для всей Грузии. Хлебные очереди, дефицит электроэнергии, жуткая дороговизна, повальная безработица и война в Абхазии.

Как-то я пошла в 6 утра занимать очередь за молоком для дочки. Нугзар лежал больной. Он подозвал Бухулу и тихо сказал:

– Иди, охраняй ее.

Бухула пошла следом за мной, держась на 2 шага сзади.

Пока я стояла в очереди, она тихо ждала в стороне, не реагируя ни на что вокруг и в то же время, не спуская с меня глаз.

Потом мы пошли назад. Вдруг прямо на меня выбежала стая бродячих собак и бросилась с лаем ко мне. Бухула, как львица, бросилась в самую гущу. Я побежала домой, слыша позади рычание, скрежет клыков и чей-то скулеж.

Сейчас, когда рядом со мной уже давно нет ни Нугзара, ни Бухулы, я прокручиваю в памяти разные моменты и удивляюсь, насколько хозяин и собака были похожи друг на друга.

Нугзар был редкой доброты и честности человек, совершенно не способный ко всему тому, что сейчас называют многообъемным словом «бизнес». Люди часто пользовались его доверчивостью, пытаясь обмануть или что-то отнять. Иногда у них это получалось.

А он потом делился со мной, сжимая от волнения свои бугристые кулаки:

– Какие у этого человека были лживые глаза. Я видел, что он мне врет, и мне же было стыдно за него. Я просто ушел. Боялся, что разозлюсь и дам по морде, не рассчитав своей силы. Кому много дано, с того много и спросится.