Глава 7

Я шёл по длинному широкому коридору, осматриваясь по сторонам. Вернее сказать, я вертел головой, изо всех сил стараясь не выражать явственного удивления. Чувствовал некое сомнение по поводу того, что если озвучу громко то, что вертится в голове от наплыва чувств, то меня свяжут, осудят и отправят на казнь. Создавалось впечатление, что от меня ждали понимания и принятия происходящего.

Пса я накормил и тот помчался исследовать окрестности. Его реакция на Кэсэ была вполне понятна. Она похожа на кошку больше, чем, вероятно, сама осознаёт. К тому же, Бонди воспринимает своеобразно всё новое, а тут… девушка с хвостом и ушами. Я бы тоже ощерился, будь я собакой.

Лязг металла и ожесточённые вскрикивания становились громче. В данный момент мы шли по коридору первого этажа. Широкие окна через, примерно, каждые десть метров давали возможность разглядеть внутренний двор. Но я не останавливался, непрерывно следуя за своим проводником. Ауннавин не торопился, грациозной походкой следовал впереди, заложив руки за спину, но всё равно я едва поспевал. На его один шаг приходилось моих два.

Наконец, мы добрались до главного выхода. Огромные железные ворота толщиной с ладонь вместе с пальцами предстали глазам. Я с трудом подавил восторженный вздох. Масштабы гигантских дверей не укладывались в голове. Да и коридоры предназначались явно не для людей. Либо здесь делают всё с невероятным размахом, либо этот замок – а то, что это именно он, и никак иначе, я был абсолютно уверен, – специально построили с расчётом на габариты хозяина.

Я представил себе на мгновение, как огромный крылатый ящер с плотной чешуёй, мощным телом и вооружённой острыми зубами и рогами головой приземляется возле дверей замка и без труда проходит внутрь.

Тряхнул головой, отгоняя навязчивое видение. Дракон был абсолютно чёрным, с горящими красными глазами. Утробное рычание слабым эхом разносилось по всему внутреннему двору, а после и прокатывалось по коридору первого этажа… Да что ж такое! Всё похоже на бред, но моё сознание в этот миг со мной не согласилось. Ощущение дежавю острым лезвием прошлось по груди, заставив вздрогнуть – я тут был. И человека на портрете видел, и дракона…

Нет. Это сон. И я не куплюсь на пугающую реалистичность места, чёткость звука и яркость света.

Пока я боролся сам с собой, готовый вцепиться себе же в горло, мы вышли на улицу и спустились по огромной каменной лестнице с широкими ступенями. Я вернулся в реальный мир, покинув ментальный ринг, и успел рассмотреть на ступенях следы сколов, когтей, последствий ударов чего-то большого.

Очередной вскрик матери заставил повернуть голову и посмотреть. Седые волосы завязаны в хвост, прихваченный яркой красной лентой. Одежда своеобразная: обтягивающие штаны из тёмной ткани, рубашка с не слишком широкими рукавами и голубой жилет на завязках поверх неё. Одри выглядела великолепно и весьма грациозно. Она умело управлялась с острым мечом, лезвие которого то и дело отражало лучи яркого солнца.

Соперником Одри был высокий худощавый парень с недлинными волосами. Они едва прикрывали продолговатые уши. Такие же, как у Ауннавина. Сам мужчина со светлой кожей, красивой внешностью. Прежде чем он извернулся в очередной раз, весело парируя удары мамы, я успел заметить, что у него яркие зелёные глаза.

Молодой человек был одет в тёмную облегающую рубашку с неглубоким воротом, а поверх неё зелёный жилет. Штаны полностью тканевые, такого же цвета, что и верх, только виднелся мелкий рисунок по всей длине штанин, с внешней стороны бедра.

После серии прыжков, подсечек и ударов с хлёсткими замахами парень резко повернулся, зайдя матери за спину, и толкнул локтем, молниеносно подставив подножку. Одри упала и выронила меч, а соперник навис над ней, приставив лезвие к шее поверженной.

– Тебя не трудно было прочесть, – заговорил звонким голосом противник. – Ты всегда отводишь правое плечо назад, когда замахиваешься. Из-за этого теряешь драгоценное время, которого у тебя не будет в настоящем бою. Пара таких замахов, – продолжал он, – и твой соперник быстро использует слабое место, чтобы убить тебя.

Мать бесстрашно пальцем отодвинула лезвие от себя и встала. Парень не спешил нападать, он опустил меч, ожидая ответа от Одри.

– Мне повезло, что ты мне поддавался, Сулмельдир, – заявила она.

– Поддавался? Да я поспать успел девять раз, пока ты пыталась меня ранить, – засмеялся длинноухий.

– Придёт время, и я уложу тебя на лопатки, Сул, – в ответ высказалась Одри. Она словно не замечала никого вокруг, смотрела только на собеседника.

Меня поразили сомнения. Они блуждали в голове, словно дрейфующий косяк рыб, неся одну единственную мысль: моя мать – лгунья. Она ведёт себя с людьми, словно знала их всю жизнь. Более того, они сами готовы помогать во всём, даже в тренировках. То, что это была именно она, я догадался только что.

Догадки посещают всё чаще. Я их отметаю, думая, что это наваждение. А может, не стоит? Что если все ответы лежат на поверхности? В этот миг осознал, что Одри знает всё. Она мне расскажет. Но как спросить об этом? Страх, который гложет изнутри, страх обидеть и причинить боль, мешает сделать первый шаг. Пора с этим заканчивать.

Вспомнил момент, когда привёл Аиду домой. Мать изменилась в лице и перестала быть доброй и чувствительной. Впервые увидел её озлобленной и решительной, а не слабой и беззащитной. Может, она действительно такая, какой показалась в тот миг?

– Возможно, однажды это случится, Одарис, – приветливо улыбнулся Сулмельдир. – А что насчёт него? Он, как-никак, наследник, – и кивнул в мою сторону.

Кто я? Наследником чего я являюсь? Всё, хватит строить из себя идиота, пора заканчивать этот спектакль.

– А наследник хочет узнать у своей матери одну вещь, – вскинул я бровь, набравшись смелости. Только что видел, как мать умело обращается с оружием. Публично она не посмеет изображать слезливую матушку. – Может, ты скажешь мне правду?

Вокруг было немного народа: пара человек в простенькой одежде, Ауннавин позади меня чуть в стороне, рядом с ним ещё парочка таких же серокожих эльфов, их светлый собрат удивлённо смотрит на меня, хотя кажется, что уже обвинил во всех смертных грехах и казнил мечом, который в руке держит. И Одри… безразлично смотрит на меня, словно я не её сын, а кошмарная тварь, которую не стоит недооценивать.

– Я жду, – поторопил, всё больше набираясь злости. – Хочу узнать, как долго ты мне врала.

– Давай не здесь, Артур, – ошарашенно обведя толпу взглядом, попросила мать.

– Нет, – оборвал я категорично. – Здесь и сейчас. Иначе ты опять сделаешь вид, что я такой невоспитанный и жестокий, расспрашиваю, обижая и оскорбляя твои нежные чувства. Говори. Я повторять дважды не буду.

Одри снова оглядела присутствующих. Видимо, она понимала то же, что и я. Все ждали ответа. Обо мне, о моём «странном» поведении.

– Живо! Сказала! Мне! Правду! – гаркнул я так, что несколько эльфов вздрогнули и тихо ужаснулись. Ничего, потерпят моё недовольство. Я должен знать, почему все кругом чего-то хотят от меня, наследника «чего-то там».

– Не ори на меня! – огрызнулась Одри.

Вот она… настоящая. Не та женщина, милая и безропотная, практически святая, а интриганка, без зазрения совести лгавшая мне столько лет. Предчувствую, что разговор предстоит долгий.

– Или что? – уже не мог остановиться. Хотелось вывести эту бестию на чистую воду. Надоело терпеть обман. – Убежишь в слезах отсюда, завернёшься в покрывальце и будешь строить из себя обиженную девочку? А? Что ты можешь сделать, кроме того, что врать мне без конца?! – проорал, подавшись вперёд.

– Артур, успокойся, – посоветовал мне Ауннавин. Он положил ладонь на плечо, слегка сжав.

Ну, всё. Хватит с меня драматичной сцены. Раз я наследник, не важно, чего или кого, должны меня слушать. Вот и проверим.

Повернулся, окинув гневным взглядом дроу с ног до головы. Тот изменился в лице. Но ладонь не убрал.

– Ещё раз меня тронешь, – прорычал я, – и я твою руку засуну тебе так глубоко в задницу, что тебя придётся надвое разрезать, чтобы её оттуда вытащить. Отошёл и заткнулся. Приказ понятен? Или тебе, как и ей, придётся по три раза напоминать?

Испуганно вздрогнув, Ауннавин тотчас же убрал ладонь с моего плеча и склонил покорно голову. Страх снова посетил меня. На сей раз я испугался за свою жизнь. Мысль «А что, если он мне врежет, как следует, или убьёт и меня, и мать?» Ненадолго закрепилась в мозгу, но поведение дроу рассеяло последние сомнения.

– Как прикажет Ваше Величество, – выдал он хрипло, отойдя на четыре шага назад. Как обычно, заложил руки за спину.

– А теперь, я слушаю, мама, – грозно проговорил я, сделав акцент на последнем слове.

Хотелось при этом добавить: «Кто ты, и куда дела мою мать?» Самый своевременный вопрос, на мой непрофессиональный взгляд.

– И какую правду ты хочешь услышать? – спросила Одри. Она наверняка понимала по взглядам присутствующих, что им тоже требуется разъяснение.

– Всё. Он начала и до конца, – потребовал решительно. – Почему все на меня смотрят, словно я монстр какой-то? С какой стати они называют меня «Ваше Величество» или ещё как-нибудь по-королевски, повинуются любому моему слову? Почему?!

– Да потому что ты тут родился! – выпалила мама отчаянно. – Ты сын мое… их короля.

Я увидел, как на глаза матери навернулись слёзы. Они сейчас были настоящими. В этом абсолютно уверен. И Одри не лгала. Но как такое может быть? Я помню своё детство, помню всё, что происходило со мной в Санта-Монике, а после в Лонг-Бич. Неверие поселилось внутри.

– Не понял? – повинуясь сомнению, спросил. – Что значит – сын короля?

Мать не ответила. Она стояла и смотрела на меня умоляюще. Я и без слов понимал, что она просит не продолжать расспросы среди стольких ушей и глаз. Одри попятилась назад, отрицательно качая головой. Старалась подавить те слёзы, что ещё не полились по щекам ручьями, и не поддаваться истерике, которая бушевала в груди. Я знал, что Одри больно. Потому просто отпустил, дав знак кивком. Мама резко развернулась и побежала внутрь замка.

Провожая взглядом рассерженную и расстроенную женщину, которая родила меня на свет, думал о том, что только что сделал. Появилось осознание того, что я вряд ли захочу услышать правду, которую едва не сказала мама.

– Ты не помнишь? – прошептал неуверенно Ауннавин. Он недвижимо стоял у меня за спиной и терпеливо наблюдал и слушал.

Вы когда-нибудь видели удивлённого дроу? Я – да. Только что. Повернулся и… вот. Эльф стоял, привычно заложив руки за спину, но его лицо выражало столько недоумения, что можно было из него новый замок построить. Даже два. На минуту представил, сколько раз моя физиономия прикрывалась подобной маской удивления. Видимо, выглядел я так же, даже хуже.

– А что я должен помнить? – спросил, чем заставил немного побледнеть Ауннавина. Он даже немного поседел, как мне кажется. Хотя куда уж больше. И так волосы белее снега.

– Пречистые боги, – выдохнул светлокожий эльф, подойдя ближе. – Что она наделала…

Оба ушастых переглянулись с неким сомнением, а потом Ауннавин только разочарованно покачал головой.