Цитаты из книг автора «Мария Манич»

Лёгкое колебание воздуха долетает до моего тела, и волоски на коже приподнимаются. Широко распахиваю глаза, сталкиваясь с тёмным взглядом Мирона Гейдена. Он нависает надо мной как скала, уперев руку в стену около моей головы. Я дёргаюсь в сторону, и он опускает рядом вторую, поймав в капкан. – Где ты был? – спрашиваю совсем не то, что должна. – Скучала? Его лицо приближается к моему. Он проводит пальцем по моей ключице и демонстрирует мне покрытую блестками подушечку. – По тебе? Никогда, – пытаюсь оттолкнуть наглеца, уперев ладони в его плечи. – Врёшь, – произносит Мирон с дерзкой ухмылкой. Внезапно сокращает расстояние между нами и накрывает мои губы своим ртом, без прелюдий раздвигая их языком.

– Какого чёрта их принесло? – бормочет Ева, когда мы оказываемся за одной ширмой. Её лицо пылает, это видно даже через тонну наложенного макияжа. Она только что закончила свою съёмку, и Марк всё это время не сводил с неё тёмного взгляда. Кажется, меня ждёт точно такая же пытка – вторым близнецом. – Понятия не имею, – отвечаю растерянно. Сейчас я не чувствую к ней былой агрессии. Мы оказались в одной лодке, обе как на ладони у братьев Гейден. Не знаю, что за проверку придумала Ирина, но сейчас моя симпатия к этой женщине немного упала.

Я предпочла бы, чтобы мне писал другой парень, но от Мирона при встрече не всегда можно и взгляда удостоится, что говорить о личной переписке.

Мирон широко разводит колени, прижимаясь своим тёплым бедром, обтянутым чёрными джинсами, к моему. Провоцирует и проверяет? Играет в свои любимые игры. Я тоже могу. Чуть шире расставляю ноги и, вместо того чтобы отодвинуться дальше, жмусь к парню сильнее. Задеваю локтем его руку и заглядываю через плечо в меню. Цены там просто космос. Я, пожалуй, буду просто воду. Кадык у Гейдена дёргается, когда я кладу ладонь на его крепкое бедро и чуть сжимаю – для поиска опоры, никак иначе. Мирон поворачивает голову. Мы цепляемся взглядами. Его зрачки расширены, заполняя почти до краев тёмную радужку, губы слегка приоткрыты, он опускает взгляд на мои, и я, набрав полную грудь воздуха, отшатываюсь. Ставлю между нашими телами сумку и смотрю на Ирину. Она внимательно наблюдает за нами с любопытством и лёгкой улыбкой. Её взгляд чуть дольше положенного задерживается на моём шейном воротнике. – Что-то серьёзное? – спрашивает участливо. – Нет, это просто растяжение. Неудачно упала. – Неудачно выбрала парня, – тихо произносит Мирон, но мы все находимся на достаточно близком расстоянии, и его слова, конечно, слышит и его мать. Интересно, она тоже чувствует напряжение, летающее рядом с нашим столиком? Или это лишь мое разыгравшееся воображение?

– Конечно, только этим и занимаюсь в свободное от учёбы время, – говорю язвительно. – Почему для тебя так важна эта учёба? Я так понял, ты ради неё готова на многое, если не на всё. – Потому что это моя единственная дорога в будущее. У меня больше ничего нет, Мирон. Не за что цепляться. – И поэтому ты так легко готова продаться? – Кто говорит, что это легко? – невесело усмехаюсь и, закусив губы, отворачиваюсь обратно к окну.

– Ты была в универе с самого утра и не проголодалась? – И после этого ты говоришь, что не следишь за мной? – Что за хер тёрся с тобой рядом? В шоке округляю глаза, даже не стараясь скрыть своего удивления. Мирон смотрит на мобильник, зажатый в моей руке, на экране всё ещё высвечивается сообщение от Ярослава, и я быстро гашу экран. – Тебе какое дело? – Действительно, – хмыкает Мирон, барабаня пальцами по рулю. – Саня откинулся, теперь нового спонсора ищешь? Его слова, брошенные безразличным тоном, задевают. Ранят только зажившие рубцы на моём сердце, заставляя их вновь кровоточить. От обиды пожимаются губы, внутри закипает лава злости и колких слов, которые я бы озвучила, будь мы наедине. Сейчас я не могу себе этого позволить. Почему-то присутствие матери Мирона тормозит.

– Я уже «боюсь», – усмехаюсь и… неожиданно для себя забираюсь в салон. С хлопком закрываю двери, и мы оказываемся в почти оглушающей тишине. Мирон медленно ведёт подбородком в мою сторону, останавливая взгляд на лице. – Всегда знал, что ты бесстрашная, неАнгел. Куда тебя отвезти? Сердце пропускает удар, когда я понимаю, как мы близко и что мы одни. Мои чувства пребывают в смятении. Только что я флиртовала с другим парнем и пыталась жить нормальной жизнью, которой мне так не хватает, а теперь я снова рядом с тем, кто приносит в моё существование бурю эмоций. Самых разных. От ненависти до любви. И в обратном порядке. – Домой. Помнишь адрес? Вчера ты там вломился ко мне в комнату и разбудил. – То место с натяжкой можно назвать домом, а твой чулан – комнатой, – говорит Мирон и не спешит заводить машину. – Другого у меня нет, – отвечаю просто. Я открываю перед ним карту за картой, в надежде что он сделает то же самое. Немного откроется для меня. – После детского дома тебе должны были выдать квартиру. Грустно смеюсь. Наивный. – Очереди слишком большие, особенно в нашем регионе. Может быть, повезёт получить государственное жильё ближе к тридцати годам. Но я надеюсь, к тому времени

– Весь мир не крутится вокруг тебя, Ангелина. Мой тем более, – резко говорит Мирон и выпрямляется, откидываясь на спинку сиденья. Снег хлопьями залетает в салон. – Врёшь. Если бы это было так, – проговариваю медленно, выверяю каждое слово, будто двигаюсь по минному полю, и смотрю в тёмные глаза парня, – тебя бы вчера не было в моей комнате. Кадык Мирона дёргается, и он отводит взгляд, устремляя его в лобовое стекло. Щёлкает дворниками, и они с тихим шумом начинают работать, очищая обзор. Невесело усмехнувшись, понимаю, что мой выпад останется без реакции. Не будет Мирон доказывать мне обратное и переубеждать. Он давно дал мне понять, что он такой, какой он есть, и искать скрытый смысл и двойное дно в его действиях не нужно. Всегда скажет прямо, даже если при этом его слова могут проткнуть и изранить другому душу и сердце. Как было в моём случае. Собираюсь закрыть дверь и отправиться наконец домой. По нечищеным тротуарам идти минут сорок, успею до полной темноты и, возможно, смогу немного побыть в квартире одна. Марина с утра уехала куда-то на весь день. А её парень должен уйти работать во вторую смену. Перед праздниками все хотят поднять денег. – Сядь или посажу тебя сам, – говорит Мирон. Удивлённо вскидываю глаза. Он на меня не смотрит, барабанит пальцами по коленке, обтянутой чёрными джинсами, а второй рукой почёсывает подбородок.

– Я не сяду к тебе. Глупо вышло, – говорю спешно, заглядывая в салон. Мирон не поменял своей позы, продолжает наблюдать за мной через полуопущенные веки. Выглядит, как всегда, потрясающе, одет во всё чёрное, непослушная длинная чёлка тонкими рваными прядями спадает на лоб, на губах играет лёгкий оскал, а чёрные бездонные глаза притягивают меня как магнит, иначе чем объяснить, что я всё ещё стою рядом и не двигаюсь с места. Мой личный дьявол, имеющий надо мной власть. Интересно, он хотя бы понимает, насколько я в нём увязла? Против собственной воли и вопреки здравому смыслу.

Наши взгляды скрещиваются на его последних словах и время, будто останавливается. Я проиграла в нашей прошлой игре. Сдалась и приняла поражение. Смогла выкинуть белый флаг и признать свои чувства к Мирону. А он не смог. Это интересно тоже считает поражением? Или он думает, что все-таки переиграл меня? Еще недавно я бы утвердительно ответила на последний вопрос. Теперь не знаю. Гейден сидит сейчас здесь, рядом со мной, на моей постели и явно никуда не спешит. Это ведь что-то значит? Сердце ускоряется. Мне хочется верить, что значит.