– Это был один из вариантов развития, – пожимаю плечами. – Я нанес им визит, увидел самку. Сейчас у меня еще есть время все обдумать и принять решение.

– Это как-то… ненормально. Отдают дочь, пусть и самому альфе, в качестве… даже не знаю, как мягко выразиться.

– У них бизнес. Самка хороша. Когда наблюдал за ней издали, то заметил, что только хочет казаться робкой овечкой. Там стервозина еще та.

– О как, – ухмыляется Егор.

– Угу. Поэтому тут никакого обряда. А родит мне сына и найдет себе мужа. Даже обесцененная, но ведь самим альфой, как ты выразился, такая долго одна не будет. А семья, как ни крути, в шоколаде останется.

– И это тебя гложет.

– И это меня гложет, – соглашаюсь с Егором.

– Думаю, что тебя бы это грызло и, если б самка была из другой стаи. Ладно-ладно, молчу! – умолкает бета под моим взглядом.

– И с чего ты вдруг переменил свое отношение к Анне? – срывается вопрос с языка.

– Я ее проверил. Факт нападения подтвердился. Почему я должен и дальше быть вечно всех и вся подозревающим волком? – улыбается Егор.

– Потому что сейчас я вижу, как черти пляшут в твоих глазах.

– Это ты коньяка перебрал. Тут только ты и я.

– Болтун, – беззлобно фыркаю на друга.

– Так, а как же ты планируешь… ну… заделать самке щенка, если она боится тебя?

– Дистанционно, – хмыкаю. – Про искусственную инсеминацию не слышал?

– Жуть какая, – передергивает плечами волк. – Я за естественные процессы. Кста-а-ати, – Егор бросает взгляд на часы, – прости друг, но моя Лилия вот-вот вернется. Мне срочно нужно ее опылить.

Делаю глоток, скрывая за бокалом свою улыбку. Егор суетливо поднимается с кресла и выскакивает за дверь, махнув мне рукой. Он всегда преображается, стоит ему только вспомнить о своей паре. Сколько они уже вместе? Год? Да, не только у меня жизнь изменилась после того, как я отомстил Вячеславу.

– И ты на месте не сиди, – играет бровями бета, просунув голову в приоткрытую дверь. Не успеваю рыкнуть на него, как дверь захлопывается и по ту сторону слышится смех волка. Вот же зараза. Теперь все мои мысли прикованы к волчице, что спит сейчас этажом ниже.

Проходит пять минут, десять. По истечении двадцатой я поднимаюсь с кресла, ставлю пустой бокал на столик у бара и полный решимости покидаю кабинет.

На этаже, где расположены спальни стоит тишина. Перед дверью в комнату Анны замираю, не зная, как лучше поступить – постучаться и узнать о самочувствии волчицы или же по-медвежьи вломиться на правах хозяина. Выбираю все же первый вариант.

Стучу негромко, вдруг самка уже спит. Сколько сейчас времени? Вроде бы уже перевалило за полночь.

Луна, что я вообще творю? Конечно, она спит!

На стук никто не отзывается. Нужно бы уйти, но вспоминаю, какой расстроенной выглядела Анна после разговора с отцом, а после и за обеденной, и вечерней трапезой. Молчаливая и потерянная, хоть вой. Что, по правде сказать, мой волк и делал, стоило мне только взглянуть на Анну.

Привожу в действие второй вариант. Осторожно приоткрываю дверь и захожу в спальню. Подсветка нигде не включена, но этого и не нужно. Сейчас лунный свет заливает все помещение, выхватывая из сумрака и кровать, на которой беззаботно спит волчица.

Позволяю себя удовольствие, прислонившись плечом к стене, полюбоваться спящей девушкой. Наверное, я чертов извращенец, раз только от этого мое тело оживает. И вот, уже далеко не невинные картинки всплывают в голове. Одна из них ярче всех. В ней я сбрасываю пиджак, подхожу к кровати, сажусь на самый ее краешек и склоняюсь к самке, чтобы запечатлеть едва уловимый поцелуй на ее губах. Я до сих пор помню их вкус с нотками малины. Меж тем, в моем воображении, поцелуй перерастает в нечто более желанное, когда я откидываю одеяло с волчицы, целую ее тело, задираю ночную сорочку, чтобы добраться до мягкого теплого животика. Сонная, расслабленная, волчица позволяет мне это и многое другое, но я не разрешаю и дальше бушевать своей фантазии.

Выдыхаю, кажется, только когда прикрываю за собой дверь спальни. Поскорей бы Анна вернулась к себе в стаю, иначе я натворю дел…

Агнес

– Доброе утро! – приветствую Владислава, когда, спустившись на этаж с гостиной, обнаруживаю альфу, сидящим за столом.

– Доброе, – как мне кажется, не очень радостно отвечает мне волк. Как я понимаю, он уже закончил завтрак, а мой заботливо прикрыт крышечкой. – Егор с Еленой подъедут в ближайший час, – информирует меня альфа, поднимаясь из-за стола и так и ни разу на меня не взглянув. Что там такого увлекательного в планшете?

– Хорошо, – киваю вожаку и тоже делаю безразличный вид. Об отце спрашивать нет смысла, если бы Игорь Борисович нашел Анну, он бы уже сообщил. Да и мало времени еще прошло. Пока он свяжется с альфой Силвика, пока тот с сыном разберется, потом еще нужно организовать встречу и передачу моей сестрицы обратно. Желательно, чтобы все это прошло тихо, и никто об этом не узнал. В запасе еще есть как минимум пару дней. В запасе?

Бросаю украдкой взгляд в сторону Влада, который встал из-за стола, но так и не отошел от него, что-то высматривая на экране. Семь часов утра, а у меня такое чувство, что у альфы уже разгар рабочего дня. По нему и не скажешь, что он только недавно проснулся. Хотя откуда мне знать? Может, он и не спал сегодня вовсе.

Влад допивает кофе и, мазнув по мне взглядом, который я все же успела перехватить, направляется к лифтам.

После ухода вожака чувствую несвойственную мне тоску. Моя волчица, пригорюнившись, кладет морду на лапы и жалостливыми глазами смотрит на все вокруг. И что это все значит?

Завтрак к концу моей трапезы совсем остывает, потому что я то и дело замираю, прислушиваясь к своим ощущениям. Тоска, печать, ожидание… Я скучаю по Владу. Но как такое возможно и почему? Не обратил внимание – фыркаю и злюсь, уехал молча – готова выть. Ни к кому я не испытывала таких эмоций. Даже в детстве, когда Игорь Борисович уезжал по делам, относилась к этому как к должному, а его возвращение было для меня всего лишь знаком, что все спокойно. И тут такое…

«Истинная пара», – вспоминаю слова Елены. Тогда почему он кажется таким равнодушным? Да и что я вообще знаю об истинных парах? Немного, честно говоря. Я особо никогда не вникала в подробности подобных отношений. Да, волки создаю пары, ориентируясь на свои желания и инстинкты. Звериная сущность тоже должна принять наш выбор. А дальше? Притяжение, метки, секс и щенки. Вот и все. Наверное, я не романтик.

И как узнать, кто для тебя волк, если истинность пары может показать только метка? Глупо прыгать в постель к каждому понравившемуся самцу и получать от него метку, дабы проверить насколько между вами сильны чувства. Конечно, это все мои фантазии. Если самка хоть раз разделит ложе с волком, ее сразу переводят в разряд обесцененной. Другие самцы не захотят брать ее в пару и иметь с ней общих щенков.

Фыркаю на эти пережитки прошлого. Сейчас полно средств защиты, чтобы волк не отметил самку своим семенем. Мир извратился. Робкая девственница не так прельщает, как развратная самка, умеющая доставить мужчине удовольствие.

Так о чем я? О метках… Сколько истинных пар я встречала за свою жизнь? Ни одной. Слышала лишь, что некоторые после брачного обряда могут стать истинными, но на это тоже нужно время. Сила чувств, привязанность, взаимопонимание, общие интересы – все играет свою роль. Не знаю, что нужно сделать, чтобы два незнакомых волка были истинными друг другу изначально.

И как мне проверить или опровергнуть слова Елены? И нужно ли вообще что-то узнавать? Как и сказала отцу, через пару дней я покину эту стаю и больше не встречусь с Владом. Конечно, жизнь может преподнести сюрпризы, но почему-то я уверена, что при желании, наши пути больше не пересекутся. Ведь двадцать два года я жила себе спокойно и, несмотря на то, что мой приемный отец – альфа, ни разу так и не пересеклась с Владиславом.

Двадцать два года… из них семь, которые я не помню. Какова вероятность, что в детстве я могла встретить Владислава? Почему северная стая и эти места кажутся мне такими знакомыми?

Вопросы, вопросы… Вся моя жизнь с того момента, как меня нашли на берегу реки, состоит из вопросов. Кто я? Агнес – мое имя или нет?

Кто я?

В таком чуточку подавленном настроении меня и застают брат с сестрой.

Елена привычно улыбчива и явно настроена полюбоваться моим оборотом. Егор как всегда выглядит по-деловому, но что-то в нем изменилось. Чуть более расслабленно выглядит? Доволен чем-то? Ай, да какая мне разница!

В волчицу я обращаюсь с большущим удовольствием. Как и обычно, перетекаю из человеческой формы в звериную, потягиваю задние лапки, потом, отклячив зад, передние, встряхиваюсь всем телом и с довольным видом сажусь перед Еленой.

Сестра Егора аккуратно прощупывает места моих заживших ран и делает вывод:

– Полностью восстановилась. Отлично.

– Я же говорила, – вновь вернув себе человеческий облик, говорю ей. – Буду в форме.

– Ну еще бы, – хмыкает волчица, но про истинную пару больше не заикается.

– А можно мне пробежаться? – внезапно спрашиваю у Егора, до этого задумчиво смотрящего на все наши с Еленой действия. – Я не привыкла сидеть в четырех стенах круглые сутки. Тем более, что у вас тут такие замечательные места.

– Можешь пойти со мной, – предлагает волк. – Мне как раз нужно побывать в одном месте тут неподалеку.

– Замечательно! – приободряюсь. – Я только быстро переоденусь!

***

Прогулка нам с волчицей очень нравится. Погода стоит довольно прохладная, но в волчьей шкурке это только плюс. Серые тучи клубятся высоко и не обещают осыпаться снегом, но его и так полно в лесу, по которому мы бежим с Егором.

Волк особо не спешит. Не знаю, делает ли он это, заботясь обо мне, или просто так же, как и я, наслаждается прогулкой. В любом случае меня все устраивает. И особенно приятно, что бета прекратил смотреть на меня с прищуром и, вот, даже взял с собой, показывая территорию.

К моменту, когда мы добираемся до нужного места, у меня язык уже на плече. Поэтому первое, что я делаю, когда Егор останавливается, так это усаживаю свой мохнатый зад прямо на снег и дышу-дышу-дышу. Чую, что бета специально сначала особо не торопился, а потом задал такой темп, чтобы измотать меня к концу пути. Я едва поспевала за ним всю дорогу.

– И… фух… что мы здесь забыли? – интересуюсь у волка, вернув себе человеческий облик.

– Обследуем, – он беззаботно пожимает плечами.

– Живописненько, – вздыхаю, разглядывая одноэтажный бревенчатый дом. По виду в нем давно никто не жил. Краска на фасадах облупилась, шиферная крыша почернела и вся в сколах. Одна сторона дома заметно просела, так что я б не решилась зайти даже на крылечко с покосившейся дверью. Тем удивительней увидеть, что на окнах до сих пор висят занавески, и даже цветочный горшок стоит на подоконнике.

– Такое ощущение, что дом покинули раз и навсегда, – озвучиваю свою мысль.

– Так и было, – засунув руки в карманы джинсов, Егор встает рядом со мной и так же рассматривает чье-то логово.

– И? – вопросительно смотрю на бету. – Что случилось?

– А ты не помнишь? – серьезно смотрит на меня Егор.

– Помню, что?

– Историю северной стаи, – отвечает он, но мне кажется, что бета спрашивает меня совсем о другом.

– Слышала вкратце, – признаюсь ему. – Владислав стал альфой после убийства своего отца. Альфе пришлось пройти какой-то жуткий ритуал с кровавыми жертвоприношениями, чтобы обрести безграничную силу, которая устрашает всех и вся. За счет этого он и утвердился на месте вожака. А год назад, насколько я знаю, Влад наконец-то смог отомстить за смерть своего родителя.

– Луна, кто же распускает подобные слухи? – вздыхает Егор.

– Что? Я неправильно что-то рассказала?

– Правильно… в той или иной мере, – волк начинает медленно двигаться вокруг дома, а я послушным хвостиком следую за ним, желая узнать настоящую историю.

– В ту ночь, когда убили отца Влада, было много жертв. Альфа возвращался домой вместе со своим бетой. Они попали в засаду, из которой никто не выбрался живым. Но ненасытному Вячеславу было мало устранить верхушку стаи. Он приказал уничтожить также и их семьи.

– Об этом мало кто говорит. Обычно вскользь, без уточнений.

– Об этом больно говорить, Агнес.

Вздрагиваю от своего настоящего имени, которое впервые произнесено на северной земле с момента моего обнаружения.

– И? – подталкиваю бету. – Какое отношение этот дом имеет к этой истории?

– Это логово бывшего беты. Сюда заходили всего лишь раз, после трагедии. Когда искали хоть кого-то выжившего.

– Нашли?

– Нет. Никого.

– А где…

– В ту ночь семья беты поехала в гости к семье альфы. Мать Владислава, младший брат и сестра, жена беты с единственным сыном и двумя дочерьми… Их сожгли заживо в логове альфы. Представляешь?

У меня на глаза наворачиваются слезы, а дышать становится трудно. Смотрю на участок и дом уже по-другому. Здесь могла бы жить большая семья. Оставшаяся от забора часть, была бы выкрашена в яркие цвета, были бы разбиты клумбы перед входом, желтоватый свет из окон лился бы на снег около входа.

– Агнес, лови!

Подпрыгиваю на месте от неожиданности. Звонкий голосок был таким явным в моем сознании. Будто живым…

– Все в порядке? – серьезно спрашивает Егор.

– Да, – чуть нервно киваю ему. – Да, я в порядке.

Мы как раз обходим дом так, что в просвете между деревьями виднеются крыши поселения. Логово располагается чуть выше по склону, чем сам населенный пункт, но ниже, чем логово Владислава. Видимо, так и было задумано изначально, это какая-то иерархическая пирамида, где только вожак имеет право селиться на самом высоком месте.

– Мама, мама! Папа приехал!

Я уже не вздрагиваю от звуков чужих голосов. Перед глазами все преображается. Кажется, что я моргнула, и оказалась в другой реальности. Реальности, где дом выглядит как новенький, где, вместо снега кругом зеленая трава, а к дому подъезжает автомобиль. Из него выходит высокий крепкий мужчина и расплывается в улыбке, замечая бегущую к нему девочку лет десяти. У малышки распущены волосы, и можно заметить, что их кончики светлей, чем корни. Девочка чмокает подхватившего ее на руки отца и хохочет, когда он кружится вместе с ней.

– А вот и наша хмурая Агнес, – произносит волк, отпуская… мою сестру. – Иди ко мне, кукушенок.

И я срываюсь с места, со счастливым визгом падая в раскрытые объятья папы…

– Агнес.

– Что? Прости я… – прижимаю руку к шее, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

– Ты побледнела. Все в порядке?

– Да. Да. Все хорошо, – киваю волку. – Так что мы здесь делаем?